В среду в «Александр-Хаусе» прошло заседание Комиссии Общественной палаты по общественному контролю за деятельностью правоохранительных органов и реформированием судебно-правовой системы. За овальным столом на 25-30 мест члены Палаты и приглашенные эксперты обсудили проблему «Реформирования судебной системы в России». Импульсом к встрече стала состоявшаяся на страницах журнала «Коммерсант Власть» дискуссия о путях реформирования судебной системы. Первое слово в той дискуссии сказал Михаил Ходорковский, статью которого «Россия в ожидании суда» журнал опубликовал 15 июня 2009 года.

Открывая работу, председатель Комиссии Анатолий Кучерена заявил, что по итогам обсуждения будет выработан проект рекомендаций, которые затем направят президенту, правительству и в Верховный суд.

Первой выступала член Общественный палаты, адвокат Михаила Ходорковского Елена Лукьянова. «Суд это та реперная точка, от которой отсчитывается очень многое в любой стране, в первую очередь отсчитывается уровень реализации прав и свобод граждан, справедливость в обществе, доверие населения государству», - отметила госпожа Лукьянова, подчеркнув, что на сегодня одна из главных проблем – это проблема независимости судей. Сказала госпожа Лукьянова и о том, что сегодня «оправдательных приговоров более чем в 10 раз меньше, чем было во времена сталинских репрессий». «Неужели суд в современной ситуации стал винтиком системы, придатком исполнительной власти, сотрудником прокуратуры?» - делилась наблюдениями госпожа Лукьянова. Назвав ситуацию в судебной системе «нетерпимой» и поблагодарив журнал «Коммерсант Власть» за дискуссию, «которая нас подготовила», Елена Лукьянова передала слово заместителю главного редактора журнала «Власть» Веронике Куцылло.

«Спасибо надо сказать не только нам, но и Михаилу Борисовичу Ходорковскому. Мне кажется, состояние нашей судебной системы было известно всем, но обратили на это внимание именно потому, что это сказал он», - заметила госпожа Куцылло. По ее словам,  состоявшаяся дискуссия показала, что ситуация с судами в России, с независимостью судей, с оправдательными приговорами «совершенно запредельная». «Судьи не должны бояться выносить оправдательные приговоры», - заметила журналистка и тут же услышала цифры: с одной половины стола сказали, что оправдательных приговоров в стране 0,9%, другая половина стола откликнулась оценкой в 0,7%. «Это позор», - прокомментировала статистику госпожа Куцылло.

Анатолий Кучерена добавил, что внимание общества нужно концентрировать на «персональной ответственности конкретного судьи за принятое решение».

Перешли к конкретному судье. Вернее, к бывшему судье Волгоградского областного суда Марианне Лукьяновской. «В Волгоградском областном суде в последнее время попирается всякая судебная независимость», - заявила госпожа Лукьяновская и рассказала, что «перед заседанием кассационной инстанции всех судей уголовной коллегии приглашает руководитель уголовной коллегии, Туленков, и заставляет каждого судью докладывать дело и указывает, какое решение каждому судье нужно принять».

«Скажите, пожалуйста, каково его психическое состояние, он не дебил?» - поинтересовался с места адвокат Генри Резник. Марианна Лукьяновская этот вопрос не прояснила, зато добавила, что «еще за день до заседания коллегии всему Волгограду известно, какое будет принято решение в кассационной инстанции». Анатолий Кучерена спросил, может ли судебная корпорация оказывать противодействие г-ну Туленкову. Бывшая судья рассказала, что все зависимы от председателя районного и областного суда, «потому что председатель может завтра же провести проверку в отношении этого судьи <оказавшего противодействие>, а количество дел такое, что у каждого судьи можно найти нарушение срока рассмотрения дела, и на каждого судью он может направить представление в квалификационную коллегию о прекращении полномочий». Кроме того, экс-судья добавила, что, грозя другим судьям ее примером, новый председатель Волгоградского областного суда, Потапенко, запретил кассационной коллегии выносить оправдательные приговоры и дал установку кассационной инстанции «не отменять и не изменять судебные решения» (в апреле 2009г. решением ККС Волгоградской области полномочия судьи Лукьяновской были прекращены - ПЦ).

Анатолий Кучерена попросил госпожу Лукьяновкую передать материалы о всех нарушениях в Комиссию.

Затем член Общественной палаты Иван Махначук продемонстрировал участникам форума некое присланное ему по электронной почте обращение, «на котором губернатор <все той же Волгоградской области> Максюта дает указание председателю суда». Анатолий Кучерена тут же попросил приобщить бумагу к материалам сегодняшнего заседания. Чтобы изменить ситуацию, господин Махначук предложил судьям избирать председателей своих судов.

«На корню ликвидирована выборность председателей, - посетовал Генри Резник. – Эти предложения в нашем кругу уже крутятся несколько лет. Говорили, что по принципу Конституционного суда должны избираться председатели. Что мы получили в ответ? Инверсия полная! Наоборот теперь председатель Конституционного суда назначается. Вот он фактически ответ власти на предложение. Это следствие идеологии вертикали. Все построено должно быть вертикально».

Слово получил Георгий Сатаров, который сказал, что его выступление будет основано на большом трехлетнем проекте «ИНДЕМа» (проект был посвящен трансформации судебной власти в России). Эксперт отметил, что о судебной власти судят по небольшой доли дел, в которых есть «внешняя заинтересованность» (политическая, административная, корыстная). «Как правило, это дела, где одной из сторон в разной форме является власть, - подчеркнул господин Сатаров. – Там, где стороны более или менее равноправны, картина значительно лучше. В основной массе рутинных дел, по которым граждане приходят в суд, число клиентов суда довольных ходом процесса в разы превосходит число недовольных ходом процесса. То есть речь идет о небольшой доли дел (где присутствует «внешняя заинтересованность»). Но тут нельзя обольщаться, потому что это дела, как правило, чрезвычайно важные и с огромными негативными последствиями».

Георгий Сатаров высказался за сменяемость председателей судов: «Два года – привет. Председатель суда должен знать, что через два года он попадет на позицию рядового судьи, тогда его отношение к своим коллегам совершенно изменится». Отметив, что «неформальные факторы, т.е. факторы за пределами нормативного регулирования, несопоставимо важнее, чем собственно нормы», Георгий Сатаров предложил мыслить судебную реформу не как реформу некой вещи в себе, а как реформу некой сферы правосудия: «Пока критерии эффективности прокуратуры и следствия будут такие, какие они сейчас, и прокуратура, и следствие будут неизбежно давить на суд. Потому что от судебных решений зависит благополучие конкретных следователей, прокуроров и т.д.»

Далее эксперт заговорил о правосознании судей: «Они мыслят себя как часть карательной машины государства, а не как независимые арбитры и посредники, как это должно быть в современном суде. Причем юридическое образование воспроизводит эту ситуацию. Там, на мой взгляд, положение просто катастрофическое. Если мы не будем кардинально это менять, у нас будут судьи с советским сознанием, которые готовы встраиваться в эту вертикаль. Это один из ответов на вопрос, а почему, собственно, судьи молчат. Да потому что они искренне считают себя служителями не Фемиды, а Немезиды, чиновниками в этой карательной машине. Это нужно менять».

По мнению господина Сатарова, неформальные практики влияния на суд распространяются с самого верха вертикали власти. «Если власти очень хочется влиять на суд, она влиять будет. И она будет это делать, пока мы ей будем это позволять», - отметил эксперт. В следующий раз, когда Сатаров взял слово, он пояснил, что несмотря ни на что «суд пользуется и у граждан, и у предпринимателей большим доверием, чем власть исполнительная и власть законодательная, хотя общий уровень очень низкий».

Руководитель пресс-службы Мосгорсуда Анна Усачева начала свое выступление с замечания о том, что «неважно, кто стал инициатором <дискуссии>, важно, что дискуссия продолжается». «Важно! Очень важно!» - не согласилась с места Алла Гербер.

Госпожа Усачева рассказала, что в Москве подавляющее число уголовных дел рассматривается в особом порядке. «Это ситуация, при которой подсудимый признает себя виновным и просит рассмотреть дело быстрее, чем это предусмотрено обычной процедурой, - поясняла Анна Усачева. – О каком количестве оправдательных приговоров может идти речь? Кто будет оправдывать человека, который признает себя виновным. Ни один судья никогда такое преступление не совершит».

Генри Резник отметил, что таких дел около 40%.

«Второе, - продолжила госпожа Усачева. – Куда бы у нас скатилась вся правоохранительная система, которая нам направляет на рассмотрение в суды уголовные дела, если бы половина из этих дел заканчивались оправдательными приговорами? Зачем же нужны правоохранительные органы, которые направляют в суд дела в отношении лиц, которые невиновны в совершении преступлений?»

Слово перешло к руководителю пресс-службы Верховного суда Павлу Одинцову: «Сегодняшнее мероприятие это классический вариант, на мой взгляд, профанации темы. Потому что еще чуть-чуть и мы бы скатились к совершенно маргинальной интерпретации темы суда. Суд – это институт, находящийся в системе общественных отношений. Суд имеет огромное количество институциональных ограничений в том числе и в плане законотворческой деятельности».

Далее Павел Одинцов сказал, что за десять лет реформ приняты эпохальные законы и радикальным образом изменилось отношение общественности к судам: «Вы посмотрите на рост обращений граждан к судам. Вот что является индикатором оценки отношений населения к суду. Если прежде люди обращались чуть ли не к преступным группировкам, для того чтобы разрешать свои вопросы…Этой возможности их никто не лишал и сегодня. Однако ситуация изменилась радикальным образом. И когда за основу интерпретации деятельности суда берутся ложные индикаторы, в том числе, например, уровень недоверия по отношению к судам...А кому у нас доверяют? Давайте с этого начнем!».

Анатолий Кучерена отметил, что посыл «а кому сегодня доверяют?» ему не нравится: «Давайте не будем из этого исходить. Если не доверяют чиновнику, то бог с ним. Но судебная система сегодня должна работать таким образом, чтобы суду больше доверяли»

Генри Резник рассказал коллегам о том, почему в судах присяжных 20% оправдательных приговоров, а у профессиональных судей по аналогичным делам меньше 1%: «В суде присяжных работает презумпция невиновности. А презумпция невиновности выражается только в одном: недоказанная виновность приравнивается к доказанной невиновности. У профессиональных судей это огромная проблема. Она вообще историческая. Сто лет назад выдающийся процессуалист Иван Фойницкий писал «в спорных случаях ум судьи обычно наклоняется в сторону обвинения, а не оправдания», так вот эта закономерность в наших судах усилена еще той репрессивной установкой, которую приносят судьи выходцы из секретарей судебных заседаний, из прокуратуры, ФСБ. У них изначально установка не либеральная». Затем Генри Резник предложил, чтобы ту часть квалификационной коллегии судей, которая состоит из представителей общественности, формировала Общественная палата РФ или Общественные палаты на местах (сейчас представителей общественности назначает законодательный орган региона). «Эти представители общественности должны свежий ветерок туда вносить», - закончил свое выступление Генри Резник.

Бывший зампред Конституционного суда РФ Тамара Морщакова предложила исходить из того, что «доверие есть результат деятельности правосудия». «Нельзя принудительно воспитывать доверие, а потом говорить: "Вот теперь мы судам доверие обеспечили, при таком доверии они уж наверняка буду хороши". Все наоборот. Не задача воспитания доверия стоит. И доверие к судам, конечно же, нельзя демонстрировать ростом обращений в суды, - ответила Тамара Морщакова на тезис господина Одинцова. – У нас просто иначе выстроено положение судебной власти. Она осталась единственным органом, разрешающим конфликты: в ЦК не обратишься, в партийные органы не обратишься, в комитет какого-то общественного контроля не обратишься…»

«Общественная палата», - предложила новую инстанцию для обращений Алла Гербер. «Методическая помощь любого высокого учреждения все равно не может заменить суд. – осталась серьезной среди всеобщего оживления Тамара Морщакова. – Функции суда совершенно объективно необходимы. Раньше нельзя было идти в суд по любому вопросу, теперь можно. Компетенция такая. Не приводите, пожалуйста, эти цифры насчет количества обращений, как показатель хорошей работы системы». «Ну ведь связанные вещи…» - возразил Павел Одинцов. «Это не показатель!» – была непреклонна госпожа Морщакова.

Затем Тамара Морщакова призвала коллег не оценивать качество работы судов по внепроцессуальным показателям: «Отмена <решения суда первой инстанции судом кассационной инстанции> в судебной системе, а не в общегосударственной рассматривается как отрицательный показатель. Забудьте об этих показателях! Дайте всем о них забыть, чтобы мы смотрели на качество рассмотрения дела. Нельзя продолжать этим пользоваться, мы никогда не выйдем из этого замкнутого круга. Статистические критерии используются для того, чтобы выстроить неправильную вертикаль. Качество рассмотрения дела проверяет только вышестоящий суд в процессуальных формах. И он должен исправить неправильное судебное решение. Нельзя за это вообще привлекать. Судейский иммунитет заключается как раз в том, что за качество решения нельзя привлечь судью к ответственности ни в коем случае. Поставьте себя на место судей. Если вы знаете, что за определенное решение вас привлекут к ответственности, вы вынесете другое. Если вас привлекут к ответственности за любое, вы вообще не будете его выносить. Тогда поставьте точку в работе судебной системы. Эту точку мы с вами все время и имеем. Мы не имеем работающей нормально судебной системы».

Советник президента Вениамин Яковлев подчеркнул, что «если мы не будем иметь подлинного правосудия, то мы не будем иметь ничего». «Правосудие – это тот рычаг, который решающим образом может повлиять на все наше общество. Работа правоохранительных органов будет улучшена, состояние правопорядка в стране изменится, вследствие этого изменится положение в экономике, потому что не будет массовых посягательств на чужую собственность и т.д.», - сказал господин Яковлев, подчеркнув, что «в этом весьма заинтересован президент».

Одной из проблем, порождающей претензии к судебной системе, по мнению Вениамина Яковлева, является «немыслимая нагрузка судей»: «Порядка 30 тысяч судей в год рассматривают около 20 млн дел. Это колоссальная работа с жуткой ответственностью. На судью приходится в год примерно 700 дел. Надо разгружать суды. И вот здесь надо использовать международный опыт. Надо использовать досудебные процедуры, надо использовать альтернативные методы разрешения споров – переговоры, посредничество, третейские суды. Надо посмотреть, как нам улучшить кадровый состав судей, как улучшить подготовку судей. И здесь надо думать над тем, чтобы вернуть нашим органам судейского самоуправления независимость и самостоятельность Есть такая проблема».

Лишенная в 2004 году судейских полномочий судья Мосгорсуда Ольга Кудешкина рассказала, что перед тем как прийти на круглый стол она встречалась с действующими и бывшими судьями и разговаривала с ними о том, что нужно сделать, чтобы суд действительно был независимым. «Люди не верят, что это вообще можно сделать. Потому что власть должна захотеть, чтобы суды были независимыми, а это длительного времени не наблюдалось», - говорила госпожа Кудешкина и в другом конце зала с ней соглашалась госпожа Морщакова: «Конечно, только она <власть> должна».

Заседание завершалось. В конце господин Кучерена выразил надежду, что ситуация не сложится таким образом, что «пройдет какое-то время, а мы из того, что сегодня обсуждали, ничего не продвинем».

--------

О заседании пишет интернет-газета «Особая буква»