Корреспонденту "Избранного" удалось поговорить с человеком, близким семье Светланы Бахминой. Он просил не называть его имени.

Елена Калужская, "Избранное", 26.09.2008

Бывший юрист ЮКОСа Светлана Бахмина переведена в тюремную больницу. Вероятно, это связано с беременностью – осуждённая на седьмом месяце. Интернет раскалился от возмущения, читая пост одноклассницы Бахминой, который она разместила в своем ЖЖ.

- Странно, что про Светлану Бахмину мы знаем так мало. Только недавно выяснилось, что в мае суд отказал ей в условно-досрочном освобождении. И только сейчас стали известны подробности. Адвокаты, оказывается, обжаловали это решение, Верховный суд Мордовии вернул дело в райсуд на повторное рассмотрение. И этот райсуд повторно отказал в УДО.

- Действительно, отказал.

- С какими аргументами?

- Зубово-Полянский районный суд счёл, что Светлана "не встала на путь исправления и не выработала в себе уважения к обществу и человеку". Этот вывод был сделан потому, что у неё за эти годы было четыре взыскания. Они, правда, давно погашены.

- Что значит - погашены?

- Взыскания остаются "действующими" в течение года, а Светлане все четыре были вынесены раньше. Тем не менее, суд решил их учесть. А три поощрения, которые как раз были получены в течение последнего года, суд решил не учитывать.

- А за что были наложены взыскания?

- Два "нарушения режима" были зафиксированы ещё в Москве, в СИЗО. Первое – Светлана "не встала к подъёму". Второе – была обнаружена "межкамерную связь", которая выражалась в том, что какая-то дама, которая раньше находилась со Светланой в одной камере, пыталась окликнуть её из окна. Третье взыскание было наложено при въезде в колонию. При обыске после этапа у Бахминой нашли СИМ-карту. Света говорит, что её подбросили на этапе. На самом деле СИМ-карта без телефона человеку не нужна, и если бы Света её обнаружила сама, то выбросила бы, конечно. Но её обнаружили при обыске, и за это Света была наказана десятью сутками штрафного изолятора.

- Это карцер?

- Да, тюрьма в тюрьме. Она там за десять дней похудела на восемь килограммов. Так иногда делают на зоне – чтобы сразу сломать человека. Вообще вселение на зону – это большой стресс. А если зона начинается с карцера – это ещё более серьёзный удар по психике.

- А четвёртое взыскание за что получено?

- В конце октября 2006 года она поднялась на один лестничный пролёт выше этажа, где находилось её спальное помещение, и разговаривала с кем-то из осуждённых. А это была территория другого отряда, как выяснилось, и находиться там можно было только с разрешения администрации колонии. Она этого просто не знала.

С тех пор взысканий больше не было, а были пять поощрений, два из которых – уже летом, после отказа в УДО. Руководство колонии против УДО не возражало: ей дали хорошую характеристику и ходатайство об освобождении поддержали. Кстати, в мае и представитель прокуратуры не возражал против освобождения Бахминой. Но судья это проигнорировала. Адвокаты это решение обжаловали, и 30 июля их жалоба была рассмотрена в Верховном суде республики Мордовия. Света на суд не ездила, она чувствовала себя неважно – все-таки беременность.

- Не очень понятно, как можно забеременеть во время заключения.

- Заключённым раз в квартал предоставляется длительное свидание: супруг может приехать на три дня. Все это время семья живет в комнате, условия там как в общежитии. Кроме того, Светлану в марте наградили отпуском. Что тоже подтверждает, что она в колонии на хорошем счету. Она приезжала домой, общалась с родными, с детьми. Это редкий случай, но Светлана заслужила такого поощрения.

- Почему в этой ситуации суд отказал в УДО?

- На этот счёт существует несколько мнений. Возможно, суд получил прямое указание, но, может быть дело и в ущербности судейского менталитета… Команды выпускать не было, и судья просто не решился принять гуманное решение, учитывая результат суда об УДО Ходорковского. Если бы Бахмина сидела не по "делу ЮКОСа", учитывая безупречное поведение, двоих детей и беременность, её бы выпустили – можно не сомневаться. Суду ведь еще были предоставлены гарантии, что её берут на работу сразу после освобождения. Это тоже важно, поскольку трудоустройство бывших заключённых, как правило, проблематично.

- Расскажите, как живут дети Светланы в её отсутствие.

- Дети не знают, что она сидит. Видела она их за всё это время только раз – в марте, во время того самого отпуска. Им говорят, что мама в заграничной командировке. Когда Светлану арестовали, старшему сыну было семь лет. С ней не было первое время никакой связи, и он думал, что мама умерла. Потому что до этого она никогда не уезжала надолго, и если уезжала, то часто звонила. Младшему ребёнку было три года, и когда она приехала, он её не узнал. Ему сейчас семь, и он живёт без мамы больше половины своей жизни. Когда она была в отпуске в марте, дети от неё просто ни на шаг не отходили: руками за неё держались всё время. Не могли поверить, что она - не только голос из телефона. Она всё это время им звонит, в колонии есть телефон-автомат, по которому разрешается звонить определённое количество раз в месяц.

- Но ведь сохранять такую тайну очень трудно. Дети ходят в обычную школу?

- Да, в самую рядовую. Там работают порядочные люди, которые, естественно, делают всё, чтобы не травмировать детей. Директор и классные руководители всё знают и относятся с сочувствием. Спасает ещё то, что Света фамилию в браке не меняла, а у детей фамилия мужа. Поэтому они напрямую с этим делом не ассоциируются. Старший ребёнок сейчас в пятый класс пошёл, младший – первоклассник. Света очень надеялась, что её отпустят по УДО, и она его сама соберёт в школу и отведёт туда первого сентября. У неё такой, можно сказать, пунктик, что это должна делать мама. Кстати, именно из-за детей она просила адвокатов ограничить контакты с прессой - чтобы поменьше было разговоров. Она надеялась выйти раньше, чем они узнают правду.

- А сейчас надежды нет?

- Надежда всё равно есть, но призрачная. В октябре будет рассмотрена очередная жалоба Верховным судом Мордовии. Варианта решения два: либо будет подтверждено решение райсуда об отказе в УДО, либо дело снова вернут на рассмотрение райсуда. Все обстоятельства за то, чтобы её освободили по УДО, и если это не происходит, значит, суду запретили. Но доподлинно никто ни о каких распоряжениях не знает и, стало быть, нужно надеяться. Ведь с точки зрения здравого смысла это дикость – держать в тюрьме беременную женщину, которая уже отсидела почти четыре года из шести с половиной. И речь сейчас не только о Свете и её двоих мальчиках, но и о ребёнке, который ещё не родился, а уже в тюрьме.

- Теперь семья решила от детей ничего не скрывать?

- Этого я не знаю. Это решается в узком семейном кругу. Риск, что им кто-то расскажет, возрос – на это Светлана пошла. Но пока дети не знают правды, потому что Интернетом они не пользуются, а по телевизору Свету не показывают.

- Родители Светланы участвуют в воспитании детей?

- Детей воспитывает муж, ему помогают бабушки. Отец Светы умер незадолго до её ареста, летом 2004 года. А мама ещё работает. У них очень простая семья – отец был сварщиком, мама тоже, по-моему, без высшего образования. Света в некотором смысле самородок: без всякой поддержки поступила в МГУ на юрфак, на дневное отделение, всегда работала, поддерживала родителей. И не только родителей: её помощница сказала, что она по поручению Светланы систематически отправляла её личные деньги в фонды помощи больным детям. Никто про это даже не знал до суда.

- А известно ли, в каких условиях сидит Светлана Бахмина? Кто находится с ней рядом?

- В ее отряде отбывают срок женщины, осуждённые за тяжкие преступления. Там всего около 100 заключенных, большинство из которых сидят за убийства. Понятно, что это не самая простая компания, как по уровню агрессии, так и по уровню интеллекта. У многих расшатана нервная система, поэтому в отряде не расслабишься – постоянно приходится быть в напряжении. Она не жалуется, говорит, что всё нормально, самочувствие сносное. Она вообще не из тех, кто жалуется, но надо понимать, что быть на седьмом месяце беременности в тюрьме – это не в московской клинике на сохранении лежать. К тому же, не будем забывать, что она ни в чём не виновата – она ведь сидит просто так. Осознавать это тоже тяжело: она села в тридцать пять лет и проводит в колонии, можно сказать, лучшие годы, когда нужно делать карьеру, растить детей, помогать матери.

- А в каких условиях ей предстоит рожать?

- В Мордовии на территории Зубово-Полянского района сосредоточено около двадцати колоний. Из них три – женские. На все одна больница, при которой есть роддом. Там и рожают заключённые - это, в общем, случается постоянно. Есть отдельная колония №2, где живут кормящие матери с детьми. Когда ребёнок подрастёт, его можно оставить с собой, в колонии – там есть интернат, а можно отдать родственникам. Как поступит Светлана, она пока не решила: сейчас главное выносить и родить здорового ребёнка. Всё-таки 13 октября ей исполнится 39 лет. Всё очень непросто, учитывая условия постоянного стресса и бытовой дискомфорт. Там, извините, туалет на улице, а зимой и сорок градусов мороза случается.

- А что там с питанием? Это ведь во время беременности важно.

- Женские колонии выгодно отличаются от мужских тем, что там нет ограничений в передачах, поэтому все, кто к ней едут - адвокаты, родственники, друзья – стараются завезти продуктов по максимуму. В этом смысле всё нормально. И отношение администрации колонии к Светлане вполне гуманное. Она, конечно, отличается от основного лагерного контингента. Там не часто встречаются юристы с высшим образованием. При этом Светлана человек не заносчивый, здравый, порядочный и старается ладить с окружающими. Я думаю, что поощрения, которые она получает, отпуск и хорошая характеристика из колонии – это как раз и характеризует её поведение в этих непростых условиях. Кроме того, у большинства женщин, попавших в заключение, разрушаются социальные связи. Это свойство нашего менталитета: мужчин, находящихся в тюрьме, семьи не бросают и поддерживают чаще, чем женщин. У Светы все связи сохранены, это очевидно и администрации колонии, и соседкам по отряду, среди которых многие не получают ни писем, ни передач. Светлана, конечно, делится – там под одеялом есть не будешь. Все, кто к ней едет, имеют в виду, что она там не одна. Но и трения, конечно, бывают, и зависть – люди разные в колонии встречаются.