Репортаж из зала суда.

Сегодня Президиум Верховного суда, смахнув несколько пылинок с Мещанского и Хамовнического приговоров, освободил Платона Лебедева. Фундаментальных нарушений, о которых писал Европейских суд в своем решении и адвокаты в своих надзорных жалобах, высшая судебная инстанция страны в Мещанском и Хамовническом приговорах не усмотрела.

«Несмотря на то, что мы находимся на минус четвертом этаже, просьба отключить свои телефоны», - понимал абсурдность своего обращения к собравшимся журналистам администратор Верховного суда. В этом подземном храме (бункере) правосудия действительно не работали ни интернет, ни мобильные телефоны. Сегодня здесь будут проверять приговоры Мещанского и Хамовнического судов. Внимание ВС РФ к первому делу вызвано решением ЕСПЧ, который в июле 2013 года установил, что право Ходорковского и Лебедева на справедливый суд в мещанском процессе было нарушено. Пробудить внимание Верховного суда ко второму делу адвокатам удалось с помощью надзорных жалоб (правда, для этого пришлось дойти с жалобами до председателя ВС).

Члены Президиума — восемь мужчин — появились в 10.00. Секунда в секунду. Их места расположены на значительном возвышении. Если сказать, что судьи парят над простирающимся под ними залом, это не будет преувеличением. Председательствующий спросил у представителя прокуратуры (сегодня это замгенпрокурора) и у защиты, есть ли у них отводы. Отводов не было. Дюжина телекамер повернулась к судье-докладчику, которому предоставили слово.

За адвокатским столом четверо: Генрих Падва, Вадим Клювгант, Владимир Краснов и Алексей Мирошниченко. За прокурорским столом — генерал средних лет, китель в орденских планках, имя прокурора - Николай Винниченко. В зале – Владимир Переверзин, Алексей Кондауров, пресс-секретарь Михаила Ходорковского Ольга Писпанен.

Судья-докладчик говорил двадцать минут, затем председательствующий попросил операторов с камерами покинуть зал.

Первым слово получил прокурор. Свое несогласие с Европейским судом он выражал довольно кратко: «Категоричного вывода о нарушении права на защиту Европейским судом сделано не было, а заявители не жаловались на отсутсвие правовой помощи в принципе. Не усматриваю оснований для отмены судебного решения» (Из решения ЕСПЧ: «На протяжении следствия и судебного процесса заявители подверглись ненужным ограничениям прав на конфиденциальное общение со своими адвокатами, тайна их переписки была нарушена». - ПЦ)

Замгенпрокурора перешел к гражданскому иску ФНС, по которому Ходорковский и Лебедев должны теперь свыше 17 млрд рублей (Переложение налоговых претензий с юридического лица на физическое — а именно это сделал Мещанский суд - Европейский суд, напомним, признал незаконным). Прокурор с таким подходом не согласился: «Заявители были не работниками, а руководителями юридического лица. Российское законодательство допускает в определенных случаях возможность взыскания ущерба с руководителя организации. Взыскание с осужденных ущерба в 17 млрд рублей является законным».

Далее прокурор попросил возобновить производство по делу. Но смягчать приговор он был согласен лишь в малозначительных деталях (в связи с изменением в сторону смягчения уголовного закона и истечением срока давности). «В остальном судебное решение оставить без изменений», - резюмировал замгенпрокурора.  Позднее адвокат Владимир Краснов скажет, что оппонент в своей речи не обратил внимание на самые существенные претензии Европейского суда.

* * *

Генрих Падва: «Восстановление нарушенных прав Ходорковского и Лебедева возможно только в результате отмены приговора Мещанского суда»

От защиты первым выступал Генрих Падва, который сказал, что вчера он подал в Верховный суд подробный документ, где изложил свою позицию, а сегодня он будет краток. «Подлежит пересмотру судебный акт, если в отношении лица продолжают существовать неблагоприятные условия. Это в первую очередь касается Лебедева. Поэтому дело должно быть пересмотрено», - заявил защитник.

По словам адвоката, неблагоприятные последствия породил для Лебедева и гражданский иск, поскольку непогашенные 17 млрд были, по сути, единственным основанием, на которое ссылались суды, отказывая Платону Лебедеву в УДО.

Вокруг гражданского иска ФНС к Ходорковскому и Лебедеву возник совершенно отдельный разговор. Мещанский суд, как известно, удовлетворил этот иск. По словам Михаила Ходорковского, именно исполнительное производство по взысканию этих 17 млрд является на сегодняшний день главной причиной, почему он не может вернуться в Россию. По сути, Мещанский суд обязал руководителей холдинга расплачиваться за налоговые задолженности, предъявленные четырем торговым компаниям ЮКОСа (и это притом, что еще до Мещанского приговора бюджет получил указанную задолженность с ЮКОСа дважды(!), а подход, когда от физического лица требуют погасить налоговые претензии к организации, в принципе незаконен).

Генрих Падва напомнил подробности подзабытого «первого дела»: «<По иску> взысканы якобы недоплаченные налоги. Но эти налоги были внесены не деньгами, а векселями. Да, это формальное нарушение, но фактически налоги были уплачены, потому что векселя были обналичены, таким образом казна получила свои налоги. Более того, эти векселя принесли огромную прибыль. Поэтому говорить, что эти налоги не были уплачены нет никаких оснований. Более того, эти налоги еще взыскивались по решению арбитражного суда с организации. Сейчас эти налоги взыскиваются третий раз. Но теперь не с организации, а с физических лиц. Я не согласен с представителем прокуратуры, который говорит, что физическое лицо может нести ответсвенность за недоплату организацией налогов. Это не соответвует российскому законодательству, и это противоречит решению Страсбургского суда. Страсбургский суд прямо сказал, что это противозаконно».

Генрих Падва напомнил, что в кассации обвинение в уклонении от уплаты налогов векселями из Мещанского приговора исключили, но в правомочности иска при этом сомневаться не стали. «В качестве ущерба взыскана сумма за действия, которые самим же судом признаны непреступными», - сказал адвокат, отметив, что, согласно решению ЕСПЧ, удовлетворение гражданского иска было осуществлено судом произвольно.

«Мы не ставим сейчас вопрос о снижении наказания. Мы считает в целом недоказанными преступления, в которых обвиняют Ходорковского и Лебедева», - подчеркнул защитник.

Далее Генрих Падва рассказал, что Мещанский суд ссылался на множество доказательств, которые не были доказательствами вовсе. В качестве примера защитник вспомнил о «бумажке», на котором никакой подписи Лебедева не было (в суде документ исследовался многократно), но в речи прокурора и в приговоре этот же «документ за подписью Лебедева» стал важным доказательством его виновности.  

Не согласился Генрих Падва с замгенпрокурора и в том, что нарушения прав защиты в Мещанском процессе были несущественными: «Страсбургский суд признал, что приговор несправедлив, и те нарушения, которые ущемляют права адвокатов, делают этот приговор несправедливым. Я за свою 60-летнюю карьеру с большими нарушениями даже и не сталкивался».

Адвокат Вадим Клювгант - судьям Президиума: «Оснований и полномочий для принятия правосудного решения у вас более чем достаточно».

Перешли ко второму делу. Приговор Хамовнического суда в рамках надзорного производства адвокаты оспаривают уже 2 года и 7 месяцев. За это время различные надзорные инстанции Мосгорсуда и Верховного суда обогатили «дело ЮКОСа» множеством собственных незаконных и необоснованных выводов, что тоже, конечно, не облегчало работу сегодняшнему Президиуму.

Первым позицию защиты по этому вопросу представлял Вадим Клювгант. Адвокат напомнил о гигантском масштабе слушающегося дела: за почти одиннадцать лет оно разрослось до тысяч томов, при этом налогоплательщики вынуждены оплачивать работу десятков судей и сотен следователей, оперативников, прокуроров. По словам защитника, «гигантский масштаб и длительность дела характеризуют вовсе не его реальные сложность и объём, а столь же гигантский масштаб расправы, злоупотреблений и фальсификаций для её прикрытия».

«Поломаны десятки судеб людей, подвергшихся репрессиям в рамках этого дела, и их близких. Далеко не всем из этих людей удалось сохранить здоровье и даже жизнь», - говорил адвокат, уточняя, что у Президиума Верховного суда сегодня есть все основания, чтобы незамедлительно покончить с «делом ЮКОСа».

Главное из этих оснований защитник сформулировал так: «Никто и никогда не доказал наличия в каких-либо действиях Ходорковского и Лебедева состава какого бы то ни было преступления, а их уголовное преследование носит характер расправы с использованием и под прикрытием процедур уголовного судопроизводства».

То, что Платон Лебедев до сих пор находится в заключении, Вадим Клювгант назвал «самым неотложным и кричащим нарушением», прекращение которого в первую очередь и ждут сегодня от Верховного суда.

Далее речь пошла о том, что суды вышестоящих инстанций, хоть и изменяли Хамовнический приговор вслед за смягчающимся уголовным законом, но принципом соразмерности при снижении наказания они не руководствовались (и получалась абсурдная ситуация, когда наказание после нескольких снижений становилось в измененном приговоре даже жестче первоначального).

Когда же от обвинения откалывались огромные куски (например, кассационный суд снизил объем якобы похищенного на треть), то это вообще никак не изменяло для Ходорковского и Лебедева сроки наказания. «Применение закона хронически искажается в максимально неблагоприятную для Ходорковского и Лебедева сторону», - назвал вещи своими именами Вадим Клювгант. В том же духе он и продолжил: «Хамовнический приговор представляет собой симбиоз фальсификации фактов, надругательства над правом, неразрешимых противоречий и откровенной демагогии». Основные доводы защиты, демонстрирующие безосновательность уголовного преследования Ходорковского и Лебедева адвокат сгруппировал в восемь пунктов. Например, он говорил о том, что присвоить(Ходорковский и Лебедев осуждены по статье «Присвоение») можно только то, чем владеешь на законных основаниях, а приговор утверждает, что контроль над ЮКОСом и его «дочками» Ходорковский и Лебедев получили незаконно.

То, что приговор это скопище противоречий, показывал и следующий пример Вадима Клювганта: с одной стороны, нефтедобывающие «дочки» ЮКОСа везде и всюду объявлялись в приговоре потерпевшими. Но с другой стороны, в приговоре установлено, что право собственности на добытую нефть переходило от «дочек» ЮКОСа к их контрагентам по договорам купли-продажи. «Право собственности никуда не переходит от потерпевшего, а если его переход состоялся – значит, не было никакого хищения. Это азбучная истина», - заметил Вадим Клювгант.

В очередной раз адвокат обращал внимание на то, что якобы потерпевшие получили 3 млрд. долларов прибыли, у них не было выявлено недостачи нефти, и отсутствовал реальный ущерб. «Отсутствие реального ущерба исключает возможность обвинения в хищении вне зависимости от всех других обстоятельств. <…> Реальный ущерб от хищения не может выражаться в упущенной выгоде («недополученной прибыли»), которая, к тому же, применительно к данному делу является недобросовестным домыслом», - подчеркнул Вадим Клювгант, заметив далее, что любой из приведенных им доводов «достаточен для подтверждения вывода об отсутствии состава преступления», а неустранимые пороки и противоречия Хамовнического приговора не в состоянии доказательно опровергнуть никакой суд – даже Верховный.

«Первый, хотя и сильно запоздалый, шаг в направлении гуманизма сделан президентом России, его актом помилования Михаила Ходорковского. В вашей власти сделать теперь шаг в сторону законности и справедливости и положить конец этому позорному делу. Прошу вас сделать это», - завершил свое выступление обращением к судьям Вадим Клювгант.

Владимир Краснов: «Приговоры Мещанского и Хамовнического судов – это акты противоправной репрессии»

Поднялся адвокат Платона Лебедева Владимир Краснов. Он напомнил, что в декабре 2009 года Президиум Верховного суда после соответствующего решения ЕСПЧ уже отменял неправосудные судебные акты, касающиеся избрания и продления Платону Лебедеву меры пресечения (ареста). «Сегодня мы настаиваем ровно на том же: на отмене приговора Мещанского суда от 16 мая 2005 года и последующих судебных актов», - подчеркнул защитник.

Нарушения же, перечисленные ЕСПЧ в решении от 25 июля 2013 года, подтверждают, по словам Владимира Краснова, все то, о чем говорили Ходорковский, Лебедев и их адвокаты на протяжении более чем десяти лет, а именно: «Так называемое дело ЮКОСа изначально является заведомо незаконным, несовместимым с предназначением подлинного правосудия карательным преследованием его основных акционеров и менеджеров под прикрытием уголовной юстиции».

Затем адвокат стал последовательно перебирать все нарушения, выявленные ЕСПЧ в Мещанском процессе.

Например, коллегия мещанский судей отказалась вызвать в суд и допросить экспертов Елояна и Куприянова, проводивших в 2003 году бухгалтерско-экономическую экспертизу (ЕСПЧ усмотрел в этом решении суда нарушение требований ст. 6 §§ 1 и 3 (d)). По словам Владимира Краснова, допрос защитой указанных экспертов позволил бы публично продемонстрировать «их банальное вранье и некомпетентность». Напомним, что Елоян и Куприянов проводили экспертизу о размере якобы заниженной прибыли ОАО «Апатит», и только прямых приписок в расчетах экспертов адвокаты тогда выявили на 13 млрд рублей.

«Учитывая изложенное, приговор Мещанского суда подлежит отмене, Лебедев – незамедлительному освобождению и также как Ходорковский – оправданию с признанием права на реабилитацию», - произнес адвокат Краснов.

Как выяснилось, возражал ЕСПЧ и против того, чтобы Мещанский суд обосновывал свой приговор несуществующими доказательствами (например, Мещанский суд отказал защите в удовлетворении ходатайства об истребовании и приобщении к материалам дела книги учета доходов и расходов Лебедева за 2000 год, однако, в приговоре суд на этот документ сослался как на доказательство виновности).

Некоторые несуществующие доказательства Мещанский суд просто скопировал в приговор из обвинительного заключения. Так, например, произошло с корпоративными картами «Америкэн Экспресс». Следователи написали, что эти карточки свидетельствуют против Лебедева и что изъяли их у него на даче. И хотя Мещанский суд поверил всему этому на слово, в действительности – и об этом говорил адвокат Краснов - «такие карты при обыске не изымались, в материалах уголовного дела они отсутствуют и поэтому в ходе судебного следствия не исследовались».

Кроме того, Мещанский суд и все последующие инстанции (вплоть до Верховного суда) умудрялись видеть подпись Лебедева там, где ее никогда не было (так произошло с письмом ЗАО «ЮКОС РМ» от 11 августа 2000 года, которое считается в приговоре важным доказательством виновности Лебедева).

И вновь адвокат говорил о том, что уже перечисленных нарушений достаточно для отмены приговора, освобождения и оправдания Лебедева и признания за Ходорковским и Лебедевым права на реабилитацию.

Следующее нарушение, обнаруженное ЕСПЧ, – это обыск в офисе адвоката Антона Дреля в октябре 2003 года. Владимир Краснов процитировал страсбургский текст: «Обыскивая офис господина Дреля и изымая его рабочие документы, власти намеренно нарушали тайну общения адвоката и клиента, защищаемую Статьей 6 § 3 (c)».

Следующая тема: незаконность приговора в части гражданского иска (ЕСПЧ выяснил, что возложение гражданской ответственности за неуплаченные компанией налоги на руководителей компании нарушает право на защиту собственности). Адвокат также заметил, что все денежные претензии ФНС, которые Мещанский суд возложил на Ходорковского и Лебедева, уже были возмещены в ходе арбитражного производства в 2004 году, и ФНС это даже официально подтвердила.

Адвокат напомнил, что псевдоэксперты Елоян и Куприянов отличились и в Хамовническом процессе. Сравнив цены в регионах добычи с мировыми ценами, эксперты пришли к выводу, что нефтедобывающие «дочки» ЮКОСа (потерпевшие) расставались со своей продукцией по заниженным ценам. При этом, отмечал Владимир Краснов, аналогичные выводы экспертов относительно апатитового концентрата (первое дело) в итоге были признаны «нехищением» (переквалифицированы на причинение имущественного ущерба без признаков хищения). «В Хамовнический приговор вышестоящие суды никаких изменений в этой части не внесли, то есть аналогичные деяния являются все-таки хищением», - возмущался защитник взаимоисключающим подходам к схожим событиям.

Адвокат просил судей Президиума признать очевидное: «Приговоры Мещанского и Хамовнического судов опровергают друг друга именно потому, что они оба являются неправосудными». Защитник назвал ложными выводы Мещанского и Хамовнического судов о том, что Ходорковский и Лебедев «действовали в составе организованной группы».

В конце же своего выступления Владимир Краснов обратил внимание Президиума на то, что «приговоры Мещанского и Хамовнического судов исполняются только и исключительно в части наказания Ходорковского и Лебедева». Адвокат имел в виду, что потерпевшие не спешат обращаться в суды за защитой своих якобы нарушенных прав, а в финансовой отчетности «Роснефти» нет даже и намека на то, что у трех теперь уже ее «дочек» в 1998-2003 годах было похищено около 230 млн тонн нефти («ущерб» почти 500 млрд рублей).

В энный раз призвав судей отменить приговоры, освободить Лебедева и оправдать Ходорковского и Лебедева с признанием их права на реабилитацию, Владимир Краснов сделал заявление очень воодушевившее корреспондентов информационных агентств: «Платон Леонидович Лебедев уполномочил меня официально заявить, что если это произойдет <отмена приговора и т.д. - ПЦ>, то он отзовет свою жалобу из Европейского Суда, т.к. он предпочитает добиться правосудия на Родине».

«В противном случае, - и здесь Владимир Краснов воодушевлял уже, похоже, судей Президиума, - мы обречены на новую встречу с высшей судебной инстанцией России по итогам рассмотрения Европейским Судом по правам человека оставшихся жалоб Ходорковского и Лебедева».

Алексей Мирошниченко: «Я прошу уважаемый Суд похоронить это мертворожденное дело, ему не место среди живых».

Слово перешло к Алексею Мирошниченко.

Адвокат заметил, что все надзорные инстанции до сегодняшнего момента вмешивались в Хамовнический приговор лишь «по второстепенным аспектам» (когда уже просто нельзя было, например, не снизить срок заключения из-за смягчения уголовного закона), при этом главный вопрос о том, что «основания для уголовной ответственности Лебедева и Ходорковского отсутствуют вовсе» являлся для нижестоящих судов «неким табу».

«Защитники Лебедева убеждены, что сегодня, наконец, его освобождение должно произойти», - сказал Алексей Мирошниченко, пообещав далее касаться в своем выступлении «лишь вопросов полной несостоятельности приговора Хамовнического суда».

Почему обвинение по «второму делу» было заведомо ложным, адвокат объяснил в пяти пунктах. Здесь снова шла речь о том, что нефтедобывающие «дочки» получали прибыль на основе возмездных, законных, действительных и фактически исполненных договоров купли-продажи. Из законного владения «дочек» нефть помимо их воли никогда не выбывала, а внутрикорпоративные цены соответствовали закону и не нарушали чьих-либо прав. Что касается торговых компаний, зарегистрированных в зонах льготного налогообложения, то, пояснял адвокат, единственная цель их деятельности – это получение экономической и налоговой выгоды, а функционировали эти торговые компании исключительно в интересах всего холдинга ЮКОС.

Позицию стороны обвинения, которая пыталась представить легальные гражданско-правовые сделки в качестве инструментов «преступления», адвокат Мирошниченко назвал «пустопорожними демагогическими рассуждениями о якобы незаконном и злонамеренном установлении корпоративного контроля над дочерними добывающими предприятиями и продаже добытой нефти по неким «заниженным» ценам». Далее про цены адвокат сказал подробнее: «Внутрикорпоративные цены в Компании ЮКОС вполне соответствовали среднероссийским внутренним (соответствующие справки приобщало к делу само следствие. – ПЦ), а то, что эти внутренние цены не могут быть такими же, как в портах Западной Европы по причине наличия экспортных пошлин и транспортных расходов, известно даже школьнику».

По словам Алексея Мирошниченко, обвинение так «непоследовательно и бездумно» формировало свою доказательственную базу, потому что рассчитывало на «покорность судов в режиме «продавливания» там своих задач, несовместимых с правосудием».

Адвокат попросил судей открыть 674-ю страницу Хамовнического приговора. Предлагаемый к изучению абзац был благополучно проигнорирован как кассационным судом, так и всеми надзорными инстанциями, а между тем, автор Хамовнического приговора написал в этом месте вещь сильную: «Суд приходит к выводу, что доводы подсудимого Лебедева П.Л. о получении прибыли добывающим и обществами в период 2000-2003г.г. свидетельствует об отсутствии хищения». Адвокат Мирошниченко ждал разъяснений от Президиума, потому что «нельзя же всерьез полагать, что признание отсутствия хищения законно влечет за собой лишение свободы» (на той же 674-й странице – видимо, для удобства разбирающегося в вопросе Президиума – содержались сведения о том, что Хамовнический суд установил факты получения так называемыми «потерпевшими» многомиллиардной прибыли).

Адвокат перешел к любимой формуле стороны обвинения (и последующих судов): покупка торговыми компаниями ЮКОСа нефти у нефтедобывающих «дочек» ЮКОСа на самом деле было «хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным». Навязывание обвинением такого подхода защитник назвал передергиванием. «Если идти таким путем, то и любые убыточные, а также безвозмездные сделки следует расценивать как хищение. Это будет сначала переворот в правоприменении, ну а далее последует неизбежный хаос», - сказал адвокат, подчеркнув, что замена имущества на менее ценное при хищении может иметь место лишь помимо воли потерпевшего для сокрытия преступления. Кроме того, такое «менее ценное» имущество, оказавшись у потерпевшего, не становится его собственностью («дочки» же ЮКОСа совершали все сделки по своей воле и прекрасно понимали - отражая это свое понимание в отчетности, - что их выручка и прибыль получена именно от реализации нефти).

Напомнил адвокат Мирошниченко членам Президиума и о том, что в «деле ЮКОСа» присутствует «повторное привлечение к уголовной ответственности за одно и то же». И этот факт, очевидный как для известных правоведов, так, например, и для президента США Барака Обамы, вызывал в судах предыдущих инстанций лишь эшелонированное игнорирование.

Алексей Мирошниченко завершал свое выступление. «Приговор Хамовнического суда невозможно поправить и изменить <…> ересь нужно только выкорчевывать, то есть отменять приговор», - произнес адвокат.

В итоге защитник еще раз заверил членов Президиума в том, что при принятии сегодняшним судом единственно возможного законного решения Платон Лебедев готов отозвать свою жалобу в ЕСПЧ на Хамовнический приговор: «Он бы очень хотел, чтобы этот вопрос разрешился дома, чтобы «жирная точка» в этом деле была поставлена именно в России Президиумом её Верховного Суда, т.к. в Страсбурге ничего, кроме позора, её не ждёт».

* * *

Выслушав всех, без чего-то двенадцать судьи удалились в совещательную комнату. Журналисты ринулись к лифтам, который уносили их с непрошибаемого минус четвертого этажа обратно к Интернету и мобильной связи. Выпускающие редакторы начали принимать «молнии» от судебных репортеров.

Судьи вернулись в 12.53. Председательствующий зачитал резолютивную часть решения. Возобновив производство по делу ввиду новых обстоятельств, Верховный суд изменил Мещанский приговор и все последующие за ним судебные акты – Ходорковский и Лебедев освобождались от наказания по одному из эпизодов в связи с истечением срока давности. Изменил Президиум и Хамовнический приговор. Наказание по одному из эпизодов здесь смягчили в связи с изменением уголовного закона. Гражданский иск на 17 млрд рублей судьи не тронули. В итоге срок Ходорковскому сократили до 10 лет и 7 месяцев, Лебедеву - до 10 лет 6 месяцев и 22 дней. «Лебедева Платона Леонидовича в связи с отбытием наказания в виде лишения свободы из-под стражи освободить», - произнес председательствующий главную фразу сегодняшнего дня.

Восьмерка судей удалилась. Адвокаты начали загибать пальцы, высчитывая, когда истекут отмеренные судом 22 дня. По всякой арифметике выходило, что Платон Лебедев должен выйти из заключения уже сегодня.

Момент оглашения решения

* * *

• Заявление защиты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева по итогам сегодняшнего Президиума Верховного суда
• Комментарии адвоката Владимира Краснова