У них был год. Первую его половину прокурор Валерий Лахтин читал, вторую его половину Валерий Лахтин в основном спрашивал и возмущался. Со следующего понедельника Валерий Лахтин будет в основном слушать и возмущаться. С 5 апреля в Хамовническом суде стартует новый этап судебного следствия - свои доказательства начнет предъявлять сторона защиты. «Представление нами доказательств в этом процессе начнется с показаний наших подзащитных», - отмечал ранее адвокат Вадим Клювгант.

Сегодня заседание началось на полчаса позже. В связи со случившейся в московском метро трагедией многие, адвокаты, прокуроры, публика, опоздали в суд. Наконец в 11 утра судья Виктор Данилкин открыл заседание.

Затем Валерий Лахтин объяснил суду, почему не подлежат удовлетворению ходатайства защиты, заявленные на прошлой неделе.

«Мы полагаем, что данные ходатайства заявлены не обоснованно и противоречат законодательству и материалам дела. Во-первых, Грузд просил приобщить к материалам дела тома арбитражного дела (по банкротству ЮКОСа). Доводы несостоятельны, противоречат требованиям судопроизводства, цель заволокитить суд...по словам адвоката, сроки по обвинению в хищении нефти составляют 91 месяц и два дня — уже в этом содержится недостоверная информация! Это дело было выделено из дела 41-03, в рамках данного дела проводилось также расследование в отношении Малина, Бахминой, Величко...что касается обвинения в хищении нефти...срок расследования исчисляется с момента предъявления обвинения...упреки защитника Грузда о том, что следователи якобы в течение 91 месяца не удосужились назначить конкурсную экспертизу, надуманные. Во-вторых, в приобщении к делу оценочных документов защитник указывает, что не проводилась конкурсная экспертиза, а конкурсный управляющий провели масштабную работу. По какой-то причине защитник не упоминает, по каким причинам следователи должны назначить такую экспертизу? Законом не определено проведение такой экспертизы как обязательной! Таким образом, доводы адвоката не соответствуют требованиям законодательства». Также прокурор увидел и «фактическую несостоятельность» в ходатайствах адвоката. Он напомнил, по каким статьям обвиняются Ходорковский и Лебедев и заявил, что «в этой ситуации совершенно бессмысленной является комплексная экспертиза всей хозяйственной деятельности холдинга ЮКОСа». Затем Лахтин заявил, что «мы исследовали много доказательств, в том числе показания Ребгуна, по словам которого многое имущество компании-должника было сокрыто» (эта «новость» вызвала недовольство зала и смех Платона Лебедева). Затем Лахтин зачитал и еще «фактические данные» - о том, что « «Ю-Мордовия» являлась фиктивной компанией», подробно рассказав, как с помощью такой схемы компания уходила от налогов. «А Грузд не соглашается с оценкой следствия о том, что компания «Ю-Мордовия» была подставной, фиктивной и участвовала в уходе от налогов!», - жаловался Лахтин. «А обстоятельства ухода от налогов не рассматриваются по данному делу, а рассматриваются в деле в отношении Голубь», - сообщил Лахтин, хотя сами прокуроры постоянно поднимали в суде «налоговую» тему. В итоге прокуроры просили отказать в удовлетворении ходатайства.

Затем Лахтин переключился на второе ходатайство — о приобщении и исследовании других томов того же арбитражного дела. В них содержались материалы инвентаризации компании ЮКОС. Лахтин снова напомнил обвинительное заключение, в котором сказано, что подсудимые продавали нефть по заниженным ценам и «противоправно обращали ее в свою пользу». «В ходе банкротства ЮКОСа была проведена сплошная инвентаризация, была выявлена недосДача денег в размере 12 тыс 116 рублей», - зачитал данные прокурор. Лахтин заявил, что доводы защитника несостоятельны. Потому что отсутствие учета или документов характерны только «для мелких хищений и грабежей», а данное хищение нефти обеспечивалось продажей ее по заниженным ценам. «Аквариум» смеялся.

Лахтин между тем перешел к третьему ходатайству, снова о приобщении очередных томов арбитражного дела. В этом ходатайстве Грузд говорил, что «потерпевший» «Юганскнефтегаз» заявил в деле те же требования, что и в том арбитражном деле. Снова Лахтин читал об «искусственных схемах вывода средств», когда компании «Эвойл», «Ратибор», «Ю-Мордовия» и другие выводили средства «Юганскнефтегаза». Адвокат Грузд напоминал, что «потерпевшие» вводят в заблуждение суд, пытаются повторно взыскать уже полученные деньги. Прокурор заявил, что эти материалы арбитражного суда не опровергают хищения нефти, вменяемые подсудимым. «Арбитражный суд не исследовал обстоятельства, касающиеся обвинения Ходорковского и Лебедева, защита пытается втягивать участников судебного процесса в ревизию решений арбитражного суда, преследует цели затянуть сроки судебного рассмотрения по данному делу и тем самым ограничить доступ участников судебного процесса к правосудию, что противоречит Международной конвенции по правам человека», - заявил Лахтин.

Судья Виктор Данилкин не брал время для раздумий. Получив бумаги из рук подошедшего прокурора Лахтина, он тут же отказал оптом во всех трех ходатайствах защиты, не найдя «законных оснований» для их удовлетворения.

«Что у вас еще, помимо ответа на ходатайства?» - спросил судья Виктор Данилкин. Прокуроры выждали театральную паузу, затем поднялся Валерий Лахтин. «Сторона обвинения закончила представления доказательств», - сообщил он.

«Должен ли я понимать, что очередь переходит к стороне защиты?» - переспросил судья. Прокурор подтвердил: «Согласно законодательству». Всего в Хамовническом суде был допрошен 51 свидетель обвинения и один эксперт, показания нескольких свидетелей прокуроры просто зачитали без вызова их в суд. Первый свидетель (Андрей Крайнов) появился в Хамовническом суде 28 сентября 2009 года, последний свидетель (Эдуард Ребгун) покинул суд 25 марта 2010 года.  

Защита попросила 15 минут.

После перерыва выступил Михаил Ходорковский. «Ваша честь, в связи с тем, что нам предложено переходить к этапу представления нами доказательств, я бы хотел кратко сказать по поводу сегодняшнего выступления прокурора и вашего решения, поскольку в значительной степени они меня дезориентировали. Вы, Ваша честь, не разъяснили, по какой причине вы не нашли законных оснований для приобщения документов, решения суда, в котором говорится об одной из компаний, которая, по мнению обвинения, управлялась организованной группой, я имею в виду «Ю-Мордовия», а в решении суда уже установлено, что эта компания собственно была ЮКОСа, а не организованной группы. Сторона обвинения никак не объяснила, по какой причине невозможно приобщить утвержденные судом отчеты по инвентаризации. Я не могу всерьез поверить, что уважаемый государственный обвинитель считает, как он сказал, что в рамках инвентаризации выясняется рыночная стоимость, или цена. В рамках инвентаризации выясняется наличие или отсутствие имущества. И в этом утвержденном судом документе указано, что имущество — нефть — переходило не к организованной группе, а ЮКОСу. Если это не надо доказывать — а, в общем-то, по закону не надо доказывать — то тогда я не понимаю опять же, В ЧЕМ меня обвиняют и ОТ ЧЕГО я должен защищаться. И также суд установил, что один из потерпевших по делу, «Юганскнефтегаз», недополучил прибыль, перераспределенную, опять же как установил суд, в пользу ЮКОСа, а отнюдь не пострадал от хищения нефти. Поскольку, Ваша честь, мы говорим о событиях одних и тех же лет и об одной и той же нефти, то я ЗДОРОВО дезориентирован. Хочу также отметить, что единственное основание отсутствия преюдициального значения, на которое ссылался прокурор, является то, что в тех судах не устанавливалась моя виновность. Ваша честь, я вам хочу напомнить, что и суд, который по нам проходил за те же годы в отношении того же самого предмета — нефти — только по другому обвинению, по налогам, государственный обвинитель также счел не имеющим преюдициального значения. Поскольку во всех иных случаях вопрос о виновности лиц, не участвовавших в процессе, вообще не решается, то, как я понял, единственным основанием для отказа в приобщении таких документов для стороны обвинения является полное непризнание института преюдиции, - во всяком случае, в тех моментах, где эта преюдиция оправдывает обвиняемых. Я этим своим заявлением выражаю глубокое недоумение по поводу того, что же все-таки в конечном итоге сторона обвинения считает подлежащим доказыванию в этом суде, если те обстоятельства, о которых я говорю - КТО управлял, КОМУ перешло имущество, ЧТО именно потерпел потерпевший — сторона обвинения таковыми не считает. Поскольку это заявление не имеет непосредственного процессуального влияния, я счел необходимым его сделать, чтобы дать понять, с какими проблемами, с какими нарушениями своих прав на защиту мы сейчас столкнется в процессе доказывания».

Судья, сняв очки, слушал.

Затем высказался адвокат Вадим Клювгант. «Позиция защиты о дальнейшем ходе судебного следствия будет состоять из двух частей, последовательно. Первая часть будет изложена устно, вторая письменно. Защита полагает, что заявление государственного обвинения о завершении ими представления доказательств является незаконным. В судебном заседании 21 апреля 2009 года обсуждался вопрос о порядке исследования доказательств в ходе судебного следствия по настоящему делу. При обсуждении этого вопроса стороной обвинения было сказано и подчеркнуто о намерении после окончания допроса свидетелей допросить потерпевших и представителей потерпевших, это прямо отражено в протоколе заседания. Пока судом не было вынесено постановления об этом вопросе, это было правом стороны обвинения - определять какие доказательства, в каком объеме и какой последовательности они намерены представить суду. Однако в тот же день, 21 апреля 2009 года, судом было вынесено постановление о порядке исследования доказательств, - и Клювгант зачитал постановление, где фиксировалось, что после допроса свидетелей обвинения будут допрошены представители потерпевших. - Таким образом, данное постановление является обязательным для всех органов госвласти, всех должностных лиц и подлежит неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации, а уж тем более в том зале суда, где это постановление было принято судом. Сторона обвинения не ходатайствовала о пересмотре постановления и об изменении порядка исследования доказательств. А если бы они ходатайствовали, сторона защиты в этой части обязательно и решительно возражала бы, поскольку содержание под стражей наших подзащитных мотивируется в том числе и жаждой правосудия со стороны потерпевших. Мы хотим видеть этих потерпевших в зале суда, мы хотим услышать, что они скажут здесь под присягой суду, что они ответят на наши вопросы. Кроме того, суду известно, что у защиты есть особая позиция по отношению правомерности признания ряда лиц в качестве потерпевших. И этот вопрос был нами неоднократно поставлен перед судом и будет поставлен еще. Для его разрешения, безусловно, необходима та часть судебного следствия, о которой мы сейчас говорим. Исходя из всего вышесказанного, защита ставит перед судом вопрос о невыполнении стороной обвинения вступившего в законную силу судебного постановления. В зависимости от разрешения данного вопроса мы выскажем свою дальнейшую позицию».

«Нужно время?» - спросил судья. Лахтин не слышал, ожесточенно стуча по компьютерным клавишам. «Валерий Алексеевич, нужно время?» - переспросил судья. Валерий Лахтин сначала дописал фразу и лишь потом ответил судье: «Пять минут». Данилкин объявил перерыв, Лахтин быстрым шагом удалился из зала.

После очередного перерыва прокурор Валерий Лахтин заявил: «Наше заявление о завершении представления доказательств не ограничивает любые процессуальные права защиты и подсудимых. Рассмотрение дела в суде продолжается, предусмотрено представление дополнительных доказательств, это неотъемлемое право и стороны защиты, и стороны обвинения. Мы в соответствии с выбранной нами тактикой на данный момент завершили представление доказательств, никто не может нам диктовать, какие доказательства нам представлять, кого допрашивать. Я считаю...мне, например, непонятно совершенно характер и смысл заявление защиты...наше-то заявление никак не ограничивает права и возможности подсудимых и их защитников».

«Суд принимает отказ обвинения от дальнейшего представления доказательств и передает право представлять доказательства стороне защиты», - постановил судья.

Встал адвокат Клювгант: «В таком случае защита заявляет возражения на ваши действия, поскольку вы не обеспечиваете защиту прав подсудимых и защиты, способствуете неисполнению обязательного судебного решения, вами же вынесенного».

Затем защита заявила ходатайство: «Стороной обвинения завершено представление доказательств. В этой связи мы просим объявить в судебном заседании перерыв для получения протоколов и подготовки к представлению доказательств. Нам необходимо получить копии протоколов судебных заседаний на момент завершения стороной обвинения представления доказательств, для возможности представить на них возражения». Так же адвокат Клювгант пояснил, что перерыв нужен и для ознакомления с новыми томами дела, ведь с момента поступления в суд дело увеличилось на десятки томов. Иначе будет необходимость постоянно просить перерывы для ознакомления с материалами в этих томах, у защиты не будет возможности сослаться на материалы из этих дополнительных томов, и будут «неминуемые задержки». Адвокат напомнил статью 6 пункт 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, где говорится о том, что у обвиняемого и его защиты должны быть все необходимые возможности, чтобы организовать его защиту и повлиять на исход процесса. Клювгант напомнил решения Европейского суда по правам человека, в которых говорилось об этом. «Кроме того, просим суд учесть, что наши подзащитные, много лет находящиеся под стражей в условиях тюремного режима СИЗО, на протяжении уже более года в этом процессе были лишены возможности полноценного регулярного питания, в том числе горячей пищи, и полноценных прогулок, а подготовка к защите потребует от них еще большего напряжения сил. Поэтому нужен перерыв, чтобы восстановить силы, иначе у них не будет сил защищаться всеми необходимыми способами», - отметил Клювгант и снова процитировал решение Страсбурга по делу, связанному с подобной ситуацией — истощением сил подсудимого на процессе в Испании в связи с нарушением его прав на защиту. «Сторона обвинения настойчиво и по разным поводам напоминала суду о необходимости неукоснительного соблюдения УПК, об уважении чести и достоинства участников судопроизводства. Защита полагает, что в данном случае и она имеет все основания напомнить суду о том же». В итоге адвокаты попросили перерыв в судебном процессе «на срок, необходимый суду для изготовления протокола судебного заседания и выдачи его копии защите, формирования судебных томов дела, их копирования защитой, обработки и ознакомления с ними подсудимых. Длительность перерыва, с учетом необходимого времени для подготовки рабочих материалов, адвокаты оставили на усмотрение суда.

Суд объявил перерыв на полтора часа.

Затем вышедший из судейской комнаты Виктор Данилкин спросил, будут ли дополнения к ходатайствам и предоставил слово прокурору Лахтину. «Как известно, уголовное судопроизводство в РФ обеспечивается Конституцией... - начал прокурор. - УПК вообще не предусматривает каких-то сроков для изучения протоколов заседания или дополнительных томов. Так что эти выводы и просьбы защитников и подсудимых по поводу ознакомления с материалами, - они не основаны на законодательстве. Вместе с тем, учитывая, что защитники ранее знакомились свыше года с материалами дела, значительное количество защитников, а их было 19, - посмешил прокурор зал своей любимой цифрой, - участвовали в рассмотрении дела в суде... мы предлагаем вам установить разумный срок для подготовки защиты и подсудимых. Но РАЗУМНЫЙ срок!».

Судья в итоге объявил: «Ходатайство подлежит частичному удовлетворению, защите и подсудимым предоставляется время до 5 апреля».

На этом заседание завершилось. Следующим рабочим днем Хамовнического суда станет 5 апреля. Начнут в 10.30 утра.