Плакаты, напоминающие о 25 октября 2003 года, появились на Тверской, Арбате, Садовом кольце и т.д.

Под семилетие ареста Михаила Ходорковского гособвинители подгадали оглашение нового желательного для них срока. О том, что можно думать о возможных 14 годах после уже прошедших 7 лет, читайте ниже:  

Евгений Ясин «Коммерсант-online», 22.10.2010

— 14 лет заключения, которых требует для Ходорковского и Лебедева сторона гособвинения, — абсурдно большой срок, впрочем, и двух лет было бы много. Ведь все обвинение построено на песке и абсолютно несостоятельно. По сути, людей обвиняют в том, что они осуществляли вполне законные операции в рамках своей корпорации. А все разговоры о том, что они себе что-то присвоили — это обвинение против самих же прокуроров и тех, кто водит их руками. Первый процесс, хоть и с трудом, но все-таки можно было как-то терпеть, потому что был предмет обвинения — уход от налогов. Сейчас же такого предмета фактически нет — людей обвиняют в том, что они сами у себя украли более ста миллионов тонн нефти. Это абсурд.

Если судьи все же вынесут этот приговор, по престижу нашей страны будет нанесен такой удар, исправить который будет практически невозможно. Для ключевых фигур российской власти пребывание Ходорковского на свободе крайне нежелательно до тех пор, пока они сами находятся во власти. Именно из этого и исходят прокуроры и судьи, подбирая соответствующие сроки и обвинения. Если судья по каким-либо причинам получит другое указание, то будет принято иное решение. Тогда, возможно, приговор будет более мягким, но в любом случае это будет срок, а не освобождение. Понятно, что выпускать Ходорковского сейчас никто не станет. Все это заставляет думать, что ничего хорошего в этой стране никогда не будет.

* * *

Дмитрий Быков, «Новая газета», 25.10.2010

На устах у бомонда московского актуальнее новости нет: обвинение для Ходорковского попросило четырнадцать лет. Это ж, братцы, другая стилистика! Накатило неведомо что: словно мы поиграли в три листика, а попали обратно в очко. Уж от счастья успел нализаться я, от восторга на стену полез - начинается модернизация, инновация, Химкинский лес! Чуть в финансах наметилась паника, а в бюджете случился изъян - как на первом сплошная Германика, в Академии - Асламазян! И цензура частично забанена - задолбала, в конце-то концов, - чуть в Москве утвердили Собянина, на экране явился Немцов! До того изменилась риторика, что почти испарился застой и явился, по мненью историка, пятьдесят, извините, шестой: в тоне власти и в рокерском лепете мне помстился призыв "Оттянись! " - но сидят Ходорковский и Лебедев, и заткнись, дорогой оптимист.

* * * 

Гарри Каспаров, «Каспаров.ru», 23.10.2010

Гособвинение запросило по 14 лет тюремного заключения для Михаила Ходорковского и Платона Лебедева. Очевидно, был проявлен гуманизм. Учли недавно принятые медведевские поправки к статьям Уголовного кодекса об экономических преступлениях и состояние здоровья Лебедева, иначе просили бы пожизненное. Даже как-то не верится, что в годы официального правления Путина прокуратура ограничилась 9 годами. Тогда это казалось верхом правового беспредела.

* * *

Глеб Павловский, «Эхо Москвы», 24.10. 2010

Требования прокурора – это требования прокурора. Это еще, помимо всего прочего, и попытка скрыть то обстоятельство, что дело в суде, в сущности, развалилось.
И когда дело разваливается, то надо делать морду кирпичом. Думаю, что перспективы все равно это дело не имеет, на уровне ли суда, на уровне ли апелляции или, в крайнем случае, на уровне помилования президента, но я думаю, что это второй процесс за то же самое, в сущности, в правовом характере которого не убедили никого в стране – даже тех, кто не любит, очень не любит олигархов, - и тех, а их достаточно много - кто не любит Ходорковского. Думаю, что это бесперспективно. Поэтому мне кажется, что дело не в политическом характере конечного решения. Просто в какой-то момент ему дадут развалиться наглядным образом. Думаю, что это произойдет до конца нынешнего срока Ходорковского. <…>Судья, который судит, как это называется, на основании закона и чего-то там еще, - забыл, что у нас, - собственной совести, кажется? В понятие собственной совести неизбежно включается оценка судьей ситуации, в том числе политической. Поэтому судья будет, конечно, ее так или иначе оценивать, апелляционный суд тоже будет оценивать. Я не вижу возможности в новой ситуации доказать, что человека можно второй раз судить за то же самое.

* * *

Борис Немцов, Радио «Свобода», 23.10.2010

– Я считаю, что то, что произошло, – уже за гранью добра и зла. Я думаю, что власти сошли с ума, потому что такие сроки не сидят в тюрьме даже убийцы, насильники, садисты и так далее. То есть, власть страдает тяжелой формой ходорофобии. Очевидно, что и Ходорковский, и Лебедев уже свое отсидели. Очевидно, что бизнес у них уже отобрали, и вряд ли его будет можно вернуть. Очевидно, что ребята уже потеряли здоровье. Очевидно, что власть демонстрирует и трусость, и слабость. Полное беззаконие творится в этом суде.

Я считаю, что инициатором всего этого мероприятия является Путин. Медведев один раз совершил самостоятельный поступок – уволил Лужкова. Мне представляется, у него сейчас есть редкая возможность проявить не просто самостоятельность, но еще и благородство, и действительно доказать, что он президент. Для этого ему нужно помиловать Ходорковского и Лебедева. Причем хочу подчеркнуть, что ни по Конституции, ни по российским законам абсолютно не важно прошение Ходорковского и Лебедева – можно без всякого прошения их помиловать и поставить точку.

Я убежден, что если господин Медведев это сделает, то это будет, во-первых, самостоятельный шаг, во-вторых, благородный шаг, исторический шаг – очевидно, что это войдет в историю его президентства. И самое главное – помилование Ходорковского и Лебедева наконец сделает Медведева президентом. Поэтому, понимая, что все это абсурд и все это похоже на государственный садизм, я, тем не менее, считаю, что президент России имеет все возможности и Ходорковского, и Лебедева отпустить, а сам при этом – стать президентом.

Открытое письмо Бориса Немцова президенту России Дмитрию Медведеву

* * *

Ирина Ясина, Радио «Свобода», 22.10.2010

Я не хочу обсуждать это в терминах "экономические преступления, тяжелые экономические преступления". Потому что любому человеку, кто ходил на суд, абсолютно понятно, что это даже не обвинение, это просто набор слов. Там не с чем спорить. Потому что, как можно спорить с глупостью?! Как можно спорить с набором слов? По закону это обвинение рассыпается одним щелчком. Судья Данилкин должен сдернуть с себя мантию, сказать - слушайте, кончайте надо мной издеваться, это немыслимо, они оправданы, они свободны прямо сейчас! Вот только так я могу на это реагировать.

Естественно, как нормальный человек, я до последнего надеюсь. Я надеюсь, что давления государства на суд не произойдет, что судья Данилкин примет решение в соответствии с законом и совестью.

Вынесение приговора по делу Ходорковского и Лебедева - лучше не придумаешь теста при ответе на вопрос: происходит в стране модернизация или нет.

* * *

Григорий Чхартишвили, Радио «Свобода», 22.10.2010

Прокуратура меня совершенно не удивила. И вообще, по-моему, ее позиция сейчас уже никакого интереса для общества не представляет. С ней все ясно. Сейчас наступает момент истины для судьи Данилкина. Этот человек - хочет он того или не хочет - обречен войти в историю. Человек он профессиональный. Он не может не понимать всю абсурдность обвинения. Сейчас он окажется перед очень тяжелым выбором. Так или иначе, фамилия Данилкин станет в российской истории именем нарицательным. Она просто может стать или синонимом мужества и достоинства, или синонимом государственного и личного позора. Вот о чем и о ком я сейчас думаю.

Я подозреваю, я даже уверен, что на судью Данилкина оказывается очень серьезное давление. Очень вероятно, что существуют заранее какие-то согласованные договоренности. И вместе с тем, все мы люди. У каждого из нас есть одна жизнь, есть одна ответственность перед собой, перед детьми, перед историей. И когда человек оказывается в ситуации, пусть даже невольно, исторической ответственности, в нем могут пробудиться какие-то внутренние ресурсы и силы. Только на это, собственно говоря, я сейчас и надеюсь.

В России самым влиятельным человеком в политике является Владимир Путин. А его отношение лично к Михаилу Ходорковскому известно. В последнее время он дважды повторял совершенно абсурдную, дикую с правовой точки зрения вещь - какие-то обвинения в убийствах, то есть в том, в чем даже прокурор Лахтин его не обвиняет. На мой взгляд, это давление и ясный сигнал суду, как следует относиться к этим обвиняемым. Поэтому иллюзий у меня особенных нет. Я еще раз говорю, что моя последняя надежда на то, что чувство человеческого достоинства и мужество - все-таки не пустой звук.

* * *

Алексей Кондауров, Радио «Свобода», 22.10.2010

Алексей Кондауров: В нашей стране при нынешнем режиме иллюзии иметь вредно. Но я всегда исходил из того, что при отсутствии событий преступлений по двум эпизодам, по эпизоду состава преступления в нормальном суде вопрос решается очень просто – людей оправдывают. Поэтому я не думаю, что хватит наглости, повторяю, при отсутствии событий преступлений по двум эпизодам и по одному эпизоду срок давности истек состава преступления, хватит наглости произнести слова вообще о каком-то сроке. А когда заявляют о 14 годах, то, я считаю, здесь присутствует гремучая смесь непрофессионализма, злой воли и человеческой подлости.

* * *

Николай Сванидзе, «Эхо Москвы», 22.10.2010

Я не знаю, сколько будет сидеть Ходорковский, но если срок, который запрашивает прокуратура, будет утвержден судом или несколько снижен, и Ходорковский еще отсидит не один и не два года за то преступление, которое никому не очевидно, то это, я думаю, приведет в конце концов к тому, что Ходорковский будет возведен в ранг святых, потому что такие методы делают человека в глазах народонаселения просто мучеником. Когда неизвестно за что и столько лет – это и называется мученичество.

* * *

Игорь Юргенс, «Эхо Москвы», 22.10.2010

Между тем, вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс назвал "позором правосудия" срок, озвученный гособвинением.
По признанию Юргенса, он связывает с 2012 годом большие надежды по поводу Дела Ходорковского и Лебедева.