В начале сегодняшнего заседания Платон Лебедев посвятил гособвинителей в «азы Гражданского кодекса РФ». А в середине дня прокурор Лахтин, которому «азы» в основном и предназначались, посрамил скептиков впечатляющим признанием: «У меня высшее юридическое образование!». Один из посетителей процесса не смог оставить заявление прокурора без реакции, за что его (скептика) и выдворили из зала.       

Сегодня прокуроры тоже решили воспользоваться достижениями прогресса: Валерий Лахтин доставил в зал заседаний свой проектор и, потеснив представительницу Росимущества за ее столом, нацелил технику на стену. Гособвинители уже хотели пригласить в зал очередную свидетельницу, но Платон Лебедев решил выступить с возражениями на действия председательствующего. Со свидетелем пришлось подождать.

«Вчера свидетель обвинения Хитрова вслед за Гришняевой, Ковальчук, Бородиной и другими опровергла заведомо ложные утверждения обвинения, - говорил Платон Лебедев. - Ваша честь, это утверждение содержится в постановлениях по привлечению в качестве обвиняемых Ходорковского и Лебедева и то, что огласил здесь Лахтин. Цитирую: «От имени компании Abberton Limited акции были переоформлены на иностранную компанию Bevelite Holding Limited доверенным лицом которой выступала работник подконтрольного членам организованной группы лиц СП РТТ  Хитрова, которая, в данном случае являясь лишь подписантом, не преследовала цели реального исполнения обязательств по переходу прав собственности на акции посредством оформления соглашения о покупке ценных бумаг». Представив суду и полностью подтвердив правильность записей в своей трудовой книжке, в том числе дату увольнения из СП РТТ - 30 ноября 1998 года, Хитрова в очередной раз изобличила Алышева, Каримова и Лахтина в фальсификации обвинения. Поскольку с 11 декабря 98 года (это дата первой сделки) и далее, по 99 год, Хитрова в СП РТТ не работала вовсе, то есть в любом случае не была в этот период «работником подконтрольного членам организованной группы лиц СП РТТ». Кроме того, в этот период (98-99 годы) бизнес СП РТТ полностью принадлежал и контролировался Анилионисом и Крайновым из группы «Макариус и компания», которые раньше выкупили его у Банка МЕНАТЕП (Москва) и швейцарской компании MENATEP SA, о чем достоверно известно коллеге Лахтина по их бизнесу, Шохину, еще с Мещанского процесса. А ЮФК, где работала с декабря 1998 года по 2005 год Хитрова, руководил Хвостиков, который, как показала Хитрова, и передавал ей на подпись документы иностранной компании Bevelite Holding Limited. Во-вторых, и самое главное — о так называемом праве собственности на акции «Томскнефти» и иных эмитентов. Ваша честь, это юридический нонсенс — права собственности на акции не бывает вовсе». И Платон Лебедев процитировал свое же заявление от 20 апреля 2009 года, где он приводил нормы права по этому вопросу (см. со стр. 3 указанного заявления. - ПЦ).

«Платон Леонидович, заканчиваем! Давайте о возражениях!» - сердился судья. Но Лебедев продолжал:

«Теперь о праве собственности, Ваша честь. Давайте откроем ГК РФ и внимательно прочитаем статью 48, где дано понятие юридического лица. Цитирую: «В связи с участием в образовании имущества юридического лица его учредители (участники) могут иметь обязательственные права в отношении этого юридического лица либо вещные права на его имущество. К юридическим лицам, в отношении которых их участники имеют обязательственные права, относятся хозяйственные товарищества и общества». Ваша честь, хозяйственные общества – это акционерные общества. А вот к юридическим лицам, на имущество которых их учредители имеют право собственности или иное вещное право, относятся государственные и муниципальные предприятия. Ваша честь, я полагаю, вам очевидно, что ОАО «Томскнефть» как юридическое лицо является хозяйственным обществом, акционерным обществом и к государственным предприятиям не относится вовсе, в силу чего у акционеров «Томскнефти» не могут возникать вещные права, в том числе право собственности. Это азы Гражданского кодекса РФ.

Ваша честь, вы потворствуете провокационным и юридически шизофреническим вопросам Лахтина свидетелям о праве собственности на акции, вместо того чтобы их отклонять. Неудивительно, Ваша честь, что свидетель Хитрова вчера даже не смогла в той бумажке, где ее просил прокурор Лахтин найти право собственности, найти это право собственности, - продолжал Лебедев. - Эти вопросы вы не отклонили. Тем самым вы позволяете Лахтину вводить в заблуждение свидетелей обвинения, которые, не имея представления о предмете и их правовом регулировании - напомню, Хитрова показала вам, Ваша честь, что она лишь курьер - даже не представляют, о чем вообще идет речь, что является недопустимым, тем более речь идет о свидетелях обвинения. Ваша честь, я это все цитировал уже фактически третий раз, я полагаю, что прокуроры и судья законы читают и имеют возможность их прочитать еще раз».

Пригласил свидетельницу. Войдя в зал, женщина в нерешительности остановилась, но пристав рукой указал ей на трибуну. Замдиректора по финансам одной из московских компаний госпожа Атанова Елена Юрьевна (на фото) заявила, что чувства неприязни к подсудимым не испытывает.

Интервьюер Лахтин был готов действовать. На его вопрос свидетельница пояснила, что работала в 95 году в «Роспроме», потом в СП РТТ, затем в «Макариус» и «Лион-21». Потом Лахтин засыпал свидетеля вопросами: как она устроилась на работу, в чем заключались ее обязанности, чем занималась компания, кто был ее учредителями, кто был начальником свидетельницы... «Валерий Алексеевич, я не думаю, что свидетель запомнил все ваши вопросы!» - среагировал судья. «Я попытаюсь ответить», - откашлявшись, сказала женщина.

Свидетельница сообщила, что руководителем СП РТТ и затем «Макариуса» был Анилионис, она работала руководителем инвестиционного департамента «вплоть до увольнения в 2007 году». Учредителей она не вспомнила, да и не знала. «В «Макариусе» учредителем была кипрская компания», - припоминала свидетель. «А такую организацию как «Роспром» и МЕНАТЕП, вы знаете, слышали?» - уже, кажется, перепроверял только что полученные ответы прокурор. «Да, я там работала, - была вынуждена повториться госпожа Атанова. - Там я занималась в отделе бюджетирования».

Валерий Лахтин спрашивал об иностранных названиях фирм и просил перевести их на русский язык. «Это не переводится», - недоумевала свидетель. Прокурор Шохин, не выдержав, смеялся над коллегой. «Ну, какую смысловую нагрузку имеет это название?» - увлекал свидетельницу в пучину языкознания прокурор. «Валерий Алексеевич!» - останавливал судья Лахтина. «Я для протокола!» - оправдывал свои филологические вылазки Валерий Лахтин. Наконец выяснили, что свидетель являлась гендиректором компании «Ренмет».

«Есть какая-то связь между МФО МЕНАТЕП и тем, что вас попросили стать директором компании?» - вернулся к юридической специальности Валерий Лахтин. «Не знаю, наверное», - предполагала свидетельница. «Конечно, есть связь. Непосредственная», - самостоятельно отвечал за свидетеля гособвинитель.

«Валерий Алексеевич, давайте к обвинению перейдем», - предлагал судья. «Эти общества использовались для хищений, потому это имеет НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ отношение к обвинению», - с нажимом отвечал Лахтин. «94-95 год обсуждать?! Валерий Алексеевич!» - не соглашался судья. Лахтин смолчал, но и ретроспективные свои вопросы из оборота не вывел.

«А что вы можете сказать по поводу МФО МЕНАТЕП?» - не тянулся к конкретике Лахтин. «Я вопрос снимаю, если вы не объясните, какое отношение это имеет к обвинению», - заявил судья. «МФО МЕНАТЕП управлялось одним лицом или коллегиально?» - скрестив руки на груди и важно откинувшись на спинку кресла, выдал прокурор иную формулировку. «Я снимаю и этот вопрос!» - сообщил судья.

Взяли 11 том. Лахтин, подойдя с ним к трибуне, показал свидетельнице Атановой устав АОЗТ «Ренмет». «Обратите внимание на уставной капитал, другие документы... Кем, из каких источников происходила оплата уставного капитала? - спрашивал прокурор. - Я задаю вам вопрос, поскольку вы являлись гендиректором». «Но не учредителем», - напомнил с места адвокат Владимир Краснов. Свидетельница сообщила, что не знает. «О МЕНАТЕПе что вы можете сказать?» - не сворачивал из своей колеи гособвинитель. «Валерий Алексеевич, тут МЕНАТЕП в документе даже не упоминается...вот один раз упомянуто, но совсем в другой связи!» - высказывался судья Данилкин. «Речь идет о 94 годе!» - напоминал Платон Лебедев. «Вы можете ответить — с кем у вас ассоциировался МФО МЕНАТЕП?» - спрашивал Лахтин свидетельницу, не обращая внимания на возражения подсудимого, адвокатов и судьи. «Вопрос снимается!» - заявил председательствующий.

Посмотрели другой документ в томе. «АОЗТ «Ренмет» имеет отношение к «Фрегату»?» - «Лично я никакого отношения не имею, а «Ренмет» был учредителем Фрегата». - «А инициатором создания «Фрегата» кто был? Вы со Зверевым не беседовали на эту тему?» - «Не беседовали, но при любом подписании документов Зверев говорил мне, что нужно подписать». - «Надо ли полагать, что вы вообще не участвовали в заседании, а просто подписали документы?» - «Да». - «А кто вам дал полномочия подписывать?». Свидетельница этого уточнения не поняла.

«Уточните вопрос, о каких полномочиях вы спрашиваете, свидетель не поняла ваш вопрос!» - помогал свидетельнице судья. «Я задаю тот же вопрос, только в иной манере», - смешил зал прокурор Лахтин. «Понятно, давайте следующий вопрос», - предложил судья. «Как вы расцениваете свои действия по поводу создания «Фрегата»?» - снова развлекал присутствующих Лахтин. Судья вынужден был переспрашивать. «Я подписала договор...» - ответила свидетельница. «В этом суть вопроса была, Валерий Алексеевич?» - недоумевал и переспрашивал судья Данилкин. «Нет, суть вопроса была в другом, но я получил ответ», - отозвался из своего лексического тумана прокурор. Зал снова хохотал. Не выдержав, судья объявил пятиминутный перерыв.

После окончания короткого перерыва прокуроров в зале не оказалось. Свидетельницы тоже. «Ваша честь, а прокуроров нет!» - смеясь, обратил внимание судьи на пустые стулья Платон Лебедев. Но председательствующий и сам это видел и сердился. Наконец прокуроры появились. Судья оглушил их своим молчанием и вполне красноречивым взглядом. Но ничего из этого гособвинители, кажется, не заметили - извинений с их стороны не поступило.

Свидетельницу Елену Атанову вернули за трибуну. Правда, допрос продолжили не сразу — Лахтина все еще не было на месте. Его роль досталась Валентине Ковалихиной. Прокурор спросила, какие документы подписывала свидетельница. «Протоколы собраний, например... договор на обслуживание...какие-то были бумаги, я точно сейчас не могу вспомнить», - поясняла госпожа Атанова. «А платежные поручения подписывали?» - «Возможно» - «А кто был учредителями «Ренмета»?» - «Кажется, компания «Коралл»». - «Вам эта компания знакома?» - «Название знакомо. Из учредительных документов». - «А вы могли бы отказаться от должности гендиректора?» - «Смотря, какие обстоятельства...» - «Ну была у вас такая возможность?» - «Думаю, что была, конечно».

С 11 томом в руках вернувшийся в зал Валерий Лахтин двинулся  к трибуне свидетеля. Посмотрели договор мены между ВНК в лице Бурганова и «Ренмет» в лице Атановой. «Что вы можете сказать по поводу этой сделки?» - спрашивал Лахтин. «Вижу свою подпись, договор я подписала. Обстоятельства...не могу ничего сказать. Предоставили договор на подпись — я подписала», - затруднилась с подробностями свидетельница. «Кто предоставил?» - спросил Лахтин. «Ой... - вздохнула свидетельница, - по указанию руководства предоставили. Анилиониса — там одно руководство было». - «А в чем суть договора?» - «Акции «Фрегата» менялись на акции ЮКОСа». - «Меня интересует ваше мнение. Цель договора какая? В чьих интересах заключался договор?» - «Ну наверное, в интересах ЮКОСа...». - «С кем ассоциировался для вас ЮКОС?» - « С Ходорковским...» - «А еще?» - «С Лебедевым». - «Кто-нибудь разделял ваше мнение?» - зал рассмеялся вместе с «аквариумом». Судья снял этот вопрос.

Сходив к столу судьи, прокурор Лахтин обменял том 11 на том 15. Здесь посмотрели копию заключения эксперта. «Эксперт дает однозначную оценку договора, подписанного свидетелем», - комментировал Лахтин. «Кхм-кхм!» - послышалось из «аквариума» покашливание Лебедева. «У меня категорический протест! – заявил подсудимый. - Свидетель не имеет никакого отношения к заключению какого-то там эксперта! Это вообще недопустимо в процессе!». Лахтин пытался протестовать, но судья попросил дать ему обозреть документ. «Вы предлагаете обозреть свидетелю выводы эксперта?! Спросить у свидетеля мнение по заключению эксперта?!» - наконец недоуменно переспросил судья у прокурора Лахтина. «Я хочу, чтобы апеллируя мнением эксперта, свидетель ответил на вопросы!» - объяснил свои методы прокурор Лахтин. «В такой формулировке вопрос снимается!» - отрезал судья. «У меня высшее юридическое образование!» - не стал держать участников процесса в неведении прокурор Лахтин. Зал разорвался от хохота. «Серьезно?!» - риторически спросил кто-то из зала. «Реплики оставьте», - посоветовал залу пристав. «Так, выведите этого человека из зала, кто делает реплики!» - потребовал судья. После некоторой перепалки, в которой пристав перепутал «делающих реплики», «виновный» все же покинул зал заседания.

Допрос потек дальше. «Вы с Чернышевой сталкивались?» - спрашивал Лахтин. «Валерий Алексеевич...Какое-то слово... «сталкивались»...давайте по-другому как-то» - советовал прокурору выбирать выражения судья. «Общались», - подсказали Лахтину коллеги. «Общались с Чернышевой?» - переспросил Лахтин. Свидетельница ответила утвердительно.

«Что-нибудь вам известно о стоимости акций «Фрегат» на момент подписания договора?» - интересовался Лахтин. «Нет», - отвечала свидетельница. «А вам известно было, что стоимость акций «Фрегат» составляла ноль рублей согласно заключению эксперта?» - снова возвращался к экспертному заключению Лахтин. Платон Лебедев потребовал снять вопрос. «Ваша честь, документ подписан экспертом, специалистом... не мной же он подписан!» - пытался оправдываться человек с высшим юридическим образованием. Судья все же не стал снимать вопрос. Но свидетель ответить не смогла.

Продолжили. «Где и когда вас назначали директором? Присутствовали ли вы на собрании?» - «Я не помню». - «А дела «Ренмет» вы передавали новому директору?» - «Дела не передавала. Они все находились в СП РТТ».

Лахтин долго кружил вокруг свидетеля с вопросами, которые касались печати «Ренмета». Судья, не выдержав, спросил: «А вам печать-то нужна была?». «Нет», - реагировала госпожа Атанова. Но Валерию Лахтину разговор о печати все еще казался сильно перспективным, так что судье пришлось разъяснять прокурору суть дела: «Валерий Алексеевич! Свидетель уже сказала, что печать ей была не нужна! Ну что еще?!». Но Валерий Лахтин решил дать еще один бой: «Свидетель была гендиректором! Подписывала договоры! В том числе о неэквивалентном обмене акций...». «Так, об этом в прениях! Не сейчас!» - пресекал незаконные речи судья.

«В процессе подготовки договора Чернышевой...» - начал было задавать очередной вопрос Лахтин, но его прервал Лебедев, потребовав снять вопрос. «Вопрос основывается на показаниях свидетеля!» - говорил Лахтин. «Валерий Алексеевич! Почему вы спрашиваете в такой формулировке?! Сегодня свидетель не говорила, что Чернышева готовила договор!» - обратился к прокурору судья. Лахтин решил уточнить этот вопрос у самой свидетельницы, но она пояснила, что, действительно, не знает, готовила ли Чернышева бумаги по договору. «Какие отношения у вас с Бургановым складывались?» - продолжил Лахтин. «Я с ним не знакома» - ответила свидетельница.

Вопросы у обвинения иссякли.

«Ваша честь, просим перерыв минут на 15, чтобы определиться нам с вопросами», - попросил Платон Лебедев.

После небольшого перерыва у Платона Лебедева появились вопросы к свидетельнице. «У меня вопросы в основном уточняющего характера. Для начала том 11», - сообщил Лебедев. Том передали в «аквариум».

«Покажем свидетелю еще раз устав общества «Фрегат»», - предложил Платон Лебедев. «Пункт 4.1 громко прочитайте, пожалуйста, особенно для прокуроров» - попросил Лебедев. Свидетельница зачитала, что стоимость каждой акции «Фрегата» составляет 14 млн рублей. Прокуроры посмеивались.

«Спасибо за «14 миллионов каждая» », - прокомментировал Лебедев. «Сколько раз вас по этому делу допрашивали?» - спросил Лебедев. Но Лахтин воспротивился вопросу, заявив, что он не относится к делу. Судья запросил у Лебедева пояснений. «Я хочу выяснить, почему, несмотря на то что свидетельницу не раз допрашивали, в обвинении появилось вместо стоимости 14 млн рублей 14 тыс рублей стоимость акций «Фрегат»», - объяснился Лебедев. Но судья снял вопрос. Тогда Лебедев перефразировал: «Вас допрашивали по этому факту? Предъявляли эти документы?». Свидетельница ответила утвердительно. «А зачем они сфальсифицировали стоимость акции «Фрегат»?» - обострил Лебедев, но этот вопрос судья уже снял.

«До какого момента в СП РТТ вы работали?» - «До декабря 98 года». - «А потом вы в какую компанию попали?» - «Финрайз Сервис Энд Текнолоджи», - ответила свидетель. Атанова пояснила, что приказ о ее зачислении в СП РТТ и об увольнении подписывал Анилионис. На вопросы Лебедева свидетель пояснила, что занималась финансовыми вопросами, связанными с текущей деятельностью компании. Ее отдел возглавлял Кобзарь. На вопрос, из чего складывался доход СП РТТ, свидетель ответить не смогла.

Фирму «Ренмет» свидетель возглавила как гендиректор в 94 году. С 96 года эта фирма обслуживалась в СП РТТ. «СП РТТ предоставляла услуги «Ренмету» платные или бесплатные?» - спрашивал Лебедев. «Платные», – знала ответ свидетельница. «А «Ренмет» оплачивал?» - «Должен был. Я не помню». - «Директор СП РТТ Анилионис когда-нибудь претензии «Ренмету» предъявлял? По неуплате?» - «Я как гендиректор претензий не получала».

Отвечая на вопросы Лебедева, Атанова рассказала, что СП РТТ оказывало расчетно-кассовое и бухгалтерское обслуживание «Ренмету». Бухгалтеры вели отчетность, а другие люди возили отчетность в налоговые органы.

Лебедев перешел к разговору об ассоциациях. «Вы сообщили суду свои ассоциации — что ЮКОС и МЕНАТЕП у вас ассоциируются с Ходорковским и Лебедевым. Правильно?» - «Да». - «А что такое компания ЮКОС?» - «Ну...нефтяная компания...» - «С какого момента она вам известна?» - «Я не могу сейчас сказать...» - «В ноябре 98 года она была вам известна?» - «Судя по тому, что есть договор мены на акции ЮКОСа... думаю да, уже была известна». - «Ну вот Михаил Борисович Ходорковский и Платон Леонидович Лебедев — откуда у вас были сведения, что они связаны с ЮКОСом? Ведь в документах этого нет. Газеты, телевидение? Коллеги?» - «Наверное... все вместе взятое...» - «А что такое Группа МЕНАТЕП?» - «Это группа юридических лиц, в моем понимании...банк МЕНАТЕП, «Роспром», МФО МЕНАТЕП...». Но на вопросы подсудимого, кем конкретно Ходорковский и Лебедев были в этих компаниях, свидетель ответить не могла. «А как мы тогда у вас могли ассоциироваться с ЮКОСом и МЕНАТЕПом? Это ваше сегодняшнее мнение или мнение на момент 98 года?» - поинтересовался Лебедев. Свидетельница растерялась: «Не знаю…».

Лебедев продолжил знакомить свидетеля со своими вопросами. «По деятельности «Ренмета» вам кто-либо претензии высказывал?» - «Нет». - «Ну, например — вы подписывали договор с ВНК. ВНК или кто-то от ее имени вам претензии предъявляли?» - «Нет, я такого не помню, такого не было». - «А какое отношение Каримов и Алышев имеют к деятельности ВНК?» - «Я не знаю». - «А прокурор Лахтин?»

«Вопрос снимается!» - сообщил судья.

Допрос двинулся дальше. «Почему у вас ноябрь 98 года и Чернышева ассоциируются с инвестиционным управлением банка МЕНАТЕП?» - «Мне, кажется, что на тот момент она там работала». - «А почему вам так кажется?» - «Не знаю...мне так кажется, мне так запомнилось». - «А после ноября 98 года вы с Чернышевой общались?» - «По-моему, нет». - «Правильно ли я понимаю, что ваши показания о Чернышевой и ее работе в инвестиционном управлении в ноябре 98 года основаны на вашей памяти?» - «Да». - «То есть где она на самом деле работала, вы не помните?» - «Нет...ну если я неправильно сказала...»

«Не надо делать выводов, просто ответьте», - обратился к свидетелю судья. «Да, не надо выводов. Мы сами их сделаем», - поддержал эту мысль Платон Лебедев.

«Скажите, вы, наверное, слышали о заочных собраниях?» - продолжил Лебедев. Свидетельница ответила утвердительно. - «Разве для их проведения нужно собираться?» - «Нет».

Затем вопросы стал задавать адвокат Владимир Краснов: «Скажите, вы лично Ходорковского знаете? А Лебедева?»

Эти вопросы почему-то рассмешили прокуроров. Но вот Елена Атанова была серьезна. «Нет, не знакома. Это дорогого стоит!» - уважительно ответила свидетельница о ценности возможного знакомства с подсудимыми.

Затем, отвечая на вопросы защитника, госпожа Атанова сообщила, что ее гендиректорство являлось исполнением для нее своих служебных обязанностей.

«По договору мены вам приходилось сталкиваться с регистратором?» - решил уточнить Лебедев. - «Я знаю об «М-Реестре», но не сталкивалась сама». - «Какие-то передаточные распоряжения вы подписывали?» - «Я не помню».

«Есть еще вопросы к свидетелю?» - спросил судья и уже был готов отпускать женщину, но прокурор Ибрагимова сообщила: «Противоречия». Вставший затем Валерий Лахтин, попросил огласить показания, данные свидетельницей на предварительном следствии. Лахтин объяснил, что «противоречия» прокуроры увидели в том, «где заключались договора мены».
«Мнения есть?» - спросил судья.

«Ваша честь, секретарь может переписать слово в слово из старых протоколов», - сообщил адвокат Краснов. «То есть возражаете?» - понял судья. Защитники подтвердили.

Однако судья просьбу прокуроров удовлетворил.

После обеда прокурор Лахтин взялся читать протокол допроса свидетельницы Атановой. Допрос вел следователь Туманов, который пояснил Атановой, что расследует дело «в отношении Невзлина» по факту хищения акций ВНК.

Свидетельница показала, что чтобы вспомнить обстоятельства ее деятельности как гендиректора «Ренмета», ей нужно посмотреть документы. Следователь показал свидетельнице бумаги по регистрации компании «Фрегат», а затем она сообщила, что предложение создать «Фрегат» поступило к ней от Чернышевой или, возможно, от другого сотрудника банка МЕНАТЕП. «Ничего противозаконного в таком участии я не видела», - говорила свидетельница. Что касается договора мены акций компании «Фрегат» на акции ЮКОСа, который подписали «Ренмет» и ВНК, то, рассказывала свидетельница, она сама покупателей не искала, договора не составляла, ей лишь приносили на рабочее место договор на перерегистрацию акций. «Чего вы хотели добиться той сделкой?» - спрашивал следователь. «Я хотела, чтобы у «Ренмета» была выгода. В чем она заключалась, я сейчас уже не помню, но она была», - говорила на допросе госпожа Атанова. О Бурганове, как и сегодня в зале суда, свидетельница сказала, что знакома с ним не была.

Свидетельница вернулась к трибуне. «На допросе вы говорили, что ставили печать на документы, а в суде говорите, что печати не видели. Почему?» - вернулся к «печатной» теме Валерий Лахтин. Свидетельница Атанова, попросив уточнить временные рамки, не могла вспомнить события тех лет. По просьбе судьи прокурор Лахтин поднес том с текстом допроса свидетельнице. Та подтвердила, что возможно в начале так и было, она ставила печать на документы, а потом где была печать, она не помнит. «Показания в целом подтверждаете?» - уточнил Лахтин. Свидетельница подтвердила.

«Вы тут рассуждаете по поводу какой-то выгоды «Ренмет». А в суде вы говорили, что безразлично относились к сделке...» - пытался задать вопрос Лахтин. Но Лебедев, постучав по микрофону, напомнил, что в суде сегодня свидетельница ничего такого не говорила. Лахтин недовольно смотрел на «аквариум». «Уточните вопрос», - попросил судья прокурора. Лахтин как мог уточнил. «Ну...может быть, следователь хотел добиться этого ответа от меня... – была прямолинейна свидетельница. - Я не вижу противоречий».

Свои уточняющие вопросы задал защитник Краснов. «В ваших замечаниях к протоколу допроса, - спрашивал адвокат Краснов, - вы пишете: «поскольку договор от ноября 98 года мне представлен не был, смогу только предположить, так как не помню точно, что указанная сделка могла иметь место, и только в этом случае механизм подготовки и подписания договоров в протоколе описан верно». Вот по поводу механизма подготовки и подписания...»

«Я прошу снять вопрос!» - тут же оказался на ногах Валерий Лахтин. «Да я еще вопрос не задал!» - спокойно ответил адвокат. «Валерий Алексеевич!» - умиротворил судья прокурора. Тот сел. «Так вот. Вы высказываетесь тут предположительно, - продолжил адвокат. - то есть это соответствовало вашему пониманию ситуации на тот момент?». «Да», - ответила свидетель.

«Вас тут Туманов спрашивает, при каких обстоятельствах был заключен договор мены, - продолжил допрос уже Платон Лебедев. - Дальше тут идет о бездокументарных акциях ЮКОСа, а про акции «Фрегат» написано «14 тысяч неденоминированных рублей». Скажите, для какой цели вас обманывал следователь Туманов?».

«Вопрос снимается», - реагировал судья. «Хорошо, - знал выход из положения Лебедев. - А показывал вам следователь Туманов устав «Фрегата», где говорилось, что акция стоит 14 млн рублей, то есть в тысячу раз больше?». Свидетельница не помнила. Но она вспомнила, что сегодня в суде ей показывали документ с ценой акции «Фрегата» в 14 млн рублей.

«Вам известно такое понятие, как «права собственности на акции»?» - вернулся Платон Лебедев к теме, которую он уже затрагивал сегодня утром. «Да», - сказала свидетельница. «Тогда поясните, что это такое» - предложил Лебедев.

«На это есть адвокаты и советники», - возразил Валерий Лахтин. Судья попросил уточнить вопрос. Лебедев уточнил, сказав, что его интересует, как свидетельница понимала это понятие. «Я понимала под этим определенную процедуру, когда переход права собственности на акции должен был быть зарегистрирован в уполномоченном на это регистраторе», - объяснила Атанова. «А правовая подготовка у вас на тот момент, когда вас допрашивали, была?» - спросил Лебедев. Свидетельница ответила отрицательно. «То есть это ваше собственное понимание этого понятия?» - уточнил Лебедев. Елена Атанова подтвердила.

Затем Лебедев спросил свидетельницу, как она понимает понятие «бездокументарные акции». «Вы когда-нибудь видели бездокументарные акции?» - «Нет». - «Почему?» - «Специфика моей работы...» - неуверенно отвечала свидетельница. - «Вы бездокументарные акции «Томскнефти» видели?» - «Нет». - «А бездокументарные акции ВНК видели?» - «Нет». - «А сделки с бездокументарными акциями «Томскнефти» вы заключали?» - «Нет». - «А с бездокументарными акциями ВНК?» - «Нет». - «Вы сейчас точно понимаете, что было предметом договора между ВНК и «Ренметом»?» - «Да. Мена акций ЮКОСа и «Фрегата»». - «А вы понимали, что акции ЮКОСа бездокументарные?» - «Я этого не знала». - «Было ли предметом сделки бездокументарные акции «Томскнефти» и ВНК?» - «Нет».

«Надо тогда свидетелю дать документы, чтобы он по документам отвечал!» - встав и протянув руку к трибуне, огласил зал новым возражением Валерий Лахтин. Лебедев не имел ничего против такого хода событий. «Возьмите том», - неопределенно к кому обратился судья. Через паузу прокурор Лахтин, с грохотом отодвинув стул, аршинными шагами промаршировал к столу судьи за томом 27 и отнес его на трибуну. Свидетель посмотрела в свой допрос и пояснила, что действительно просила следователя дать ей предварительно ознакомиться с нужными документами, но документы эти — не помнит по какой причине — следователь ей не предоставил.

Заговорили о Наталье Чернышевой. «Вы уверены, что Чернышева вам звонила в конце 98 года именно по договору мены?» - поинтересовался Лебедев. «Мне кажется, что да», - помолчав, вспоминала свидетельница Атанова.

Сменили тему. «Работая в СП РТТ, где вы получали зарплату?» - «В СП РТТ». - «Кто вам устанавливал зарплату?» - «Анилионис». - «Его поручения вам вы воспринимали как поручения начальника подчиненному или как-то иначе?» - «Как начальника подчиненному». - «Вы иные доходы кроме СП РТТ имели?» - «Нет». - «Вы говорили, что и ваши коллеги были генеральными директорами. Сколько их было?» - «Ну, может, человек 10 в СП РТТ». - «А они свою зарплату получали где?» - «Насколько мне известно, в СП РТТ». - «А из других подразделений люди исполняли аналогичные обязанности?» - «Да». - «А кто в СП РТТ определял функции этих гендиректоров?» - «Кто назначал директоров, вы имеете в виду? Назначал Анилионис».

Подошли к последнему блоку вопросов. «В 98 году вы были в курсе, кто в СП РТТ занимается международным блоком? «Финрайз» занимался иностранными клиентами или российскими?» - «Российскими», - ответила свидетель, но названия фирм, обслуживавшихся в «Финрайзе», не вспомнила. «Основной доход, от какой деятельности получал «Финрайз»?» - поинтересовался Лебедев. «Финансовые услуги» - ответила Атанова. Директором был Кобзарь, рассказывала свидетель, а указания давал Анилионис, и это «воспринималось естественно».

«Отпускаем свидетеля?» - спросил судья. Вопросов не было. «Всего хорошего», - распрощался с Еленой Атановой председательствующий. Других свидетелей на сегодня тоже не было. Проектор прокурорам так и не пригодился.

Следующее заседание начнется в четверг в 10.30