Радио Свобода, Андрей Шарый, 27.08.2012

В сентябре 2012 года выходят в свет мемуары Михаила Ходорковского. Русская версия книги под названием "Тюрьма и воля", написанная бывшим владельцем компании ЮКОС вместе с журналистом Натальей Геворкян, выходит в издательстве Howard Roark.

Книга включает в себя 15 глав. В заключительной главе – "О будущем России" – Ходорковский представляет свою программу развития страны. Соавтор Михаила Ходорковского Наталья Геворкян в беседе с обозревателем Радио Свобода:

– Структура книги такова: одна глава его, а одна – моя. В его главах только он, в моих – частично его цитаты, цитаты других людей, включая всех акционеров ЮКОСа, каких-то чиновников и журналистов. Вот так устроена книжка. Мои главы напоминают некую пьесу, а его – сплошной текст Ходорковского. В этом тексте есть и воспоминания о детстве, о приватизации, о 1998 годе. И еще его размышления в главах, которые касаются последнего этапа до ареста: о Путине, власти и т. д. Есть отдельно последняя глава – его статья: размышления о будущем России. Я очень просила ее написать. Этой статьи нет в западных изданиях, которые вышли. В будущих, возможно, появятся.

– Ходорковский сам писал свои главы, вы – свои . Кто-то осуществлял общую стилизацию текста или нет?

– Ходорковский писал сам, я не тронула ничего. Мне кажется, что этот вариант разговорного языка очень хороший. Должна честно сказать, что там и не слишком было что править. Он умеет писать хорошо. Есть его какие-то особенные словечки, которые иногда тянуло поправить, но я решила: оставляем. А мой текст он видел целиком. У него были какие-то замечания, вполне компромиссные. Я с ними легко соглашалась.

– Как возник замысел книги?

– Все началось с того, что пришла моя агент, которая живет в Германии, и предложила написать книгу. Я, честно говоря, сопротивлялась. Потом решила: давай, попробуем. И сделала предложение Ходорковскому. Он сопротивлялся, а потом сказал: попробуем. Книга была продана Германии и Франции, в четыре главы. На основании четырех глав издательство покупало рукопись целиком. Конечно, рисковали, потому что никто не мог гарантировать, что эта книжка будет дописана в ситуации, когда один из авторов в тюрьме.

– Как вы общались с Ходорковским?

– Тупо – почтой.

– Как долго вы работаете над книгой?

– Два года, даже чуть больше.

– У вас уже есть опыт такого рода работ. Вы же – один из авторов первой книги, связанной с Владимиром Путиным, "Разговор от первого лица". Сравните, пожалуйста, эти два журналистских опыта.

– Гораздо лучше разговаривать лицом к лицу. К сожалению, такой возможности с Ходорковским не было. Потому что для меня, как для журналиста, важно видеть реакцию, глаза, улыбки, смех, или наоборот, раздражение. Конечно, я бы предпочла делать эту книгу в таком же формате, в котором я делала с Путиным. Просто это было невозможно.

– Чем вы компенсировали нехватку такого рода журналистских впечатлений?

– Тем, что старалась вызвать у Ходорковского ту же реакцию. Иногда он ставил смайлики, иногда чувствовалось раздражение. Если, например, в его главах я видела, что он как-то он обошел молчанием определенные моменты, я досылала вопросы и просила об этом тоже рассказать. Иногда это вызывало реакцию. Ее можно обозначить каким-то привычным электронным образом, но ведь раздражение чувствуется иногда, когда переспрашивают. Какую-то реакцию я его чувствовала.

– Ходорковский излагает свою версию ответа на один из ключевых вопросов: кто и почему его посадил в тюрьму?

– Этой версии, так четко изложенной, нет. Есть какие-то детали, но я не хочу все пересказывать. Четкого ответа на этот вопрос я лично не увидела в книге.

– Есть одна книга, связанная с биографией Ходорковского, написанная коллегой Панюшкиным. Вы, наверняка, помните ее?

– Чудесная книга.

– Там автор довольно жестко обращается со своим героем. Вам близок такой подход?

– Мне не кажется, что я как-то заигрывала с соавтором. На самом деле – это очень сложно быть соавторами. Например, я хочу в своей главе назвать кого-то подонком, а соавтор по разным причинам возражает. То ли потому, что так не считает, то потому, что находится в тюрьме и понимает рискованность подобной бескомпромиссной позиции. Какие-то вещи мне пришлось смягчать, потому что я учитываю мнение человека, который сидит в тюрьме.

– Открыли ли вы что-то для себя нового в Ходорковском – того, чего не знали ранее? Не какие-то биографические подробности, а как в человеке, бизнесмене, как в политической фигуре.

– Я вообще к нему относилась довольно сложно. Пока мы писали эту книжку, мое отношение к нему все время двигалось по синусоиде – от абсолютного приятия до абсолютного неприятия, от абсолютного уважительного до абсолютного раздражения. Мне кажется, теперь я лучше его понимаю. Но отношение у меня к нему сложное, по-человечески. Просто он из другой песочницы, по-другому видит какие-то вещи. Он совсем по-другому, нежели я, устроен. Очень прагматичен. И эта жесткая прагматика меня поражала и раздражала иногда. Когда он рассказывает о себе, о ситуации мне сложно представить, что мы в жизни, если бы я не была журналистом, могли бы стать близкими друзьями. Мы очень по-разному видим какие-то вещи. Может быть, движение души, которое у него началось после 1998 года, нас как-то сближает. В нем появился какой-то сентимент по отношению к людям, сейчас – еще в большей степени. У нас сложные внутренние отношения с соавтором.

– По вашим ощущениям, у Ходорковского сохраняются политические амбиции?

– Мне кажется – да, а он уверяет, что – нет.

– Вы рискнете предсказать судьбу своей книги в России?

– Я очень надеюсь, что книжка нормально появится в магазинах, будет продаваться, что не будут бояться ее продавать. В конце концов, появились издатели, которые не побоялись ее напечатать. У меня пока нет оснований предполагать, что будут какие-то проблемы.

* * *

Книга уже в продаже на Озон. ру.