Хамовнический районный суд гор. Москвы

ЗАЯВЛЕНИЕ

Со свойственной ей искренностью прокурор Ибрагимова своим заявлением в судебном заседании 24 ноября 2009 подтвердила важные обстоятельства, о которых постоянно говорит защита, а именно:

во-первых, обвинение крайне недовольно тем, что, несмотря на все его усилия, общественность всё же имеет возможность получать информацию о событиях, происходящих на этом открытом судебном процессе. Поэтому обвинение, нарушая Конституцию России (ст. 2, 17, 18, 29), УПК РФ (ст. 1, 11, 241) и уже неоднократно угрожая защите, пытается всячески этому распространению информации противодействовать и призывает в союзники суд. Иногда, к сожалению, успешно (например, запрет трансляции, уменьшение посадочных мест в зале);

во-вторых, обвинение панически боится любой огласки заведомо противозаконной, но поощряемой и покрываемой прокуратурой, деятельности органов следствия, выражающейся в ведении тайного от стороны защиты расследования параллельно настоящему судебному разбирательству. Для сокрытия этой деятельности они ссылаются на некие подписки о неразглашении данных неизвестного предварительного следствия. Эти подписки под прикрытием неизвестных стороне защиты и суду «других» дел отбираются у лиц, выступающих свидетелями обвинения по настоящему делу, и затем используются в качестве средства шантажа в отношении них, с целью не допустить дачи ими показаний, неугодных стороне обвинения. Защита ранее многократно заявляла суду о нескончаемых противоправных манипуляциях с искусственным размножением уголовных дел путём их деления, но не была услышана. Что же касается манипуляций обвинения с подписками о неразглашении и угрозами уголовного преследования свидетелей, то они по степени своего откровенного правового цинизма сравнимы разве что с недавним обвинением адвоката в разглашении государственной тайны путём подачи жалобы в Конституционный Суд.

При изложении представителям средств массовой информации личной оценки ситуации, сложившейся в судебном заседании 23 ноября 2009г., мною было обращено внимание именно на эти обстоятельства, в том числе на недопустимые, по моему убеждению, действия председательствующего, способствовавшие противоправной деятельности стороны обвинения. Напоминаю, что именно против этих действий председательствующего стороной защиты заявлялись возражения в судебном заседании. Подтверждаю суду, что действительно считаю недопустимой и чрезвычайной ситуацию, когда председательствующий, вначале разъяснив свидетелю его гражданский долг и обязанность правдиво рассказать всё известное по рассматриваемому судом делу, предупредив об ответственности за отказ от дачи показаний, затем лишил свидетеля возможности в полной мере исполнить эту обязанность, вместо того, чтобы оградить его при исполнении его гражданского долга от заведомо незаконного воздействия стороны обвинения. При этом председательствующий намеренно не дал возможности выяснить у свидетеля, имеют ли отношение те обстоятельства, по которым его за два дня до допроса в суде допрашивали следователи, к настоящему делу, рассматриваемому судом. Считаю, что такие действия председательствующего, в том числе его разъяснения о том, что за дачу показаний в суде свидетель может быть привлечён к уголовной ответственности, действительно поставили суд в подчинённое по отношению к стороне обвинения положение. Причём, к большому сожалению, это произошло уже не в первый раз: напомню, например, о ситуации с диском аудиозаписи телефонных переговоров, который сторона обвинения демонстративно отказывается представить суду, злостно не исполняя его постановление, а суд с этим мирится. Есть и другие примеры.

Обращаю внимание суда, что мои действия, послужившие поводом для заявления прокурора Ибрагимовой, были совершены вне судебного заседания и в полном соответствии с полномочиями и гарантиями, предоставленными адвокату-защитнику ст. 53 УПК РФ, ст.ст. 6, 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», согласно которым адвокат при осуществлении защиты вправе совершать любые действия, не противоречащие законодательству РФ, и он не может быть привлечён к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение. Разумеется, защитой, и мною в частности, и впредь будут в необходимом объёме реализовываться эти полномочия и гарантии во всех не противоречащих закону формах. Степень критичности наших оценок определяется только обстоятельствами, по поводу которых мы высказываемся. В отличие от укоренившейся в настоящем процессе порочной практики стороны обвинения, защита не использует в своих высказываниях такие недостойные приёмы, как переход на личности, грубость и хамский тон. Не могу не отметить и то, что прокурором Ибрагимовой, при заведомом отсутствии предмета для реагирования суда, предложены суду и заведомо негодные, юридически ничтожные формы реагирования. Это обстоятельство, а также тенденциозный выбор прокурором Ибрагимовой для произнесения в судебном заседании цитат из моих комментариев СМИ, даёт основания полагать, что сделанное ею заявление было не только необоснованным, но и откровенно провокационным: оно имело целью создать напряжённость во взаимоотношениях суда и стороны защиты. Надеюсь, суду это понятно. Вместе с тем, если суд под давлением стороны обвинения сочтёт возможным выйти за пределы своих полномочий, выполнить их пожелание и инициирует дисциплинарное производства в Адвокатской палате города Москвы, со своей стороны безусловно буду готов пояснить профессиональному сообществу и общественности сложившуюся ситуацию и мотивы своих действий во всех существенных деталях.

Поскольку прокурор Ибрагимова сообщила суду, что испытывает трудности со сбором материалов СМИ, передаю суду заверенную своей подписью полную подборку публикаций СМИ, содержащих мои комментарии обсуждаемой ситуации.

Защитник – адвокат В.В. Клювгант