В среду в «Независимом Пресс-центре» прошла пресс-конференция на тему «В России нет политических заключенных?»

Как и всегда теперь, разговор о политзаключенных начался с уточнения терминологии. Первым говорил правозащитник Лев Пономарев: «Согласно стандарту «Эмнести Интернешнл», существуют две квалификации – политзаключенные и узники совести. Узник совести, по мнению «Эмнести Интернешнл», это человек, который посажен исключительно за свои убеждения и взгляды. Я бы сказал, что это такая дистиллированная ситуация. А политический заключенный появляется там, где государство вмешивается в уголовный процесс и как бы диктует свою точку зрения, т.е. судебный процесс идет несправедливо и доминирует давление государства». По словам Льва Пономарева, в России есть и узники совести, и политзаключенные, но «иногда бывает очень трудно отделить одно от другого».

Далее правозащитник заметил, что отнесенный неделю назад в Кремль список из 39 политзаключенных на самом деле безразмерен: «Да, в «дело Ходорковского» Кремль вмешивался напрямую и действительно Ходорковский финансировал политические партии, но, например, в «дело Алексея Козлова» вмешивался влиятельный сенатор Слуцкер и таких дел просто гигантское количество». «Тысячи предпринимателей являются жертвами репрессивного путинского режима и многие из них могли бы считаться политическими заключенными», - резюмировал Лев Пономарев.

Людмила Михайловна Алексеева сравнила современные российские реалии с советскими: «В советское время было проще. Были политические статьи – 70, 90, 193, и все люди, посаженные по этим статьям, автоматически были узниками совести. И случаев, когда обвиненных по политическим соображениям судили по уголовным статьям, было чрезвычайно мало». Недавние высказывания Владимира Путина о политзаключенных Людмила Алексеева, конечно, не одобрила: «Когда премьер говорит, что у нас нет политзаключенных, я думаю, что имеется в виду следующее – вот у нас нет в УК политических статей, нет людей, обвиненных по политическим статьям, значит, у нас нет и политзаключенных». Сама Людмила Михайловна предлагает называть российских политзаключенных, пострадавших из-за того, что они «были неугодны каким-то властным структурам и чиновникам», жертвами политических репрессий.

К сегодняшней новости об отмене в Смоленске приговора Таисии Осиповой (она включена в список 39 политзаключенных. - ПЦ) Людмила Алексеева призвала отнестись с осторожностью: «Рано ликовать. Мы много раз добивались возвращения дела (например, дело Магнитского три раза они открывали-закрывали), но как только люди успокаиваются тем, что дело отправляется на новое рассмотрение, происходит это самое новое рассмотрение - и подтверждается <первоначальный> приговор. Да, теперь прокурор просит для Осиповой четыре года. За что спрашивается?! Ее отпустить надо, извинившись перед ней и возместив убытки».  

«Если в стране есть один человек, осужденный под давлением государства за преступления, которые он не совершал, - это не демократическая, не свободная страна», - подчеркнула Людмила Алексеева.

Ольга Романова вернулась к делу Таисии Осиповой: «Конечно, замечательно, что решение суда отменено, плохо, что оно отменено, конечно, не в Смоленском областном суде, а в Кремле, и плохо, что это решение точечное, а не связанное с массовым пересмотром вопиющих дел, которых сотни тысяч».

Свое скептическое отношение к понятию "политзаключенный" Ольга Романова на протяжении последних дней высказывала неоднократно ("У нас есть заведомо неправосудно осужденные, в том числе по политическим мотивам, они же идеологические, они же по взглядам и прочее, и прочее" - О. Романова, Lenta.ru). Поиск дополнительной точности журналистка Романова продолжила и на сегодняшней пресс-конференции: «В нынешних условиях очень трудно говорить о том, кто за что на самом деле преследуется. Например, если не называть Ходорковского политическим заключенным или узником совести, то можно сказать, что он пал жертвой личного конфликта между ним и президентом. Можем мы это отрицать? Нет, не можем. Да, личный конфликт двух Альфа. Политика? Нет, не политика. Или это политика?»

Сотни тысяч заведомо неправосудных приговоров Ольга Романова предложила пересматривать одновременно с полным реформированием всей судебной системы. Людмила Алексеева высказалась за освобождение всех политзаключенных еще до всякой судебной реформы: «Президентский совет по правам человека предлагает такую меру: всеобщую амнистию по статьям, в которых не задействовано насилие. Вот пускай люди выйдут, а дальше будем с их делами разбираться, с системой разбираться, а люди уже будут на свободе. Я считаю, это единственно возможное решение в нашей тупиковой ситуации с нашей тупиковой судебной системой».