Ситуация с коррупцией в России достигла угрожающих масштабов. Она поразила все сферы жизни и серьезно подрывает государственность, пересказывают тезисы исследования Transparency Int «Ведомости».

Анастасия Корня, Наталья Костенко, «Ведомости», 24.09.2008
Борьба с коррупцией не приносит плодов в России, констатирует Transparency Int, сейчас ситуация наихудшая с начала 2000 г.

Центр антикоррупционных исследований Transparency Int опубликовал индекс восприятия коррупции. Он основан на результатах опросов экспертов и бизнесменов: их спрашивают о том, насколько высок уровень коррупции в госсекторе. У России этот показатель — 2,1 балла, самый худший за последние восемь лет. Она заняла 147-е место из 180 стран в этом рейтинге. На том же уровне оказались Сирия, Бангладеш и Кения.

Ситуация с коррупцией в России достигла угрожающих масштабов. Она поразила все сферы жизни и серьезно подрывает государственность, констатируют авторы исследования. Данные подтверждаются выкладками социологов, говорит директор российского отделения Transparency Int Елена Панфилова: по данным ВЦИОМ, три четверти россиян считают уровень распространения коррупции высоким и очень высоким. 32% россиян знают об усилиях властей по обузданию коррупции, но не считают их значительными.

В мае 2008 г. президент подписал указ «О мерах противодействия коррупции», а в июле 2008 г. утвердил план противодействия, где сформулирован перечень первоочередных задач. Но само по себе существование такого плана не поможет, отмечает Панфилова, необходимо возвести правовой и моральный барьер между чиновниками и источниками незаконного обогащения.
Россия не единственная терпит неудачу в этой борьбе. За исключением Турции и Албании нет изменений к лучшему в странах, претендующих на вступление в Евросоюз (ранее входивших в Югославию).

Из стран СНГ прогресс обнаружился лишь в Грузии. Власти достаточно много сделали для борьбы с коррупцией, по крайней мере на бытовом уровне, объясняет Панфилова: реформировали ГАИ, упростили регистрационные процедуры для малого и среднего бизнеса. Это не отменило коррупции как таковой, но на бытовом уровне население оценило перемены. В России этап растущих ожиданий пройден в 2003 г., тогда показатель России достиг самого высокого уровня.
Ситуация серьезная, соглашается первый зампред комитета Госдумы по безопасности Михаил Гришанков, опубликование национального плана — лишь заявление о намерении, население должно видеть конкретные шаги.

Зоя Светова, «Новые Известия», 24.09.2008
Три месяца назад члены Общественного комитета защиты ученых, среди которых лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург и академик РАН Юрий Рыжов, направили президенту Медведеву письмо с просьбой обратить внимание на участь ученых, осужденных в последние годы по обвинению в разглашении государственной тайны. Авторы письма утверждали, что ученые не виноваты и что их дела нуждаются в срочном пересмотре. Президент дал указание Генпрокуратуре изучить доводы подписантов и разобраться. Ответа до сих пор нет. Как выяснили «НИ», в Генпрокуратуре письмо…потеряли.

Традицию обращаться к главе государства по самым разным поводам смело можно назвать нашей национальной привычкой. Вероятнее всего, ни в одной стране мира граждане так часто не дерзают тревожить своих правителей, будучи уверены, что именно от них, носителей верховной власти, зависит решение всех насущных проблем. Так, за последний год в приемную российского президента поступило более 500 тыс. посланий. Среди них были и два письма, касающиеся так называемых политзаключенных – от правозащитников и от видных ученых.

Те, кто подписал первое письмо, просили президента помиловать 15 осужденных, среди которых Валентин Данилов, Игорь Сутягин, Игорь Решетин, Светлана Бахмина, Михаил Ходорковский, Зара Муртазалиева и другие. Авторы второго письма, академики Виталий Гинзбург, Юрий Рыжов, президент Фонда защиты гласности Алексей Симонов и секретарь Общественного комитета ученых Эрнст Черный, писали только об «ученых-шпионах» – Данилове, Сутягине, Решетине и сотрудниках его института. Они предложили президенту несколько вариантов пересмотра этих скандальных дел. По мнению подписантов, инициировать повторное рассмотрение в суде могло бы новое руководство ФСБ, генпрокурор или председатель Верховного суда. Кроме того, освободить ученых могли бы и депутаты Госдумы, объявив им амнистию, и сам президент – воспользовавшись своим конституционным правом на помилование.

«Мы точно знаем, что о нашем письме было доложено Дмитрию Медведеву, – рассказал «НИ» член Общественного комитета защиты ученых Алексей Симонов. – Скорее всего, он его не читал, что объяснимо занятостью президента. В таком случае очень многое зависело от того, как о нашей просьбе доложили адресату. Положительный результат возможен, если проблема, изложенная в письме, становится личной проблемой того, кто решает этот вопрос».

Так или иначе из президентской администрации письмо было спущено в Генпрокуратуру. И вот уже больше месяца «подписанты» безуспешно ищут его следы

«Как мне удалось выяснить, наша петиция попало к заместителю генпрокурора Сабиру Кехлерову, у которого к тому времени уже находилось письмо правозащитников о помиловании 15 политзаключенных, – пояснил «НИ» Эрнст Черный. – Я предполагаю, что там эти два письма сложили в один конверт и отправили «этажом ниже», в Московскую прокуратуру. Но дальше произошла странная вещь: в Моспрокуратуре оказалось только письмо правозащитников, наше послание – 7 страниц текста и 105 страниц приложений – будто в воздухе растворилось».

В поисках «письма ученых» корреспондент «НИ» дозвонился в приемную Сабира Кехлерова. Там сообщили, что они его получили и 21 июля передали «на исполнение» старшему прокурору Ларисе Королевой. Когда «НИ» обратились за комментарием к ней, старший прокурор заявила, что у «нее такого письма никогда не было».

«Неужели потеряли?! – изумился академик РАН, лауреат Нобелевской премии Виталий Гинзбург, когда корреспондент «НИ» рассказал ему о пропаже. – Я возмущен. Если письма чиновникам не доходят, куда мы катимся?»

История с пропажей письма могла бы показаться даже забавной, если бы за ней не стояли драматические судьбы конкретных людей. Игорь Сутягин, отсидевший уже девять лет, в третий раз оказался в тюремной больнице. Страсбургский суд направил российским властям 20 вопросов по делу ученого и, так и не дождавшись вразумительного ответа, намерен в ближайшее время сам в нем разобраться. Тяжело больной Игорь Решетин (у него ишемическая болезнь сердца), приговоренный к 11,5 года сидит вместе с закоренелыми преступниками. А Валентин Данилов недавно отметил свое шестидесятилетие в красноярской колонии.


«Коммерсант», 24.09.2008

Вопрос издания: Государство не обеднеет?
<…>
Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, в 1994-1996 годах министр экономики:
— Не обеднеет. Только зная российскую специфику, нельзя отмахнуться от вопроса: в интересах кого власть действует, приближенных или экономики? И тут возникает проблема доверия. После ареста Ходорковского, ареста владельца "Арбат-Престижа", истории с эпатажным Чичваркиным о доверии говорить не приходится. И не надо все списывать на кризис в США.
<…>