Сегодняшнее заседание, длившееся два часа чистого времени, подвело черту под показаниями Михаила Ходорковского, которые он давал в Хамовническом суде с 6 апреля. Но это не значит, что Ходорковский сказал все. Ранее экс-глава ЮКОСа уже высказывался на эту тему: «В дальнейшем, после того как суд сочтет возможным выдать нам те части протокола, в которых будут отражены показания свидетелей, я намерен дать суду показания и об известных мне обстоятельствах, сообщенных свидетелями. Кроме того, при возникновении необходимости дать пояснения по другим относящимся к делу и важным для моей защиты вопросам, я буду обращаться к суду с такой просьбой».

Следующее заседание состоится 11 мая. Прокуроры будут задавать вопросы Михаилу Ходорковскому.

«Даже о несправедливых ценах говорить невозможно»

Михаил Ходорковский продолжил свое выступление с традиционного короткого экскурса в день минувший: «Я вчера завершил на том, что наличествует и сам факт и судебные решения, устанавливающие самостоятельную передачу физической нефти (жидкости) «Транснефти» непосредственно добывающими предприятиями, а также передачу прав собственности на нефть ЮКОСу и его торговым предприятиям по договорам купли-продажи, а также компенсацию затрат добывающим предприятиям на производство нефти. Далее я показал, что размер цен в договорах купли-продажи между добывающими предприятиями ЮКОСа и его торговыми подразделениями был не только выше фактических затрат добывающих предприятий на производство этой нефти, но и соответствовал тому уровню цен в аналогичных сделках других производителей в тех же регионах, в тех же объемах и в то же время.

Как мне показалось, и как я воспринимал тогда и воспринимаю сейчас, что в таких обстоятельствах не только о хищении нефти говорить невозможно, но невозможно даже говорить о несправедливых ценах (хотя разговор о справедливости цен внутри ВИНК – это тема, лежащая сугубо за пределами данного судебного разбирательства).

И я также показал, что все акционеры «дочек» в 2001 году стали акциионерами ЮКОСа и получили право на соответствующую долю прибыли и на доход от роста курсовой стоимости акций ЮКОСа.

Информация о прибыли не была сокровенным знанием злоумышленников

Сегодня я хочу рассказать суду, что вся прибыль по решению уполномоченных органов компании расходовалась в интересах ЮКОСа и всех его акционеров, - перешел Ходорковский к пятому тезису по эпизоду с нефтью. – Конечно, вопрос о прибыли, когда меня обвиняют в хищении всей продукции за шесть лет, он достаточно юмористический. Но тем не менее.

Не могу не отметить, что позиция сторона обвинения по этому вопросу, как всегда, двояка, что, конечно, осложняет, если не делает вообще невозможной, мою защиту. На странице 92 обвинительного заключения (ОЗ) сторона обвинения говорит, что «из выручки в результате направления части похищенных денежных средств на финансирование функционирования предприятий и организаций, обеспечивающих дальнейшую добычу нефти, в распоряжение организованной группы было обращено». То есть в данном случае сторона обвинения говорит, что выручка получена, из нее произведены затраты на погашение тех расходов, которые были связаны с добычей нефти, а разница (прибыль) обращена в пользу организованной группы. Также сторона обвинения на страницах 1403-1404 ОЗ говорит, что «средства, вырученные от реализации похищенной нефти и учитываемые по консолидированной отчетности как консолидированная прибыль, среди акционеров ОАО «НК ЮКОС» не распределялась». То есть здесь сторона обвинения говорит о том, что прибыль получалась, но она не распределялась между всеми акционерами и скрывалась от всех акционеров. На тех же страницах сторона обвинения говорит, что «из 15 млрд 821 млн долларов прибыли в качестве дивидендов было выплачено всего 2 млрд 628 млн долларов». То есть здесь сторона обвинения уже говорит, что прибыль не только получена, но и она в какой-то части распределена между акционерами. А на странице 1658 ОЗ сказано: «Прибыль выводилась, чтобы Ходорковский и Лебедев могли получить возможность единоличного распоряжения данными активами (прибылью), для увеличения капитализации компании и роста стоимости акций ОАО «НК ЮКОСа»…». Ваша честь, вы прекрасно понимаете (это не первое экономическое дело, которое расследуется в данном суде), что прибыль, полученная компанией, может влиять в положительную сторону на ее капитализацию только в том случае, если об этом известно. То есть вот здесь сторона обвинения уже признает, что Ходорковский и Лебедев делали так, чтобы акционерам было известно о том, что имеется нераспределенная прибыль. Я это говорю не для того, чтобы покритиковать обвинение, просто мне очень сложно защищаться, когда в ОЗ содержатся взаимоисключающие формулировки.

Тем не менее, я возвращаюсь к своему базовому тезису о том, что прибыль показывалась в полном объеме и расходовалась на нужды компании по решению своего уполномоченного органа.

Ходорковский предложил посмотреть в томе 143 ответ ЮКОСа от 22 ноября 2004 года на адвокатский запрос. В ответе были приведены данные о выручке, прибыли и дивидендах. «В это время я уже год был под арестом и вряд ли мог оказывать серьезное влияние на деятельность компании, тем более что подписавший ответ человек (г-н Бисиркин) стороной обвинения никоим образом под сомнение не поставлен. В справке, представленной по запросу и приобщенной к материалам дела, показано, что компания ЮКОС точно осведомлена не только об объеме выручки с 99 по 2003 год (а я вижу, что в целом этот объем показан правильно), но компания осведомлена и об объеме полученной прибыли, причем в разбивке по каждому году. Мне прибыль по каждому году также известна. Здесь она отражена правильно. То есть компании ЮКОС и ее должностным лицам было известно, сколько прибыли получала компания, то есть это не было сокровенным знанием некой мифической организованной группы.

Затем на стене показался бухгалтерский баланс компании ЮКОС за 1999 год. «В балансе указано, что на начало 1999 года нераспределенной прибыли не было, а всего по разделу «капиталы и резервы» было 2 млрд 477 млн рублей. И я просил бы суд запомнить эти данные и сопоставить их с данными бухгалтерского баланса за 2003 год. Этот баланс в окончательной версии составлялся где-то приблизительно через полгода после моего ареста. И здесь указано, что на конец 2003 года нераспределенная прибыль собственно ОАО «НК ЮКОС» (то есть это не консолидированная компания, а конкретное юридическое лицо) составляла 14 млрд 700 млн рублей. Напомню, в 1999 году это был ноль, а всего в разделе «капиталы и резервы» было 274 млрд 117 млн, что достаточно труднообъяснимо, если предполагать, как утверждало государственное обвинение, что вся прибыль поступила в организованную группу. На самом деле прибыль, естественно, поступила в распоряжение органов компании».

Прибыль оставляла после себя новые активы

Далее Ходорковский рассказывал, что в другом отчете, также составленном после его и Лебедева ареста, на балансе юрлица ОАО «НК ЮКОС» находились 92 процента акций «Сибнефти», которых, «естественно, не было в собственности ЮКОСа в начале 1998 года» (то есть на начало вменяемого периода хищения). Ходорковский продолжил перечислять приобретения ЮКОСа: «Здесь же отражены 100 процентов акций «Томскнефть»-ВНК (на начало же 1998 года ЮКОСу принадлежало 20 процентов ВНК, а самому ВНК принадлежало 38 процентов «Томскнефти», то есть ЮКОСу принадлежало лишь порядка 7 процентов «Томснефти»), также отражено, что «Юганскнефтегаз» принадлежит ЮКОСу на 100 процентов (на начало 1998 года ЮКОСу принадлежало 39 процентов акций «Юганскнефтегаза»), 100 процентов компании «Самаранефтегаз» тоже принадлежит ЮКОСу (на начало 1998 года ЮКОС владел 38 процентами «Самаранефтегаза»)».

Далее перечислялись «Арктическая газовая компания» (100 процентов у ЮКОСа), «Восточно-сибирская нефтяная компания» (70 процентов у ЮКОСа), «Уренгой ИНК» (100 процентов у ЮКОСа), «Ангарская нефтехимическая компания» (100 процентов у ЮКОСа) «Ничего этого, естественно, на начало периода вменяемого мне хищения не было», - рассказывал Ходорковский.

«Я бы обратил внимание на такое существенное предприятие, как «ЮКОС Финанс Би Ви», - указкой обвел это название на стене Ходорковский, - Оно принадлежит собственно компании ЮКОС на 100 процентов. Это важно, потому что «ЮКОС Финанс Би Ви» являлось одним из двух зарубежных холдингов, принадлежащих ЮКОСу (через эти холдинги компания ЮКОС владела зарубежными активами). Вторым холдингом был «ЮКОС СНГ Армения». Сторона обвинения утверждает, что компания «ЮКОС Кэпитал с.а.р.л.» принадлежал именно компании «ЮКОС Финанс Би Ви». Точно так же именно этой компании, и мне это достоверно известно, принадлежал «Мажейкяй Нафта», который до начала вменяемого мне периода ЮКОСу не принадлежал».

Михаил Ходорковский отметил, что в отчетности, подготовленной людьми, которые фактически приняли у него ЮКОС, затраты на приобретение 92 процентов акций «Сибнефти» отражены в размере 415 млрд рублей (13 млрд долларов). «Я уже обращал внимание суда, что собственно из прибыли ЮКОСа на покупку «Сибнефти» было потрачено 6,7 млрд долларов», - отметил Ходорковский.

«Ваша честь, хотел бы обратить ваше внимание, что на конец вменяемого мне периода компании ЮКОС принадлежали значительные пакеты весьма крупных компаний: «Тамбовэнерго» (25%), «Белгородэнерго» (24%), «Томскэнерго» (25%) «Кубаньэнерго» (26%) и др. Это новые компании, которые не принадлежали ЮКОСу на начало вмененного мне периода. Я обращаю внимание суда на эти аспекты, потому что трудно их объяснить, исходя из положения, что прибыль поступила в распоряжение организованной группы. А исходя из фактов, известных мне, они легко объяснимы: вот как расходовалась эта самая прибыль, поступившая в распоряжение органов управления ЮКОСом.

Смотрели цифры в консолидированной финансовой отчетности ЮКОСа. Михаил Ходорковский показывал разные параметры. Например, на конец 1998 года акционерный капитал (а этот параметр включал в себя и нераспределенную прибыль ЮКОСа) равнялся 9 млрд 861 млн рублей.

В томе 131 смотрели консолидированный отчет о деятельности ЮКОСа за 2002 год. «Нераспределенная прибыль здесь 14 млрд 394 млн долларов. То есть на начало периода у нас 9 млрд 861 млн рублей, а на конец периода мы располагаем собственными средствами в размере 14 млрд 394 млн долларов. Причем это публичная отчетность, которой мы отчитываемся перед акционерами и ее не скрываем (в этот показатель еще не входят те средства, которые на конец 2002 года выплачены в качестве дивидендов – около 800 млн долларов).

Итого прирост собственных средств за счет прибыли, показанный нами акционерам, - порядка 14 млрд долларов. Если предполагать, что мы денежные средства, полученные в качестве прибыли, скрывали от акционеров, то достаточно трудно объяснить ТО, что мы на конец 2002 года демонстрировали и аудиторам, и акционерам, и тем самым принимали на себя обязательства показать, как эти средства потрачены или вложены. Я объясняю это простым обстоятельством – мы не скрывали свою прибыль от акционеров и органов управления компанией, мы ее демонстрировали, потому что, естественно, мы были заинтересованы, чтобы стоимость акций компании была выше, да и невозможно скрыть такую прибыль в крупной компании.

Ваша честь, в деле нет консолидированной отчетности за 2003 год, но мне известно, что такая отчетность составлялась. И она имеется в черновике в том числе и у компании «ПрайсвотерхаусКуперс». И в этой отчетности отражена та прибыль, которая указана господином Бисиркиным в его справке. И там указан объем капитальных вложений, и там указан прирост основных фондов компании (прирост капитала и собственных средств). Если сторона обвинения была бы заинтересована, чтобы такая информация была доведена до суда, она могла бы попросить у «ПрайсвотерхаусКуперса» и у компании черновики…почему называю черновиками, хотя они утверждены руководством компании – потому что я лично готовил и утверждал отчетность за 3 квартала, а за четвертый квартал они тоже составили эту отчетность, но просто аудиторы ее не акцептовали и она не публиковалась. Так вот по этой отчетности принятый от меня капитал компании составлял 28 млрд долларов. По сравнению с 9 млрд рублей на момент начала деятельности в компании.

Люди на своих местах

Далее. Я хотел бы сообщить суду, что мне известно о том, что в компании были созданы специальные органы управления, которые занимались в том числе и распоряжением прибылью компании. В частности, это был совет директоров. Однако на заседании совета директоров 3 июня 2000 года (это документа в деле нет) в компании ЮКОС были созданы комитеты. В том числе исполнительный комитет, который возглавлял я, комитет по корпоративному управлению, который отвечал за взаимодействие с инвесторами (председатель Бернар Лозе). Был и комитет по аудиту. Его возглавил Жак Косцюшко-Моризе. Этот комитет отвечал, в том числе за текущее взаимодействие с аудиторами, компанией «ПрайсвотерхаусКуперс». И господин Костюшко, и господин Лозе никоим образом не зависели от меня, они не только не работали в ЮКОСе, но они и весьма обеспеченные люди. И в том, что они были кем-то подкуплены, их никто не обвинял, даже сторона обвинения. В 2001 году было решение совета директоров (отсутствует в деле), утверждавшее положение о комитетах, а к тому времени были созданы и новые комитеты – комитет по оплате труда, по назначению и по финансовым вопросам. Председателем комитета по назначению была избрана Сара Кери. Весьма известный и уважаемый человек, чью репутацию никто под сомнение не ставил. К полномочиям данного комитета относилось назначение высших должностных лиц компании. Таким образом, те лица, которые принимали фактические решения о совершении сделок, утверждали баланс распределения нефти, - они были назначены по рекомендации комитета по назначению, который возглавлял независимый и уважаемый человек. Комитет по финансовым вопросам возглавил Мишель Сублен. Этот комитет, к полномочиям которого относились все вопросы, связанные, в том числе, с размещением временно свободных денежных средств компании. То есть именно этот комитет рекомендовал совету директоров, в какие именно финансовые инструменты в пределах каких лимитов можно размещать временно свободные денежные средства компании. Это то, что сторона обвинения называет «отмыванием». Репутация господина Сублена также никем под сомнение не поставлена.

Акционеры слышали о прибыли лично от Ходорковского

Далее. В томе 92 имеется протокол заседания совета директоров, он не оглашался. Именно на этом заседании совета директоров принимается решение о приобретении такого предприятия, как «Приокский-Терминал». Я рассказывал уважаемому суду о том, что приобретения, производившиеся за счёт прибыли, происходи либо с предварительным (если это крупное приобретение), либо с последующим одобрением совета директоров. Вот пример, подтверждающий мои слова, имеется в материалах дела.

В томе 44 имеется протокол заседания совета директоров 2002 года. Он тоже ещё не оглашался, и мы будем просить уважаемый суд исследовать и данный документ. Мне известно, в частности, что на этом заседании совета директоров проходил отчет о текущей деятельности компании, отчёт о финансовой деятельности компании, утверждался план бюджета компании на 2003 год, проходил отчёт комитета по аудиту, комитета по финансовым вопросам, комитета по оплате труда и комитета по корпоративным направлениям и назначениям. Причём о текущей производственной деятельности докладывал я лично, в том числе я докладывал по вопросу о контроле над затратами в нефтедобычи. Обращаю внимание уважаемого суда, что вопрос о себестоимости (т.е. какова фактическая стоимость добываемой компанией нефти для добывающих подразделений) мне было известно достоверно, и я об этом лично докладывал совету директоров. Более того, о финансовых вопросах докладывал финансовый директор компании Брюс Мизамор. В частности, он докладывал об объемах инвестиций, которые были произведены в 2002 году – то есть опять же он докладывал о расходовании прибыли.

Далее. В 92 томе имеется ещё один документ (он тоже не оглашался). Но мне известно о проведении заседания комитета по финансам. Я знаю, что этот комитет на своих заседаниях определял вопросы, связанные с финансированием приобретения и инвестиций, которые происходили также за счёт прибыли. Это будет только один из примеров такого заседания комитета. Опять же это не заседание «организованной группы» или подраздела «организованной группы», а вопрос вложения денежных средств обсуждается лицами, чья репутация стороной обвинения под сомнение не поставлена.

В томе 67 листы имеется протокол годового общего собрания акционеров компании ЮКОС от 3 июня 2000 года. На этом общем собрании, в котором я принимал участие, проходило утверждения годового отчёта деятельности компании в 1999 году, утверждение бухгалтерского баланса, счёта прибылей и убытков. Принималось решение о выплате дивидендов за 1999 год. Об утверждении годового отчёта о деятельности компании докладывал лично я. Я не скрывал, что у компании финансовые успехи и что именно поэтому компания начинает выплату дивидендов по акциям. Более того я говорил о том, что мы продолжаем консолидацию компании (то есть переход на единую акцию), а это означало, что акционеры понимали, что они будут собственниками единой компании ЮКОС и будут иметь право на все доходы компании ЮКОС, и их акции будут отражать рост стоимости всей компании ЮКОС, в том числе, за счёт нераспределённой прибыли.

К слову, Ваша честь, я обращаю внимание, что здесь я говорю и о нефтепереработке и об экспорте сырой нефти. То есть, таким образом, я не говорил акционерам, что у компании пропала нефть и что экспорт её производит организованная группа, а соответственно компания не имеет право на получаемую в результате этого экспорта прибыль. Я говорю, что экспорт производит именно компания и, соответственно, именно компания имеет право на те доходы, которые получаются от экспорта.

В томе 67 содержится протокол общего собрания акционеров от 27 июня 2002 года. На этом собрании акционеров мы обсуждали вопросы об утверждении годового отчета о деятельности компании в 2001 году, бухгалтерской отчетности, в том числе счёта о прибылях и убытках, утверждали распределение прибыли компании ЮКОС за 2001 год, включая выплату дивидендов по обыкновенным акциям НК ЮКОС. Я выступал на этом собрании по вопросу об утверждении годового отчета о деятельности компании ЮКОС. Опять же я говорил о лидирующем положении компании по темпам и абсолютному приросту добычи нефти за счёт внедрения передовых технологий. Это важно, потому что, естественно, ни о каком росте и лидирующем положения собственно компании ЮКОС как юридического лица говорить было невозможно. Я говорил, естественно, о консолидированной компании. Точно так же именно применительно к консолидированной компании я говорил об увеличении переработки нефти на НПЗ компании. Я говорил о лидирующем положении компании на внутреннем рынке по поставкам нефтепродуктов – то есть я говорил о поставке нефтепродуктов КОМПАНИЕЙ, а естественно, не организованной группой! То есть то, что именно компания поставляет нефтепродукты на внутренний рынок и, соответственно, именно компания имеет право на получаемый от этого доход, доводилось до акционеров компании.

Далее. В томе 97 есть протокол годового общего собрания акционеров НК ЮКОС за 2003 год. Опять же здесь утверждался годовой отчет о деятельности компании за 2002 год, утверждалось распределение прибыли за 2002 финансовый год, включая выплату дивидендов. Выступал по поводу утверждения годового отчета компании ЮКОС опять же я, говорил о лидирующей роли компании в развитии топливно-энергетического комплекса России, а это, естественно, было применимо только к консолидированной компании. Говорил о росте добычи нефти, использовании передовых технологий при добыче нефти и газа, говорил о развитии нефтепереработки, о программе развития сбытовой сети и АЗС компании, об инвестиционной программе компании. Я на это обращаю внимание уважаемого суда особо, потому что и развитие АЗС, и в целом инвестиционная программа компании это то, что согласно нашему законодательству осуществляется за счёт прибыли. Говорил о программе компании по развитию газового бизнеса. То есть это приобретения, произведенное за счет прибыли компании. Говорил о повышении эффективности деятельности компании на внутреннем и мировом рынках нефти и нефтепродуктов. Ваша честь, мы не скрывали, что компания создала и развивает новый бизнес – международный трейдинг, который осуществлялся через подразделения «ЮКОС-РМ», оформленные в качестве юридических лиц в соответствии с законодательством Кипра, Ирландии и Швейцарии. Я имею в виду компании «Руттенхолд», «Пронет», «Петроваль». Об этом я лично рассказываю всем акционерам компании ЮКОС, здесь это отражено. Какая организованная группа?!! Какое сокрытие?!

Прибыль собирала пресс-конференции

Ваша честь, сторона обвинения в ОЗ достаточно часто говорит о том, что общее собрание распределяло не всю прибыль, а только ту прибыль, которая показывалась на собственно юридическом лице ОАО НК ЮКОС. Это так. Это специфика нашего законодательства – доступ ко всей прибыли имеет совет директоров, а общее собрание акционеров имеет доступ только к той части прибыли, которая находится на конкретном юридическом лице. Здесь я ничего не могу поделать - таково законодательство. Но для случая конкретно по компании ЮКОС и применительно к данному судебному процессу это не имеет ровно никакого значения. Мне было известно тогда и известно сейчас, что российское законодательство относит вопрос о распределении прибыли к полномочиям совета директоров и в определённой части (там это достаточно подробно написано) к решениям общего собрания акционеров. Но на общем собрании акционеров фактически по российскому законодательству решение о распределении прибыли принимается большинством голосов, т.е. основными акционерами. Соответственно, если основные акционеры решили распределить прибыль именно так, то она будет распределена именно так и никак иначе. Мнение остальных акционеров на эту тему имеет значение только постольку, поскольку они захотят обжаловать его в суде. Мне достоверно известно, что никто из акционеров никогда не обжаловал данную позицию в суде, но для того чтобы они имели эту возможность, я должен был предоставить информацию об общей прибыли компании, и данная информация им предоставлялась в виде консолидированного отчёта компании. Причём для того чтобы акционеры не мучились, пытаясь понять непонятные им, как и любому обычному человеку, сложную финансовую и бухгалтерскую отчетность компании, мы специально проводили пресс-конференции, где рассказывали для журналистов, а журналисты публиковали эти основные показатели (а прибыль – это главный показатель). А для более профессиональных инвесторов имелся сайт компании, где размещалась консолидированная отчётность в полном объёме. Консолидированная отчётность раздавалась на общем собрании акционеров. Имелись рейтинговые агентства, которые получили консолидированная отчётность и которые публиковали свои выводы на базе нашей консолидированной отчётности – опять же, чтобы инвесторам было более понятно, чтобы они не путались в сложных процедурах US GAAP. Говорить о том, что акционеры компании ЮКОС не имели информации о том, сколько прибыли получила компания ЮКОС в целом, - это даже не смешно!»

Михаил Ходорковский обратил внимание Виктора Данилкина на те страницы 153 тома, где содержится подборка газетных статей. «Я лично принимал участие в пресс-конференциях. Мне достоверно известно, что за 3 квартал 2003 года US GAAP мы представили за пять дней до моего ареста. Там <в публикациях СМИ> содержатся сведения об отчётности за 2001, 2002 годы. Все это публикуется в газетах «Ведомости», «Время новостей», «Коммерсант», «Известия» и т.д. Я полагаю, Ваша честь, что если стороне обвинения захочется это опровергнуть, то им потребуется сказать нечто большее, чем то, что они спросили у свидетелей - «знакома ли им отчётность на английском языке и понимали ли они её на английском языке». Мне достоверно известно, что публикации в центральных изданиях проходили на русском языке и базовые цифры, а именно выручка, публиковались на русском языке.

Далее. В материалах дела имеется крайне, конечно, выборочно сведения о включении в бюджет дочерних добывающих предприятий средств на капитальные вложения. Поскольку я принимал участие в утверждении бюджета, то мне об этом известно. В частности, мы будем просить исследовать том 64 лист дела 227. Там рассказывается о включении в бюджет «Юганскнефтегаза» финансирования капитальных вложений. А еще том 103, лист дела 133. Я обращаю внимание, что здесь финансируется программа по обеспечению управляемых «ЮКОСом – ЭП» обществ буровой специальной техникой. Я не знаю, почему именно этот документ сторона обвинения сочла необходимым включить. Такие документы мне известны, я их утверждал сотни.

В материалах дела имеется документ, где описывается, как мы утверждаем приобретение такого подразделения, как компания «Роспан». То есть это расходование прибыли компании и решение о нём принимается не мифическая организованная группа и даже не я лично, а мы повторно выносим этот вопрос на рассмотрение совета директоров и сведения об этом имеются в материалах дела.

Документ на мое имя из 43 тома. Мы рассматривали вопрос о приобретении «Мажейкяй Нафта», и опять решение о приобретении (а это опять за счёт прибыли компании) производила никакая не организованная группа, а вопрос выносился на совет директоров. Более того, у нас идёт крайне жесткий письменный разговор по поводу того, что кто-то что-то пытается оплатить помимо утвержденного бюджета, а я напоминаю, Ваша честь, что именно совет директоров утверждал бюджет компании.

Да, я как исполнительный руководитель компании мог позволить израсходовать какие-то денежные средства сверх бюджета на данный месяц, но в последующем я должен был утвердить это свое решение на совете директоров, и это были исключительные случаи. Но опять же всё в конечном итоге проходит через совет директоров, а не через мифическую организованную группу.

В томе 34 имеется пресс-релиз за подписью основных акционеров компании ЮКОС. Я помню, что практика публикаций таких пресс-релизов не только от самой компании, но и от основных акционеров имела место быть, и она рекомендовалась нам нашими специалистами по корпоративному управлению. То есть нам рекомендовалось, чтобы по отдельным вопросам позицию высказывали основные акционеры компании, поскольку рынку было известно, что у компании имеются консолидированные мажоритарные акционеры. Я хочу обратить внимание уважаемого суда, что в данном пресс-релизе говорится о завершении программы консолидации «дочек» - «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть»; о приобретении контрольного пакета «Ангарской нефтехимической компании», о заключении межправительственного соглашения по разработке ТЭО по строительству нефтепровода из России в Китай. Это все доводилось до сведения неограниченного круга лиц. Говорить после этого, что компания скрывала прибыль, достаточно весело.

Прибыль конвертировали в запасы

И наконец, Ваша честь, я бы хотел обратить внимание уважаемого суда на том 147, где содержится документ «Предварительный проспект эмиссии нефтяной компании ЮКОС». Ваша честь, очень важный нюанс, опосредованно связанный с предъявленным мне обвинением. Как вы знаете, у нефтяной компании имеются запасы нефти. Если компания ведет добычу грабительски, то есть плохо относиться к эксплуатируемым пластам, то большая часть нефти остаётся в пластах и, соответственно, увеличивается доля тех запасов, которые не могут быть извлечены. Они из запасов вычитаются и, соответственно, запасы компании сокращаются по каждому отдельному месторождению. Если компания не приращивает запасы путём геологоразведки или путём приобретения новых запасов, то по мере того как она ведёт разработку месторождений и добычу, то, добыв 350 млн тонн, запасы компании должны были сократиться. Я хочу обратить внимание уважаемого суда на то, что в 2000 году компания имела объём доказанных запасов 9 млрд 600 млн баррелей. А в 2002 году компания должна была бы иметь меньше запасов (поскольку за это время произошла добыча более 150 млн. тонн), а она имела больше запасов, то есть произошёл прирост запасов до 10 млрд. 186 млн. баррелей. Что трудно объяснимо, если говорить, что у компании вся прибыль похищалась! Поскольку прирост запасов идет за счет прибыли.

А вот очень важный показатель, связанный с запасами на каждом конкретном месторождении. Если разработка ведется грабительски, то запасы на каждом месторождении падают даже быстрее, чем идет добыча. То есть добыли тонну, а запасы упали на две, потому что так добыл, что… Ваша честь, вы можете обратить внимание, что за три года никакого непропорционального падения запасов в разрезе месторождений не произошло. Более того, по некоторым месторождениям произошел РОСТ запасов, несмотря на о, что они разрабатывались… потому что идет доразведка! А это опять расходование прибыли. Объяснить такую ситуацию с точки зрения презумпции изъятия всей прибыли организованной группой попросту невозможно!
И важно, Ваша честь, - компания «Роснефть», став владельцем после ЮКОСа всех добывающих активов компании, НЕ ПЕРЕСМОТРЕЛА запасы компании в сторону понижения. То есть с их точки зрения, как с точки зрения лиц, которые приняли от нас эти запасы, мы отражали прирост запасов за счет новых приобретений, геологоразведки, за счёт повышения эффективности добычи ПРАВИЛЬНО.

Прервались на 10 минут.

Бонус для высокопоставленного менеджера

«В заключительной части своих показаний я хотел бы остановиться на тех вопросах, которые я по тем или иным причинам упустил во время дачи показаний, - сообщил Михаил Ходорковский после краткого перерыва. - Когда я говорил о компании «Шелл», я не говорил о сходстве компаний «Шелл» и ЮКОС в целом, хотя история «Шелл» сходна с историей ЮКОСа. Если говорить о наличии или отсутствии мажоритарного акционера, то структура законодательства Нидерландов и Великобритании несколько иная, чем структура законодательства в РФ. Здесь я тоже не проводил аналогии. Аналогию я проводил только в одном конкретном обстоятельстве – структура управления, когда есть холдинг, есть управляющая компания и есть разделение бизнеса по отдельным видам – отдельно разведка-добыча, отдельно переработка, отдельно сбыт и т.д. Эту классическую систему, реализованную у нас в виде «ЮКОС-ЭП», «ЮКОС-Москва» и «ЮКОС-РМ», мы заимствовали в том числе и у компании «Шелл».

Далее. 8 июля 2009 года, когда в томе 99 представлялись листы дела 336-337, (это выписка о платежах, осуществленных со счетов компании «Мега Систем»), я сказал, что такая надпись по отношению к столбцу, относящемуся к лицам, действительно есть, я потом поясню, в чем здесь вопрос. В компании ЮКОС была принята достаточно сложная система компенсационных выплат. Помимо обычной зарплаты, имелись и так называемые бонусы, которые выплачивались, как в денежной форме, так и в виде акций или в виде опционов на акции. Одной из частей этой системы была та, которая касалась выплат бонусов высококвалифицированным специалистам. Речь здесь могла идти и о сотнях тысяч долларов, и о миллионах долларов, это нормально. Частично эти лица работали по трудовым или подрядным договорам, в иных случаях договоры были заключены в других государствах (поскольку наши специалисты работали на подразделения ЮКОСа, расположенные за пределами РФ). Но возникали достаточно сложные налоговые проблемы. Люди, которые у нас работали, были не только резидентами РФ, но и резидентами других стран. Чтобы с этой проблемой не мучиться, не подставлять себя и не подставлять своих сотрудников, мы, когда речь шла о таких высокооплачиваемых менеджерах, (а их было в компании более 2 тысяч человек) зачисляли причитающиеся им выплаты на счета специальных зарплатных компаний. То есть денежные средства переводились на буферный счет. Они уже не принадлежали нам, они были направлены в их пользу, они уже не консолидировались с компанией ЮКОС, но при этом они еще не были получены реципиентами. Таким образом, реципиенты могли принять решение, в какой форме они хотят получить предназначенные им выплаты – кто-то хотел получить их в виде зарплаты по трудовому договору, кто-то хотел получить по подрядному договору, кто-то мог сказать «заплатите в пользу» - в пользу его фирмы, его родственников и так далее. Они уже решали данный налоговый вопрос. Поскольку мы были связаны с десятком налоговых юрисдикций, у нас не было службы для таких вопросов, нам было проще переложить эту ответственность на самих реципиентов. Вот что было в данном документе, никакой тут сложной подоплеки нет, это обычная ситуация, возникающая в крупной международной компании.

Далее. 13 июля, когда оглашался документ в томе 102 лист 205 (копия сообщения электронной почты), я обещал, что мы к нему вернемся, когда будем говорить о том, что обвинение утверждает, что договора купли-продажи нефти были только прикрытием. Я хотел обратить ваше внимание, что господин Мельников тут пишет очень конкретно: «Направляю вам суммы, необходимые для оплаты задолженностей по договорам купли-продажи нефти». Мы проводили сверки обязательств и платежей, и когда выявлялись какие-то недоплаты, переплаты, какие-то проблемы, то по итогам отчетного периода происходила доплата или возврат. То есть мне известно, что договора купли-продажи нефти не только заключались, но и исполнялись. Более того, мы следили за тем, как оплата происходит.

Слияние с «Сибнефтью» вместо листинга в США

8 августа, том 132, листы 115-220. Это сообщения электронной почты от Малого к Шейко, от Шейко к Малому о приостановке проекта «Вояж» (подготовка к листингу акций ЮКОСа на Нью-Йоркской фондовой бирже. - ПЦ). Ваша честь, я хочу пояснить, что существовал целый ряд проблем, связанный с листингом. Большинство этих проблем, как здесь и рассказывал господин Малый, были разрешимы. Кому принадлежали акции, как были приобретены акции – этой проблемы не существовало. Западным инвесторам просто надо было сказать, что данная юридическая позиция не проходила еще судебной апробации, поэтому еще нет выработанной судебной практики по данному вопросу – знайте, что здесь есть определенный риск. Нет никаких проблем!

Аналогичная ситуация и по трансфертному образованию. Все прекрасно знали эту практику, поскольку она действует во всех компаниях – и в российских, и в зарубежных. Западным инвесторам достаточно было сказать (как и было сказано), что проблема трансфертного ценообразования не имеет пока единообразного взгляда со стороны российской судебной системы, поэтому при определенных условиях возможны дополнительные налоговые начисления.

Никому никогда не приходило в голову мысль, что на трансфертное ценообразование можно посмотреть как на хищение нефти! Это ни в какой мере не соответствует ни международной практике, ни российскому законодательству, ни прецедентным решениям судов по налоговым вопросам. В общем, это такой ИЗЫСК! Который трудно ложится, если вообще ложится, в юридическую структуру законодательства любой страны! Опять же, с раскрытием этих обстоятельств нет никаких проблем. Где существовали реальные проблемы? Их было две. Первая – то, что после выхода АДР третьего уровня от нас требовалось в сжатые сроки ежеквартально предоставлять отчеты. Для этого нужно было иметь очень качественную систему автоматизации управленческого учета. Для огромной компании это большая проблема. Мы ее решали. Но поскольку здесь руководство компании несет ответственность не только за сроки предоставления отчетности, но и за ее полноту и достоверность, а в условиях неотработанности компьютерных программ существовали определенные вопросы – вот это была проблема. Она была в основном проблемой, естественно, не моей, а финансового директора Брюса Мизамора. Потому что именно он отвечал за то, чтобы предоставлять эту отчетность своевременно и точно. Вторая проблема (сейчас в нее уперся «Даймлер») - это проблема коррупции. Закон, который вышел, и приложения к нему, они заставляли всерьез опасаться ситуации, что если в каком-то из подразделений компании дадут взятку пожарному, и это будет задокументировано, то ответственность будет нести компания в целом. Здесь речь идет не о посадке кого-то. Понятно, что первый руководитель компании не отвечает за такие ситуации…которые, к сожалению, являются обычной практикой для российских компаний, но речь идет о том, что на компанию могут быть наложены гигантские штрафы. С «Даймлером» это сейчас и произошло. Мог я отвечать за то, что я наведу порядок во всей компании в этом отношении и в ее взаимоотношениях со всеми региональными учреждениями? Не мог. Именно поэтому 19 февраля 2003 года я докладывал президенту Российской Федерации о ситуации с коррупцией в стране. Я ведь на тот момент был обычным руководителем обычной, хотя и крупной, нефтяной компании. И если я о чем-то говорил президенту или обществу, то это имело прямое практическое отношение к моей деятельности. Я говорил о том, что проблема коррупции стала для крупных производственных компаний РФ гигантской проблемой. Мы не можем выходить на IPO, мы не можем размещать свои акции, потому что возникают гигантские юридические риски. Надо с этим что-то делать. Я не говорил ВООБЩЕ - я и в суде здесь не говорю вообще, я говорю всегда конкретно, применительно к тем проблемам, которые существуют у меня и у тех подразделений, которыми я руководил. ЧТО вышло из этого моего выступления, сегодня рассказывать не надо. Вот это была вторая реальная проблема. Я полагал, что мы найдем ее решение. И проект был остановлен по иной причине.

Дело в том, что «Сибнефть» вышла на меня с предложением по слиянию. Это была очень интересная сделка, я знал, что результат может быть очень интересным с точки зрения капитализации компании, но я знал, что это будет непросто, потому что первый раз у нас слияние с «Сибнефтью» не получилось в 98 году. Поэтому я не был заинтересован, чтобы мои конфиденциальные разговоры с руководством «Сибнефти» в любом виде ушли на рынок до того как будет принято окончательное решение о слиянии, потому что иначе могла резко упасть капитализация и т.д. Поэтому я практически никому в компании не рассказывал, что такие переговоры ведутся. Поэтому я придумывал определенного рода отговорки, объясняющие сотрудникам компании, почему НЕ надо торопиться с подготовкой к листингу. Мне было ясно, что если мы договоримся с «Сибнефтью», то всю процедуру придется начинать сначала. А листинг – менее привлекателен, чем слияние. Листинг можно совершить сегодня, можно завтра или через год. А вот возможность произвести слияние на таком уровне – это крайне редкая возможность. И господин Шейко, господин Малый не были среди тех лиц, которых я мог бы себе позволить проинформировать о ведущихся переговорах. Например, мне было известно, что господин Шейко имел широкие связи в иностранных банках, и при всем моем уважении к господину Шейко, я не мог быть на 100 процентов уверен, что он не проговорится. Все очевидно.

4 августа из 149 тома оглашалось международное следственное поручение, направленное в Испанию. В нем говорилось, что «разные лица предоставили Ходорковскому и Лебедеву и другим членам орггруппы сертификаты акций на предъявителя для иностранных компаний, зарегистрированных в офшорных зонах» и т.д. Я сказал, что в материалах дела о владении нами этими сертификатами ничего нет, а про смысл перечислений, о которых запрашивается Испания, я поясню, когда будет время. Я готов пояснить, что конкретно о тех перечислениях, о которых запрашивала прокуратура Испанию, я, конечно, не знаю. Суммы в несколько сот тысяч долларов это не те суммы, о которых руководитель компании и знал, а уж тем более помнил. Но с высокой степенью вероятности я могу предположить, что перечисления подобного рода были связаны с тем, о чем я говорил применительно к «Мега Системс». Человек, получивший бонус, просил перечислить деньги, куда уж он хочет, мне это было безразлично – это его деньги. Я прошу суд все время помнить, что я в данном случае являюсь первым руководителем компании и основным акционером, так что выплаты сотрудникам, если бы я не думал о капитализации компании, я мог бы производить как угодно. Вот лицо понравилось – заплатил. Миллиард. Это полностью мои полномочия были. Но тогда о капитализации компании можно было бы забыть. Поэтому были комитеты по компенсациям совета директоров, поэтому были утверждения и так далее. Но для закона достаточно моего решения.

Далее. В ОЗ говорится о некой сумме (приблизительно 2,7 млрд долларов), которая находилась в распоряжении компании ЮКОС на конец 2003 года, несмотря на то что вся прибыль компании ЮКОС была к этому моменту потрачена. Я вам, Ваша честь, сказал, что данная сумма была получена в качестве кредита от банка «Сосьете Женераль» для того чтобы у компании были оборотные средства, необходимые ей для продолжения деятельности уже после приобретения компании «Сибнефть». Я вам обещал показать, где это отражено».

На стене показался не консолидированный отчет ОАО «НК ЮКОС» за 2003 год, опубликованный тогда, когда Ходорковский уже был под арестом.

«Вот здесь отражается кредит «Сосьете Женераль» в сумме 2,6 млрд долларов со сроком погашения до 2006 года», - объяснял документ Ходорковский.

Ходорковского ждет «масса вопросов» от прокурора Лахтина

«Ваша честь, на этом этапе я хотел бы завершить свои показания. Если у стороны обвинения или суда есть вопросы…» - сообщил Михаил Ходорковский. – «Платон Леонидович, у вас есть вопросы к Михаилу Борисовичу?» - спросил председательствующий у Лебедева. «Ваша честь! Лучше не провоцировать!» – пошутил Ходорковский. «Ну я обязан спросить», - улыбнулся судья. А Лебедев, тоже посмеявшись, ответил: «У меня к Михаилу Борисовичу, естественно, вопросов нет!».

Тогда Виктор Данилкин поинтересовался у прокуроров, есть ли вопросы у них. Поднялся Валерий Лахтин: «Естественно, есть вопросы, масса вопросов к подсудимому Ходорковскому! Потому что Ходорковский львиную часть времени посвятил освещению вопросов, не относящихся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию. О чем нами впоследствии будет сделано заявление. Нам, чтобы проанализировать его показания, необходимо реальное время».

«Понятно», - реагировал судья. Адвокат Клювгант также попросил время (до 11 мая) для подготовки к дальнейшему представлению доказательств, в том числе для подготовки к вызову свидетелей и специалистов. «Далее мы хотели бы понимать, начнем ли мы с вопросов к нашему подзащитному со стороны обвинения или они еще не будут готовы, и нам надо будет что-то готовить», - пытался прояснить регламент дальнейшей работы адвокат Клювгант. «К 11 мая вы будете готовы?» - адресовался судья к прокурорам. «Ваша честь, я хочу уточнить. По УПК первыми допрашивают адвокаты!» – не особенно рвалась в бой Гюльчехра Ибрагимова. – «У адвокатов нет вопросов! ВЫ готовы?» - еще раз уточнил у прокуроров судья. – «Мы-то будем готовы! Но для стороны обвинения непонятно, будут ли допрашивать адвокаты…» - снова спрашивала прокурор Ибрагимова. - «Не будут! Теперь понятно?» - реагировал Клювгант. «Понятно!» - была недовольна Ибрагимова.

«Следующее заседание начнется 11 мая в 10.30 утра с вопросов государственных обвинителей подсудимому Ходорковскому», - завершил работу Виктор Данилкин.