Михаил Ходорковский задал себе 23 «наиболее важных для целей данного процесса» вопроса. Ответив на них, экс-глава ЮКОСа приступил к построчному разбору постановления о привлечении в качестве обвиняемого (этот документ является составной частью обвинительного заключения, там изложена формула обвинения).

Сегодня с утра суд ожидали уже привычные проблемы — приставы разбирались с видеотрансляцией. В последние дни барахлил звук — сегодня уже изображение... Народу в зале тем временем снова набралось много, заняты были все места.

Наконец через 20 минут высокотехнологичной суеты приставов и их переговоров друг с другом по рации (есть техника, которая не подводит) трансляция, кажется, заработала. Судья Виктор Данилкин сразу же вышел в зал и открыл заседание.

«Продолжаем допрос!» - объявил председательствующий. Михаил Ходорковский выбрал тактику задавания самому себе вопросов и ответов на них.

«Я хотел бы остановиться на некоторых отдельных вопросах, в некоторых случаях я частично повторюсь, но эти вопросы я считаю наиболее важными для целей данного процесса.

Первый вопрос. Что добывается из скважины на месторождении? Этот вопрос важен, потому что в некоторых местах обвинительного заключения утверждалось, что нефть похищалась на скважинах. Из скважин добывается не нефть, а СМЕСЬ! Содержащая кроме собственно нефти - ее может быть от 98 до 4 процентов, в ЮКОСе в среднем нефти было 30 процентов - воду, газ, минеральные соли и другие примеси. В ЮКОСе мы называли это скважинной жидкостью или углеводородным сырьем. Это видно из договоров. Такой термин используется в нормативных актах», - говорил Михаил Ходорковский.

Проектор «водрузил» на стену рисунок «производственный процесс от скважины до АЗС».

«На рисунке показано, что вот этот третий этап «добыча нефти», далее идет «первичное водоотделение», потом транспортировка нефти в цех подготовки нефти, потом подготовка нефти — только на этом этапе, на шестом этапе технологического процесса, получается собственно нефть. После «качалки» внизу я намеренно нарисовал белую, а не черную стрелку — потому что это еще не нефть, а скважинная жидкость. Хотя на этом этапе происходит учет скважинной жидкости, но количество нефти в ней определяется лабораторным путем, а в документы вносится расчетным путем – путем умножения объема скважинной жидкости на лабораторно установленное содержание нефти в смеси. Хотел бы, Ваша честь, еще раз обратить ваше внимание, что термин «скважинная жидкость» и «углеводородное сырье» придумал не я, он придуман не в ЮКОСе. Налоговый кодекс, п.3 ч.2 ст. 337, в разделе «добытые полезные ископаемые». Тут указаны виды полезных ископаемых - «углеводородное сырье», с ГОСТами. Так вот в этом госте определен термин «скважинная жидкость» - это реальная жидкость, которая выходит из скважины. Также Ходорковский напомнил, что этот же термин используется в документах Минтопэнерго и Минприроды. «Поэтому то, что говорило следствие и говорит сейчас обвинение, что нефть могла быть похищена на скважине, - это невозможно, нефти на скважине нет. И выдумал это не я. Это утвержденные нормативные документы отрасли. В связи с этим мне было весело слушать нефтяников, которые говорили, что они по 20 лет проработали в отрасли и не знают нормативных документов!», - отметил Ходорковский.

«Вопрос второй. Что называется товарной нефтью и где она возникает? Ваша честь, хочу пояснить, что термин «товарная нефть» и сырая нефть» обозначает одно и то же вещество. В отрасли по-разному называют. ГОСТ применяет термин «товарная нефть». Нефть как товар возникает после подготовки нефти в цехе подготовки. Ее качество определяется ГОСТом. Хотя тот ГОСТ, который используется, он предусматривает нефть самого разного состава».

На стене показали фотографию с колбами.

«Ваша честь, я не стал испытывать ваше терпение, принося вам для обозрения разные типы нефтей. Это фотография из музея. Привычная всем черная нефть совсем не единственная — она бывает и красного цвета, и желтого, и зеленого. Состав товарной нефти по сере и по содержанию различных типов углеводородов может сильно различаться. ГОСТ жестко регулирует только содержание в ней воды, газа, минеральных солей и механических примесей. Поэтому, когда мы говорим о нефти «Томскнефти», «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегазы» - это вполне конкретная нефть. С вполне конкретными показателями, которая совсем не обязательно соответствует сорту Urals. Подготовленная нефть поступает на узел учета «Транснефти»…

«Следующий вопрос — где конкретно товарная нефть, добытая и изготовленная «Самаранефтегазом», «Юганскнефтегазом», «Томскнефтью», прекращает свое существование»? Снова показали рисунок-схему, где нефть из ЮНГ, «Роснефти» и ТНК одновременно поступала в трубу «Транснефти».

«Товарная нефть, полученная в цехе подготовки нефти, из скважинной жидкости, добытой «Самаранефтегазом», «Юганскнефтегазом», «Томскнефтью», прекращает свое существование, поступая в «Транснефть», за счет смешения с нефтью других компаний. Изменяется ее характеристики — плотность, доля серы, состав углеводородов, цвет. Именно поэтому договор с «Транснефтью» юристы считают смешанным, то есть договором хранения, переработки и транспортировки. Ключевое слово здесь «переработка»».

«Почему я обращаю внимание суда на отличие нефти как вещи и имущественным правом на нефть? В практике нефтяного бизнеса это отличие весьма существенно. Нефтедобывающее подразделение, как правило, запродает свою нефть до ее фактической добычи и подготовки. То есть продает право на получение будущей нефти — так называемая фьючерсная сделка. Те договора купли-продажи нефти, которые вы, Ваша честь, исследовали в суде — это по сути фьючерсные договора. Например, они заключены в феврале, а поставки мартовские. Нефть будет произведена в марте, а продана сейчас. Это технологическая неизбежность, потому что нефть добывается и отгружается каждый день, а договоры заключаются на период. И покупателю надо заключить договоры на транспортировку и распределить приобретенную нефть (то есть определить для транспортирующей организации, где она должна предоставить эквивалент приобретенной нефти).

Второе. Покупатель, как правило, перепродает купленное право, часто многократно, причем до получения нефти лицом, осуществляющим переработку. И опять же обычно до фактической добычи. И это технологическая неизбежность. Я хочу привести вам один практический пример, который был в практике конкретно нефтяной компании ЮКОС, когда я ею руководил. Для понимания того, что происходит в отрасли».

На стене изобразился «Практический пример «документарного» движения прав собственности».

«Этот пример касался миллионов тонн. Правительство РФ по определенным причинам, носящим политический характер, приняло решение о поставки нефти на Кубу. Для этого были предоставлены дополнительные экспортные квоты компании ЮКОС. Соответственно, права на нефть двигались следующим образом: нефть, добытая «Юганскнефтегазом», право на нее было передано ЮКОСу, ЮКОС право на нефть передал на Кубу. Кубинские НПЗ перепродали это право в Венесуэлу. Венесуэльская государственная компания перепродала это право американским нефтеперерабатывающим заводам, а те — в Саудовскую Аравию. А предприятия Саудовской Аравии перепродали это право европейским НПЗ. А что происходило физически с нефтью? Везти российскую нефть физически на Кубу - это задачка очень непростая и очень длинная с точки зрения транспортного плеча, почти 7 тыс километров. Российская нефть поступала в «Транснефть», и «Транснефть» выдавала эквивалент по объему на европейские НПЗ. На Кубу нефть поступала из Венесуэлы. А из Саудовской Аравии — на нефтеперерабатывающие заводы США. Тем самым значительно сокращались транспортные издержки. Это обычный пример, ОБЫЧНЫЙ пример, нефтяной торговли. Именно поэтому я прошу суд не следовать за ошибочными выводами обвинения и делить движения собственно нефти от движения прав на нефть, это в нефтяной торговли разные вещи! Крайне важно отделять мух от котлет!».

Судья, задумавшись, слушал.

«Итак, добытая и подготовленная нефть прекращает свое физическое существование на узле учета «Транснефти». Конечный получатель получает на основании своего права от «Транснефти» (или другого поставщика) совсем другую нефть по качеству и источнику происхождения.

Четвертое. Движение нефти как жидкости мы в отрасли называем физическим движением, а движение прав собственности на нефть — документарным движением, это общепринятая терминология. Физическое и документарное движение, как правило, не совпадают. Физическая нефть как жидкость возникает в центре подготовки нефти и прекращает свое существование при поступлении в «Транснефть». Документарная нефть (или право собственности на нефть) возникает на устье скважины и только при наличии лицензии на добычу, без лицензии права собственности не возникает. И прекращается право собственности на нефть на НПЗ в связи с физической ликвидацией эквивалента. Вот НПЗ передается эквивалент и на НПЗ он разгоняется на фракции. Часть уничтожается. Бензин не есть нефть, это другой продукт! Как табуретка не есть дерево, из которого она изготовлена. Соответственно, право собственности на нефть прекращается на НПЗ. В практике нефтяных компаний физическая нефть передается путем перелива, перекачки, перевоза и переноса (когда мы ее в лабораторию передавали — мы ее физически носили в канистрах). Оформляется она при этом товарным актом между грузоотправителем и транспортной организацией. Хотел бы обратить ваше внимание, что в материалах дела акты выгрузки нефти из «Транснефти» на НПЗ есть, а акты сдачи нефти в «Транснефть» отсутствуют. Их вообще нет! Мы просили об истребовании и приобщении, но бессмысленно… Документарная нефть (право собственности на нефть) передается по договору и акту между продавцом и покупателем. Это другой договор, другой акт и они в деле есть. Мне вменяется НЕФТЬ, но актов о передачи нефти в деле нет. Право собственности мне НЕ вменяется, но все акты на месте. Во интересно!».

В практике нефтяных компаний, включая ЮКОС, хищение нефти производится путем незаконных врезок, незаконного отбора из резервуаров…Это понятно, о чем я говорю. Подгоняют вагон к резервуару, переливают оттуда нефть и делают вид, что так и было. <Еще похищают> путем сокрытия остатков в резервуарах. Такое тоже бывало. Составляется акт, что был экологический инцидент или путем завышения потерь от испарения, и говорят, что в резервуаре меньше нефти, чем ее там на самом деле.

Седьмое. В практике нефтяного бизнеса, в том числе и ЮКОСа, сделки с физической нефтью — это до 10 процентов оборота. Это поставки в котельные или по железной дороге. На сделки с документарной нефтью (с правами собственностью) приходится более 90 процентов оборота. То есть вся биржевая торговля и поставки через «Транснефть»».

«Являлся ли я собственником нефти дочерних предприятий ЮКОСа, обращал ли нефть в свою пользу, то есть, ставил ли себя на место собственника? В терминах закона, конечно, нет! Собственником нефти в каждый момент ее существования, от момента возникновения в цехе подготовки и до момента ее прекращения путем израсходования на НПЗ, были исключительно юридические лица, действовавшие в лице своих органов управления. Ни в какой момент никто из физических лиц, и я в том числе, не заявлял никому о своих личных правах на нефть, добытую дочерними добывающими предприятиями ЮКОСа. Если вопреки закону приравнять право собственности физического лица к праву собственности юридического лица, а обращением в свою пользу у физического лица признать поступление в собственность вышеуказанного юридического лица, то признак «чужая нефть», «чужое имущество» применительно ко мне лично теряется СРАЗУ. Для меня нет никакого смысла менять схему владения или контроля над нефтью».

На стене показали схему: МБХ — GML - ЮКОС- ЮНГ- ТД ЮКОС.

«Я собственник контрольного пакета юридического лица, владеющего контрольным пакетом юридического лица, владеющего в свою очередь контрольным или с 2001 года 100-процентным пакетом юридического лица, являющегося собственником всей добытой скважинной жидкости, содержащей нефть. Это чисто схематически. Я опосредованно являюсь собственником акций ЮКОСа, ЮКОС является собственником акций как «Юганскнефтегаза», так и покупающей организации. Мои правоотношения с нефтью не меняются от того, «Юганскнефтегаз» является собственником нефти или другая компания, входящая в периметр консолидации ЮКОС. Изменения названий в цепочке юридических лиц или длина этой цепочки не влияют на мои правовые возможности распоряжения нефтью. Они опосредованы, но бесспорны! Я назначаю исполнительные органы юридического лица – собственника. Это касается и нефтедобывающих компаний, и Торгового дома ЮКОСа, «Фаргойла», «Ратибора» и т.д.
Я одобряю их решения или действия. Значит либо обращение в свою пользу (если его базировать исключительно на праве распоряжения) состоялось сразу – как добыли, так сразу и говорите: «Ходорковский собственник». Либо этого обращения нет вовсе, если считать собственником юридические лица.

Я, Ваша честь, предлагаю оставаться в рамках ч. 3 ст. 2 ФЗ «Об акционерных общества» и ст. 48 ГК РФ — собственником имущества является юридическое лицо, обладающее соответствующими правами, а не его опосредованный акционер. Если право собственности у «Юганснефтегаза», значит оно у «Юганскнефтегаза», если оно у Торгового дома ЮКОС, значит оно у Торгового дома ЮКОС, если у «Фаргойла», значит у «Фаргойла», если оно собственно у ЮКОСа, значит оно собственно у ЮКОСа. Если оставаться в рамках закона, тогда ответ прост: собственником нефти я никогда не являлся.

«Являлся ли я собственником акций дочерних предприятий ВНК, или ставил ли я себя на место этого собственника? Ответ аналогичный — никогда ни я, ни кто-либо из известных мне физических лиц не заявлял свое право собственности на акции дочерних предприятий ВНК. Наоборот, всегда подтверждались права именно ВНК на распоряжения данными пакеты, вплоть до ликвидации ВНК в 2003 году. Ссылаюсь, в частности, на письмо «ПрайсвотерхаусКуперс» в ЮКОС, том 116 листы 35-43».

«Почему надо доверять или принимать во внимание консолидированную отчетность ЮКОСа, если «ПрайсвотерхаусКуперс» отозвало свой аудит, а обвинение утверждает, что отчетность сфальсифицирована? Это важный вопрос, потому что на отчетность я достаточно часто ссылаюсь. Консолидированная отчетность составлялась ЮКОСом по стандартам US GAAP. Для российских компаний отчетность по US GAAP предусматривалась российскими уполномоченными ведомствами как один из способов предоставления информации эмитентом! Точно так же, как сейчас правительство утвердило действие технических регламентов ЕС для российских предприятий. Эта отчетность по US GAAP формировалась ЮКОСом с 98 года по 2003 год, то есть все интересующее суд время. Подробно об этом будет говорить Платон Леонидович, а я буду говорить только об экономическом содержании. Данная отчетность суммирует по определенным правилам операции, доходы, балансы всех компаний из периметра консолидации ЮКОСа, контролируемых прямо или опосредованно через дочерние общества. Формы контроля, для включения их в отчетность US GAAP соответствуют правилам ст. 105 ГК РФ и подробно описана в стандартах. Так что говорить о том, что это какая-то «иностранщина», как говорил Валерий Лахтин, - это неправда. Стандарты US GAAP соответствуют нашему ГК. Но они чуть более жестки, более подробны. Ключевым вопросом, разрешаемым компанией и аудитом при включении той или иной компании в периметр консолидации ЮКОСа и отражение ее показателей в консолидированном балансе, является наличие управленческого контроля — это ключевой вопрос. Кому принадлежат акции и сколько процентов — это вторично. Прямой акционерный контроль не является необходимым ни в соответствии со стандартами US GAAP ни по ГК РФ, ни по закону «Об акционерных обществах». Я, Ваша честь, приведу житейский пример — если у другого лица находятся ваши деньги, вопрос, ваши они или не ваши, зависит не от принадлежности вам этого физического лица, а от того, признает ли это физическое лицо ваше право распоряжаться этими деньгами. Если признает — деньги ваши, если не признает — деньги не ваши. То же самое, только более подробно, описано для юридических лиц».

Судья размышлял над примером.

«Отличие консолидированной отчетности от сводной отчетности по российской системе бухгалтерского учета – исключение внутрикорпоративного оборота. Что делает консолидированную отчетность для ВИНК более достоверной. Консолидированная отчетность более понятно и выпукло отражает сущность экономических процессов, происходящих в ВИНК. Причина достаточно понятна. ВИНК так и называется именно потому, что продукция внутри этой компании проходит ряд переделов, переходя от одного подразделения компании к другому. Российская бухгалтерская отчетность в этом случае, так называемая сводная бухгалтерская отчетность, показывает умножение оборота продукции по сравнению с реально происходящим. Мы понимаем, что если предприятие начинает с производства шин, а заканчивает выпуском готового автомобиля, то стоимость произведенной продукции равна стоимости произведенного автомобиля, а не стоимости шин плюс еще раз шин в составе шасси, плюс еще раз шин в составе недособранного автомобиля и т.д. Вот консолидированная отчетность этот внутренний оборот исключает.

То же самое происходит и в нефтяной компании. Когда мы начинаем со скважинной жидкости, потом переходим к нефти, от нефти переходим к бензину и компонентам различных видов топлив. То есть консолидированная отчетность это достаточно сложный документ, который всегда доводился до совета директоров и утверждался им. Нет у нас консолидированной отчетности, не утвержденной советом директоров. И не было никогда! Эта отчетность всегда размещалась на сайте компании с момента создания сайта. Всегда рассылалась всем банкам-кредиторам и инвестиционным институтам, отчетность использовали рейтинговые агентства, профессиональная пресса, Федеральная комиссия по ценным бумагам и налоговые органы для контроля состояния компании и уровня налогообложения в ВИНК в целом.

Последнее несомненно подтвердит Кудрин, если вы сочтете возможным вызвать его в суд для дачи показаний.

Непрофессиональные инвесторы имели возможность получить копию консолидированной отчетности с сайта компании или по запросу.

Ключевыми показателями консолидированной отчетности, которые докладывались кроме совета директоров на общих собраниях и публиковались в газетах, были: объемы добычи, объем переработки, сбыта, выручка по US GAAP и прибыль по US GAAP. Куча еще профессиональных показателей — это уже была не для общих собраний, но если хотите, можете ознакомиться, мы говорили инвесторам.

Для целей данного процесса, на мой взгляд, важны объем добычи, прибыль и выручка по US GAAP. Плюс также отраженное в отчетности расходование прибыли. Остальные показатели имеют для данного суда третьестепенное значение. Хотя при необходимости я готов дать пояснения по любым показателям.

Важным является, в какой мере эти показатели поставлены под сомнение стороной обвинения. Я внимательно прочитал обвинительное заключение и могу сказать — ни в какой степени показатели эти не поставлены под сомнение. Обвинение, я считаю, под угрозой незаконного уголовного преследования заставила аудиторов, т.е. «ПрайсвотерхаусКуперс», незаконно и необоснованно отозвать свои заключения об отчетности ЮКОСа. Я поясню, почему я считаю, что незаконно и необоснованно. Потому что «ПрайсвотерхаусКуперс» ссылается в документе об отзыве на некие документы, кулуарно предъявленные им прокуратурой. Насколько достоверны были документы, предъявляемые им, никто сказать не может, я их не видел. Даже всех допросов не дали, на которых им это предъявляли. Данный факт лишает меня возможности ссылаться на заключение «ПрайсвотерхаусКуперс». Однако это заключение, Ваша честь, частью отчетности не является! А отсутствие заключения саму отчетность не изменяет ни в какой части. Отчетность моя! А заключение — «ПрайсвотерхаусКуперс». Они свое заключение отозвали, а я свою отчетность не отзывал!

Отчетность не отражала, по мнению обвинения, противоправное завладение акциями ЮКОСа его дочерних компаний с моей стороны. Я на тему того, было или нет противоправное завладение, говорить не буду — неинтересно! Данное предположение никак не влияет на отраженные в отчетности показатели добычи, выручки, прибыли компании, а также на сам факт расходования прибыли. Любому здравомыслящему человеку понятно — законно акционер какой-то получил свои акции, незаконно он их получил…У «Газпрома» куча споров вокруг законности приобретения акций «Газпрома». Ну и что? На выручку Газпрома, на ее достоверность это никак не влияет.

Далее. Обвинение заявило на стр. 1622 ОЗ о неотражении в отчетности ЮКОСа «обещания выплатить менеджерам компании части дохода Группы МЕНАТЕП Лимитед от реализации акций ЮКОСа». Я, во-первых, призываю вас к осмыслению данного утверждения с точки зрения здравого смысла, не с точки зрения его достоверности — бог с ней, с достоверностью! Здравый смысл! Одни акционеры ЮКОСа обещают другим акционерам (менеждерам), что когда они будут продавать свои акции, они часть полученного дохода отдадут другим акционерам, - КАК это касается отчетности самой компании? Да никак! Что происходит между акционерами — это их проблемы! На деятельности компании это никак не отражается.

Ваша честь, я могу пояснить, что в свое время «ПрайсвотерхаусКуперс» говорила об очень специфической ситуации, когда, желая завысить стоимость акций, акционеры скрывают часть расходов своего предприятия, выплачивая часть зарплаты из своих денег — за счет этого прибыль у предприятия как будто бы повышается и растет курсовая стоимость акций. Но это мошенничество из оперы продвинутого рынка акций, к нам это не относится, нас в завышении курса акций ЮКОСа никто не обвиняет. Они взяли, не поняв что, и засунули в это обвинение. <Даг> Миллер их просто подставил! Ну он понимает, что им хочется чего-то такое...ну вот.

И когда аудиторы поняли, что речь идет о сделке совсем иного физического смысла, они отказались от идеи указывать эту сделку в отчетности компании. А если бы эта сделка была бы указана в отчетности компании, она бы уменьшила прибыль, и мне бы пришлось отчитываться за меньшую прибыль, чем 15,8 млрд! Они даже не понимают что они мне в руки давали некий дополнительный козырь! Другое дело, что он мне не нужен! Я отчитаюсь за всю прибыль без всяких ошибочных вычитаний безграмотного следствия!

Четвертое. Следующий факт, о котором заявляет обвинение, как об искажении отчетности (стр. 1631 ОЗ). Это незаконное, по их мнению, отнесение на расходы ЮКОСа выкупа долгов банка МЕНАТЕП в 99-2000 году. Я не буду вдаваться в доказательство ошибочности этого утверждения. К слову, установленного самим обвинением. Вот в чем проблема следственной группы в 15 человек: каждый пишет свой кусок и не знает, что пишет другой! На странице 1640 этого же ОЗ факт выкупа этих долгов у ЮКОСа акционерами в обмен на акции самого ЮКОСа обозначен. Вот они сами спустя 10 страниц рассказывают, как это было на самом деле! Ладно. Отмечу только одно, что даже исключив данный расход в размере 192 млн долларов еще раз, мы скорректируем прибыль в сторону увеличения в пределах 1,5 процентов. Я отчитался за 15,8 млрд долларов прибыли в своих показаниях. Ну отчитался бы еще за 192 млн. Такая точность для данного процесса никакого значения не имеет.

Этот факт выкупа или невыкупа долгов банка МЕНАТЕП, даже если бы это было правдой, даже если бы они сами не признали, что эти долги потом были выкуплены основными акционерами, даже если бы это было так, - это все равно никакого влияния на отчетность в той части, которая интересует данный суд, не оказало бы — это слишком незначительная величина.

Следующий факт, о котором говорит обвинение (стр 1642). Трансфертное ценообразование в ЮКОСе. Ваша честь, ну просто иногда даже не знаешь что сказать! Сделки внутри вертикально-интегрированной нефтяной компании в консолидированной отчетности иллюминируются, не отражаются вовсе. Это ее отличие от сводной. Сказали просто ради того, чтобы сказать!

Следующий факт, на который ссылается обвинение, считая, что этот факт делает отчетность недостоверной (стр 1650 ОЗ). Это неотражение в отчетности компаний «Белес», «Балтик» и «Саус», которые, по мнению обвинения, принадлежали лично нам с Платоном Лебедевым. Если бы это было и так — мое личное имущество и НЕ могло быть отражено в консолидированной отчетности! Ну не консолидируюсь я с ней! Никогда личная собственность физического лица со времен отмены рабовладения не включалась в собственность компании! – публика смеялась. – Это, Ваша честь, исключительно предмет раскрытия обстоятельств, связанных с заинтересованностью. Если бы такая была. Но к интересующим суд вопросам о выручке, прибыли и добыче, отраженных в отчете, отношения опять никакого не имеет.

Публика смеялась.

Следующий факт, который, по мнению обвинения, искажает консолидированную отчетность (стр. 1656 ОЗ). Это мои намерения в отношении прибыли. Замечу, что постулирование преступности моих намерений, никакими документами не подтвержденные, - это вообще-то антиконституционные действия вопреки 49 статьи Конституции.

Прибыль, отраженная в отчете, выручка, добыча в своих размерах не меняются от моих намерений их использовать. Таких намерений не было, а объективная реальность есть объективная реальность. Я хочу пояснить, в чем смысл, почему вообще речь шла о намерениях. Вот вы получили некую прибыль. Она размещена на компаниях, имеющих льготы по налогообложению. Дальше у меня спрашивают — Михаил Борисович, у вас есть конкретные намерения в отношении этой прибыли. Например, вложить их в приобретение новых активов, и тогда налога на прибыль так и не будет. Если у меня нет намерений приобрести конкретные активы, то по умолчанию аудит предлагает считать, что я эту прибыль передам в головную компанию и выплачу в качестве дивидендов. Поэтому аудитор требует создать бухгалтерский резерв под эту выплату налога на прибыль, и тем самым уменьшает объем прибыли, показываемой мной в отчетности компании. Я получил сто рублей. Если я их верну на головную компанию, то верну я не сто рублей, а минус налог на прибыль, ранее не уплаченный. И мне 76 рублей в прибыль записывают на сегодняшний день. А если я скажу, что на эти сто рублей собираюсь приобрести «Сибнефть», то мне это запишут как сто рублей, потому что при приобретении «Сибнефти» этого налога нет. Вот и все. А потом, когда у меня реально происходят какие-то действия из этой прибыли (я приобретал из прибыли новые активы), то мне созданный бухгалтерский резерв возвращают, поднимают обратно как прибыль на финансовую отчетность. Чего здесь искать какой-то криминал?! Обычная бухгалтерская практика!

Итак, при изменении намерений этот резерв увеличивается или уменьшается в зависимости от налогового законодательства, но никакого отношения к валовой прибыли (до налогообложения), уже отраженной в отчете, это не имеет.
Все! Других резонов считать отчетность искаженной не имеется. Очевидно, что обвинение, утверждая о ложности показателей отчетности, сама эту отчетность не пересчитывала. Сама размера и направленности предполагаемых отклонений не устанавливала.

Наконец потерпевшими признаны дочерние добывающие предприятия, а не собственно ЮКОС. Заключения «ПрайсвотерхаусКуперс» по отчетностям этих предприятий не отзывались. И отчетности потерпевших, где эти предприятия указывают, что хищений НЕТ, сторона обвинения под сомнение не ставит! А ставит под сомнение отчетность ЮКОСа, которая к обвинению имеет вторичное отношение. И вымучивали они зачем-то из бедных «Прайсов» отзыв заключения по ЮКОСу, которая к данному обвинению вторична!» - смеялся Ходорковский.

«Почему реализация нефти добывающими предприятиями ЮКОСа самому ЮКОСу не соответствовала так называемым рыночным ценам? Цена - это результат соглашения сторон. А есть соглашение сторон – нет обвинения в присвоении. В суде, где слушается дело по обвинению в хищении нефти, вопрос о ценах на нефть вообще не должен был бы рассматриваться. Цены — то, что указано в договоре! Иной цены нет! - снова не сдерживал смеха Ходорковский. – В обвинительном заключении сторона обвинения утверждает, что цены сделок по покупке нефти не соответствуют рыночным ценам. Ваша честь, я считаю, что это ложное заявление. Термин «рыночная цена» - это цена, по которой независимый продавец мог бы продать продукцию независимому покупателю в сопоставимых условиях при отсутствии обязанности или необходимости продать или купить.

У нефтедобывающего объединения ЮКОСа - у «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» - заведомо не могло быть исполнено такое условие, как отсутствие обязательности продаж. Они все находились под риском остановки производства. Они просто технологически должны были продать нефть! Кроме того, заведомо отсутствовали независимые покупатели на весь объем. Таким образом, рыночная цена у добывающих предприятий просто не могла возникнуть по определению! Ну НЕТ рыночной цены на товарную нефть в регионах добычи! Нет емкостей, чтобы хранить, альтернативных транспортных маршрутов нет. Ну нет, и ничего с этим не сделаешь! Какие же цены у нас есть?»

На стене показали рисунок, на котором стрелками было показано движение нефти от «качалки» до узла учета «Транснефти», затем выход из «Транснефти», таможенная граница РФ, биржа... На каждом изображенном отрезке была своя цена на нефть (всего шесть цен), и никакая из них не рыночная, отмечал Ходорковский.

«Цены разные по разным регионам! В госкомстатовских таблицах этих цен десятки. И порты разные, есть Новороссийск, есть Находка — там тоже цены разные! И как следствие приравнивает цены в регионах добычи к ценам в Роттердаме или Аугусте - понять НЕ-ВОЗ-МОЖ-НО!

В каждом месте доставки цена отличается от объема партии. По нашей практике, цена на партию нефти в 500 тонн или в 5 млн тонн естественно была, естественно, разная, это обычная практика. Бывает, что реализуется весь месячный объем, это миллионы тонн. Есть цена поставки для местных нужд, для котельных. И цены каждый раз разные!

Во всех пунктах цена различается в зависимости условий оплаты — авансовая, на месяц, на два-три, аккредитив — то есть в момент поставки, по факту поставки, с отсрочкой поставки... и так далее. Это самая грубая схема.

Когда они (следствие) спрашивают цены у грамотного человека из Минэкономразвития, грамотный человек им одну цену указать не может! Он указывает спектр. Потому что цены разные! Они отличаются в разы! И когда говорят, что цена в Роттердаме выше цен в «Юганскнефтегазе» — правильно, так и было. Но в «Юганскнефтегазе» цена не рыночная.

Прервались на 10 минут.

«Почему нефтью не торгуют сами производители – «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз» и «Томскнефть»? - задал себе после перерыва Михаил Ходорковский следующий вопрос. - Потому что у них нет сбытовых служб, а создавать их нерентабельно и трудно из-за нехватки профессиональных кадров. Я опять сошлюсь на поданный в Страсбург меморандум Российской Федерации <по корпоративной жалобе ЮКОСа>. Российская Федерация признает, что «отдельно от ЮКОСа «Юганскнефтегаз» не обладает всеми необходимыми структурными подразделениями, способными вести бизнес независимо, для организации таких подразделений и организации бизнеса «Юганскнефтегаза» в виде самостоятельной компании потребуются время и средства».

Ваша честь, я хотел бы, чтобы вы представляли реальную ситуацию. Вот «Томскнефть», расположена в городе Стрежевом. Сбытовая служба в ЮКОСе даже без региональных представителей составляла в ЮКОСе 300 человек. 300 человек высококвалифицированных специалистов! Причем специалисты, в том числе в области международной торговли. Ну где я этих 300 человек наберу в Стрежевом, и сколько мне надо им платить, чтобы они поехали в Стрежевой жить и работать? Или Юганск?

Следующий вопрос — почему нефтью не торгуют от лица добывающих предприятий? Или от лица ЮКОСа? Ну от лица добывающих предприятий и от лица ЮКОСа сначала торговали, но потом я от этой практики отошел. Потому что торговая деятельность связана с рядом экономических и юридических рисков. Во-первых, это экологические риски. Риск непоставки. То есть мы обязались кому-то поставить, а из-за проблем, например, у «Транснефти» или на железной дороге не поставили своевременно. Риск неоплаты. При кредитовании под объем. То есть нас закредитовали под объемы поставляемой нефти, покупатель не заплатил, тут же возникает технический дефолт. Налоговый, таможенный риски... Сами прекрасно знаете, налоговая инспекция в одном случае решает так, в другом случае решает по-другому... с таможней тоже не все просто. А в арбитражных разбирательствах - кто записан поставщиком, того имущество и арестовывают на время судебного разбирательства, не важно прав ты или виноват. В результате происходит дезорганизация производственной деятельности. Поэтому ни одна крупная компания не торгует от лица производящих подразделений. Например, от имени «Тотал» торгует «Тотал-трейдинг», от «Шелл» - «Шелл-Трейдинг», нефтью «Роснефти» торгует «Гунвор» и так далее. Никто не рискует торговать от лица добывающих предприятий. Это объективная юридическая реальность. И быть первопроходцем, как этого хотела прокуратура, мне неинтересно было — я шел в рамках стандартной практики.

Почему торговые фирмы ЮКОСе были зарегистрированы ЗАТО и так далее? Это тоже общая практика. Фактически персонал торговых подразделений разбросан по всей России. Представители (это целая группа людей) все время находятся в добывающих подразделениях (5-7 регионов), в точках переработки (4 региона), в точках перевалки и в портах (это 8 регионов), конечно, в Москве. Кроме того, Ваша честь, существует законная возможность выбрать место регистрации. Поэтому выбирается регион, где администрация предлагает лучшие условия и по налогам, и по возможностям инвестирования. Поэтому совсем не всегда выбирается ЗАТО. Например, выбирается Эвенкия, потому что там планируется новая добыча, нам нужно поддержать местный бюджет. Сейчас в правительстве практически на выходе находится закон о едином налогоплательщике. Причиной его принятия как раз и является то, чтобы создать комфортные условия и для бюджета, и для плательщиков, когда место производства и место получения прибыли по месту регистрации разнесено. И проект закона специально говорит, что речь идет именно о крупных предприятиях, с объемом продаж более 100 млрд рублей, в том числе и о ЮКОСе, и это до сегодняшнего дня практика такая. И прокуратура никакой протестов не заявляет, отрицательных отзывов на этот законопроект не пишет! Если у вас такая правовая позиция — ну давайте, возьмите приложения к этому закону, возьмите перечень компаний, которых это касается (среди которых и РЖД, например)...преступники все! Расхитители! Трансфертные цены у всех!».

Прокуроры молчали. Михаил Ходорковский задал себе новый вопрос:

«Зачем существуют зарубежные сбытовые подразделения? Нефть, предназначенную на экспорт, можно продать в нескольких точках. Можно на узле учета — минимальные риски и затраты. Вы не несете затрат на таможенные пошлины, на транспортировку, на перевалку в порту, на страховку и т.д. Но и цена минимальная. Во-вторых, можно продать на узле учета или в хранилище в порту, то есть на границе с нашей стороны. Уже расходы на транспортировку, но нет расходов на таможенную пошлину, на перевалку. Снова цена другая. Можно продать на узле учета на корабле (на границе с их стороны) — это так называемая таможенная цена. Можно продать на корабле или в хранилище в Роттердаме, Аугусте, любом другом иностранном порту. Это третья цена. Наконец вы можете продать нефть на узле учета в хранилище потребителя. Здесь уже вы взяли на себя все риски по доставке. Тоже другая цена.

Зарубежный трейдер, принадлежащий компании, позволяет получить компании дополнительную маржу по торговле нефти. Этот кусок, например, от Новороссийска и до, например, хранилища НПЗ где-то на Сицилии, вот этот лаг - это бизнес международных торговых компаний, это отдельная и очень специальная деятельность. Международная практика регистрации международных торговых подразделений - это Швейцария, Багамы, Бермуды. Я сошлюсь на том 57 листы 247-265, там говорится о «Тотал Интернешнл Трейдинг», это международное торговое подразделение крупнейшей нефтяной компании Франции, она зарегистрирована на Бермудах.

До 2000 года мы просто не смогли создать международные торговые подразделения. Это очень профессиональная деятельность, мы просто не сумели с этим справиться. Мы были вынуждены эту деятельность перепоручать. А с 2000 года мы этот бизнес забрали себе, и маржу получала компания ЮКОС, и эта маржа попадала в консолидированную отчетность.

Зачем нужны директора - «подписанты» - это терминология стороны обвинения – в операционных, торговых и финансовых компаниях? Институт номинальных директоров (директора назначаемые или директора с ограниченными полномочиями) достаточно распространен и в России, и в мире. Законодательство РФ об акционерных обществах и законодательство об ООО позволяет практически любым образом перераспределить полномочия от гендиректора предприятия совету директоров (ОАО) или учредителю (ООО). Единственное ограничение, то что нельзя перераспределять, — полномочие подписи, то есть право без доверенности представлять общество. Это право является неотъемлемым правом исполнительного органа. Таким образом, ограничение полномочий исполнительного органа общества вплоть до полного запрета ему принимать любые решения помимо учредителей – это неотъемлемое, законное право собственника. Я это воспринимал так, так и действовал. Несомненным правом исполнительного органа (гендиректора, пусть и номинального) является право проверки подписываемых им документов на соответствие их нормативным актам и отказ от подписи при наличии отклонений. Следовательно, при наличии желания у собственника (я имею в виду компанию ЮКОС) принимать решения о сделках самостоятельно или при помощи третьих лиц, но помимо генерального директора, собственник имеет предоставленное законом право это делать. Однако закон оставляет исполнительному органу возможность перепроверки и отказа от подписания документа

У нас в ЮКОСе реализация подобных схем определялась разными обстоятельствами. Во-первых, это невозможность для собственника находиться в месте регистрации общества при наличии требования нахождения исполнительного органа в месте регистрации (законодательства Гибралтара, острова Мэн, некоторых ЗАТО предусматривали, что исполнительный орган должен находиться в месте регистрации). При этом я не имел возможности доверять тем людям, которых я там мог найти. Люди-то хорошие, но квалификации недостаточно. Поэтому мы у этих директоров изымаем все полномочия кроме права подписи.

Во-вторых, я придерживался правила разделения функций фронт-офиса и бэк-офиса. Фронт-офис — это тот менеджер, который взаимодействует с клиентом. Те, кто занимаются оформлением документов, - это бэк-офис. В нефтяной компании достаточно вопросов, где нарушение регламента больно бьет. Фронт-офис может договориться <например, о заключении сделки на не вполне выгодных для нефтяной компании условиях. - ПЦ>, но без бэк-офиса он подписать ничего не сможет. А бэк-офису запрещено общаться с клиентом, только с бумагами. Более того, мы старались, чтобы специалисты фронт-офиса поменьше общались с сотрудниками бэк-офиса.

Здесь выступали номинальные директора, они поясняли вам, что ничего не подпишут, если это нарушает регламент, они старались жестко ему следовать. Именно таких людей мы и подбирали на эти должности. При этом сути проблемы они могли вообще не знать. У них есть регламент – они его четко исполняют.

Третье. Специфические требования налогового планирования. В соответствии с формальными налоговыми критериями «ПрайвотерхаусКуперс» требовал соблюдения принципа несвязанности. В частности, ЮКОСа и торговых структур. В частности, директора не могли работать в штате ЮКОСа. Несомненно, факт принадлежности торговых компаний ЮКОСу был известен Министерству по налогам, Минфину, Минэкономики. Которые читали консолидированную отчетность ЮКОСа и обсуждали ее со мной. А также это было известно МВД, Генпрокуратуре, ФСБ, пограничной службе и всем другим службам, которые получали миллионы тонн нефтепродуктов с заводов ЮКОСа, но по договорам с этими торговыми структурами. То есть ситуация для всех была абсолютно прозрачна. «ПрайвотерхаусКуперс» при несоблюдении нами формальных признаков мог заставить ЮКОС уменьшить размер показываемой прибыли на сумму резервов под налоговые риски. Требования «ПрайвотерхаусКуперс» нами исполнялись.

Каким образом формировалась воля потерпевших в отношении нефти и была ли она? «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз» и «Томскнетфь» это открытые акционерные общества, 100 процентов акций которых с 2001 года контролировались ЮКОСом. Воля юридического лица выражается в решениях исполнительного органа, совета директоров, собрания акционеров. В отношении нефти решения принимались исполнительным органом добывающих предприятий. И эти решения были технологически предопределены. А именно: сдача нефти в «Транснефть» через узел учета. Никакого другого решения принять было просто невозможно. Члены совета директоров, акционеры были проинформированы об этом общеизвестном факте и не возражали. Иных решений в отношении нефти никто не принимал. Об этом мне известно.

Каким образом формировалась воля потерпевших в отношении права собственности на нефть? Если согласиться с точкой зрения обвинения, что потерпевшие напрямую отгружали нефть конечным потребителям и на НПЗ, то в этом случае конечная юридическая судьба прав собственности на нефть была определена потерпевшими, то есть добывающими предприятиями ЮКОСа, в лице их исполнительных органов. Как она была определена? Право собственности на нефть в части экспорта передавались в конечном в итоге так называемому (стороной обвинения) конечному потребителю. Промежуточные стадии движения прав собственности значения не имеют, если финальная соответствует изначально определенной. Вот они изначально, по мнению обвинения, определили конечного потребителя и в итоге ему право собственности и переходило. Право собственности на нефть в части поставок на НПЗ прекращалось в связи с использованием поставленного нефтяного эквивалента конкретному НПЗ. И опять промежуточные стадии значения не имеют. То есть если согласиться с позицией государственного обвинения, с правом собственности тоже ничего не случалось. Куда его производители направляли, туда оно и приходило! Если НЕ согласиться с государственным обвинением, а я вынужден это сделать. Хотя в части НПЗ и частично в отношении экспорта отгрузки действительно шли с указанием места, с пониманием юридической судьбы большей части прав собственности со стороны добывающих предприятий, но фактически и юридически передача прав собственности шла на предыдущем этапе, то есть ДО отгрузки (это ЮКОСу или его дочерним торговым подразделениям), то есть речь попросту идет о сделках с заинтересованностью. Права собственности, если говорить по факту, передавали ДО отгрузки. И передача этих прав собственности никогда и никем не была оспорена и эти сделки действительны по сей день. Однако и здесь воля юридического лица — это воля его исполнительного органа с последующим утверждением до 2001 года общим собранием акционеров, а с 2001 года без такого утверждения (в связи с консолидацией).

Мне достоверно известно, что исполнительный орган «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнетфь» — а таким органом был «ЮКОС-ЭП» — такие решения принимал. То есть он принимал решения о передаче прав собственности на нефть от нефтедобывающего предприятия ЮКОСу или его торговому подразделению. Я был или председателем совета директоров ЮКОС-ЭП, или представителем единственного акционера. Мне достоверно известно, что общие собрания акционеров всех трех «потерпевших», – в кавычках, потому что я никак не могу считать эти компании потерпевшими - в 99-2004 году утверждали годовые отчеты, будучи ознакомленными и с ценами, и с генеральными соглашениями. Генеральные соглашения у нас не менялись аж с 1996 года.

Мне достоверно известно, что ЮКОС, став единственным их акционером, еще раз подтвердил одобрение сделок в связи с подготовкой к выпуску американских депозитарных расписок. Я эти сделки лично еще раз подтвердил. Это были полностью мои полномочия. Их в этом отношении могло прекратить только общее собрание акционеров ЮКОСа большинством голосов. Лицо, у которого было это большинство голосов, - ТОЖЕ в этом аквариуме. Насколько мне до сих пор известно, он против ничего не имеет. Поэтому мне трудно понять, против воли чего или кого это делалось? Вся воля — вот она, здесь!.

Где находится имущество — нефть, акции — которое сторона обвинения считает похищенным? Мне известно, что обвинение подробно осведомлено о судьбе нефти, добытой «Самаранефтегазом», «Томскнефть», «Юганскнефтегазом». Эта нефть была сдана в «Транснефть» потерпевшим. Мне известно, что сторона обвинения подробно осведомлена о судьбе прав собственности на нефть, добытую «Самаранефтегазом», «Томскнефтью», «Юганскнефтегазом». В части поставок на экспорт эти товары перешли конечному потребителю (в терминологии стороны обвинения). Причем, по мнению стороны обвинения, правами распорядились сами потерпевшие. В части поставок на НПЗ право собственности на нефть прекращалось в связи с использованием ее эквивалента, переданного «Транснефтью» на НПЗ, причем такая судьба этих прав была, по мнению обвинения, предусмотрена потерпевшими.

Как я уже говорил, мне известна судьба выручки, полученной от реализации нефти на экспорт. А также от реализации нефтепродуктов, выработанных из нефти, поставленной на НПЗ. Эта судьба известна и стороне обвинения. Мне известно, что эта выручка учтена в отчетах подразделений ЮКОСа и в его консолидированной отчетности. Таким образом, эта выручка после компенсации затрат на производство, уплату налогов была направлена на дивиденды, капитальные вложения, приобретение новых активов ЮКОСа.

Судьба активов мне тоже известна. Она отражена в отчете конкурсного управляющего ЮКОСа и сообщении РФФИ. Я не могу не отреагировать на заявление уважаемого господина Лахтина о том, что то, что я рассказываю о деятельности конкурсного управляющего Ребгуна, не относится к теме судебного заседания! Как раз относится, - вспомнил Ходорковский вчерашние выпады прокурора. – Если сторона обвинения говорит, что что-то было украдено, а потом украденное обнаруживается, это важно! Это все равно, как если бы какого-то человека обвинили в убийстве, осудили, а потом вдруг оказывается, что убитый человек на самом деле жив. По мнению Лахтина, это значения не имеет, ведь считавшийся убитым человек пришел в суд после вменяемого преступления. Так вот. Денежки не убиты, они в активах, активы обнаружены конкурсным управляющим и проданы от лица ЮКОСа на общую сумму свыше 860 млрд рублей. И перешли в результате продажи одним потерпевшим (РФФИ) другому потерпевшему («Роснефти»). А несколькими годами раньше, в декабре 2004 года, малоизвестная «Байкалфинансгрупп» стала победителем аукциона по продаже 100 процентов голосующих акций «Юганскнефтегаза». Хотя на начало 98 года у ЮКОСа было 38 процентов. Судьба акций дочерних компаний ВНК мне тоже известна. В 2001 году они по решению совета директоров ВНК были переведены номинальным держателем («Дойче Банком») в пользу ВНК. В 2003 году, после ликвидации ВНК, эти акции перешли ЮКОСу. В 2007 году они были проданы одним потерпевшим (РФФИ) другому потерпевшему («Роснефти») от лица ЮКОСа.

Не были ли решения исполнительных органов «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» о заключении договоров купли-продажи нефти основаны на сообщении ложных фактов? Нет, Ваша честь! Мне как исполнительному руководителю ВИНК ЮКОС и как председателю совета директоров компании «ЮКОС-ЭП» известно, что все сотрудники компании «ЮКОС-ЭП» (которая была исполнительным органом управления добывающих подразделений) были осведомлены, что при заключении договоров купли-продажи нефти с различными организациями физически нефть закачивается в систему «Транснефти», где и смешивается. Этот факт вам многие свидетели подтвердили. Им также было известно, что право собственности на нефть будет прекращено на НПЗ. Российских или зарубежных. Кроме того, им было известно, что право собственности на нефть в части экспортных поставок будет в конечном результате передано зарубежному покупателю по мировой цене (так ее называет сторона обвинения), то есть по цене в месте передачи нефти. Цены Brent и Urals также были им известны.

Ваша честь, я опять же обращаюсь к обычному здравомыслию. Исполнительный руководитель «ЮКОС-ЭП», совет директоров ЮКОСа, общее собрание были представлены профессиональными нефтяниками. и говорить, что профессиональным нефтяникам было неизвестно, что нефть сдается в «Транснефть», что нефть прекращает свое существование на НПЗ, будучи переработанной в нефтепродукты, что существуют цены Brent и Urals и какие размеры этих цен, по-моему, это наивно. Это основы, просто ОСНОВЫ!

Следующий вопрос - не были ли решения представителей «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» о заключении договоров купли-продажи нефти основаны на злонамеренном сговоре представителей одной стороны с представителями другой стороны? Не были, Ваша честь. Представители «ЮКОС-ЭП» действовали в соответствии с решением исполнительного органа «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти», то есть самого «ЮКОС-ЭП» и его президента. Которое было одобрено единственным акционером, представляемых организаций. То есть ЮКОСом в моем лице. И никогда и никем не было оспорены в суде. Мое решение об одобрении решения исполнительного органа в соответствии с ФЗ «Об акционерных обществах» и ГК РФ является окончательным . Поэтому никакой сговор не был нужен. Это просто были сотрудники, которые действовали в соответствии с полученными указаниями исполнительного органа. Акционер их действия одобрил. Ну какой еще сговор?! В отношении кого они должны были сговариваться?!

Было ли решение о заключении договоров купли-продажи нефти принято в интересах «Самаранефтегаз» «Юганскнефтегаз», «Томскнетфь»? Ваша честь, - усмехнулся Ходорковский, - вопрос смешной для юриста. Но тем не менее, потому что он есть в обвинительном заключении. НЕСОМНЕННО, Ваша честь! Поскольку выгодополучателем этих сделок прямо в договорах обозначены «Самаранефтегаз» «Юганскнефтегаз» и «Томскнетфь». Договора вам предъявлялись. Договора заключались именно в интересах этих обществ! А реализация этих сделок обеспечивала их рентабельную работу. Это мне достоверно известно.

Было ли решение о заключении этих договоров купли — продажи нефти наиболее выгодным для «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть»? Этот вопрос носит предположительный характер, так как лицами, уполномоченными
принимать решения, было принято решение о заключении и утверждении именно этих сделок. А никаких других. Лица, полномочные оспорить эти сделки, их не оспаривали.

Какие коммерческие резоны вызвали заключение сделок купли-продажи нефти между добывающими предприятиями и сбытовыми подразделениями ЮКОСа по трансфертным ценам, а не по ценам Роттердама или Аугусты? Цены Роттердама или Аугусты были в этих сделках априори неприменимы, так как нефть продавалась на узле учета или на устье скважины с последующей подготовкой, а дальнейшая транспортировка требовала значительных денежных затрат: транспорт, пошлины, фрахт. Также она требовала значительного времени, то есть сроки оплаты, требовала рисков, а именно невозврат НДС, неполная оплата, изменение цен на продукцию за время поставки и т.п. Кроме того, такие выгодные направления поставки, как Роттердам и Аугуста были крайне ограничены возможностями «Транснефти».

Почему цены реализации в договорах купли-продажи между добывающими и сбытовыми подразделениями ЮКОСа устанавливались ниже цен так называемой свободной реализации? Отвечаю. Цены свободной реализации касаются крайне малых объемов нефти, поставляемых торговым подразделением недозагруженным НПЗ. Это башкирские НПЗ. Одновременно ЮКОС учитывал, что нефтепродукты, вырабатываемые из этой нефти, уменьшают его собственный рынок сбыта нефтепродуктов. Поэтому цены для свободной реализации завышались по сравнению с внутрикорпоративными. Кроме того, свободная реализация вела к дополнительному риску невыборки нефти. Что это такое? Мы по договору продаем нефть потребителю за пределы ВИНК на узле учета нефтяной компании. При этом, если этот потребитель по тем или иным причинам (не договорился с заводом, не смог оплатить транспортировку и т.д.) не может выбрать объем, «Транснефть», которая, естественно, не имеет возможности куда-то эту нефть деть, она останавливает отгрузку той компании, которая допустила невыборку. В данном случае это наши добывающее подразделения. И останавливает всю отгрузку: «У вас не выбрали объемы — вам мы и остановим!» В случае с нашими собственными НПЗ этот риск был минимален, потому что мы сами контролировали всю цепочку до сбыта. В случае с иными покупателями этот риск был значителен. И конечно, этот риск тоже учитывался в цене».

Михаил Ходорковский продолжил полемизировать с обвинительным заключением:

«Почему в результате применения трансфертных цен значительная часть прибыли попадала не к добывающим предприятиям, а к иным подразделениям ЮКОСа? Добывающие подразделения ЮКОСа находились в середине технологической цепочки ВИНК. Их обслуживали геологические и сервисные службы, нефть перерабатывалась на НПЗ компании, нефть и нефтепродукты помимо «Транснефти» транспортировались логистическими подразделениями компании. Сбыт осуществлялся трейдерами, предприятиями нефтепродуктообеспечения, АЗС. Риски финансирования добычи, риски изменения цен, налогов, тарифов нес корпоративный центр. В этих условиях требование передачи всей прибыли добывающему звену было бы ничем не обосновано. А вопрос справедливого разделения выгоды между всеми звеньями с практической точки зрения нерешаем.

Нефть добывающими предприятиями в основе своей не покупалась, а добывалась. Себестоимость продукции фактически была стоимостью производства, а не ценой приобретения. Поэтому использовался затратный метод определения цены. Это касалось и других подразделений ЮКОСа. Все они работали по системе «затраты плюс» (плюс определенная рентабельность имеется в виду). А все риски нес корпоративный центр. Большая часть прибыли поступала ему для использования в интересах всей группы. Меньшая часть прибыли сразу оставалась у подразделений компании, для решения текущих социальных и производственных задач. Все акционеры с таким решением согласились либо путем голосования на ежегодных собраниях акционеров, либо конклюдентными действиями, то есть они принимали дивиденды, соглашались с обменом в рамках консолидации и они отказались от оспаривания решений и сделок в суде. Вот так вот была организована работа.

Следующий вопрос — что мне известно о передаче нефти на баланс. Термин «передача нефти на баланс» использовался стороной обвинения как обозначение способа хищения нефти. Мои неоднократные заявления о непонятности существа данного термина в данном контексте, а также просьбы разъяснить существо обвинения, были проигнорированы. Этим, Ваша честь, было нарушено мое право на защиту.

Мне известно, что баланс юридического лица есть форма отражения в бухгалтерском учете юридического лица фактов и результатов хозяйственной деятельности. Мне известно, что нефть как вещь в балансе юридического лица не отражается вовсе! За исключением незначительного количества, отражающегося в балансе как переходящий остаток. В балансе юридического лица отражаются затраты на производство! Ну или покупку нефти. Более того, поскольку балансы составляются организацией не чаще одного раза в месяц по окончанию месяца, а балансы, на которое ссылается обвинение, вообще годовые, и составлялись по итогам года, через два-три месяца после окончания года, то заведомо нефть, расходы на производство или приобретение которой отражены в соответствующем балансе, на момент его составления уже давно прекратила свое существование в природе вследствие использования. Вот это мне известно достоверно.

Никакая нефть у нас 2-3 месяца не лежала, ей просто негде было лежать. Каким образом, правильное или неправильное отражение факта, произошедшего после прекращения существования предмета хищения (нефти), может быть способом его предполагаемого хищения, я лично, Ваша честь, понять не в состоянии. Объясните мне!

Кто и зачем установил ежемесячное проведение торгов на право заключения договоров купли-продажи нефти? Такой порядок установил я как исполнительный руководитель ЮКОСа. По просьбе ряд глав регионов, в частности, Томского губернатора. Мне было известно, что проведение торгов на право заключения договоров купли-продажи нефти является обязательным только для государственных органов. К государственным органам ЮКОС и его дочерние предприятия не относились, однако, губернаторы предполагали, что им удастся привлечь на торги других покупателей, за счет чего поднять цену и тем самым сместить налоговую нагрузку в пользу своих территорий. Я не считал необходимым жестко отказываться от проведения этой бессмысленной и непредусмотренной законом процедуры. Мне было известно, что по технологическим причинам (отсутствие мощностей по переработке), никто кроме торговых подразделений ЮКОСа и других ВИНК, покупать миллионы тонн нефти был не в состоянии. Другие ВИНК, как и ЮКОС, имели превышение мощностей по добыче над мощностями по переработке, поэтому они тоже не были заинтересованы в покупке юкосовской нефти. Но спорить с губернаторами я не стал.

Ваша честь, вот те вопросы, которые я хотел осветить, я завершил. Может быть, как я вчера говорил, суд и сторона обвинения поставят сейчас какие-то вопросы, потому что дальше я буду говорить о причастности своей и о тех или иных моментах, где в обвинительном заключении упомянута моя фамилия. Это достаточно приличный промежуток времени займет», - сообщил Михаил Ходорковский. «Позиция обвинения прежняя?» - не сомневался судья. Прокуроры подтвердили — сейчас они вопросы подсудимому задавать не собирались.

Прервались на обед.

После перерыва Михаил Ходорковский продолжил: «Подготавливая свои показания, я старался не выбиваться за пределы предъявленного мне обвинения, но я решил обязательно остановиться на вопросе о причастности. Объективное разрешение этого вопроса позволило бы любому добросовестному работнику прокуратуры отозвать обвинение. Я себе позволю несколько слов, чтобы было понятно, о чем я буду достаточно длительно говорить дальше. Если господин Лахтин сочтет это заявлением, я прошу, Ваша честь, разрешить мне сделать это крайне короткое заявление.

Статья 8 УК РФ говорит, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния. Статья 14 УК определяет деяние как действие или бездействие. В нашем случае это действие, поскольку невозможно похищать, легализовывать и т.д. путем бездействия. Статься 171 УПК РФ требует описания преступления, то есть действия в соответствии со ст. 14 УК. Причем именно того действия, которое инкриминируется именно этому обвиняемому. Пункт 6 постановления Пленума Верховного суда от 29.04.1996 года и статья 307 УПК требуют описания деяния, признанного доказанным в приговоре.
А пункт 9 того же постановления прямо запрещают квалифицировать в приговоре те действия, которые не вменялись в вину подсудимому.

Остается определиться с описанием действия. Оно содержится в комментарии к ст.14 УК (комментарий под редакцией нынешнего глава Верховного суда Лебедева). «Это внешнее проявление действия, это механические телодвижения, в том числе мимика, жесты, слова». Совершенно очевидно, что деяния, которые происходят только у меня в голове, описать и доказать невозможно.

Оценки типа «организовал, руководил, указывал, контролировал организованную группу» это лишь мнение следователя, его выводы, они могут быть верными или ошибочными. Но они имеют смысл только тогда, когда и если содержат указания на какие-либо конкретные действия. А уж потом может идти оценка, которую подсудимый может оспорить, а суд проверить. Иное не только лишает права на защиту, но и позволяет облыжно обвинить любого человека.

Ваша честь, например, напишите в наше обвинение уважаемого всеми Владимира Владимировича Путина. «Ходорковский, Лебедев под руководством Путина...» и далее по тексту!». Публика засмеялась.

«Знакомы? Знакомы! Руководил он нами в 1999 году? Руководил, несомненно, как и всей страной. Чего нет? Нет описания внешних проявлений преступного действия. Например, подписал постановление согласно которому…Далее можно доказывать: подписал/ не подписал. Пока нет описания действия – нет причастности. На этом часть, которую можно было бы счесть заявлением, я останавливаю, дальше перехожу к показаниям.

Я тщательно изучил постановление о привлечении в качестве обвиняемого (ППО) и формулу обвинения в поисках описания своих действий. На страницах с 1 по 146 обвинительного заключения (а там воспроизводится ППО в последней редакции) описано лишь одно мое действие. Это страница 32. Я от лица НК ЮКОС подписал 02.02.1997 с «Роспромом» договор №1 об управлении акционерным обществом, согласно которому компания «Роспром» стал управляющей компанией для НК ЮКОС. Ваша честь, я действительно подписал этот договор как председатель ОАО НК ЮКОС на тот момент. Основания для его подписания - решение внеочередного общего собрания акционеров. Данное решение было одобрено ГАКом. Письмо заместителя руководителя ГАКа Белова от 2007 года.

Причина назначения. Я обещал господину Муравленко, который был президентом в ЮКОСе до моего прихода, сохранить за ним звание президента ЮКОСа. Это и позволило принять нам такое решение. Господин Муравленко сохранил почетный пост президента ЮКОСа, а я, будучи председателем объединенного правления компании «Роспром», стал главой ВИНК ЮКОС. С 2000 года название моей должности изменилось на председатель исполнительного комитета совета директоров НК ЮКОС.

Хочу обратить внимание суда, вменяя мне ст. 160 УК РФ (присвоение) сторона обвинения самим этим фактом презюмирует законность моих действий до начала событий 1998 года по поручению и вверению полномочий лицам, которые владели имуществом от лица компании в 1998 году. В частности, утверждать, что господину Бурганову были вверены акции «Томскнефти» можно лишь в том случае, если презюмируется законность вверения этих акций самому Бурганову от лица ВНК, а значит, и законность действий Шахновского, выписавшего ему доверенность. А значит и назначении Шахновского руководителем исполнительного органа ВНК – «Роспрома». А это назначению состоялось по решению ЮКОСа, то есть моего как руководителя исполнительного органа этой компании. Возможно, обвинению эта логика не нравится. Но она единственно возможная, поскольку основана на простых и очевидных фактах.

Аналогично. Чтобы утверждать, что добывающее предприятие вверило нефть «ЮКОС-ЭП» как его исполнительному органу также необходимо презюмировать, что это полномочие «ЮКОС-ЭП» получил законно. А получал он его в результате решения ЮКОСа, то есть опять моего.

Вывод — единственное описанное в обвинении мое действие было совершено в 97 году в рамках имеющихся у меня полномочий, то есть на законных основаниях. Законность этого моего действия подтверждается стороной обвинения самим фактом вменения мне ст. 160 УК по отношению к событиям 98 и последующих лет. Если бы мы имели дело с независимым обвинением, то на этом бы они обвинение отозвали. Ведь любое иное мое действие, не описанное в обвинении, прежде чем доказывать, надо мне предъявить. Но, к сожалению, отзывать здесь никто ничего не собирается, поэтому я перехожу к тому, что написано <в обвинительном заключении>.

Михаил Ходорковский начал буквально побуквенно разбивать обвинительное заключение.

«Страница 2 обвинительного заключения. «Он (Ходорковский) совершил в 94-96 году ряд преступлений, а именно, мошенническое завладение акциями ОАО «Апатит», завладение продукцией данного предприятия - на стене высветилась цитата из обвинительного заключения. – В первой же фразе обвинение лжет суду. Преступление устанавливается приговором, вступившим в законную силу. Приговора, устанавливающего совершение мной мошеннического завладения акциями ОАО «Апатит», вступившего в законную силу, не существует. Господин Шохин об этом знает. По данному эпизоду Мещанским районным судом Москвы 16.06.2005 вынесено определение, которым уголовное дело по данному эпизоду было прекращено. В материалах дела имеется кассационное определение Мосгорсуда от 22.09.2005, которым установлено, что изъятия имущества у ОАО «Апатит» не происходило. Мне эти обстоятельства известны. Я надеюсь, что если уважаемый надзирающий прокурор читал материалы дела, за которым он надзирал, то они известны и ему тоже. Меня сильно удивляет, как можно работать с обвинением, где проверяемая ложь уже в первой же фразе?! Там же: «В процессе совершения новых преступлений, хищения путем присвоения и легализации имущества, добытого преступным путем, Ходорковский использовал те же способы совершения преступления».

«Тот же способ», если преступление не установлено приговором, тезис более чем странный. Если считать, что данное заявление в обвинительном заключении ответственно, то суд должен прекратить дело, если я обвиняюсь в том, что судом УЖЕ не признано преступлением. Ваша честь, вот мне известно, что судом УЖЕ не признано преступлением действия по изъятию имущества «Апатита». Мне говорят, что я сейчас совершил преступление тем же способом».

Прокуроры переговаривались. Михаил Ходорковский, не покидая второй страницы ОЗ, вновь цитировал: «Организованная группа, возглавляемая Ходорковским при совершении новых преступлений продолжала пользоваться услугами международной холдинговой секретарской компании «Валмет Групп Лимитед» (Бермуды)».

«В данном случае мои действия не описаны в обвинительном заключении, а дается их оценка. Причем оценка даже не моих личных действий, а действий неких коллективов неназванных лиц. Какие действия ЛИЧНО МНЕ вменяются в вину, я не могу знать. А это положено по ст. 47 УПК. Я могу лишь догадываться. Я уже обращал внимание, что термин «подконтрольность физических лиц» термин неясный, так как он не описан в законе. Если предположить, что имелась в виду подконтрольность должностная, то я мог бы дать пояснения, какие лица персонально мне были подчинены, а какие не были непосредственно подчинены. Но этого не сказано. Если имелась в виду иная подконтрольность иными моими действиями - я не знаю, там, угрозами, как-то еще, то это должно было быть написано, и я мог бы защищаться. Но ничего не написано.

Хочу отметить, что, говоря о лицах, объединившихся в 94-96 году для совершения, по мнению обвинения, преступлений в 98-2003 году, необходимо выйти за пределы судебного разбирательства. Я заявляю суду, что никаких действия по созданию организованной группы с целью совершения каких-либо преступлений я никогда не совершал. Не пытался и не намеревался совершать! Хищения нет. Хищения акций нет. Я никаких групп для решения этих задач не собирал. Пока сторона обвинения не опровергла этот очевидный тезис никакими доказательствами. Попытаются — буду защищаться. Если бы было написано, что я, не знаю, обзванивал людей перед совещаниями, бумаги бы рассылал, где написал, что они что-то должны сделать, на совещании что-то сказал конкретное — я бы дал показания, постарался бы доказать, что этого не было или подразумевалось что-то иное в иоих словах. Но ни о каких словах моих не говорится, просто сказано «создал». А ссылка на приговор заведомо ложная — такого приговора нет. Интересная идея в этом же тезисе о планировании преступлений через 10 лет. Описание такого долгосрочного планирования в ОЗ тоже отсутствует. Таких действий по планированию я тоже не совершал. И они нигде не описаны — где я писал этот план, кому я его говорил. Этого ничего нет. САМ себе придумывать обвинения я, Ваша честь, не могу. Разъяснит сторона обвинения — буду защищаться.

«Страница 3. «В компании «Джамблик» Лимитед директорами стали Ходорковский…». Я действительно был директором в определенное время компании «Джамблик». Но мои личные действия не описаны. Дана только констатация. Что этим хотела сказать сторона обвинения? Какие мои действия, в чем меня обвиняют? Ну стал, и что? Сам себе выдумывать обвинения я не буду.

Там же на странице 3. «Ходорковский, заведомо зная, что Комитет РФ по управлению государственным имуществом утвердил план приватизации НК ЮКОС, решил использовать эти обстоятельства для приобретения акций данного акционерного общества в свое владение».

Я не понял, какое отношение события 95 года имеют к предъявленному обвинению. И что тут незаконного мне неясно. Я знаю, что существует много спекуляций вокруг залоговых аукционов, но в данном процессе мне обвинений в незаконном приобретении акций ЮКОСа не предъявлено. И сам факт приобретения акций ЮКОСа никем никогда не оспорен. Хочет сторона обвинение, пусть предъявляет обвинение в этом обстоятельстве, я буду защищаться. Но просто так говорить о неоспоренных сделках – я не понимаю. Ну да, я знал заранее об аукционах, я же собирался в них участвовать. Если они имеют в виду, что я «заведомо» принимал участие в принятии этого решения, - нет, этого не было. Обвинение ничего не объясняет, придает всему этому какой-то полулегальный смысл. Вот просто «решили» и все! В абстракции, в космосе. Опять-таки защищаться я возможности лишен.

Далее. «Для чего они предоставили из банка МЕНАТЕП в 1995 году под видом кредитов... после чего под руководством Ходорковского обеспечили приобретения данного пакета акций...» Я хочу обратить внимание уважаемого суда, что с этого момента начинается соревнование по числу использованных выражений типа: «фиктивный», «подставной», «номинальный», «под видом». Что значит «под видом кредитов»?! Что они имеют в виду? Если имеется в виду, что предоставлялись кредиты, ну да, мы предоставляли кредиты. Если имеется в виду, что под видом кредитов из банка похищались деньги — нет, такого не было. Если имеется в виду, что собралась какая-то преступная группа, которая заставила сотрудников банка угрозами вытащить деньги из хранилища банка — такого не было...ЧТО имеется в виду?! Мои личные действия не описаны.

Там же страница. «Ходорковский фактически получил в свое распоряжение указанный пакет акций». Я готов подтвердить суду, что через соответствующий холдинг мне действительно принадлежало какое-то число акций ЮКОСа. На 2000 год Группе МЕНАТЕП принадлежало 62 процента акций ЮКОСа. Я в группе МЕНАТЕП владел примерно 9 процентами доли. Еще был бенефициаром… Суммарно где-то 27 процентов акций ЮКОСа я контролировал лично. Это все есть в Интернете, мы все это в свое время рассылали».

Новую цитату Михаил Ходорковский без труда нашел уже на четвертой странице ОЗ: «Была создана видимость того, что ЗАО «Монблан» стало считаться собственником акций ЮКОСа...фактически «Монблан» и Крайнов было полностью подконтрольны Ходорковскому». Ну я вам уже говорил логическое продолжение этой цепочки. Если по каким-то причинам считать абстрактную подконтрольность, то есть возможность давать какие-то указания – А Ходорковский и ЮКОС оказались полностью подконтрольны Путину в 1999 году, потому что он сначала стал премьер-министром, а потом президентом России. Был ли я ему подконтролен? Конечно, был! О чем говорить?!»

«Пусть Ходорковский другой ассоциативный ряд выберет!» - решил поволноваться Валерий Лахтин. Публика рассмеялась. Слышались возгласы: «А почему? Что такого?!». «А что вам не нравится?» - не понимали и адвокаты. «Некорректно!» - примерял на себя роль защитника премьера Валерий Лахтин. Михаил Ходорковский не согласился: «Для вас это что-то особенное, а для меня Владимир Владимирович Путин это тот человек, который непосредственно в том числе занимался нефтяными компаниями. В частности, ЮКОСом. Поэтому я, извиняюсь, но ссылаюсь на конкретного человека, который имел отношение к деятельности компании. Ваша честь, я не могу понять — мы говорим по каким-то понятиям, или по законам?! Если по закону, то собственник есть собственник! Акционер есть акционер! Номинальный держатель есть номинальный держатель. Вот пишется, что Крайнов был подконтролен Ходорковскому. Если имеется в виду, что он был подконтролен как должностное лицо, то нет, я никаких должностей в «Монблане». Но можно и предположить, что господин Крайнов был подконтролен мне, потому что мы его семью в заложники взяли. Это же тоже можно предположить! От чего мне защищаться? Каким образом, по их мнению, я взял под контроль господина Крайнова? Ничего не пишут!

Далее. Страница 6. «К концу 96 года Ходорковский и члены организованной группы обеспечил оформление в собственность подконтрольных им компаний более 90 процентов акций ЮКОСа и как акционеры, владеющие большинством акций, путем избрания подконтрольных им по работе лиц в руководящие органы ЮКОСа, добились права на стратегическое и оперативное управление этим обществом». Если слова «организованная группа» отсюда убрать и написать «в соответствии с акционерным законодательством», наверное, это будет похоже на правду. Но ведь нигде не описывается организованная группа. Они пишут «Ходорковский и…» А я-то что сделал конкретно? Литературное творчество! Я твердо знаю, что у меня было законное право как частного собственника на использование моей собственности. Одно из таких прав я знаю – это право на управление принадлежащим мне предприятием. В частности, на избрание совета директоров, формирование подконтрольных обществ. Если это имеется в виду? Скажите! Имеется в виду голосование на общих собраниях акционеров? Я действительно использовал принадлежащие мне права акционера в соответствии с действующим на тот момент законодательством, при этом никаких противоправных действий не совершал. Меня опять пытаются лишить права на защиту за счет того, что говорят о каких-то моих действиях, а какие конкретно – не описывают.

Я хотел бы обратить внимание на констатацию факта. Обвинение считает, что право на «стратегическое и оперативное управление» (это кто-то у них из военнослужащих писал), что это право я получил к концу 96 года. Это будет небезынтересно вам вспомнить, Ваша честь, когда речь о привлечении в качестве обвиняемого пойдет о моих действиях по завладению этим правом, видимо, повторно, у самого себя, в 98-99 годах.

Страница 5-6 «Та же группа лиц к концу 97 года обеспечила приобретение 54 процентов акций ВНК, используя активы банка МЕНАТЕП, а также предоставленные ему кредиты других банков». Какие активы МЕНАТЕП я использовал, непонятно. Компьютеры, стулья? Предоставленные банку кредиты – это пассивы. Про то, что я использовал пассивы… - смеялся Ходорковский. – Какое отношение эти события 97 года имели к установлению законного владения акциями или нефть в 98-2003 году, обвинение не объяснило.

Термин «обеспечила»...что они имеют в виду? Если имеется в виду, что я законным образом вступил в соглашение с банком МЕНАТЕП о том, что банк МЕНАТЕП произведет привлечение денежных средств для ЮКОСа. Банк МЕНАТЕП в лице своих исполнительных органов на это согласился, произвел привлечение денежных средств. Я провел переговоры со всеми акционерами о выделении акционерами части своего пакета для предоставления обеспечения банку МЕНАТЕП для пополнения его фондов за счет кредитов от иностранных банков.

Я это делал все, нет никаких проблем! Но это, Ваша честь, изложено-то все в криминально-эмоциональном аспекте! Что, я заставлял кого-то? Грозил? Я готов был бы защищаться от конкретных обвинений. Но тут дано описание чего-то абстрактного.

На этом Михаил Ходорковский попросил на сегодня прерваться с показаниями. Но рабочий день еще не завершался. Адвокат Константин Ривкин зачитал ходатайство защиты о вызове в Хамовнический суд в качестве свидетеля премьер-министра Владимира Путина.

Когда ходатайство вместе с приложениями достигли судейского стола, Виктор Данилкин спросил у прокуроров, нужно ли им время для выработки своей позиции. «Нет», - невозмутимо пожала плечами прокурор Ковалихина и, встав, пояснила: «Судом установлен порядок исследования доказательств. Сейчас дает показания Ходорковский, сейчас он остановился на странице 6 обвинительного заключения, оно охватывает 150, кажется, листов, поэтому ходатайство преждевременное».

«Суд отказывает в удовлетворении ходатайства, поскольку оно заявлено преждевременно, сейчас дает показания Михаил Ходорковский», - в ту же секунду принял решение судья Данилкин.

Затем к микрофону поднялся Платон Лебедев. «Настоящее заявление о преступлении является продолжением изобличения преступной деятельности группы «Каримова и Со» , в т.ч. Лахтина и Шохина, в злонамеренной фальсификации обвинений, служебных подлогах, злоупотреблении властью и иных преступлениях против правосудия, государственной власти и прав личности», - сообщил Лебедев. Он поочередно опровергал заявления обвинения в «сфабрикованном обвинении». Текст выступления Лебедева отображался на стене. Платон Лебедев снова уличил обвинение в многочисленной лжи, опровергая «ложные и клеветнические заявления ОПГ».

Затем Лебедев заявил два ходатайства. В первом он просил суд добиться от стороны обвинения предоставления доказательства его вины, о которой утверждается в обвинительном заключении, и указать конкретные источники получения прокурорами таких доказательств.

Второе ходатайство (и оно тоже показывалось на стене зала) было посвящено скважинной жидкости. Лебедев процитировал ГОСТы, где, в частности, говорилось, что «скважинная жидкость — это реальная жидкость, которая выходит из скважины». Чем скважинная жидкость в разы отличается от нефти, Платон Лебедев пообещал рассказать суду позже в своих показаниях. Вспомнил Лебедев и эмоциональные высказывания по поводу скважинной жидкости свидетеля Рыбина и прокурора Ибрагимовой.

«Сторона обвинения, время надо?» - спросил Виктор Данилкин прокуроров. «Разумеется, это насыщенный текст, с оскорбительными формулировками...» - начал Лахтин. «Валерий Алексеевич, я так понял, время вам НАДО!» - прервал высказывания прокурора судья. И назначил рассмотрение ходатайств на утро четверга.

Заседание начнется в 10.30 утра.