«Русский Newsweek», 19.04.2010
Кирилл Рогов, политический обозреватель, сотрудник Института экономики переходного периода

То, что мы слышим сегодня из Хамовнического суда, вдруг стало похоже на Процесс – на настоящий судебный процесс
Вряд ли Дмитрий Медведев и Владимир Путин не понимают, что показания, которые дает Михаил Ходорковский в Хамовническом суде, будут изданы отдельной книгой (пока их можно прочесть на сайте Лебедева–Ходорковского), что книга эта будет бестселлером и что через десятилетия историки именно в ней будут черпать факты для характеристики того юридического беспредела, который творился в России в их правление.

Трюк Ходорковского и его команды состоит в том, что на обвинение, составленное небрежно и даже без намерения соблюсти процессуальные тонкости и остаться в рамках юридической четкости, они ответили скрупулезным разбором текста как с точки зрения его соответствия понятиям законодательства и уголовного кодекса, так и по существу дела. В результате в суде наконец зазвучала та терминология и аргументация, которая и должна звучать в суде. То, что мы слышим сегодня из Хамовнического суда, вдруг стало похоже на Процесс - на настоящий судебный процесс.

Но только это другой процесс. Это процесс над стороной обвинения. Ходорковский не столько доказывает свою невиновность (этой возможности, как он подчеркивает, он лишен, так как в обвинении отсутствует описание его преступных действий), сколько демонстрирует юридическую несостоятельность аргументации и терминологии обвинительного заключения. Когда в России понадобятся юристы и будет для этого создана система нормального образования, книгу Ходорковского будут разбирать со студентами на третьем курсе, чтобы продемонстрировать наглядно и подробно, чем юриспруденция отличается от фантасмагории.

Смысл конструкции, составленной следственной бригадой Салавата Каримова и прокурора Лахтина с компанией, довольно прост. Единственной зацепкой, имевшейся в их распоряжении, были все те же трансфертные цены, за которые Ходорковского и Лебедева судили в прошлый раз (за неуплату налогов). Но так как следователям нужно было новое и тяжкое (с большим сроком) обвинение, то они представили нам, так сказать, «свежий взгляд на майонез». Теперь тот же самый факт, что продукция у «дочек» покупалась на выходе из скважины по одним ценам, а реализовывалась в конечной точке по другим, они интерпретируют как хищение нефти у дочерних компаний. А так как доходы все же попадали на счета головной компании, то наши остроумцы добавили обвинение в отмывании преступных доходов.

Представьте, что у вас есть мастерская, где вы делаете табуретки. Зарегистрировали ООО «Табуретка Лимитед», азартно торгуете эффектными изделиями, а доходы благодушно отражаете в финотчетности. И вот приходят следователь Каримов и прокурор Лахтин и сообщают, что вы похищаете табуретки из мастерской, незаконно их реализуете, а присвоенные средства отмываете на счетах созданной вами в составе преступной группы специально для этих целей компании. «Табуретки из мастерской выносили? - Да. - Продавали? - Да. - ООО регистрировали? Выручку в отчетности отражали? - Отражал. - Ну вот, ваша честь, все ровно так, как мы предполагали: хищение, незаконная реализация, отмывание». Это табуретка ваша лимитед, а прокурор у нас unlimited.

Помнится, во времена первого процесса Ходорковкого–Лебедева некие благонамеренные люди говорили мне: да, доказательство строится на соплях, да, это очень плохо, но надо скорее это кончить, а потом мы сразу примем поправки в Налоговый кодекс, которые исключат возможность таких безобразий со стороны как компаний, так и контролирующих органов. Типа: начнем новую жизнь с утра понедельника. (Ох уж эти мне благонамеренные люди!) Так вот, утро понедельника оказалось невзрачным. Первый процесс Ходорковского–Лебедева выглядит уже юридическим шедевром по сравнению со вторым, в котором российская Фемида делает большой шаг вперед навстречу окончательному небытию и поистине кафкианскому идеалу.

И не надо возражать, что, дескать, дело это особенное, а зато, мол, у нас приняты новые поправки против рейдерства. Не бывает тут «зато». Нельзя похороны скомкать, зато свадьбу отплясать, как и устроить молельню и бордель в одной и той же зале. Да и сколько помню себя, всю дорогу обсуждаются и принимаются какие-то поправки против рейдерства. И из процесса Ходорковского–Лебедева вполне ясно, почему это ни к чему не ведет.

И совершенно не хочется обсуждать политическую подоплеку дела. Хватит прятаться за «заказчиков». За то, что происходит в Хамовническом суде, прежде всего несут гражданскую и правовую ответственность конкретные прокуроры и конкретный судья Данилкин. Это они сегодня лицо российского правосудия, им и отвечать. А реальное право, реальный суд в России начнутся тогда, когда конкретный прокурор и конкретный судья сделают так, как требуют закон и долг. А не в тот трепетно ожидаемый некоторыми день, когда некое Высшее лицо позвонит и скажет: господин судья, я тут подумал, вы завтра, пожалуй, по-честному судите, я разрешаю. В этом никакого правосудия еще нет. Ждать этого дня незачем.