Весь четверг занимались ходатайством прокуроров о продлении срока ареста. Ходорковский и Лебедев изложили свои соображения (защита высказалась вчера), а в 17.00 председательствующий Виктор Данилкин уже читал постановление о продлении срока содержания под стражей.

«Совершенно пустой, выхолощенный документ. Просто форма, абсолютно лишенная содержания, - оценил услышанное адвокат Вадим Клювгант. – Это решение даже от предыдущих – немотивированных решений - отличается. Если раньше наши доводы были хотя бы изложены достаточно полно и не опровергнуты, то сейчас вообще ничего нет, даже доводы прокуроров изложены крайне куцо – стыдно было их переписывать. Ну и для симметрии и наши контрдоводы практически никак не изложены. А от своего имени суд вообще ничего не сказал, только процитировал статьи УПК, в которых написано, что иногда людей можно арестовывать и продлевать срок <ареста>».

Прокуроры Лахтин и Шохин пришли на заседание в четверг вовремя. Зато прокуроры Ковалихина и Ибрагимова не пришли на заседание вовсе. Из зала исчезло несколько лавок, так что сегодняшняя публика с трудом разместилась в зале № 7.

Слушания начались с выступления Платона Лебедева: «Статьи УПК на которые ссылались прокуроры, не предусматривают вообще рассмотрения прокурорских ходатайств по мере пресечения, - говорил Лебедев. - Тема старая, избитая. Порядок разрешения таких вопросов урегулирован статьями 108,109 и 255 УПК. Вынужден вам, Ваша честь, извините, еще раз напомнить, что эта процедура четко определена постановлением Конституционного суда от 22 марта 2005 года. Ходатайство о продлении сроков содержания под стражей относится к процессуальным решениям прокурора. Суду должен быть представлен процессуальный документ за подписью прокурора».

«Всемирный экономический форум в Давосе, - сменил Платон Лебедев тему, - включил Михаила Ходорковского в список 200 представителей человечества, деятельность которых окажет влияние на развитие мира в третьем тысячелетии. Для сведения скажу, Ваша честь — Михаил Борисович единственный из Российской Федерации, кто удостоился этой чести. Никаких Ибрагимовых, никаких Сенек и Хуанов там нет», - до этого сидевшая в тишине публика зашевелилась, послышались смешки.

Лебедев продолжил: «Стыдоба-то какая! Статьи 174 в редакции, как указывает обвинение, 96 года в Российской Федерации не существует уже более 6 лет! Почему он исчез в редакции 96 года — надо посмотреть УК и те Федеральные законы, которые у нас принимались законодателями и подписывались президентом. Если внимательно посмотреть статьи 3, 10 и 14 УК РФ, выяснится, что нас обвиняют в квалификации недействующего вообще в России или отсутствующего уголовного закона. Поскольку сфабрикованное обвинение датировано февралем 2004 года, на этот момент действующая редакция статьи 174 была совсем иная. Почему я перечисляю статьи 3, 10, 14 — они определяют, что же такое преступление, обратная сила закона и статья 3 — о запрете любой аналогии в уголовном процессе. Полагаю, Ваша честь, у вас также было время это осмыслить. Теперь по предмету — в чем же мы обвиняемся. Я вам продемонстрирую, Ваша честь, как я буду прокуроров, образно говоря, разделывать под орех». На стене появилась схема со стрелками. «Справа позиция Генпрокуратуры, слева — «Юганскнефтегаз»», - рассказывал Лебедев. От «Юганскнефтегаза» стрелка вела на квадрат с надписью «продажа», от Генпрокуратуры — на надпись «хищения». На втором слайде было показано, как движется готовая продукция, как поступает выручка и как определяется финансовый результат. «Выручка от продаж минус себестоимость от продаж есть финансовый результат — прибыль или убыток», - пояснял Лебедев. Затем появилась схема финансовой отчетности. Выручка 68 млрд минус себестоимость продаж 61 млрд, прибыль получилась в 7 млрд. Лебедев заострил внимание на себестоимости. Судья, сняв очки, внимательно изучал схему и слушал Лебедева. Прокуроры неотрывно смотрели только в свои компьютеры.

Затем на стену выведи диаграмму. «Это любимая тема для прокуроров про заниженные цены, - пояснял Лебедев — заштрихованная линия — это уровень рыночных цен. Этот диапазон — это те самые плюс-минус 20 процентов, написанные в Налоговом кодексе».

На стене открылась таблица с отчетностью «Роснефти». «Таблицы показывают, что продажа продукции предприятия группы ЮКОС осуществляют на обычных коммерческих условиях по рыночным ценам», - говорил Лебедев. Он отметил, что такую отчетность «Роснефть» сдавала в 2005 году.

Вернулись к доводам прокуроров в ходатайстве. «На предыдущем рассмотрении аналогичного ходатайства суд приобщил к делу постановление районного суда Амстердама от 6 марта 2008 года. Изложенные в данном судебном акте обстоятельства и хронология полностью изобличают Лахтина и его коллег во лжи. В том же его изобличает и «Российская газета». В «Российской газете» с 38 по 151 номер за 2007 год публиковались данные о ходе распродажи имущества ЮКОСа в ходе конкурсного производства. Из данных правительственной газеты следует, что 15 августа 2007 года был продан лот 19 конкурсным управляющим Ребгуном, назначенным представителями государства и решениями суда. В этом лоте были акции «частной компании с ограниченной ответственностью Yukos Finance B.V.». Покупатель — ООО «Промнефтьстрой». Приобрел он это за 307 млн долларов, или за 7,8 млрд рублей. Yukos Finance B.V, которая контролировала изначально активы «Мажекяй», был продан всего за 307 млн долларов. Но перед этим господин Ребгун обратился в суд по банкротству штата Нью-Йорк, где они подписали соглашения о продаже принадлежащей Yukos Finance B.V  доли в «Мажекяй» почти за 1,5 млрд долларов. Итак Ребгун продал за 307 млн долларов то, что уже имело как минимум 1,5 млрд долларов наличными. В этих судебных актах фамилий Лебедев, Ходорковский не существует», - судья тяжко вздыхал.

Далее Лебедев стал говорить о средствах (13 млрд рублей), которые Yukos Capital S.a.r.l. отсудила в голландском суде у «Роснефти». «Указанные средства Лебедевым активно используются для финансирования противодействия уголовному судопроизводству», - цитировал Лахтина Лебедев. Это он про что? Сам-то понимает, что написал? Далее: «Подсудимым с целью сокрытия финансировался переезд и проживания Карасевой». Вынужден дать признательные показания: я не знаю, кто такая Карасева и чем она занималась. Я полагаю, что если ее вызовут в суд, то она это подтвердит. Более того — если я это финансировал, - то ну хотя бы маленький документик... свяжитесь со знаменитым ДРО — Департамент по режимным объектам сделает вам, Лахтин, любую фальшивку. Хоть было бы на что ссылаться! И про то, чем занимался Лебедев - «непосредственным руководителем по хищению нефти» являлся Лебедев, потом его «функции несколько изменились»», - тут Лебедев процитировал витиеватую фразу из ходатайства Лахтина: «В организованной группе он стал выполнять роль лица, которое совершало действия по заранее обещанному сокрытию похищенного и легализации похищенного путем использования своих знаний о зарубежных финансовых операциях». Ваша честь, вы хоть в приговоре эту фразу оставьте. Хоть что-то мне на память останется», - зал смеялся.

«Сначала прокуроры говорили о филигранной точности обвинения, от которого они ни на йоту не отступят, - продолжал Лебедев. - Но чего они запели вчера и позавчера? "Ой-ой-ой, мы еще не все доказательства представили, еще рано о чем-либо говорить.."....правильную позицию занял Шохин. Что он вчера сказал? "Мы здесь собрались, чтобы установить — было ли событие преступления", и какое мы с Ходорковским имеем к этому отношение. Почему я вчера обратил ваше внимание на предмет. Ваша честь — место, время, способ и предмет. Если идет речь именно о товарной нефти — понятие товарной нефти существует в ГОСТе. Номер, Ваша честь, на всякий случай запишите — Р51858-2002», - Судья записал. - Если товарная нефть — один способ защиты. Если скважинная жидкость, или как Рыбин с Ибрагимовой говорят, ослиная моча — иной способ защиты, гораздо более легкий. Как бы нам определиться, от чего защищаться?».

«И последнее. Проведение инвентаризации обязательно при выявлении фактов хищения, недостачи... Ваша честь, в сфабрикованном деле вообще отсутствуют акты инвентаризации, сличительные ведомости, то есть именно все те юридические факты, которые должны присутствовать при любом хищении. Вести бухгалтерскую отчетность — обязанность любого юридического лица. Не-пре-рыв-но! Таким образом, я жду всех потерпевших. У меня все».

Затем высказался Михаил Ходорковский. «Прокурор Лахтин в своем комментарии или отзыве на мое заявление об отводе сказал следующее — надеюсь, его слова отражены в протоколе — «заявление и ходатайство подсудимых свидетельствует о ясности и правильности понимания ими предъявленного обвинения и использованных терминов». Я точен, Валерий Алексеевич? - обратился Ходорковский к прокурору Лахтину. Валерий Лахтин оторвался от бумаг и обвел зал непонимающим взглядом — он явно не слушал подсудимого.

«Теперь по ходатайству обвинения, - продолжил Михаил Ходорковский. - Я уже выразил свои мысли в своем отводе. Более того — подробно оно (ходатайство) было разобрано в заявлении моих адвокатов. Я остановлюсь на одном моменте, на который прошу обратить внимание суда, а также руководства страны и общественности. Уже вторично Лахтин назвал меня виновным в преступлении, по которому я подсудимым или обвиняемым не являюсь. Речь идет о «Мажекяйнафта» и «Транспетрол». Более того, в этот раз Лахтин добавил к этому обвинению обвинение в подаче иска международного подразделения ЮКОСа к «Роснефти» в голландском суде, и в подаче жалобы к РФ в ЕСПЧ иностранной компанией ЮКОС, в которой я не являюсь ни участником, ни менеджером. Государственные обвинители недвусмысленно выступили в роли сомалийских пиратов, объявив меня и, возможно, других лиц, заложниками в отношении действий зарубежного менеджмента и многочисленных зарубежных акционеров ЮКОСа в международных судах».

«Любому нормальному человеку, зная, что у него работают пираты, должно быть стыдно. Если руководство страны одобрит заложничество, то будет стыдно мне как гражданину России», - завершил свои возражения Михаил Ходорковский.

Ходорковский отметил, «специально для Ковалихиной», что выступление он готовил сам, и просто потом текст перепечатали, поскольку было время. Лебедев, также подтвердив свое авторство на все произносимые им в суде речи, обратился к прокурорам: «У вас около 400 листов в вашем сфабрикованном деле посвящено сокрытию финансовой отчетности».

После выступления подсудимых прокурор Лахтин приобщил к своему ходатайству дополнительные документы: «Это показания Ильченко и протокол осмотра компьютерных сайтов и газетных статей», - рассказывал прокурор, дойдя с бумагами до стола. Для ознакомления защиты с документами судья дал пять минут.

После короткого перерыва защита высказала свое мнение по добавленным прокурором документам. Встал Константин Ривкин: «Вопрос, наверное, не в документах, а в сути происходящего. Приобщать документы нет никакой объективной необходимости — публикации уже есть в материалах дела, что касается допроса, то ситуация более интересная, господин Ильченко, которого до этого времени мы знать не знали, говорит следующее — «с Ходорковским и Лебедевым я знаком не был». Поэтому какое отношение это имеет к нам — большой вопрос. Параллельное следствие в отношении наших подзащитных как проводилось, так и проводится. 10 числа прокуроры заявляют ходатайство о продлении сроков содержания под стражей, а 11 числа проводятся следственные действия — осмотр сайта, соответствующих средств массовой информации, и представляются документы нам в дело. Может быть, следует вернуть дело в Следственный комитет? Чтобы они полноценно завершили расследование? Что наши подзащитные делают здесь такой длительный промежуток времени? – в этот момент Валерий Лахтин вскочил и начал активно, но молча разбирать кипу своих бумаг. - Дело находится в суде или в компетенции Следственного комитета, о чем мы не знали? В дело периодически вбрасываются новые документы из дела 18/41-03. Это безобразие продолжается. Мы категорически возражаем против приобщения этих документов. В ходатайстве о продлении сроков Ильченко вообще не упоминался! Может в загашнике у вас еще кто-то? - Лахтин закивал. - Вот Валерий Алексеевич кивает головой, давайте тогда, доставайте, что там у вас еще?».

Добавления были и у адвоката Вадима Клювганта: «Прежде всего, обращаем внимание суда на практику двойных стандартов при рассмотрении ходатайств. Уже давно вами пресекается практика дополнительных выступлений защиты после высказывания прокуроров — вы говорите, что реплик не будет и удовлетворяете ходатайство. А против таких дополнительных выступлений обвинения вы не возражаете и даже принимаете от них бумаги. Мы выражаем возражения на действия председательствующего! Также защита заявляет суду, что статья 217 УПК органом следствия не выполнена и дело не может быть предметом судебного рассмотрения. Защита просит вынести частное постановление в адрес генпрокурора и главы следственного комитета по факту грубейших нарушений закона по вот этому параллельному расследованию. Вопрос о преступных действиях людей в погонах мы оставляем на усмотрение суда».

Судья стал объясняться: «Если вы обратитесь к протоколу по первому ходатайству о мере пресечения — вы можете посмотреть, там я не прерывал никаких дополнительных вопросов и высказываний. Но ваше возражение занесено в протокол. А вы, Валерий Алексеевич, можете пояснить, чем мотивировано приобщение этих вот бумаг?».
«Расследование этого дела представляло особую сложность...» - начал Лахтин. «Меня не интересует для кого какую сложность это представляло, мы решаем вопрос о продлении срока содержания под стражей!» - сурово напомнил судья. Но тот не бросил своей «отдаленной» мысли и даже рассказал о «подставных директорах компаний», в том числе об осужденной Карасевой. «Одним из таких лиц являлся Ильченко. Из данного протокола допроса видно, что Ильченко причастен к НК ЮКОС, а к деятельности той компании были причастны Ходорковский и Лебедев, Ильченко был допрошен. А Ходорковский и Лебедев были причастны к сокрытию лиц, которые были причастны к ЮКОСу, - просвещал суд гособвинитель. - Ряд лиц скрывался, в Великобритании, в частности на Кипре, - смешил зал прокурор. - Поэтому данные доказательства надо исследовать в совокупности».

«Валерий Алексеевич! Мы стражу рассматриваем!» - снова возвращал прокурора к действительности судья.

Адвокат Елена Липцер не выдержала: «Лахтин еще раз подтвердил довод о том, что следствие продолжается. Ильченко был допрошен в 2008 году, обвинение нашим подзащитным было представлено в 2007 году! И нам сообщили, что дело за-кон-че-но! Доказательства соб-ра-ны! Нарушается статья 6 Европейской конвенции, о чем Европейский суд уже уведомлен. Именно поэтому ставится вопрос о том, чтобы дело рассматривалось в Европейском суде в приоритетном порядке. Это говорит о том, о чем мы говорили в начале процесса. Нарушение прав наших подзащитных уже зашкаливает за все пределы!».

Вскочив, прокурор Лахтин хотел еще что-то сказать, но судья осадил прокурора. На этот раз Виктор Данилкин прислушался к доводам защиты и отказал в приобщении к прокурорскому ходатайству очередных бумаг.

Затем председательствующий сообщил, что оглашение решения по ходатайству о продлении сроков содержания под стражей подсудимых состоится в 16-17 часов вечера.

Покидая зал, адвокат Владимир Краснов напомнил судье о послании президента Федеральному Собранию, трансляция которого вот-вот должна была начаться. Внимательно выслушав защитника, Виктор Данилкин ушел писать свое решение относительно продления срока ареста. А пока судья писал, Дмитрий Медведев сказал следующее: «Неплохо использовать и такую меру пресечения, меру воздействия, как залог» (цитата по «Интерфаксу»).

Ровно в пять часов вечера судья Данилкин вышел в зал. «Постановление о продлении срока содержания под стражей», - зачитал он название документа. Интриги уже не оставалось. Слушали молча. Лебедев что-то записывал, Ходорковский читал книгу.

Судья перечислил несколько соображений прокуроров об «организованной группе», ряд членов которой прячутся за рубежом, а подсудимые «занимают в ней лидирующие позиции», а освобождение их из-под стражи опасно не только для дела, но и для страны и т.д. Затем председательствующий едва-едва коснулся возражений стороны защиты. «Суд полагает, что ходатайство подлежит удовлетворению... Как усматривается из материалов уголовного дела, Ходорковский и Лебедев обвиняются в тяжких и особо тяжких преступлениях...Оснований для изменения меры пресечения нет...каких-либо новых обстоятельств суду не представлено». В итоге суд продлил срок ареста подсудимых до 17 февраля 2010 года.

Зачитав постановление, судья Виктор Данилкин предложил всем присесть. Это человек был полон решимости продолжать заседание. «На сегодня свидетели есть?» - спросил судья. Но прокурор Ибрагимова сообщила, что свидетелей на сегодня не приглашали. Расстались до понедельника, до 10.30 утра.