"Газета.ру", Светлана Бочарова, 01.04.2011 

Платон Лебедев обнаружил расхождения между аудиозаписями судебных заседаний по второму делу ЮКОСа и протоколами, которые ему выдал Хамовнический суд – эти разночтения отражены им в направленных в суд замечаниях. В протокол не попали угрозы прокурора Гюльчехры Ибрагимовой в адрес свидетеля Алексея Голубовича, отсутствует признание судьи Виктора Данилкина в незнании английского языка и отредактировано выступление свидетеля Германа Грефа.

В пятницу бывший глава МФО МЕНАТЕП Платон Лебедев направил в Хамовнический суд Москвы первую порцию замечаний на протокол судебного заседания по второму уголовному делу в отношении него и экс-главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Он нашел минимум три имеющих серьезное значение несоответствия. Из таблицы, составленной Лебедевым, следует, что в протоколе отсутствуют упоминания об угрозе прокурора Гюльчехры Ибрагимовой в адрес свидетеля обвинения, бывшего топ-менеджера ЮКОСа Алексея Голубовича; нет признания судьи Виктора Данилкина в незнании английского и исправлены высказывания Германа Грефа, вызванного в суд по ходатайству защиты.

Инцидент с Голубовичем произошел 9 января 2010 года. Ибрагимова одернула свидетеля, которого допрашивал прокурор Валерий Лахтин. «Алексей Дмитриевич, а нам не смешно. Нам не смешно. Вы соскучились по Ходорковскому? … Перед тем как ответить на вопрос, вы смотрите на него», – заявила Ибрагимова. Голубович, говоривший в тот день явно не то, чего от него ждали прокуроры, сразу отреагировал на угрозу, обратив на нее внимание суда: «Выяснилось, что соскучился по Ходорковскому, видимо. Раз мне уже намекают». Суд отреагировал на происшедшее только 28 января, когда Голубович пришел в суд повторно и изменил показания. «Запугали вас, вас тут запугали», – прокомментировал судья Данилкин один из ответов Голубовича на вопрос.

Ничего этого в протоколе нет, там отражена только беседа Голубовича и Лахтина, несколько бессвязная из-за отсутствия реплики Ибрагимовой, выяснил Лебедев.

21 июля 2009 года Данилкин признался Ходорковскому, что не знает английского языка. Ходорковский выразил надежду, что Данилкин сможет в оригиналах изучить англоязычные документы, имеющие отношение к делу, заявив, что в их переводах на русский содержатся грубые ошибки, искажающие смысл. Данилкин ответил, что «изучал немецкий, а не английский». В протоколе этот ответ Данилкина полностью опущен. А в приговоре говорится, что «допущенные (переводчиком) Зуевой ошибки в переводе ряда документов не исключали возможности суда оценить их с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, поскольку судом исследованы оригиналы этих документов», – отмечает Лебедев.

У Лебедева есть претензии и к фиксации слов свидетелей. Так, в протоколе допроса Германа Грефа 21 июня 2010 года отсутствуют фразы, свидетельствующие о понимании Грефом уточняющих вопросов от Ходорковского и Лебедева по поводу его заявления о невозможности продажи нефтяными компаниями нефти на внутреннем рынке по ценам голландского порта Роттердама (следствие считало, что ЮКОС должен был рассчитываться со своими «дочками» по ценам, которые складываются в этом европейском порту).

Протокол «не соответствует требованиям точности и полноты» и содержит «существенные искажения», говорится в заявлении Лебедева. «Указанные недостатки имеют существенное значение для проверки приговора… на предмет законности и обоснованности, поскольку влекут за собой изменение смысла, искажение, а также не отражение ряда заявлений и процессуальных решений участников уголовного процесса», – считает подсудимый.

Протокол сравнивался с аудиозаписями, которые защита вела с самого начала процесса, о чем суд был неоднократно предупрежден и против ведения которых не возражал, сказал «Газете.Ru» адвокат Лебедева Константин Ривкин. Получив замечания на протокол, суд может их учесть, а может и не учитывать, как в свое время сделал Мещанский суд Москвы, слушавший первое дело Ходорковского и Лебедева, пояснил адвокат.

В соответствии с разъяснением Верховного суда, обжаловать решения суда по замечаниям на протокол судебного заседания невозможно, отметил Ривкин.

Аудиозапись процесса не запрещена законодательством, но что с ней делать после вынесения приговора, непонятно, говорит собеседник «Газеты.Ru». «Когда мы отправляли замечания на протокол судебного заседания в Мещанском суде, приложив к ним аудиозаписи, то они со свистом в суд ушли и со свистом и вернулись», – говорит Ривкин.

В конце декабря 2010 года Ходорковский и Лебедев были приговорены к 14 годам заключения по обвинению в хищении нефти у дочерних предприятий ЮКОСа в 1999–2003 годах и легализации части средств, вырученных от ее продажи. В настоящее время подсудимые и адвокаты готовят кассационную жалобу на этот приговор. Суд в течение 2,5 месяцев готовил протокол судебного заседания, вследствие чего затянулась и подготовка кассационной жалобы. Протокол был передан защите и подсудимым только 16 марта, до 20 апреля Хамовнический суд определил им срок ознакомления с ним. Адвокаты Ходорковского и Лебедева ранее уже говорили журналистам, что направляли в Хамовнический суд замечания на протокол судебного заседания.

* * *

"Новая газета", Вера Челищева, 04.04.2011

Платон Лебедев обнаружил серьезные расхождения между аудиозаписями судебных заседаний по второму «делу ЮКОСа» и протоколами, которые ему выдал Хамовнический суд, приговорившей его и Ходорковского к 14 годам. В частности, в протоколах искажены показания бывшего министра экономического развития Германа Грефа, пропущены прямые угрозы прокурора Ибрагимовой в адрес свидетеля Алексея Голубовича, не попало в протокол и признание самого Данилкина в том, что он не знает английского языка…

Все эти свои замечания о расхождениях Лебедев направил в Хамовнический суд 1 апреля, приложив к ним аудиозаписи фрагментов судебных заседаний на оптическом DVD-диске. Бывший глава МФО МЕНАТЕП даже составил отдельную таблицу этих искажений (см. на сайте «Новой»).

Итак. В протоколе теперь никто не сможет увидеть откровенные угрозы в адрес одного из свидетелей обвинения, бывшего топ-менеджера ЮКОСа Алексея Голубовича, со стороны прокуратуры. Составитель протоколов — секретарь Данилкина — просто не включила туда произошедший в суде 19 января 2010 года на глазах публики и журналистов инцидент. Голубович тогда сначала фактически опроверг свои показания, данные на предварительном следствии: о хищениях, совершенных руководством ЮКОСа, и об угрозах в свой адрес со стороны службы безопасности нефтяной компании. Однако после того как гособвинители позволили себе в адрес свидетеля несколько жестких фраз-угроз, Голубович на следующем заседании изменил свои показания — на этот раз в нужную прокурорам сторону. «Следователь Шумилов звонил моему юристу, говорил: «А где Голубович? Почему он не является на допрос? Пусть он лучше явится, а то мы его арестуем». Вот такие идиотские разговоры по телефону в принципе возникают, когда дело заказное и кто-то хочет на человека надавить», — говорил в суде Голубович. «Такого понятия нет — «заказное дело», — заметил прокурор Лахтин, на что Голубович и подсудимые засмеялись. И вот в протокол не попала следующая реакция прокурора Ибрагимовой: «Алексей Дмитриевич, а нам не смешно! Не смешно! Вы соскучились по Ходорковскому? Соскучились?! Как вам задают вопрос, так вы сразу ему улыбаетесь, ему и Лебедеву».

Не оказалось в протоколе и ответа на это самого Голубовича — «…выяснилось, что соскучился по Ходорковскому. <…> мне уже намекают», — и реакции на происшедшее (когда Голубович пришел в суд повторно и изменил показания в пользу прокуратуры) судьи Данилкина — «Запугали вас тут, запугали».

А ведь все это есть на аудиозаписях. В том числе есть на аудиозаписях и не попавший в протоколы ответ Германа Грефа, свидетельствующий о понимании им уточняющих вопросов от Ходорковского и Лебедева. 21 июня 2010 года, выступая на суде, Греф заявил о «невозможности» продажи нефтяными компаниями нефти на внутреннем рынке по ценам голландского порта Роттердама (следствие считает, что ЮКОС должен был рассчитываться со своими «дочками» по этим ценам в этом европейском порту, а вовсе не по ценам российского внутреннего рынка).

Греф: «Михаил Борисович, я уже сказал, если бы «Роснефть» (ее Греф привел в качестве примера. — В. Ч.) покупала по ценам выше, чем в Роттердаме, то она была бы банкротом сразу». Лебедев: «По таким же?» Ходорковский: «По таким же?» Греф: «А <…> таким же? Ну <…> невозможно».

Вот это выраженное Грефом понимание уточняющего вопроса и пропущено.

Ну, и наконец, никто не найдет в этих протоколах признание самого Данилкина в незнании им английского языка. Признание было сделано 21 июля 2009 года:

Ходорковский: «Ваша честь, ну, во-первых, я выражаю надежду, что вы все-таки английский знаете, потому что…» Судья: «Немецкий учил, а не английский». Ходорковский: «Тогда катастрофа».

— Все это, — комментирует Лебедев, — свидетельствует, с одной стороны, о неспособности судьи самостоятельно исследовать и оценивать оригиналы доказательств на английском языке (в частности, финансовая отчетность ЮКОСа. — В. Ч.), а с другой стороны — о невозможности оценки Данилкиным характера допущенных почти всеми переводчиками ошибок и фальсификаций переводов.

Аудиозаписи, с которыми сравниваются теперь протоколы, защитники Ходорковского и Лебедева вели с самого начала процесса — это не запрещено законодательством. Да и суд не возражал, а вот прокуроры — напротив. Более того — иногда эти аудиозаписи защитники включали прямо во время заседания, чтобы на месте продемонстрировать, например, ошибки прокурора Лахтина, от которых он открещивался. Имел он такую привычку: открещиваться от ошибок — когда их подтверждало и аудио. Мол, монтаж и всё такое…

Кстати, о Лахтине. В протоколы не попал момент, когда этот прокурор при оглашении им документов предприятий группы «ЮКОС» обнаружил на документе подписи Карла Маркса. 23 октября 2009 года Лахтин зачитал: «…также отражены реквизиты учредителей общества. Имеются соответствующие подписи Алексеева и Карла Маркса. Все, Ваша честь» (это обстоятельство позднее являлось одним из доводов Лебедева о невменяемости Лахтина). Вместо этого — в протоколе просто фраза: «Лахтин оглашает том 34 л. д. 248-249 — копию учредительного договора о создании общества с ограниченной ответственностью «Митра» <...>.

В принципе судьба таких замечаний на протоколы уже предопределена — суд их может запросто не учитывать. Не учел же аналогичные замечания Мещанский суд 6 лет назад и возвратил защите как замечания, так и приложенные к ним аудиозаписи… К тому же в соответствии с разъяснением Верховного суда, обжаловать такие отказы суда на замечания на протокол судебного заседания невозможно. Что несколько странно, поскольку согласно УПК, протокол — «единственный документ, отражающий весь ход судебного разбирательства, а «отраженные в протоколе сведения позволяют судам кассационной и надзорной инстанций проверить обоснованность выводов суда первой инстанции».

Добавим, что после вынесения в декабре прошлого года приговора Ходорковскому и Лебедеву Хамовнический суд в течение 2,5 месяца готовил и доделывал протоколы судебного заседания. Защите и подсудимым бумаги были переданы лишь 16 марта, до 20 апреля им определили срок ознакомления с ними. Как говорят защитники, скорее всего, рассмотрение кассационной жалобы на приговор состоится в Мосгорсуде только после майских праздников.

* * *

"Независимая газета", Ян Гордеев, 04.04.2011

<...>

Судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова пояснила корреспонденту «НГ», что решение согласиться с претензиями осужденного остается на усмотрение судьи: «Эта процедура прописана в Уголовно-процессуальном кодексе. Если участники процесса приносят свои замечания, судья, который вынес приговор, обязан их рассмотреть». Может ли судья не согласиться с аудиозаписью, которую вела сторона защиты? Тамара Морщакова пояснила, что у председательствующего есть такое право. Между тем, указывает она, государственная программа развития судебной системы до 2011 года предусматривает ведение во всех судах официального стенографического протокола: «То есть аудиозаписи судебных заседаний. Но пока это не введено».

«У нас много замечаний к тексту протокола, – рассказал «НГ» Вадим Клювгант, адвокат Михаила Ходорковского. – Далеко не все еще отправлены в суд. Те замечания, которые мы уже подавали, отклонены как необоснованные. С чем мы, разумеется, не согласны». Собеседник «НГ» заявил, что анализ протоколов будет продолжен: «Для этого нам судом установлен срок». Напомним, что срок на изучение стороной защиты протоколов судебных заседаний заканчивается 20 апреля.

Глава президентского Совета по правам человека Михаил Федотов рассказал «НГ» о том, как идет работа над общественной экспертизой приговора по второму делу ЮКОСа: «Мы направили приглашение принять участие экспертам. От некоторых уже получено согласие. Среди согласившихся есть и иностранные специалисты по праву».

Собеседник «НГ» пояснил, что имена экспертов будут раскрыты после того, как приговор вступит в законную силу. Это условие глава совета считает необходимым: «Чтобы никто никого не обвинял в давлении на суд».

* * *

Радио Свобода, Марьяна Торочешникова, 04.04.2011

Бывший совладелец ЮКОСа Платон Лебедев уличил суд в цензурировании протокола судебного заседания, отметив в нем ряд существенных, с точки зрения Лебедева, расхождений с аудиозаписью, которую защита вела на протяжении всего процесса по так называемому "второму делу ЮКОСа".

Адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева и раньше заявляли о неточностях в протоколе и указывали на них председательствовавшему в процессе Виктору Данилкину. Но, по словам адвоката Платона Лебедева Елены Липцер, большая часть замечаний защиты отклонялась судом без какой-либо мотивировки:

– Платон Леонидович, зная, что защита подает замечания на весь протокол, выбрал важные для себя моменты, на которые хотел обратить внимание суда. В частности, на тот факт, что реплики прокуроров, которые происходили в ходе допроса свидетеля Голубовича, и реплики судьи на реплики прокуроров, которые свидетельствовали о том, что на Голубовича оказывалось давление со стороны обвинения, вообще не были изложены в протоколе. Лебедев указал и на то, что в протоколе судебного заседания не было зафиксировано, что в материалах дела обвинение нашло подпись Карла Маркса – об этом мы неоднократно говорили в суде. Этот довод Платон Леонидович использовал в своем ходатайстве о направлении прокурора Лахтина на психиатрическую экспертизу. В протоколе изложен тот факт, что судья Данилкин не знает английского языка (Данилкин признался, что он изучал немецкий, а английского языка не знает). Частично этот факт нашел отражение в протоколе, но в приговоре судья Данилкин написал, что он не считает нужным рассматривать и удовлетворять ходатайства о признании переводов, сделанных переводчиком Зуевой, поскольку он изучил документы в совокупности с иностранными текстами. Чего, понятно, он сделать не мог, если он не знает английского языка, и этот факт Платон Леонидович тоже обратил внимание.

Платон Лебедев недоволен и тем, как фиксировались слова свидетелей, допрошенных в ходе разбирательства в Хамовническом суде Москвы. В частности, он обращает внимание на то, что в протоколе допроса Германа Грефа 21 июня 2010 года отсутствуют фразы, свидетельствующие о понимании Грефом уточняющих вопросов от Ходорковского и Лебедева. В суде Греф заявил о "невозможности" продажи нефти на внутреннем рынке по тем же ценам, что и в Роттердаме. Отчего-то следствие считает эталонными установленные именно в этом европейском порту цены на нефть.

По мнению Платона Лебедева, "указанные недостатки имеют существенное значение для проверки приговора… на предмет законности и обоснованности, поскольку влекут за собой изменение смысла, искажение, а также не отражение ряда заявлений и процессуальных решений участников уголовного процесса". Однако пока, по словам адвоката Елены Липцер, сложно назвать даже примерные даты для проверки приговора по второму делу ЮКОСа в кассационной инстанции:

– Мы обратились в суд с ходатайством о предоставлении нам достаточного времени для ознакомления с протоколом судебного заседания, поскольку судья Данилкин дал нам на это время до 20 апреля. После этого мы можем подать замечания на протокол – УПК отводит на это три дня. Пока о сроках говорить рановато – если мы не будем успевать, то, естественно, речь пойдет о продлении срока, поскольку материала выдано много. Среди документов не только протокол судебного заседания, но и сами материалы дела, которые были сформированы в ходе всего судебного процесса. Мы также имеем возможность подать дополнения к тем кассационным жалобам, которые уже были поданы.