Верховный суд рассмотрел надзорную жалобу защиты Ходорковского и Лебедева на приговор Хамовнического суда.

Заседание началось в 10.03 в зале  №3078 Верховного суда. Этот просторный зал используется в Верховном суде в качестве лекционного помещения, поэтому все, кто хотел сегодня попасть в Верховный суд, туда попали. В зале порядка 80 человек - пресса и просто люди, которые пришли поддержать МБХ. Места вблизи большого монитора заняли Марина Филипповна, Борис Моисеевич, сын Платона Лебедева Михаил.

Дело заслушивается составом из трех судей: Магомедов (председательствующий), Шалумов (докладчик), Рудаков.

Михаил Ходорковский присутствует на заседании посредством видеосвязи - на большом мониторе все видят самого знаменитого заключенного страны. МБХ отгорожен от сегежской видеокамеры сеткой-рабицей. За его спиной на стене табличка "СЕГЕЖА.ИК-7. Помещение Верховного Суда Российской Федерации" Ходорковский выглядит нормально, одет в робу с табличкой-фотографией на груди. Коротко стрижен.

Огромный монитор-сэндвич прикреплен к потолку в центре зала: один экран обращен к судейскому столу, второй - к залу. Понятно, что Михаил Ходорковский видит только судей, адвокатов, прокурора и "потерпевшую". Но родители неотрывно смотрят на экран, и действительно возникает ощущение, что они сейчас видят друг друга. На судейском столе разложены тома дела. Их около двенадцати.

Последний раз общественность его видела в июне 2011 года. Это было в Басманном суде, где Ходорковский выступал свидетелем защиты по делу Вальдеса-Гарсия.

Сначала разрешали вопрос о съемке в зале суда. Защита, МБХ, прокурор были не против полной съемки заседания. Но председательствующий разрешил снимать только вводную часть и оглашение решения. Отсняв отмеренное, камеры покинули зал заседаний.

Потом стали разбираться с представителем потерпевшего. Эта  женщина была из Росимущества. Защита заявила, что Росимущество не является потерпевшим по делу и попросила отвести представителя как "ненадлежащего потерпевшего". МБХ согласился с позицией защиты, прокурор, естественно, нет. В итоге, председательствующий оставил представителя Росимущества в процессе (Росимущество считалось потерпевшим по эпизоду с акциями ВНК, но в свое время судью Данилкина хватило на то, чтобы увидеть в этом эпизоде истечение срока давности. - ПЦ) 

Затем один из судей начал докладывать материалы дела.

* * *

Первой начала выступать прокурор. Никаких оснований для изменений судебного решения нет. Всем доводам дана подробная оценка.

Таким образом, "на сегодняшний день отсутствуют основания для отмены приговора". "Не могу согласиться с защитой в том, что наказание как-то неправильно исчислено", - продолжала прокурор, сославшись на Президиум Мосгорсуда, решением которого срок уже был сокращен. По мнению прокурора, нет оснований считать, что президиум Мосгорсуда не выполнил эту обязанность в полном объеме. На этом основании она просит отклонить надзорную жалобу.

Встал МБХ: "Ваша честь, мне потребуется 10 минут". Он подтянут, сдержан, говорит очень четко и уверенно.

 «Начиная с дела ЮКОСа, в нашей стране прокуратура, а затем – Следственный комитет, стали, наряду с TV, главными инструментами внутренней политики, - начал свою речь Михаил Ходорковский. - Идет ли речь о выборах, о хозяйственных делах или даже о взаимоотношениях в области Веры, слова «возбуждено уголовное дело» - ключевые. Результат, на мой взгляд, - катастрофический. Именно в громких, политически мотивированных процессах, таких, как этот, - задается снижение стандартов доказывания, возможность избирательного и абсурдного толкования законодательных норм».

Неприкрытая демонстративность второго «дела ЮКОСа», когда обвинение не особенно печется даже об однозначном выборе предмета хищения (похитили нефть? деньги? нефтепродукты?), привела Михаила Ходорковского к следующим выводам: «Возможно, нам таким образом объясняли, что закон ничего не значит? Важно лишь благоволение власти? Получилось! […] Речь вообще идет не об исполнении закона, а о готовности пожертвовать репутацией судебной системы ради нового тюремного срока оппонентам власти».

Михаил Ходорковский привел несколько примеров абсурда, которыми кишит приговор за подписью судьи Данилкина. «Как Хамовнический суд умудрился одновременно признать два взаимоисключающих факта – и то, что ЮКОС купил нефть, стал собственником, и то, что не купил, а собственником остались так называемые потерпевшие? - спрашивал Ходорковский и продолжал: - <cуд признал> Что ЮКОС имел право распоряжения и распоряжался нефтью по своему усмотрению, и что не имел права и не распоряжался?»

В конце своего выступления Михаил Ходорковский опять был публицистичен: «Стоит ли очередной раз так бить по репутации российской судебной системы? И ради чего? Ради иррациональных страхов чиновников увидеть нас с Платоном Лебедевым на свободе даже после 10 лет заключения? По-моему, так обращаться с законом и репутацией суда – варварство».

«Для меня всегда было и остается важным добиться справедливости на Родине. Поэтому все мы ждем Вашего решения», - завершил свое выступление МБХ.

Полный текст выступления Михаила Ходорковского.

* * *

Первым из адвокатов выступил Вадим Клювгант. Начал он с упоминания «бескомпромиссной скрупулезности» судьи Верховного суда, который возбудил надзорное производство главным образом из-за того, что Президиум Мосгорсуда, сократив размер якобы легализованного примерно на 2.8 млрд рублей (это три десятых процента от упомянутых в приговоре более чем 700 млрд легализованных рублей), не стал сокращать по этому основанию наказание Ходорковскому и Лебедеву. «Мы подробно указали [в надзорной жалобе] гораздо более серьёзные проявления несправедливости при назначении им наказания», - заметил защитник (например, в кассации объем обвинения в присвоении сократили на треть (!), но и это никак не повлияло на срок заключения). Вадим Клювгант сказал, что если бы Президиум Мосгорсуда грубо не нарушил принцип соразмерности при снижении наказания, то Ходорковский и Лебедев уже на следующий день после заседания Президиума должны были бы быть дома.

Адвокат напомнил, что после вступления недавнего решения Европейского суда в законную силу, Верховному суду неизбежно придется вернуться к Мещанскому приговору «на предмет его отмены и инициирования пересмотра дела»: «Так стоит ли, спрятавшись за формальности, «не замечать» это очевидное обстоятельство? Разве не справедливо устранить прямо сейчас хотя бы ту малую часть несправедливости, которую возможно устранить? Так что, уважаемый суд, с учётом всего сказанного, по вопросу о наказании мы, вместе с нашими подзащитными, ждём, в любом случае частичной, но максимально возможной в данный момент, справедливости. А это значит - немедленного их освобождения, после уже отбытых П.Л. Лебедевым десяти лет и одного месяца и М.Б. Ходорковским - девяти лет и почти десяти месяцев».

Далее Вадим Клювгант говорил уже только о том, что в деле Ходорковского-Лебедева «все противоречит всему» и напрочь отсутствует само основание уголовной ответственности (отсутствует деяние, содержащее все обязательные признаки состава преступления), и изначально не было «никаких оснований даже для одного дня наказания, не говоря о десятилетии».

Адвокат привел примеры в изобилии встречающейся в приговоре «юридической и экономической ереси»: так, в приговоре многократно утверждалось, что нефть продавалась и поставлялась непосредственно потребителям самими «потерпевшими», но там же заявлялось, что эта же самая нефть похищалась; «признаётся, что «потерпевшие» не только полностью покрыли свои затраты на добычу нефти, но и получили прибыль от её реализации, то есть продажи по договорам. И прибыль эта, между прочим, составила 3 млрд. долларов США. При этом нефть у них всё равно "похищена"». Кроме того, приговор Данилкина с легкостью мирится с тем, что выгодоприобреталем от продажи нефти был ЮКОС, но в этом же самом приговоре все равно сказано, что все украли Ходорковский и Лебедев и т.д. Отдельная путаница в приговоре – и об этом тоже говорил Вадим Клювгант – касалась предмета хищения. Судя по приговору, Ходорковский с Лебедевым похищали и нефть, и вырученные от реализации этой уже ранее «похищенной» нефти денежные средства и даже похищали нефтепродукты, полученные из опять же «похищенной» до этого нефти. Когда же кассационная инстанция значительно сократила объемы якобы похищенного возник новый парадокс: «объем "легализованного" после всех наслоившихся друг на друга «актов правосудия» оказался намного большим объёма «похищенного»».

Итак, недостачи нет, суд признает, что «потерпевшие» получили свыше 3 млрд долларов прибыли и никто не спорит с тем, что «разворованный» до тла ЮКОС вкладывал огромные инвестиции в развитие. Но при этом обвинение в хищении никуда не девается, и дело в суде доходит до обвинительного приговора.

Вадим Клювгант знает, что новые стандарты правоохранители обкатывали именно на «деле ЮКОСа»: «Так что вовсе не этим летом и не в суде города Кирова было впервые продемонстрировано, что любую возмездную сделку, исполненную и не оспоренную, сначала следователь с прокурором, а потом и суд могут с легкостью необыкновенной объявить "хищением путем продажи по заниженным ценам»» (применительно к «делу ЮКОСа» правоохранители посчитали нефть похищенной, потому что ЮКОС - или его торговые компании – не покупали нефть у «потерпевших» на российских месторождениях по ценам западноевропейских портов).

Вадим Клювгант напомнил суду, как представители российского государства, убеждая ЕСПЧ в налоговой порочности ЮКОС, заявляли, что система торговых компаний выстроена ЮКОСом только и исключительно для того, чтобы минимизировать налоги. При этом другие представители государства в это же самое время (октябрь 2009 года) убеждали хамовнического судью Данилкина в том, что система торговых компаний была нужна ЮКОСу исключительно для хищения нефти. «И если совокупность этих действий - не обман суда со стороны представителей государства, не надругательство над общеобязательной силой судебных актов и не осуждение наших подзащитных дважды за одно, да ещё и во взаимоисключающих версиях правовой оценки одних и тех же деяний, то говорить о какой-либо судебной власти и правосудии, наверное, не приходится вообще», - заключил Вадим Клювгант.

Рассказав о том, как судья Данилкин игнорировал преюдициально-обязательные для него решения арбитражных судов, и как он выщипывал из приговоров районных судов только то, что устраивало обвинение, Вадим Клювгант произнес: «Уважаемые члены Судебной коллегии! Судя по происходящему, кроме Верховного Суда, остановить эту вакханалию  разрушения судебной системы и судебной власти некому. Пожалуйста, помните об этом в совещательной комнате».

Затем защитник подчеркнул, что нарушения, установленные ЕСПЧ в Мещанском приговоре, «имеют место и в настоящем деле» (адвокат имел в виду неравноправие сторон и нарушение состязательности, а также противоправное давление на адвокатов).

И вновь Вадим Кювгант обратился непосредственно к членам судебной коллегии: «У вас есть все основания, все полномочия и, не побоюсь сказать – исторический шанс, прекратить весь этот позор прямо сейчас. […] Разбираться в этом деле, рассматривать его заново больше не требуется - в нём всё ясно. Оно не имеет под собой ни правовой, ни фактической основы. Очевидно, какое единственно правосудное решение суда из этого следует: обжалуемый приговор и последующие судебные решения подлежат отмене, а дело - прекращению по реабилитирующему основанию».

Полный текст выступления адвоката Вадима Клювганта.

* * *

Поднялся адвокат Алексей Мирошниченко. Он сказал, что вменяемые Ходорковскому и Лебедеву деяния не предусмотрены Уголовным кодексом, и чтобы это понять, достаточно только знакомства с обжалуемым приговором, не касаясь даже «бумажного мусора» (так защитник назвал материалы уголовного дела, главное предназначение которых он видит в «создании видимости якобы исключительной «сложности» рассматриваемого дела»). Алексей Мирошниченко уверен, что суть дела «проста и элементарна»: «Это лежащая на поверхности попытка искусственной криминализации обычной хозяйственной деятельности. Остаётся только одно объяснение – круговая порука по причине кем-то заданного вектора расправы над заведомо невиновными под видом судопроизводства». По мнению адвоката, власть подобными действиями «как бы приручает к абсурдным фабулам обвинений не только общество, но и судей».

Далее Алексей Мирошниченко сосредоточился на фактах, которые, по его словам, «на корню убивают ложные обвинения».

Во-первых, он заметил, что хищение есть только там, где собственник лишился имущества помимо своей воли. Когда же «потерпевший» получает выручку и прибыль, а еще платит налог на добавленную стоимость и налог на прибыль, то в «подневольное» его положение поверить невозможно.
Во-вторых, адвокат пояснил, что суд и обвинение фактически предлагает «потерпевшим» (нефтедобывающим «дочкам» ЮКОСа») совершать противоправные действия – «т.е. претендовать на доходы от экспорта, не неся при этом соответствующих расходов, превышать экспортные квоты, не платить экспортных пошлин и транспортных расходов и т.п.» (экспортом занимались другие структуры ЮКОСа, нефтедобывающие подразделения отношения к этому не имели. - ПЦ)

Далее шла речь о том, почему из произнесенного от имени Российской Федерации приговора следует, что «цены хищения» и цены купли-продажи идентичны, что «причинение убытков произошло путём получения прибыли», а потерпевшие  «будучи неосведомленными о хищении у них всей добытой нефти ещё на узлах учета в Западной Сибири и Поволжье, всё таки самостоятельно экспортировали её за рубеж» (последнее обстоятельство заставило адвоката Мирошниченко предположить, что приговор «писали разные люди, не озабоченные при этом требованиями логики и гармонии»).

Говорил Алексей Мирошниченко и о вольном отношении Данилкина к решениям других судов (что-то судья Данилкин подвергал ревизии, что-то игнорировал). Например, в приговоре Басманного суда в отношении Малаховского и Переверзина Виктор Данилкин «не заметил», что «цена на нефть в РФ в инкриминируемый Ходорковскому и Лебедеву период считается установленной судом и она такая же как и пресловутые якобы «заниженные» цены, указанные в Хамовническом приговоре».

Вспомнив об общественной экспертизе второго «дела ЮКОСа», Алексей Мирошниченко заявил, что до сих пор выводам независимых экспертов никто ничего противопоставить не может, «происходит лишь шельмование и преследование известных учёных со стороны СК РФ».

«Надлежащим изучением дела судьи предыдущих инстанций явно не озаботились, видимо не было такой необходимости, была лишь установка, которой и надлежало следовать. Преступный по сути кураж обвинителей, оскорбляющий нравственность и здравый смысл, был легализован судьями, об этом буквально кричит каждая строчка нашей жалобы». Защитник попросил отменить приговор, прекратить дело и выразил надежду, что со стороны Верховного суда в этих стенах «зазвучат слова именно о невиновности Ходорковского и Лебедева».

Полный текст выступления адвоката Алексея Мирошниченко

* * *

Следующим говорил Владимир Краснов. Он отметил, что хотя Хамовнический суд и все последующие суды утверждали, что Ходорковский и Лебедев действовали в составе организованной группы, конкретных доказательств этого в судебных актах не содержится. По словам защитника, постулат о созданной организованной группе автор Хамовнического приговора просто-напросто позаимствовал из Мещанского приговора, хотя был и не вправе этого делать. «Незаконное  само по себе «распространение» деятельности мифической организованной группы из первого дела на обстоятельства второго является, помимо прочего, еще одним подтверждением того факта, что наших подзащитных осудили дважды за одно», - заметил Владимир Краснов. 

Защитник также напомнил судьям ВС, что после решения Страсбургского суда, установившего в Мещанском процессе многочисленные нарушения ст.6 Европейской конвенции (Право на справедливое судебное разбирательство) всякий судебный акт, базирующийся на Мещанском приговоре и черпающий оттуда «заведомо ложные выводы», может быть назван только неправосудным.   

По словам Владимира Краснова, «организованная группа» - это плод искусственного конструирования, который понадобился для обвинения Ходорковского и Лебедева в причастности к уголовным преступлениям (без этого конструкта голословные обвинения следователей было бы совсем нечем подпереть). «Сфальсифицированная концепция соучастия в этом деле реально создала условия для нового витка правового и коррупционного беспредела в России, – заявил Владимир Краснов. - При таком подходе руководители компаний, члены коллегиальных органов управления, основные акционеры, определяющие политику и дающие в установленном законом порядке обязательные для исполнения указания, произвольно и противоправно объявляются следователями, прокурорами и судами организаторами и членами организованных групп».

И вновь Владимир Краснов, сославшись на недавнее решение Страсбурга, увидел в Хамовническом приговоре продолжение Мещанского, когда создается «весьма опасный прецедент использования внешних атрибутов правосудия в целях, прямо противоположных его назначению». 

«Обжалуемым приговором фактически поставлен знак равенства между преступным соучастием и правомерным управлением легальным бизнесом», - подчеркнул адвокат, который дальше рассказал о том, что в приговоре Данилкина не соблюдено требование самого же Верховного суда о том, что в приговоре (если там описывается деятельность организованной группы) должно быть четко указано, какие конкретно преступные действия совершены каждым из соучастников преступления. «При аналогичных обстоятельствах Верховный Суд РФ неоднократно признавал ошибочными выводы о совершении преступлений в соучастии, - сказал защитник и коротко резюмировал эту часть своего выступления: - Инкриминирование Ходорковскому и Лебедеву участия в создании и деятельности организованной группы должно быть отвергнуто Судебной коллегией как заведомо ложное, а обжалуемый приговор – отменен как неправосудный».

Далее Владимир Краснов говорил о тех примерах беззаконности, устранение которых из приговора «с неизбежностью должно повлечь и общее сокращение неправосудно назначенного наказания». Например, устанавливая для Платона Лебедева срок наказания, Президиум Мосгорсуда «накинул» ему 4 месяца якобы не отбытого им наказания по приговору Мещанского суда (однако этих месяцев, как уточнил Владимир Краснов, на момент вынесения того решения просто не существовало). «Можно было бы как-то понять, что для судов «Ходорковский-Лебедев» давно уже стали как бы единым субъектом. Но не до такой же степени! Все-таки М.Б.Ходорковского незаконно лишили свободы на 4 месяца позже П.Л.Лебедева», - посетовал защитник.

* * *

Судьи абсолютно бесстрастны. Самая резкая адвокатская критика судебной системы, кажется, не трогает их вовсе. Судья-докладчик погружен в пышно усеянные закладками тома дела, председательствующий и другой судья слушают, как кажется, внимательно. Адвокатские монологи льются от первого до последнего слова никем не прерываемые.

* * *

И вновь в речи адвоката Краснова звучали отсылки к Страсбургскому суду. Отмечая, что «суд затрагивает сегодня и  вопросы, связанные с приговором Мещанского районного суда», адвокат вновь цитировал решение ЕСПЧ:  «Приговор Мещанского суда в части гражданского иска не основан на законе и судебной практике». Говоря о необходимости соблюдения принципа соразмерности при назначении наказания, адвокат вспоминал о том, что невозможно сейчас требовать с Ходорковского и Лебедева миллиардных сумм по гражданскому иску ФНС, поскольку ЮКОС еще до Мещанского приговора погасил все налоги, пени и штрафы, а «повторное взыскание уже поступивших в бюджет налогов нарушает норму части 1 статьи 50 Конституции, запрещающей повторное привлечение к ответственности за одно и то же правонарушение». 

«В нашем случае непризнание вины Ходорковским и Лебедевым и отсутствие каких бы то ни было доказательств обратного позволило, тем не менее, московским судам наперекор закону и совести вынести и оставить в силе обвинительный приговор. В правовом государстве -  подобное недопустимо», - произнес Владимир Краснов и попросил судей Верховного суда удовлетворить надзорную жалобу защиты.

Полный текст выступления адвоката Владимира Краснова

На несколько секунд всеобщее внимание приковала к себе представительница Росимущества: она заявила, что нет никаких оснований как-то изменять все ранее принятые судебные решения по делу и попросила суд отказать защите в удовлетворении надзорной жалобы. 

* * *

Суд объявил перерыв до часа дня, после чего будет оглашено решение.

* * *

В перерыве публика потянулась в туалет. Оказалось, что во всем здании для посетителей зала №3078 открыт 1 (один) туалет на четвертом этаже (заседание проходило на третьем, подступы же ко всем прочим туалетам необъятного Верховного суда заслонили собою приставы). Однако счастливцам, все-таки дождавшимся очереди, предстоял еще и дурацкий выбор:

фото Анастасия Корня, газета Ведомости

"Хотел бы я посмотреть на архитектора этого здания", - сказал Вадим Клювгант.

* * *

В перерыве Борис Моисеевич подошел к свидетельской трибуне и обратился к сыну (с этого места Михаил Борисович его видел и слышал): "Миша, дорогой, не буду ничего говорить. До встречи".

Их следующее свидание пройдет 13 августа, поедут Марина Филипповна и Борис Моисеевич. Это будет краткое свидание, проходящее через стекло и по телефону...

* * *

Судьи вышли, оглашается резолютивная часть надзорного определения.

Надзорная жалоба удовлетворена частично. Окончательное наказание - 10 лет и 10 мес каждому.
В остальной части жалоба оставлена без удовлетворения.

Защита заявляет, что обжалует это решение у председателя Верховного суда В.В.Лебедева.

* * *

Заседание завершилось. В интервью возле суда Марина Филипповна Ходорковская  назвала судей дикторами в черных платьях, которые ничего не решают. Она говорит, что примерно такого решения и ожидала. А вот Борис Моисеевич рассчитывал, что неправосудный приговор отменят (подробнее - ЗДЕСЬ)

Ну а возле дверей суда вышедших с процесса ждал пикет. Женщины скандировали "позор" решению Верховного суда, когда же появились родители Михаила Ходорковского лозунги у пикета изменились: "Спасибо за сына" и "Благодаря таким людям Россия еще жива".