"The New Times", Илья Яшин, 24.09.2012

На прилавках книжных магазинов появились мемуары Михаила Ходорковского "Тюрьма и воля". Бывший владелец компании "ЮКОС ", который уже девять лет находится за решеткой, пытается окинуть взглядом свою жизнь и понять, где он ошибся, а в чем оказался прав

Тюремная проза - особый литературный жанр. Многие выдающиеся люди начинали писать, оказавшись за решеткой. Принято считать, что неволя с ее неспешным течением времени способствует проявлению писательских талантов. В этом смысле тюрьма имеет своеобразный романтический ореол: так и представляешь себе темницу и узника, склонившегося с пером над листом бумаги при свете, проступающем сквозь оконные решетки.

На самом деле вся эта романтика имеет мало общего с реальностью. Русская тюрьма не способствует проявлению никаких талантов, вся система исполнения наказаний в нашей стране преследует цель ломать человека через колено, приучить его лишь выполнять команды и отучить самостоятельно мыслить. И ты либо ломаешься, либо становишься сильнее - третьего не дано.

Агрессивная среда

Писать за решеткой очень тяжело психологически. Ты ведь делишься с бумагой какими-то сокровенными мыслями, а это требует уединения и тишины. Ничего этого тюрьма не дает. Выедающий глаза сигаретный смрад, окрики конвоиров, заглядывающие через плечо сокамерники, навязчивые блатные песни по радио - все это неотъемлемые атрибуты неволи. Анализировать, мыслить и писать в тюремной камере значит преодолевать себя, психологически противостоять системе. Не просто адаптироваться, но расти через это преодоление.

Михаил Ходорковский самостоятельный и независимый человек, таким за решеткой особенно тяжело. Неудивительно, что в своей книге он рассуждает об инертности российского общества, о свойственном многим нашим согражданам стремлении переложить ответственность за собственную жизнь на начальника. Именно в этом, как кажется, он видит основную проблему нашей страны. И конечно, в колонии, где у человека практически нет возможности себя проявить, где люди ходят строем, где твоя судьба всецело зависит от "вертухая" и от "хозяина", такое осознание приходит особенно остро.

Рассказывая о тюрьме, Ходорковский берет на себя роль своего рода антрополога: наблюдателя, который включается в изучаемый процесс. Это распространенный механизм психологической адаптации в экстремальной ситуации, когда человек как будто держит дистанцию с окружающей его агрессивной средой. Наблюдения Ходорковского могут быть интересны историкам, изучающим систему исполнения наказаний. Сравнение его заметок с работами Солженицына и, например, Буковского даст богатую пищу для анализа того, как развивалась эта система в нашей стране с советской эпохи до нашего времени. Главный вывод: тюрьма калечит; оказавшись в "системе", человек имеет гораздо больше шансов навсегда остаться частью криминального мира, чем вернуться к нормальной жизни (независимо от того, справедливо он осужден или нет).

Повод для рефлексии

Несмотря на это, чтение "Тюрьмы и воли" не оставляет ощущения, что за проведенные в тюрьмах и колониях годы Ходорковский озлобился. Напротив, он признается, что на свободе был большим хищником - и это становится поводом для рефлексий и переосмысления событий и поступков прошлого. Автор сожалеет и стыдится, что "не замечал людей" в лихие девяностые, что придерживался крайне жестких принципов конкурентной борьбы. Эти терзания проявились еще в первых его статьях, написанных за решеткой: можно вспомнить хотя бы "Левый поворот" 2005 года, где Ходорковский поставил не свойственный российским олигархам вопрос о социальной ответственности бизнеса. В тюрьме, на фоне общей жестокости он, кажется, стал мягче и мудрее, научился философски относиться к жизни и видеть в ней далеко не только материальные блага.

Не чувствуется злобы и к очевидным врагам Ходорковского - тем, кто предал, тем, кто отправил его за решетку. Например, начинавшего карьеру в его бизнес-империи Владислава Суркова, укрепившегося в Кремле и Белом доме, автор называет "человек-скальпель": он может приносить пользу в хороших руках, но если попадет в плохие - будет творить зло. Нет злобы и в отношении Владимира Путина, на которого автор возлагает основную ответственность за свой арест.

Ходорковский явно не до конца понимает причины ненависти в свой адрес со стороны президента, да и вообще признается, что не понимает этого человека. Перебирая эпизоды, когда он вступал в открытую конфронтацию с главой государства, Ходорковский так и не смог с уверенностью сказать, что именно стало основной причиной для команды "фас! " Не говорит он, впрочем, и о том, стал бы вести себя в первые годы правления Путина иначе, наверняка зная о последствиях столь независимой линии поведения. Ведь из текста явно следует, что столь жесткая расправа стала для него неожиданностью.

Помогает надежда

Впрочем, чего у Ходорковского не отнять, так это чувства собственного достоинства. Девять лет за решеткой - это ведь целая вечность для молодого активного человека. Чтобы осознать, насколько это долго, достаточно представить, что он, например, ни разу не держал в руках банальный айфон, который начали выпускать спустя несколько лет после ареста. Однако долгое заточение, туманные перспективы и понимание, что твоя судьба всецело в руках твоего врага, не становятся для автора поводом унижаться. Все его рефлексии и попытки переосмысления собственных действий совершенно не воспринимаются как мольба о прощении. Это не письма Григория Зиновьева товарищу Сталину из изолятора в стилистике "я больше не враг и нет того требования, которого я не исполнил бы, чтобы доказать это". Это достойное поведение человека, способного к моральному росту и независимому взгляду на собственный жизненный путь, но не готового платить унижением за свободу.

В то же время Ходорковский , даже находясь за решеткой, сохраняет государственное мышление и недвусмысленно выступает как альтернатива Владимиру Путину. Несмотря на многолетнюю изоляцию, он не только старается следить за текущими политическими событиями в стране, но и конструирует образ будущей России. В его заметках и соображениях явно проявляется надежда, которая очевидно помогает сохранять достоинство за решеткой, да и просто выживать. Кажется, он все-таки верит, что годы, проведенные в неволе, не пройдут зря, что страна имеет шансы на перемены. И он, Ходорковский , явно надеется принять участие в этих переменах, хотя в его словах зачастую и проскальзывает не особо скрываемый пессимизм.

Мемуары - это, как правило, подведение итогов жизни. Михаилу Ходорковскому всего 49 лет, и вроде бы подводить итоги рано. Но он умный человек, хорошо знающий историю России и потому понимающий: другой возможности может уже и не быть. Автор признается, что не любит жанр мемуаров и не слишком любит воспоминания. Но что у человека есть в тюрьме, кроме воспоминаний? Только надежда.

* * *

Книга уже в продаже на Озон.ру.