Фонд "В защиту прав заключенных", 26.06.2009

В процессе по делу ЮКОСа власть занимается не только и не столько судебным грабежом, сколько педагогикой. То есть нефтяную компанию она, конечно, ограбила и поделила, рассовав миллиарды по карманам. Но больше всего ее в этом деле беспокоили и беспокоят педагогические задачи — обновление, усовершенствование и повсеместное внедрение сталинской политической модели.

Уроков преподано сразу несколько. И не только обществу в целом, но и конкретно слою крупных предпринимателей.

Дело в том, что с распадом СССР в стране появилось большое количество очень богатых людей. У них было много денег, и они заботились об их сохранении. Неудивительно, что у самых умных капитанов и адмиралов бизнеса постепенно проснулось желание жить в такой стране, в которой бы гарантировалась неприкосновенность их состояния. А такое возможно лишь в по-настоящему правовом государстве. Ну да, придется много налогов платить, от многого отказаться, во многом себя ограничить — но оно того стоит.

Соответственно, представители бизнеса начали всячески добиваться такого государства — тратить на это большие деньги, заниматься политикой. Как это во всем мире происходило и происходит.

Однако наша власть — ребята ушлые. Они отлично понимали, каких дел можно наделать в политике, когда у тебя много денег. В этом они профессора и имеют опыта гораздо больше, чем бизнесмены. И поэтому власти стало очень страшно. Страшно, что созданная ею система будет разрушена, а стало быть, есть угроза потерять все, что нажили лидеры и обслуга.

Чтобы отбить у бизнеса всякое желание заниматься политикой и возник процесс ЮКОСа. Всем, кто на тот момент имел серьезные капиталы, был преподан хороший урок: мол, ребята, ничего у вас не выйдет, забудьте про политику, ваше участие в ней сводится к беспрекословному послушанию и готовности жертвовать деньги — причем, столько, сколько мы скажем.

Поначалу бизнес-сообщество, включая правительство и лично премьер-министра, стало возражать против судебного процесса. Но когда Путин высказался на этот счет вполне ясно протесты тут же прекратились. Между собой многие, конечно, продолжали возмущаться и негодовать. Но публично заявить о своем несогласии они уже не решались. Цель была достигнута.

Вместе с тем, первый процесс против Ходорковского загнал власть в тупик. Ведь ничто не вечно. Было понятно, что Ходорковский из тюрьмы выйдет нераскаянным, озлобленным и обязательно снова полезет в политику. Перед государством встал вопрос: «Как с Ходорковским поступить дальше? Уморить его в тюрьме, что ли?». Истории Литвиненко повторять не хотелось. Возникла другая идея: «Продлим Ходорковскому срок, а там посмотрим». И вот вам второй процесс.

Я совсем не понимаю, что происходит во втором процессе. Про первый у меня есть некие соображения, доступные мне при всей моей экономической безграмотности. Тогда было, по крайней мере, ясно, к чему власти цепляются. Я их доводы никогда не принимал, но понимал.
Теперь же, судя по всему, государство руководствуется только одной навязчивой идеей: не время выпускать «мерзавцев» на свободу. Вот и вся мотивация. По устоявшейся отечественной традиции, возвращённой в современность, на суд она, однако, почему-то действует.

Поэтому я с полным доверием отношусь к словам обвиняемых и их адвокатов о том, что они не понимают сути предъявленных им обвинений. Что Ходорковский и его коллеги украли — нефть, деньги? А, главное — у кого?

Государству в этой ситуации только и остается, что повторять старую советскую присказку: у народа. Тем самым оно возвращаются к марксистской формуле: крупный предприниматель всегда враг общества (народа), потому что он грабит трудящихся. Здесь мы видим сталинскую модель политического устройства не только по сути, но уже и по форме.

Другим уроком, который посредством дела Ходорковского государство преподало обществу, стало демонстративное уничтожение правового судопроизводства, независимой судебной власти. В середине 90-х был короткий период, когда суд сохранял настоящую независимость. Но просуществовало это недолго. Шаг за шагом, власть постепенно восстановила до боли нам знакомый советский суд «чего изволите?» Обществу дали понять, что в споре с государством никто не может рассчитывать на победу в суде.

В ряде судебных процессов внедрялась эта сталинская модель послушного правосудия. Окончательно же она может утвердиться по итогам дела ЮКОСа.

Вместе с тем, я не расстаюсь с надеждой на освобождение Ходорковского и его соратников. И на это есть некие основания — уж больно нелеп этот суд, уж больно слаба позиция обвинителей, уж больно безосновательны их претензии. Прокурорам будет очень сложно добиться нужного властям результата, не вызвав бурного негодования общественности, в том числе и западной.

Поэтому шанс на положительный исход в этом процессе есть. И если он осуществится, это будет очень заметная победа для всей социальной, экономической, политической и судебной системы России.

Сергей Ковалев