«Первый компьютерный класс был оборудован в <Икшанской воспитательной> колонии в 2002 году на деньги Михаила Ходорковского» («Время новостей»)

Ольга Федина, «Время новостей», 03.09.2008

Репортаж из компьютерного класса Икшанской колонии

Информационные технологии в местах не столь отдаленных (полтора часа от Москвы на электричке) сегодня нельзя запретить, как нельзя запретить водопровод и электричество. Их и не запрещают. Но большинство заключенных вовсе не рвутся на виртуальную свободу.

"Вам придется сдать паспорт и телефон, на территории колонии пользоваться телефоном нельзя", - предупреждает и.о. начальника режима Сергей Литвиненко. Еще до поездки в колонию коллеги утверждали, что даже заключенным (колоний не строгих режимов) якобы разрешается иметь сотовые. Но чудес не бывает - нельзя. Пользоваться телефонами на территории зоны могут только служащие. А для заключенных на КПП установлен таксофон.

В Икшанской воспитательной колонии я ожидала увидеть суровых охранников с автоматами, злыми овчарками на привязи, зарешеченные окна и колючую проволоку по периметру. Кроме забора с колючей проволокой, все оказалось не так. Территория колонии больше напоминает молодежный лагерь: просторный двор, по периметру которого расположились жилые корпуса (из окон гремела музыка), школа, спортивная площадка, флагшток и стенд с расписанием мероприятий.

В колонии отбывают наказание ребята 14 - 20 лет. Сидят за кражи, разбои и даже убийства. Заключенные передвигаются по территории без надзирателей и конвоя. Собственно, ходить особо некуда - на спортивную площадку да в школу.

В школе Икшанской колонии оборудовано два компьютерных класса: один для уроков информатики, другой - для студентов из числа заключенных. За работу компьютерной техники отвечает заключенный Дмитрий Меркулов. Парню 19 лет, в колонии он уже год и семь месяцев. Сидит за хранение наркотиков. На воле занимался компьютерной техникой, что и пригодилось в заключении. "У нас нет штатного системного администратора, вместо него Меркулов. Специалистов вызываем тогда, когда нужно сделать то, чего он не умеет или не знает", - объясняет Сергей Литвиненко.

Первый компьютерный класс был оборудован в колонии в 2002 году на деньги Михаила
Ходорковского (в ЮКОС как штатное подразделение компании входила Федерация интернет-образования - ФИО, которая обучала информатике учителей и поставляла компьютеры в школы, в том числе и в колонии). Интернет провели совсем недавно. Многие колонисты до сих пор не представляют, зачем он нужен.
Попытки пообщаться на эту тему с заключенными потерпели неудачу. Передо мной сидит парень, ему 16 лет. На три с половиной года (!) осужден за убийство.
- Ты выходишь в Интернет на уроках информатики?
- Да, бывает.
- Какие сайты чаще всего посещаешь?
- Не знаю, разные, наверное.
Добиться большего невозможно. Подобные односложные, вялые ответы повторяются с десяток раз.
"Им на самом деле ничего не интересно или они просто смущались?" - спрашиваю Дмитрия Меркулова. "Большинству компьютеры неинтересны, и Интернет тоже, - отвечает он. - Но есть и те, кто хочет учиться. Например, вместе со мной компьютерным классом занимаются еще несколько ребят".

Доступ к Интернету колонисты получают только на уроках информатики. У заключенных и в Интернете своя "зона". Закрыты для просмотра порноресурсы, сайты знакомств, социальные сети, сайты, содержащие информацию об оружии и насилии, сервисы быстрого обмена сообщениями (ICQ, в частности). Остальное - пожалуйста. Но большинство заключенных используют Интернет лишь для подготовки домашних заданий. "А некоторые, приезжая в колонию, даже писать и читать не умеют. Какой уж им компьютер? - сокрушается учитель тюремной школы Наталья Карина. - Мы, конечно, пытаемся их чему-то научить, но они боятся работать за компьютерами!"

Во втором классе техника поновее. На окнах стоят решетки (одно из немногих мест в колонии с решетками), железная дверь. Здесь занимаются студенты. Такую возможность заключенные получили благодаря сотрудничеству колонии с Современным гуманитарным университетом (этот вуз специализируется на дистанционном обучении). По льготной цене (6 тыс. руб. за семестр) колонисты могут получить профессию. Самые популярные на данный момент факультеты - экономический, а также менеджмент и управление. Студентов пока немного. В основном это те, кто получил навыки работы на компьютере и в Интернете еще на свободе. Такие, как Дима Меркулов. Вместе с небольшой командой он занят разработкой сайта колонии. Го-ворит, скоро заработает.

Прощаясь, Дмитрий интересуется: "А вы бываете в Интернете, у вас есть аська?" Я готова была удивиться (кто же там не бывает?), но потом вспомнила, где, собственно, мы находимся. "Есть, только я номер не помню", - ответила я. Дмитрий улыбнулся: "Я тоже свой не помню". И полез в карман за маленьким блокнотиком в поисках цифр, затем продиктовал номер, попросил писать.

Но, как выяснилось после внесения номера в контактный лист, заключенный Меркулов всегда находится офлайн. Видимо, для преодоления тюремного запрета на ICQ его "сисадминских" привилегий недостаточно.

Евгения Письменная, «Ведомости», 03.09.2008
Сегодня на книжной ярмарке в Москве будет представлена книга Николая и Марины Сванидзе «Медведев» (издательство «Амфора», тираж — 10 000 экз.). Книга написана в жанре интервью. «Ведомости» получили возможность ознакомиться с некоторыми ответами президента.
<…>
О деле Михаила Ходорковского Медведев говорит как о «юридическом казусе»: есть набор доказательств, которые суд принял в качестве достаточных для осуждения Ходорковского. «Почему-то при анализе этого дела сразу же переходят к таким умозаключениям, — продолжает президент. — Да, может быть, он и нарушил что-то, его близкие коллеги тоже совершили преступления: имущественные, налоговые и, возможно, преступления против личности, — но почему только он сидит? Это избирательное правосудие? Другие тоже были небезупречны в этот период». «Меня как юриста это тоже не устраивает, — отзывается адвокат Ходорковского Юрий Шмидт. — Но защита Ходорковского говорит о другом: Ходорковский занимался минимизацией налогов и использовал правовое поле точно так же, как использовали его в то время все добывающие компании. И никогда никаких претензий не было до тех пор, пока не дали команду “фас”. А потом вдруг выяснилось, что это было не только неправильно, но и преступлением».
<…>