Председательствующий Виктор Данилкин призвал гособвинителя Валерия Лахтина побеспокоиться о будущих читателях судебных протоколов. Судья раздражился после того, как отвечавшая на вопросы прокурора свидетельница дважды заявила, что не была знакома с Платоном Лебедевым, а прокурор спросил в третий раз: «А в результате документооборота встречались с Лебедевым?»  

Утром в заполненном зале № 7 не хватало только свидетеля. «Светлана», - вооружил пристава именем разыскиваемой свидетельницы судья Данилкин. Пристав ушел окликать Светлану по судебным коридорам. Вернулся он не скоро, но зато вместе со свидетельницей. Светлана Валерьевна Бородина (на фото) уверенно встала за трибуну. Через минуту выяснили, что свидетельница работает во ФГУП Всероссийский НИИ автоматики и неприязни к подсудимым не испытывает.

Допрос начала прокурор Ковалихина. На ее вопросы свидетель Бородина сообщила, что в 96 году работала экспертом отдела регистрации в банке МЕНАТЕП, потом перешла в СП РТТ, где в 1998 году была старшим специалистом отдела регистрации. Начальником отдела был Мещеретов, сказала Бородина, а гендиректором Анилионис. Но не Анилионис заинтересовал прокурора. «Крайнова вы знали?» - «Да, сначала он был начальником управления, потом, по-моему, заместителем...» - «После СП РТТ где вы работали?» - «В ЮФК, до2000 года». Потом, до 2008 года, свидетель работала в компании «Лион-21».

Далее заговорили об одной из трех компаний, с которыми ВНК в 1998 году произвела обмен акциями. «Вам известна компания Chellita Limited?» - «Знаю ее. Я была доверенным лицом этой компании. Это кипрская компания...предложила мне Вера Гришняева стать доверенным лицом этой компании. Суть предложения такая, что иностранной компания начинает работать на российском рынке, ей нужен какой-то представитель на территории РФ. Я взвесила за и против и дала согласие. Нужны были паспортные данные для гендоверенности, я передала ксерокопию паспорта» - «Как вы получили копию доверенности?» - «Приезжал курьер. Сначала не конкретизировалось, что конкретно требуется от меня, какие функции...по результату оказалось, что раз пять приезжали курьеры, привозили какие-то документы». - «С Голубовичем вы общались по Chellita?» - «Были какие-то звонки первое время... я не помню, кажется, лично я с ним не общалась, мы не встречались». - «Как определялось, что там в документах нужно подписывать?» - «Либо галочка стояла, либо моя фамилия». - «Что за документы были?» - «Договора по пакетам акций...передаточные распоряжения», - обнаруживала знакомство с предметом разговора Светлана Бородина. - «Вам Гришняева или Голубович озвучили, чем будет заниматься компания Chellita?» - «В общих чертах сказали, что будет работать на рынке ценных бумаг». - «А чья была это компания? Кто был ее учредителями?» - «Мне неизвестно».

Свидетелю решили предъявить соглашение о покупке ценных бумаг из 24 тома. «Вам документы привозили на русском или английском языках?» - «Один раз привезли на английском, а так на русском». Ковалихина сообщила, что в суде оглашался перевод этого документа, а сам иностранный текст не оглашался. «Вы просите об оглашении?» - уточнил судья. «Огласить мы это не сможем», - призналась прокурор Ковалихина.

«Есть не очень большой набор способов исследования документов в суде — оглашения, обозрения... но просто неоглашенные документы предъявлять свидетелю — это не основано на законе», - тут же заявил адвокат Владимир Краснов. «Обозреваем?» - предложил судья прокурорам. «Да, обозреваем», - вынуждена была согласиться Ковалихина.

Как могла, прокурор сообщила данные из иностранного текста — там она узнала название фирмы Chellita, количество акций, сумму сделки и подписи на обороте документа с печатью Alpo. Документ дали обозреть адвокатам и подсудимым. «Данный документ не соответствует тексту перевода, выполненного господином Копачинским. Вот хотя бы один пример — в пункте 1.2 указана стоимость 13 млн 140 тыс 739 долларов запятая 20 центов. Посмотрите, что в переводе у Копачинского получилось... 13 млн 140 тыс 739 и 2 доллара США», - не находил оправдания неточностям Платон Лебедев.

Оправдания нашлись у заглянувшего в документ прокурора Лахтина: «Цифровые данные идентично перенесены». «Ну не совсем идентично, там 20 центов, тут 2 доллара», - не согласился судья. «Я говорю о цифровых данных», - непонятно о чем спорил прокурор. «Так, представляйте документ свидетелю, что вы тут дискуссию устраиваете?!» - рассердился судья.

«Подпись моя, но документа я не помню, конечно», - сказала свидетель. - «Обратите внимание на перевод», - предложил прокурор Лахтин, стоя рядом с трибуной. Платон Лебедев тут же возразил, напомнив, что перевод сделан в 2007 году и не имеет отношения к свидетелю. «Валерий Алексеевич, обозреваем документ на АНГЛИЙСКОМ языке!» - напомнил прокурору судья Данилкин. «На английском языке», - кивнул прокурор и продолжил общение с госпожой Бородиной с помощью испещренной записями шпаргалки. Но на вопросы о том, кто готовил документ, о чем конкретно документ, вникала ли Бородина в текст, свидетельница ответить не смогла.

В том же томе посмотрели акт передачи векселя. Снова пришлось обратиться к документу на иностранном языке. Теперь прокурор Ковалихина без дополнительных напоминаний адвокатов просила суд об обозрении лишь английского текста. Том передали судье, затем Платону Лебедеву в «аквариум». Подсудимый обратил внимание суда, что речь в документе идет о сделке от 3 ноября 98 года, а не о сделке от 4 ноября, которую показывали перед этим. Ковалихина, полистав страницы, убедилась, что замечание подсудимого справедливо, но текст все равно предъявили свидетельнице. «Подпись моя», - подтвердила госпожа Бородина. Других подробностей она опять же не помнила.

Но подробностей (и более существенных) требовали прокуроры. «Действуя по доверенности от компании Chellita... вам было известно, какими средствами компания располагает, на какие средства она приобретает акции ЮКОСа?» - «Неизвестно».

«Вот в тексте написано» - заявил о чем-то своем Валерий Лахтин. «Что написано?..» - не поняла свидетель. Тут прокурор Лахтин снова попытался переключить внимание свидетельницы на перевод текста. «Валерий Алексеевич!» - прервал эту процедуру судья и обратился к свидетелю: «Вы видели перевод документа, когда подписывали документ?». «Нет, перевода не было», - ответила Светлана Бородина. «Не провоцируйте свидетеля, Валерий Алексеевич! - возмутился судья. - Когда свидетель подписывала документы, она не могла видеть ваши переводы! Они сделаны в 2008 году, что вы их показываете свидетелю?!». «Я разъясняю суть документа», - искал выход из этого англо-русского лабиринта прокурор Лахтин. «Зачем?! Зачем свидетелю ваш перевод? Свидетель подписывала АНГЛИЙСКИЕ документы!» - сердился судья. «Вот уж кто точно не является специалистом в английском языке, так это Лахтин!» - припомнил прокурору долгие месяцы оглашения доказательств Платон Лебедев. «А у нас судопроизводство ведется на русском языке!» - находил Валерий Лахтин в своем арсенале фразу, хоть как-то относящуюся к сути разговора. Зал смеялся. «Все, все!» - шептала и протягивала к коллеге руки прокурор Ковалихина. «Ну это вы можете к составлявшей документы компании претензии предъявлять, что бумаги не на русском языке. Что вы тут с каждым документом устраиваете непонятно что!» - был недоволен председательствующий. Переборов себя, прокурор Лахтин вернулся на место.

Обозрели следующие пять документов. Эти договора мены акций между компанией Chellita и ВНК свидетель припомнила, подтвердив и свои подписи. «Кто готовил проекты документов?» - спрашивала Ковалихина. «Не знаю, но документы составлены грамотно, видимо, юристы составляли», - со знанием дела сообщила свидетель. «Все», - закончились вопросы по бумагам у Ковалихиной. «А кто оценку акций производил?» - любопытствовал вновь возникший у трибуны свидетеля Валерий Лахтин. «Не знаю», - ответила свидетель. «А какой был смысл этой сделки для экономической деятельности компании?» - «Не знаю». - «Фамилия Бурганов вам знакома?» - спросила Ковалихина. «Его я не знаю, никогда не встречалась», - пояснила госпожа Бородина. «Что вам известно о Бурганове?» - словно не слыша предыдущего ответа, спросил и Лахтин. «Ничего не известно», - еще раз четко объяснила прокурору положение вещей свидетельница.

Взяли том 6, где находились передаточные распоряжения. Свидетельница подтвердила свою подпись, больше ничего. Увидели и подпись Бурганова, в связи с чем прокурор Лахтин решил, что и третий его вопрос про Бурганова не будет лишним. Свидетель в очередной раз сказала, что Бурганов ей неизвестен.

В томе 23 посмотрели дополнительное соглашение. Текст снова был на иностранном языке, документ опять обозрели. Прокурор Лахтин никак не хотел отходить от свидетельской трибуны, упорно задавая одни и те же вопросы, судья раздражался, Ковалихина нетерпеливо просила том обратно.

В том же томе посмотрели еще на несколько подобных же соглашений. «Обратите внимание на текст...соответствующие цифровые показатели...подписи...названия фирм...», - вполголоса советовал свидетелю Лахтин. Так же вполголоса свидетельница что-то отвечала. «Вы там между собой мирно беседуете...» - констатировал судья. «Может, нам просто выйти?» - пошутил адвокат Краснов. «Валерий Алексеевич!»- пыталась одернуть коллегу Ковалихина. «Я понял!» - реагировал прокурор Лахтин. Залу, по сути, не оставили выбора - зал смеялся. «Так, теперь для протокола», - повернул работу в сторону публичности судья. Свидетель уже «для протокола» подтвердила свои подписи, но так и не сообщила, кто составлял документ, о цели договоров она тоже ничего не знала.

В томе 6 посмотрели передаточные распоряжения. Валерий Лахтин двинулся к свидетельнице, но судья решил заблаговременно пресечь «мирные беседы» у трибуны: «Валентина Михайловна, я вас попрошу, обратите внимание свидетеля, на какие моменты она должна обратить внимание, чтобы Валерий Алексеевич по каждому документу не задавал одни и те же вопросы!». Валерию Лахтину пришлось помолчать — нужные вопросы задала прокурор Ковалихина. Свидетель снова сообщила, что подпись под распоряжениями от компании Chellita - это ее подпись.

Прервались на пять минут.

Решили остаться в рамках шестого тома. Обозрели еще несколько документов, показали их свидетелю, снова задали дежурные вопросы и получили дежурные ответы: подпись моя, более ничего не знаю. Свои шпаргалки прокурор Лахтин даже не скрывал от свидетельницы — бумага мелькала прямо перед лицом госпожи Бородиной, но на качество ответов (как, впрочем, и на качество вопросов) это, похоже, повлиять уже не могло: свидетельница вновь сообщала, что документы привозились курьером, а она просто подписывала их, в одиночестве, для подписания бумаг все стороны вместе не собирались...

«Гражданку Шер вы знаете?» - продолжил разыскивать госпожу Шер Валерий Лахтин. «Нет», - призналась свидетельница. «К подготовке документа вы, в общем, имели какое-то отношение или вообще не имели?» - интересовался прокурор. «Даже «в общем» не имела отношения, - поясняла свидетель. - Я не отслеживала, что там Chellita покупает...». «Как вы полагали, лицо, которое вам доверяет совершать действия на основании доверенности, — оно доверяет вам совершать эти действия на законных основаниях?» - продолжил прокурор. «Не знаю, да и не помню я, что я там думала 10 лет назад... но думаю, что все было законно, раз у меня не возникало опасений», - заявила свидетельница обвинения.

«ЗАО «ЮКОС-РМ» вам известно?» - спросила Ковалихина. «Да, я была директором компании «Стелс», которая была учредителем компании ЮКОС-РМ», - ответила свидетельница. «Учредительные документы были уже подготовлены. Мы их только просматривали, чтобы они прошли регистрацию», - сообщала свидетель. «Прошу отвести вопрос, свидетель сказала, в каком качестве подписывала учредительные документы», - протестовал Лебедев. «В качестве кого вы работали в «Стелс»?» - уточнили судья и прокуроры. «В качестве единственного наемного работника «Стелс», который подписывал все документы как гендиректор «Стелса»», - сообщила Бородина. «Вы планировали принимать какое-то участие в ЮКОС-РМ?» - спросила Ковалихина. «Такие задачи не ставились. Она для чего-то создавалась. Но «Стелс» — только на момент регистрации», - говорила свидетельница.

Взяли том 67. Здесь находилась копия протокола учредительного собрания «ЮКОС-РМ». Свидетель подтвердила свою подпись, но как составлялся протокол, она не знала. «Молодой человек приехал с уже готовым протоколом», - уточняла свидетельница. «На каком основании вы поставили свою подпись?» - допытывался прокурор Лахтин. «На том основании, что я была гендиректором компании «Стелс», которая являлась учредителем компании ЮКОС-РМ. Я не помню, участвовала я в собрании или нет. Подпись моя». Была также подпись второго учредителя, от него выступала некая Харламова, но с ней, вспоминала Бородина, для подготовки документа она не встречалась. «Молодой человек, который привозил документы, говорил, что он от Мандрыки... торопились, быстрей-быстрей, помогите, девочки, а то мне голову снесут, <говорил молодой человек>...» - рассказывала свидетельница. Зал смеялся.

Посмотрели протокол общего собрания «ЮКОС- РМ» от августа 98 года. «Какова повестка дня?» - понудил прокурор Лахтин свидетельницу посмотреть документ. Бородина посмотрела: «Утверждался устав, избирался гендиректор». Прокурор пошел дальше: «Вы помните подробности собрания?» - «Собрание как таковое не проводилось». «Собрание не проводилось...» - удовлетворенно подытожил Лахтин, но оказалось, что преждевременно. «Я поясню, - продолжила свою мысль свидетельница. - Такие собрания можно проводить заочно».

Перешли к другому документу. «Что вы можете сказать по поводу того, что по решению собрания всей текущей деятельности компании «ЮКОС-РМ» руководил генеральный директор? Кто являлся гендиректором общества?» - интересовался прокурор. «По протоколу... - полистала свидетель. - Лебедев Платон Леонидович». - «Вы были лично знакомы?» - «Нет». - «Почему его выбрали гендиректором?» - «Не знаю».

Тут у свидетельницы громко зазвонил телефон. «Извините», - прервала Бородина собственный допрос и взяла трубку: «Я не могу сейчас говорить». Лахтин терпеливо ждал.

«Вы с Лебедевым Платоном Леонидовичем ранее встречались?» - опять спросил Лахтин после «телефонной паузы». Зал засмеялся. «Вы же пять минут назад спросили это у свидетеля!» - не стерпел судья, но все же предложил свидетелю «ответить еще раз Валерию Алексеевичу». Валерий Алексеевич еще раз выслушал прежний ответ. «А в результате документооборота встречались с Лебедевым?» - решал свои проблемы на новый лад прокурор Лахтин. Зал просто расхохотался, судья печально повторил прокурорскую фразу: « «В результате документооборота встречались с Лебедевым...» Что вы спрашиваете такое?!». «Лебедев являлся гендиректором...» - пытался оправдать свои формулировки прокурор Лахтин, судя по всему, не понимая, почему смеется зал. «Ну вы вопросы-то формулируйте, чтобы было понятно! Протокол же будут читать!!!» - уже кричал судья Данилкин.

«Аквариум» хохотал, зал смеялся, прокуроры грустно смотрели на своего коллегу у трибуны. «Я не против ваших вопросов, я просто прошу формулировать их корректно, не более того! Я даже разрешил вам второй раз спросить по поводу знакомства с Лебедевым!» - доносил свои надежды до прокурора Виктор Данилкин. Понимал ли мысль председательствующего прокурор Лахтин или нет, сказать было сложно.

Продолжили изучать документы. «Вы как «Стелс» свои права как-то реализовывали?» - «А какие права? - удивлялась свидетель. - Дивидендов я не получала...В собраниях участвовала заочно...» - «А вы могли оказывать какое-то влияние на серьезную деятельность «ЮКОС-РМ»?»

Встал Платон Лебедев: «Ваша честь, мы не прокурора Лахтина сейчас допрашиваем! Почему он домысливает за свидетеля?!». Судья пресек высказывания прокурора: «Валерий Алексеевич, не надо оценок! Не отвечайте за свидетеля! Вы считаете деятельность компании «серьезной», а свидетель может быть считает ее несерьезной. Не надо вводить свидетеля в заблуждение!».

«Известно ли вам по поводу нюансов переговоров по продаже акций?» - продолжал на каком-то своем русском языке формулировать вопросы прокурор. «Между кем и кем, какие переговоры?» - устало уточнял судья. Свидетель снова не могла дать пояснений. Наконец Лахтин сел а место. Прокуроры долго шептались. «Пять минут перерыв?» - предложил судья. Никто не отказался.

После пятиминутки свидетель взошла на трибуну. «У нас больше нет вопросов», - сообщила суду прокурор Ковалихина.
Подсудимые посовещались с адвокатами. «С учетом того, что вы ограничили сегодняшнее заседание во времени, а нам нужно больше времени для допроса свидетеля, просим перенести допрос на понедельник», - попросил адвокат Краснов.

Таким образом, следующее заседание состоится в понедельник. Начало в 10.30 утра.