Показания Платона Лебедева в формате презентации смотрите в конце этой страницы.

Лебедев: ««Юганскнефтегаз» (впоследствии ОАО «Роснефть»), признанный ОПГ «потерпевшим», в результате, якобы, «хищения» у него всей добытой им нефти, являющейся источником «сердцем» самого существования «Юганскнефтегаза», получил вместо прямых убытков в виде реального ущерба в связи с утратой имущества (если бы лживая версия обвинения про «безвозмездное изъятие» была бы хоть чем-то обоснована), не только выручку от продаж, но и прибыль от продаж в 1998 году 1’060,7 млн. руб.; в 1999 году – 2’461,6 млн.руб. <...> До своего незаконного ареста в июле 2003 года мне не приходилось встречать ни в РФ, ни за рубежом идиотов утверждающих о том, что при получении предприятиями выручки и прибыли от продажи принадлежащей им продукции (товаров) возникают прямые убытки в виде реального ущерба»

Сегодня Платон Лебедев продолжил давать показания. Кроме зала номер 7, был заполнен и зал для прессы на втором этаже. Здесь наконец с прошлой недели снова заработали все три монитора и был хороший звук (долгое время третий монитор не работал).
Кратко напомнив тезисы пятницы, Платон Лебедев стал говорить о том, как рассчитывались в ЮКОСе цены на нефть.

«Ваша честь, я уже говорил, что у нас в ЮКОСе использовались несколько методов для расчета цен. Это метод «затраты плюс» или затратный метод. На данном слайде приведено графическое изображение последовательности процедур, которые использовались в ЮКОСе для определения цены на нефть затратным методом.

На следующем слайде графически изображено как использовался для определения цен на нефть «метод последующей реализации».

На нижеследующем слайде приведен «рыночный метод» установления цен.

И на следующем слайде приведен алгоритм к Стандарту компании № 19-П01, которым регламентирован «Порядок организации торговли и транспортировки нефти» на всех стадиях движения нефти от месторождения до конечного покупателя.

Скачать PDF

Почему я обращаю внимание на этот слайд? Я понимаю, что визуально понять, что здесь написано достаточно сложно.

Я хочу обратить внимание, что каждый из этих квадратиков и кружочков – это необходимый шаг (или необходимый этап деятельности), который использовался в ЮКОСе при реализации нефти.

Я, Ваша четь объясню последовательно, как НК ЮКОС осуществляла реализацию нефти на внутреннем рынке Российской Федерации. Я последовательно объясню шаги. Какие операции в этом процессе были задействованы, кто за это был ответственен, и какими методами это обеспечивалось.

ДТТН - Дирекция по торговле и транспортировке нефти

Шаг № 3 Лебедев прокомментировал отдельно: «Договоры на поставку нефти имелись и в правовом управлении, и в бухгалтерии. Эти службы не только визировали эти договоры, но и экземпляры этих договоров находились у них также.

Сделав шаг № 10, Лебедев опять остановился для пояснений: «На что я обращаю внимание. Невозможно оформить маршрутное поручение до тех пор, пока «Транснетфь» не получила деньги за транспортировку конкретной партии нефти по договору. «Транснефть» получала предоплату. И только после того как «Транснефть» получала деньги по договору за транспортировку нефти, осуществлялись процедуры по оформлению маршрутного поручения и физической прокачки нефти».

О шаге №13 Лебедев дал короткое пояснение: «Данный первичный документ предписан всеми применимыми нормами финансового права»

Таким образом, Ваша честь, эти 14 шагов объясняют алгоритм, который я показал на предыдущем графике.
Теперь, Ваша честь, я расскажу, как в компании оформлялись процедуры, связанные с реализацией нефти на экспорт.

Комментарий Лебедева к шагу № 1: «Руководителем дирекции по торговле и транспортировке нефти был Елфимов, высококвалифицированный специалист. Никаких претензий по результатам всех проверок, которые в тот период проходили в компании (как внутренних, так и внешних) к возглавляемой им дирекции не было, которая занималась в том числе и реализацией нефти на экспорт. Претензий не было ни у меня как у руководителя этого направления, ни у внешних проверяющих претензий не было. К внешним проверяющим, которые проверяли все сделки по реализации нефти на экспорт, относились: Центральный Банк РФ как орган валютного контроля, Таможенный комитет как орган валютного контроля, Министерство по внешним экономическим связям, потом функции перешли в Минэкономразвития, налоговые службы, внешний аудитор, а также специальная межведомственная комиссия, состоящая из представителей Центробанка и иных ведомств, которая контролировала выполнение экспортерами РФ требований законодательства РФ о валютном контроле и валютном регулировании. Напомню, что в тот период в РФ было достаточно жесткое валютное законодательство. Экспортеры были обязаны продавать 100 процентов валютной выручки Центральному банку РФ». 

«Поясню, Ваша честь, - произнес Лебедев и после шага №2. – Без квартального графика, который утверждался для всех нефтяных компаний Минэнерго, не заключался ни один экспортный контракт. Таким образом, таможня вообще не выпускала ни один груз, ни одну партию нефти, не включенную в квартальный график, который утверждался федеральными органами при поставке нефти на экспорт. Ни один западный покупатель, знакомый с такой системой в РФ, никогда не заключал контрактов, не будучи уверен в том, что его российский контрагент имеет эти объемы, включенными в график поставок на экспорт. Без такого квартального экспортного графика заключение сделок в РФ практически было невозможно, в ЮКОСе такая практика отсутствовала, без графиков не работали. Почему? В соответствии с этим ежеквартальным графиком согласовывался и с «Транснефтью», и с Минтопэнерго объем поставок в тоннах по каждому пограничному пункту Российской Федерации. Плюс НК ЮКОС, в соответствии с межправительственными соглашениями, была координатором поставок нефти на экспорт по определенным направлениям. Например, координация поставок нефти Российской Федерации на экспорт по нефтепроводу «Дружба» в Венгрию. Таким образом, работа дирекции в этой части заключалась еще и в том, что все объемы по направлениям по каждому из маршрутов должны были быть к этому моменту или как максимум законтрактованы, или уж как минимум должны были быть подписаны предварительные протоколы о намерениях (или меморандум с потенциальными покупателями о том, что они согласны именно из этого пункта – из Одессы, Новороссийска, Туапсе или иных портов. Или по линии нефтепроводов «Транснефти» - получать нефть».

К шагу № 3: «Поясню, хотя Михаил Борисович уже об этом говорил. Часть экспортных маршрутов нефти в компании была достаточно сложной, поскольку по части поставок нефти на экспорт, например в Китай, по части маршрутов была задействована система «Транснефти», а далее по пунктам перевалки эта нефть переваливалась и транспортировалась дальше уже по железной дороге. Определенные объемы нефти отгружались маленькими партиями для транспортировки речными танкерами. Проходимость по рекам иная, к тому же Волга отличается тем, что для того чтобы выйти к пограничному пункту, у нас везде используется система шлюзов и это важно учитывать».

ФБУ - финансово-бюджетное управление

Пояснения к шагу № 6: «Подготовка, подписания и согласование контрактов с иностранными покупателями – это отдельная процедура в компании, для которой существует отдельный большой регламент. Поскольку количество рисков, которые необходимо было учитывать при составлении контракта, огромное, в этой процедуре было задействовано огромное количество служб компании.

Без контрактов таможня нефть не выпускает на экспорт. Таким образом, принцип контрактации нефти, поставляемой на экспорт, обязан был быть завершен и соблюден до того, как нефть пересекает таможенную границу РФ».

Пояснения к шагу № 8. «Оформление паспорта сделки – это обязанность компании как экспортера нефти. Обязанность, связанная с законодательством о валютном регулировании и валютном контроле. Оформлением паспорта сделки в компании занималось казначейство компании. Компания ЮКОС создала подразделение управление таможенного контроля – УТК. Компания ЮКОС работала со следующими уполномоченными банками: Банк МЕНАТЕП-Москва, МЕНАТЕП-Санкт-Петербург, Доверительный и Инвестиционный банк. Эти уполномоченные банки являлись агентами валютного контроля. Основной контроль заключался в проверке своевременности поступления экспортной выручки по подписанным контрактам. Дальше шла уже процессуально-производственная процедура - направление в «Транснефть» письма-заявки на прокачку нефти. Особо обращаю внимание суда на то, что тарифы «Транснефти» на прокачку нефти по территории РФ при внутренних поставках были одни, а так называемые экспортные тарифы на прокачку нефти были другие, в определенное время они были установлены в свободно конвертируемой валюте, а не в валюте РФ».

К шагу № 12: «Эта процедура сопровождения договоров согласовывалась с и бухгалтерией, и с финансово-бюджетным управлением. Казначейство контролировало оплату».

ВГТД - Временная грузовая таможенная декларация

«Интересный вопрос, который иногда поднимают наши оппоненты, - подготовка обоснования цены. Шаг 17. С профессиональной точки зрения самый легкий вопрос. При поставке нефти на экспорт в ЮКОСе использовалась формула цены, где за так называемую эталонную котировку брались котировки нефти сорта Brent, а дальше по справочнику Платц определялись дифференциалы, которые позволяли устанавливать рыночную цену применительно к конкретному базису поставки».

Пояснения к шагу № 19. «Поясню про ценовой период. Формула цены при поставке нефти на экспорт предусматривала условие, минимизирующее риск как для ЮКОСа-экспортера, так и для иностранного покупателя. Поскольку в течение непродолжительного времени возможны резкие колебания цен на нефть на бирже, в условиях контракта предусматривался ценовой период так называемый «+/- три дня» или «+/- пять дней», когда при расчете окончательной цены, учитывались котировки как до даты поставки, так и котировки через три-пять дней после даты поставки. Таким образом, и экспортер, и покупатель имели возможность сглаживать резкие рыночные колебания, которые иногда возникают на бирже. Такого рода формула не давала возможности покупателю заниматься спекуляцией и платить ЮКОСу меньшую из цен, которая существовала на тот период».

Шаг № 20. «Оригиналы счетов (один из экземпляров) – это необходимый документ, с помощью которого компания ЮКОС отчитывалась перед агентами валютного контроля и органами валютного контроля. Это первичный документ, с помощью которого проверяется в том числе обоснованность поступления всей экспортной выручки по заключенным ЮКОСом контрактам. Именно поэтому эта процедура предусматривала необходимое количество экземпляров такого рода счетов и контроль многими службами компании, которые участвовали в согласовании и оформлении оригинала счета. Любые ошибки, которые могли быть допущены при оформлении оригинала счета, могли приводить к убыткам компании. Поэтому то, что касается проверки точного количества поставляемой нефти, цены, точного расчета цены, - этим занимались специалисты многих подразделений».

ПГТД - полная годовая таможенная декларация.  Шаг № 21. Во временной грузовой таможенной декларации указывается предварительное количество нефти, которое должно быть поставлено через пограничный пункт. Заранее определить точную сумму невозможно. Потому что никто не знает, какое количество нефти будет списано «Транснефтью» из этой суммы при прокачке нефти от узла учета «Транснефти», там где он связывается с узлами добывающих предприятий, до пограничного пункта. Потому что «Транснефть» при доставке нефти из пункта А в пункт Б доставляет всегда меньшее количество нефти (так называемый транспортный тариф на потерю). Кстати, заранее, Ваша честь, хочу вас уведомить, что если вы в пункте А покупаете 1000 тонн нефти, в пункт В вы эту же 1000 никогда не доставите. Всегда будет меньше. Про это даже забыл господин Тютюнник вместе с экспертами Черниковым и Мигалем. Чтобы было понятно. Вот в том объеме похищенной нефти, о котором говорят наши высокоученые оппоненты, потери при транспортировке нефти составляют миллионы тонн. Это легко считается. Если бы кто-нибудь из наших ученых оппонентов посмотрел бы в томе 82 реестры маршрутных поручений «Транснефти»… там есть специальная графа о том, сколько составляют потери от нефтеперерабатывающих предприятий до НПЗ или до морских терминалов. Точно так же эти потери происходят и при дальнейшей транспортировки нефти по нефтепроводу через Европу, при транспортировке морем. Например, от Одессы до Роттердама. Это все считается. Я покажу сегодня документ, на что забыли обратить внимание наши высокоученые оппоненты».

Шаг № 22. «Здесь еще поясню – по таможенному и налоговому кодексу РФ так называемая таможенная или налоговая стоимость это одно и тоже для целей налогообложения и для целей изъятия тех или иных платежей в бюджет РФ».

Пояснения Лебедева к шагу № 24. «Одна из проблем, естественно, связана с тем, что в РФ учет количества нефти ведется в тоннах, а за пределами РФ в баррелях. Тонна – это единица массы, а баррель это единица объема. При пересчете получаем 7 с лишним баррелей в одной тонне. Это определяется только в месте отгрузки этой нефти на экспорт. С помощью сюрвейерных организаций, которым за эту работу тоже надо платить. Эти организации при экспорте нефти и нефтепродуктов позволяют установить как качество нефти, так и ее окончательное количество в случае споров. Основная проблема, которая была при мне, это постоянная ошибка нашей таможни, заключавшаяся в том, что постоянно забывали учитывать потери при транспортировке нефти. Потому что они каждый раз в проверочные документы вставляли количество нефти на выходе из нефтедобывающей организации и забывали смотреть вторую половину листа «Транснефти», где указывалась сумма потерь при транспортировке.
Я не знаю, чтобы разрешение этих споров приводило к каким-либо склокам или конфликтам.

«Я рассказал вам, чем мы занимались в ЮКОСе только в части двух вещей – это торговля нефтью на внутреннем рынке и торговля нефтью на экспорт. Я хочу, чтобы вы, Ваша честь, поняли, что к этому нефтедобывающие предприятия «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» не имели вообще никакого отношения», - резюмировал Лебедев.

После краткого перерыва продолжили. На стене появился график «Динамика средней контрактной цены на нефть с 1998 по 2004 годы». «Вот что произошло, смотрите», - водил зеленым лазером указки по графику Платон Лебедев

Лебедев обратился к тексту презентации: «Начавшийся в апреле-мае 1999 года резкий рост цен на нефть на мировых рынках (с февраля по декабрь 1999 года цены выросли в три раза!) позволил ЮКОСу постепенно ликвидировать накопленные проблемы «мертвого» периода и получить по итогам 1999 года консолидированную прибыль в размере US$ 1’265 млн., и выплатить по итогам года дивиденды своим акционерам, в т.ч. миноритарным, например, РФ или Лебедеву П.Л.

Кстати, я ушел из ЗАО «ЮКОС-РМ» в мае 1999 года, передав пост Президента Бычкову Н.В., когда «мертвый период» уже закончился.

В этом разделе показаний уместно кратко остановиться на спекуляциях «оппонентов» про т.н. внутригрупповые (трансфертные) цены, применяемые в ЮКОСе на разных стадиях реализации нефти и нефтепродуктов.

Общеизвестно, что применение внутригрупповых (трансфертных) цен, в т.ч. в «ЮКОСе», является естественным следствием деятельности любой вертикально-интегрированной компании, действующей как единый производственно-технологический комплекс.

Ваша честь, любые цены, применяемые внутри группы любой вертикально-интегрированной компании, называются внутригрупповыми, трансфертными, не важно, соответствуют ли они биржевым, рыночным котировкам или не соответствуют! Экономическая наука иного определения этих цен не дает. Она указывает лишь на один момент - это цены между предприятиями группы», - говорил Лебедев.

В связи с разным уровнем рисков, соответственно, возникают различные цены для предприятий группы и сторонних покупателей, что является общеизвестным как для бизнеса, так и для представителей экономической науки, преподающих в ведущих ВУЗах страны.
Доктор экономических наук, профессор Высшей школы экономики, заместитель директора Института анализа предприятий и рынков Светлана Авдашева «помогает» мне с научной точки зрения разъяснить суду причину этих различий:

«Теперь о правомерности сопоставления внутригрупповых цен и цен для сторонних покупателей. Конечно же, сравнивать напрямую эти цены нельзя, потому что здесь издержки для продавца совершенно разные. В российском законодательстве запрет дискриминации распространяется на эквивалентные поставки. Но ведь поставки собственным подразделениям и внешним покупателям нельзя считать эквивалентными, потому что они сопряжены как с разными бухгалтерскими издержками, так и с разным уровнем контрактного риска, с разными издержками на логистику - выражаясь языком теории, с разными трансакционными издержками. Поэтому прямое сопоставление трансфертных цен для своих подразделений и цен для независимых покупателей выглядит неправомерным» ("Российская газета", 14.01.2009)

На стене показался следующий слайд.

«Где деньги, Зин?»

Лебедев стал пояснять диаграмму: «Здесь приведены основные риски, которые должна учитывать нефтяная вертикально-интегрированная компания, при добыче нефти, ее транспортировке, поставке на НПЗ, продаже на экспорт, на внутренние рынки…к основным точкам рисков относятся (здесь приведены только те точки рисков, которые связаны с контактом с внешними организациями) – первые риски в отношениях с «Транснефтью». Здесь добывающие предприятия обязаны определиться, продают они нефть или дальше действуют сами. Поскольку, чтобы дальше рисковать самим, нужно начинать все те процедуры, о которых я вам уже рассказал: идти заранее в «Транснефть», заключать договор с «Транснефтью», платить «Транснефти» предоплату за транспортировку нефти, при этом иметь уже прописанные в договоре законтрактованные объемы под объемы добычи, и нефтеперерабатывающие предприятия уже должны знать, куда они будут поставлять нефть. На НПЗ? На экспорт? На внутренний рынок?

В этой первой точке нефтедобывающие компании должны определиться – откуда брать деньги собственнику нефти, например, добывающему предприятию, если она захочет самостоятельно транспортировать нефть в нефтеперерабатывающие заводы. В бизнесе есть закон, очень простой, это аксиома, максима – собственник нефти не имеет выручки именно потому, что он ее собственник! Выручка у собственника появляется лишь в том случае, когда он перестает быть собственником нефти! Если ты передал право собственности, то рисков у тебя дальше с твоей собственностью уже никаких нет, ты имеешь право на получение выручки. Но если собственник ты, то все риски лежат на тебе. Вопрос возникает простой - откуда брать деньги на добычу нефти, если я хочу быть собственником? Где деньги на оплату материалов, заработную плату и так далее?

Ваша честь, давайте я вам на пример «Юганскнефтегаза» объясню. Если «Юганскнефтегаз» собственник нефти и самостоятельно заходит в «Транснефть», то первая его проблема - налог на добычу полезных ископаемых. Платится он ежемесячно, независимо от того, продал он нефть или продолжает являться ее собственником. Например, за 2003 год налог на добычу полезных ископаемых для «Юганскнефтегаза» составил полтора миллиарда долларов! Это более ста миллионов долларов каждый месяц! Если вспомнить известную песню Высоцкого, то возникает риторический вопрос: «Где деньги, Зин?». Вопрос очень простой. Вот с этим на самом деле связаны всего лишь первые риски для любого нефтедобывающего предприятия.

Каждое нефтедобывающее предприятие обязано думать, за счет каких источников она обеспечивает финансирование этого процесса. В компании ЮКОС проблема эта решалась следующим образом. Это решалось так, что вопросами и рисками, связанными с оплатой нефти, вообще всеми рисками после узла учета «Транснефти», занимался блок ЗАО «ЮКОС-РМ». Задача же нефтедобывающих предприятий была одна – поставить нефть в систему «Транснефти» и получить деньги. Все! Далее никаких рисков».

Все остальные риски связаны с транспортировкой нефти по системе «Транснефть» до НПЗ, оплата этих расходов, приемка нефти на НПЗ, дальнейшие риски, связанные с переработкой нефти, и оплата услуг по нефтепереработке, а от НПЗ рисков возникает сразу много. Если идет поставка нефтепродуктов по железной дороге, то значит договор с железной дорогой на транспортировку нефтепродуктов до нефтебазы. Если речь идет о транспортировке нефтепродуктов по системе «Транснефтепродукт», то это значит договор с «Транснефтепродуктом» по поставке нефти до нефтебазы. Если нефтепродукты отгружаются автомобильным транспортом, это заключение договоров с автомобильным транспортом. И это только поставка нефтепродукта на нефтебазы. А дальше нужно реализовывать эти продукты потребителю.

70 процентов добываемой нефти уходит на нефтепереработку. Цикл с момента добычи нефти до реализации нефтепродуктов в РФ составляет примерно 3-4 месяца. Если бы этим занимались, как предполагают наши высокоученые оппоненты, добывающие предприятия самостоятельно, то им нужно было бы решить очень простой вопрос - где тот альтруист, который им даст такую кучу денег, чтобы рискнуть вместе с ними и посмотреть, что у них получится из этой процедуры.

Ходорковский: «У нас линия защиты заключается в том, что дело против нас сфабриковали!»

Дальнейшая группа рисков связана с примерно 30-процентным объемом, который можно экспортировать на экспорт. Здесь рисков огромное количество. Цикл примерно тот же самый. Добывающему предприятию нужно заключить договор с «Транснефтью» и откуда-то взять деньги, чтобы ей заплатить. Потому что если нефтедобывающее предприятие хочет самостоятельно экспортировать нефть, то тогда оно действительно будет собственником нефти. Но тогда все риски и все расходы оплачивает этот собственник. Не альтруист!

Наши высокоученые оппоненты не объяснили, а откуда же они брали деньги?! Если бы они были, как они утверждают в обвинении, собственниками нефти, в том числе даже самостоятельно реализовывали нефть на экспорт. У вас, Ваша честь, в сфабрикованном деле нет ни одного договора нефтедобывающих предприятий с «Транснефтью», у вас в сфабрикованном деле…» - говорил Платон Лебедев. – «Я прошу сделать замечание Лебедеву за формулировку в «сфабрикованном деле»!» - вскочила порывистая прокурор Ибрагимова. Судья промолчал. Лебедев повторил ту же фразу. Ибрагимова снова требовала замечания, судья попросил Лебедева воздержаться. В разговор вмешался Михаил Ходорковский, который, с трудом сдерживаясь, заявил: «Ваша честь! Мы возражаем! У нас линия защиты заключается в том, что дело против нас сфабриковали! Если вы решили заранее, что такая линия защиты не имеет права на существование, мы заявим вам отвод!». Судья молчал. Лебедев продолжил: «В нашем несфабрикованном, по мнению госпожи Ибрагимовой, деле, - зал засмеялся, - полностью отсутствуют грузовые таможенные декларации при поставке нефти на экспорт нефтедобывающими предприятиями». «Хорошо смеется тот, кто смеется последним!» - донесла до зала свое раздражение Гюльчехра Ибрагимова. Лебедев продолжал, снова говоря про «несфабрикованное, по мнению Ибрагимовой, дело». – «Он это специально делает?! Зачем вот это высказывание?!» - была в окрестностях нервного срыва госпожа Ибрагимова. – «Все?!» – поинтересовался Лебедев. – «Ему дадут возможность спокойно говорить?!» – возмутился адвокат Владимир Краснов и встал, чтобы высказаться. «Не надо, Владимир Николаевич! Обострения бывают у всех!» - успокаивал адвоката Лебедев. Зал смеялся. Ибрагимова ухватилась за авторучку и начала что-то быстро писать.

Платон же Лебедев продолжал: «В деле отсутствуют паспорта сделок, если, как заведомо ложно указано в обвинении, нефтедобывающие предприятия самостоятельно реализовывали нефть на экспорт. Если, Ваша честь, как утверждает обвинение, они это делали самостоятельно, а ни одного документа нет, а все документы, которые подтверждают это, принадлежат не нефтедобывающим предприятиям… Я не буду строить версии (я это оставлю до прений), но тогда понимание осуществления экспортных операций нашими высокоучеными оппонентами абсолютно криминально. Поскольку без соблюдения требований законодательства РФ (валютного, таможенного, ГК), такие операции без документарных следов оформить просто невозможно.

Лебедев: «Чем длиннее труба, тем больше абсолютный объем потерь»

Из 92 тома на стене показался исследованный ранее реестр маршрутных поручений на транспортировку нефти за пределы РФ. «Здесь указаны сводные данные по «Юганскнефтегазу» за 2001 год. Принято в начале маршрута – 15 млн 157 тыс тонн. Сдано в конце маршрута – 15 млн 074 тыс тонн. Потери при транспортировке – 82 тыс 607 тонн. Таким образом, Ваша честь, это лишь один пример за один период всего по одному добывающему предприятию из того ресурса, когда ЮКОС поставляла нефть на экспорт. Обращаю внимание, что это не весь объем потерь. Это объем потерь лишь на узле учета Адамова Застава. А дальнейшая поставка, которая осуществляется за пределами территории РФ, - там все то же самое. Чем длиннее труба, тем больше абсолютный объем потерь. Дело в том, что до Роттердама трубы не существует. До Роттердама поставки из РФ возможны только одним маршрутом. Это «Транснефтью» до морских портов. Чтобы поставлять в Роттердам экономически обоснованным способом, используются в основном только порты Балтийского моря.

На предыдущей схеме рисков, - снова показали предыдущий рисунок, - я здесь остановился только на Китае, но, правда уже после меня, ЮКОС поставлял нефть и в США, и в другие страны, делалось это довольно сложно с точки зрения транспортных маршрутов. Поясню. Из портов Черного моря средними танкерами (50-75 тыс тонн) через Дарданеллы, Босфор они подплывали к Средиземному морю, там шла переливка нефти в супертанкеры, которые уже нефть транспортировали в США. Я говорю об этом только для того, чтобы подчеркнуть – маршруты транспортировки нефти выбираются не потому, что так интересно ЮКОСу, а потому, что так нужно покупателю! Навязывать рынку свои условия поставки достаточно сложно, потребитель может отказаться».

Как я показал на предыдущем слайде, - вернулся Лебедев к тексту своих показания. - На предыдущем слайде жирными точками изображены основные риски, которые НК «ЮКОС», как вертикально-интегрированная компания, была обязана учитывать в своей деятельности на всех стадиях реализации нефти и нефтепродуктов.

Как я уже говорил выше, управление бизнесом – это управление рисками, т.н. «risk management».

Мне известно, что с целью минимизации рисков дочерних нефтедобывающих обществ еще в 1996 году (за год до моего прихода) НК «ЮКОС» заключила с ними генеральные соглашения, которыми устанавливались основные условия договоров купли-продажи и предусматривалась покупка у «дочек» всей добываемой нефти. Это полностью соответствовало мировой практике.

Специалист Уэсли Хон: «Риски перекладываются с нефтедобывающей на трейдинговую компанию в составе вертикально интегрированной структуры»

Мне известно, что в своем заключении от 12 мая 2009 года С. Уэсли Хон, признанный судом специалист, также исследовал вопрос минимизации рисков блока «апстрима» в «ЮКОСе» и подтвердил его экономическую необходимость:

«Эти компании ведут разведку, бурение, разработку и добычу нефти и газа из недр. Для этого вида деятельности характерен высокий уровень риска, поскольку отсутствует гарантия рентабельного обнаружения и добычи нефти и газа. Данный сегмент является капиталоемким, то есть требует больших инвестиций, поскольку бурение и добыча нефти и газа могут быть очень дорогими и требовать наличия большого количества оборудования и крупных промышленных объектов для извлечения нефти и газа, их обработки и переработки. Деятельность нефтедобывающих компаний обусловливается движением денежных средств в том смысле, что необходимо превышение денежных поступлений над расходами для того, чтобы покрывать затраты, сохранять в рабочем состоянии мощности и поддерживать добычу нефти и газа после того, как она началась. В условиях низких цен на нефть трудно получить финансирование, необходимое для эксплуатации скважин и других объектов производства, поиска и разработки новых запасов, замены или расширения производственного оборудования. Генерированные внутри компании денежные средства необходимы для наращивания запасов и увеличения стоимости компаний. В отсутствие таких свободных денежных средств, используемых для самофинансирования, доходы компании падают, в результате чего снижается и цена ее акций, что бьет по всем акционерам и государственным ведомствам, которые зависят от налоговых поступлений от нефтегазовой отрасли. 

Кроме того, компании, ведущие разработку и добычу нефти в составе вертикально интегрированного холдинга, обычно продают добытую ими сырую нефть на устье скважины связанному с ними предприятию, отвечающему за сбыт нефти. Добывающие компании, не интегрированные вертикально, осуществляют продажи своей продукции независимой нефтетрейдинговой компании.
Крупные нефтедобывающие компании, входящие в состав многонациональной вертикально интегрированной нефтегазовой компании, обычно не имеют собственных сотрудников-трейдеров, поскольку глобальные рынки и вопросы логистики отличаются сложностью, для цен характерна нестабильность с резкими скачками вверх и вниз. Риск падения цен ниже себестоимости добычи создаёт совершенно ненужную угрозу нехватки поступлений свободных денежных средств. Вертикально интегрированная нефтегазовая компания предпринимает меры по защите своего нефтедобывающего предприятия от рыночных рисков падения цен на нефть, и позволяет ему сосредоточиться на своей профильной функции – разведке и добыче нефти. Трейдинговые и сбытовые компании в составе ВИНК несут конкретную ответственность за продажу нефти и ее транспортировку до следующего покупателя. Таким образом, риски перекладываются с нефтедобывающей на трейдинговую компанию в составе вертикально интегрированной структуры».

Как видно из слайда, за исключением единственного риска реализации - поставки нефти «ЮКОСу» на узле учета «Транснефти» - ЗАО «ЮКОС-ЭП» (исполнительный орган дочерних нефтедобывающих обществ) был избавлен от всех иных рисков на дальнейших стадиях реализации, которые входили уже в компетенцию ЗАО «ЮКОС-РМ».

У.Хон в своем заключении специально подчеркнул этот момент:

«То, каким образом входившие в холдинг «Юкоса» дочерние сбытовые и трейдинговые компании приобретали нефть у дочерних нефтедобывающих, соответствует отраслевому стандарту, практике и обычаям. Цены на нефть у устья скважины значительно отличаются от соответствующих ориентировочных цен и от фактических цен продажи конечному потребителю, среди прочего, и потому, что продукт, реализуемый на мировом рынке сырой нефти, существенно отличается от минерального сырья, которое поднимается из нефтяной скважины на поверхность земли и продается на устье этой скважины. Устья скважин расположены в очень удаленных местах, где сырая нефть имеет низкую стоимость до тех пор, пока она не будет транспортирована и переработана в нефтепродукты с более высокой стоимостью. Сравнивать цену нефти у устья скважины и цену нефти, доставленной конечному потребителю, – по сути, значит сравнивать апельсины с яблоками. Соответственно, с экономической точки зрения нет никаких оснований для подхода российских следователей, которые пытаются определить стоимость нефти на устье скважины на основе фактических или индикативных цен ее продажи конечному потребителю, действующих в местах, расположенных за тысячи миль от места ее добычи. Этот подход является порочным, поскольку он игнорирует увеличение стоимости нефти в процессе ее движения от скважины к потребителю.

В своих обвинениях Следственный комитет признает уголовно наказуемыми такие действия и операции «Юкоса», которые другие вертикально интегрированные нефтегазовые компании в России и в остальном мире осуществляют в ходе своей обычной хозяйственной деятельности. Эффективность стратегии «Юкоса» отражалась в операционной и финансовой отчетности компании. Эта отчетность полностью проверялась и признавалась международными и российскими аналитиками, некоторые из которых характеризовали «Юкос» как наилучшим образом управляемую компанию в России. Получение прибыли и увеличение рыночной капитализации акционерной компании, иначе говоря, стоимости ее акций, – это та цель, которую повсеместно ставят перед собой акционерные компании. Увеличение объемов производства, снижение затрат и жесткий контроль за операциями свидетельствуют об эффективном управлении «Юкосом», а не о наличии у его руководства планов похитить нефть, добытую нефтедобывающими компаниями, как это утверждает Следственный комитет. Если бы «Юкос» не внедрял и не использовал такую практику управления добычей и сбытом нефти, это противоречило бы интересам как всех его акционеров, так и Российской Федерации».

Нефть у нефтедобывающих компаний покупалась с 90-процентной предоплатой

«Это краткая выписка из тома 10 листы 1-4, это договор между «Томскнефтью» и «ЮКОС-М» от 23 октября 2000 года, - комментировал Лебедев следующий документ, показавшийся на стене зала. – Прошу обратить основное внимание на пункт 3.4». Лебедев процитировал этот пункт: «Расчеты за нефть в составе углеводородного сырья с оказанием услуг по первичной подготовке осуществляются покупателем в течение 15 банковских дней с момента заключения настоящего договора путем 90-процентной предварительной оплаты суммы общей стоимости договора, указанной в п. 3.3 настоящего договора на расчетный счет продавца».

«Ваша честь, именно таким способом, за счет предварительной оплаты будущего объема добываемой нефти, обеспечивалось разумное финансирование потребностей «Томскнефти», связанных с тем объемом добычи, который был указан в договоре – а фактически это месячный объем «Томскнефти». Именно за счет предоплаты, которая поступала к моменту начала добычи следующего месяца, и обеспечивалось разумное финансирование всех расходов, связанное с добычей, подготовкой нефти и поставкой на узел учета «Транснефти».

Договоры между «Томскнефтью» и ЗАО «ЮКОС-М» мы уже исследовали, там были и другие нефтетрейдеры, они по основным условиям друг от друга ничем не отличаются. Везде ЮКОС или его нефтетрейдеры договариваются с добывающими предприятиями о покупке всего запланированного на предыдущий месяц объема нефти, и также договариваются об источниках финансирования нефтедобывающего предприятии таким образом, чтобы это добывающее предприятие имело ресурс для добычи и подготовки нефти.

Еще раз обращаю внимание, Ваша честь, предприятие «ЮКОС-М» - это стопроцентное дочернее предприятие ЮКОСа, которое сейчас принадлежит «Роснефти». Этот вот договор заключала госпожа Журавлева, которую здесь допрашивали. Предприятие ЗАО «ЮКОС-М» именно под таким наименованием продолжает существовать и сейчас в «Роснефти». Оно существует уже порядка 10 лет. Я обращаю внимание, что сторона обвинение это предприятие в обвинении своем называет «подставным». Ваша честь, я прошу сделать замечание всем прокурорам за то, что они действующее предприятие обзывают в своем обвинении «подставным». Если дошла повестка до господина Богданчикова, я у него так же выясню – где же истина? Как же он три года содержит подставное предприятие на своем балансе? Или, Ваше честь, оно подставное? А если оно подставное, то как же он столько денег заплатил за него Ребгуну. И еще – госпожа Журавлева-Соболева (руководитель ЗАО «ЮКОС-М» в течение 10 лет) вообще ничего не знает про то, что написали в обвинении наши высокоученые оппоненты. И самое главное. Налоговые претензии к ЮКОСу были сформированы следующими образом: вся налоговая база «ЮКОС-М» была прибавлена к налоговой базе ЮКОСа. То есть ЮКОС заставили заплатить налоги с налоговой базы «ЮКОС-М». При этом само ЗАО «ЮКОС-М» с этих же оборотов свои налоги заплатила, и к ней претензий у налоговой инспекции нет до настоящего времени. А «ЮКОС-М» об этом даже не знает, что ее налоги приплюсовали ЮКОСу и еще раз с ЮКОСа взяли налоги! И эти налоги, когда уже заплатил ЮКОС, ЗАО «ЮКОС-М» из бюджета никто не вернул. Хотя не исключаю возможность, что кто-то из «одаренных» людей попробует это сделать, тем более что это предприятие теперь относится к «Роснефти»», - заметил Лебедев.

«Ваша честь, эти соглашения мне были известны, когда я пришел в 1997 году в ЮКОС. Они работали и после моего ухода из компании», - комментировал Лебедев высветившиеся на стене Генеральные соглашения между ЮКОСом и добывающими «Юганскнефтегазом» и «Самаранефтегазом» (генеральное соглашение с «Томскнефтью» было заключено позднее – в ноябре 1998 года). Лебедев обратил внимание на пункт 5.1. Генеральных соглашений, процитировав его: «Переход права собственности на продукцию от продавца к покупателю происходит на устье каждой конкретной скважины немедленно после ее извлечения из недр и возникновения права собственности на нее у продавца, как на вновь созданный объект, в соответствии с действующим гражданским законодательством и законодательством о недропользовании».

«Это условие Генеральных соглашений мне было абсолютно понятно. Поскольку это условие полностью соответствовало положению части 1 и 2 статьи 218 Гражданского кодекса РФ. Поскольку, в данном случае «Томскнефть», являясь законным собственником добытой продукции, передавало право собственности по договору купли-продажи покупателю. У нас, конечно, в гражданском законодательстве есть и иные формы договора, связанные с передачей права собственности, но я всегда считал, что договор купли-продажи - это один из основных способов приобретения права собственности».

«Чем хороши и понятны мне пункты 5.5 («продавец передает товарную нефть покупателю по показаниям счетчиков на узле учета приемо-сдаточного пункта/ замерам в резервуарах. Все риски утраты или ухудшения качества товарной нефти переходят от продавца к покупателю в момент ее передачи покупателю») и 5.6 («сдачу товарной нефти в магистральный трубопровод осуществляет полномочный представитель покупателя. Отношения по транспортировке товарной нефти в магистральных трубопроводах определяется соглашениями покупателя с соответствующими организациями»), – эти пункты полностью соответствуют условиям поставки товара, которые определены ст. 224 Гражданского кодекса РФ», - пояснял Лебедев.

Прервались на обед.

ЮКОС - второй налогоплательщик страны

«Перед тем как приступить к показаниям о хищении нефти, я кратко остановлюсь на двух моментах. Это налоги. И точное количество нефти, добываемой нефтедобывающими компаниями. Убежден, что суд не может эти обстоятельства игнорировать», - сообщил после обеда Платон Лебедев дальнейший план работы. На стене показался слайд с таблицей «Проблемы налогообложения нефтяной отрасли России». Лебедев зачитал данные из аналитического доклада, подготовленного сотрудниками института проблем рынка РАН. В 2003 году ЮКОС был вторым после «Газпрома» налогоплательщиком страны, компания Михаила Ходорковского перечислила в бюджет 5 млрд 69 млн долларов налогов («Роснефть» в 2003 году заплатила 1 млрд 307 млн долларов налогов). «В 2002 году ЮКОС заплатил налогов 3 млрд 634 млн долларов, в 2001 году 2 млрд 890 млн долларов. Из данных, которые мы уже исследовали, связанных с ростом цен на нефть, на мировых рынках, которые предоставило Минэкономразвития за подписью Грефа, видно, что с 2001 по 2003 год происходил дальнейший рост цен на нефть на мировых рынках, именно с этим и было связано увеличение поступлений в бюджет РФ налогов от нефтяных компаний. Одним из основных компонентов была экспортная пошлина. На что я обращаю внимание – это данные консолидированных поступлений в бюджет от вертикально-интегрированных нефтяных и газовых компаний, - пояснял Лебедев. – В этих данных указаны налоги, уплаченные в бюджет дочерними добывающими предприятиями ЮКОСа. Например, «Юганскнефтегаз» потратил на расчеты по налогам и сборам в 2003 году 46 млрд 666 млн рублей. То есть по тому курсу это порядка 1,5 млрд долларов. В 2002 году – 36 млрд 324 млн рублей. То есть чуть более одного миллиарда долларов.
Я пока детально эту тему не затрагиваю, я всего лишь обращаю ваше внимание, что эти обстоятельства каким-то образом обязаны были учитывать наши оппоненты. Второе обстоятельство, которое они должны были учитывать, - это точное количество нефти, добываемой нефтедобывающими предприятиями ЮКОСа».

На следующем слайде была страница из обвинительного заключения. «Наши оппоненты со своими помощниками не смогли установить точное количество нефти, добываемой «Юганскнефтегазом», «Томснефтью» и «Самаранефтегазом», НИ ЗА ОДИН инкриминируемый нам период! Почему так получилось и как это фальсифицировалось – я поподробнее расскажу в прениях. Естественно, я не все факты буду приводить в прениях, чтобы кое-что оставить на потом, потому что, полагаю, наши оппоненты должны вам представить доказательства, подтверждающие те цифры, которые у них указаны в обвинительном заключении.
В данном месте обвинительного заключения, на листе 1771, содержатся заведомо ложные утверждения о том, что «Томскнефть» продала в 1999 году 29 млн 292 тыс. тонн. Ваша честь, они обязаны вам это доказать, потому что вам известно, что я у всех свидетелей, которые имели хоть какое-то отношение к «Томскнефти», спрашивал, могла ли «Томскнефть» столько добыть. Все свидетели, последний раз директор «Томскнефти» Филимонов, сказали, что это невозможно».

Теперь я продемонстрирую, почему это не только невозможно, но и почему данная цифра является заведомо ложной.

Здесь приведены три документа. Документ №1. Эти данные содержатся в публичных сведениях НК ЮКОС, которые доводились не только на собраниях акционеров, но и размещались на публичном сайте ЮКОСа. Здесь указано, что «добыча «Томскнефти» выросла на 700 тыс. тонн и достигла 11 млн тонн» (речь о 2000 годе). Используя полученные в школе знания арифметики, я вычел из 11 млн тонн 700 тыс прироста добычи за 2000 год, и у меня получилось 10,3 млн тонн. Чтобы сравнить свои вычисления, я обратился к двум документам – из 195 и 196 томов. Это данные «Прайсвотерхаус». В томе 196 приведены на листе 104 приведены данные по добыче «Самаранефтегаз», «Юганскнефтегаз», «Томскнефть» за 98-99 годы. В части «Томскнефти» «ПрайсвотерхаусКуперс» пришел к выводу, что за 98 год «Томскнефть» добыла 10,5 млн тонн, а за 99 год 10,3 млн тонн. То есть данные аудиторов совпадают с данными публичной отчетности компании на сайте. Из тома 195 я привел еще один документ, на английском языке. Там точно такие же данные. Каким образом у наших оппонентов получилась сумма в 30 млн тонн – у них до прений будет возможность подготовиться…Хотя с другими периодами у них тоже все плохо, я остановился на этом фрагменте, чтобы выяснить и задать вопросы экспертам в области экономики нефти Мигалю и Черникову. Я не знаю, куда они смотрели, и как у них получилась цифра в 29 млн 292 тыс. тонн», - говорил Лебедев. Прокуроры не слушали, занимаясь своими записями, бумагами, компьютером…только Смирнов иногда вглядывался в слайды Лебедева.

Вернулись к предыдущему слайду. «На этом слайде находится известный мне отчет о движении денежных средств «Юганскнефтегаза» за 2003 год. Сразу хочу сказать, что до своего незаконного ареста я внимательно изучал финансовую отчетность всех основных добывающих предприятий ЮКОСа. Почему я обращаю внимание на финансовую отчетность потерпевших, которая отсутствовала в материалах дела, которое вам изначально представила сторона обвинения. Мне известно, в том числе специально обращаю на это внимание прокуроров, что открытые акционерные общества, «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть», в соответствии с п.1 статьи 97 Гражданского кодекса РФ и с соответствующими нормами Федерального закона «О бухгалтерским учете», Федерального закона «Об акционерных обществах» ОБЯЗАНЫ публиковать для всеобщего сведения годовой отчет, бухгалтерский баланс, счет прибылей и убытков. Кроме того, в соответствии с требованием законодательства, общее собрание акционеров утверждает годовые отчеты, бухгалтерский баланс, счета прибылей и убытков и распределение его прибыли. При этом в соответствии с п.5 ст. 103 ГК РФ эти общества должны для проверки и подтверждения правильности годовой финансовой отчетности ежегодно привлекать профессионального аудитора.

Скрывать эти документы от суда не только противоправно, но и глупо – эти документы и сведения, в них содержащиеся, являются публичными и общедоступными. Поэтому, Ваша честь, когда речь идет о так называемых «потерпевших», которые приходят в процесс без своей финансовой отчетности, разговор с потерпевшими об установлении, каким образом они потерпели, носит оттенок философский. Особое внимание обращаю на то, что финансовая отчетность потерпевших проверялась профессиональными аудиторами «ПрайсвотерхаусКуперс». А их официально аудированная отчетность, заверенная «ПрайсвотрехаусКуперс», никогда не отзывалась. До сегодняшнего дня точно».

Дошли до хищения

«А теперь начнем с любимого предмета!» - объявил Лебедев. Проектор высветил на стене зала новый файл, под названием ««Хищение» (?!) нефти». Лебедев стал читать показания.

Гособвинение в «хищении» нефти выглядит следующим образом:

«Лебедев П.Л. совершил присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, с использованием своего служебного положения организованной группой в особо крупном размере, то есть преступление, предусмотренное ч.4 ст. 160 УК РФ (в ред. Федерального закона от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ)».

При этом речь идет о том, что произошло «противоправное, безвозмездное изъятие» нефти у ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть» за период 1998-2000 в количестве 147,2 млн. тонн, а за период 2001-2003 в количестве 202,2 млн. тонн, всего - 349,4 млн. тонн.

Как я уже ранее неоднократно заявлял суду у гособвинения с фальсификацией этого ложного обвинения в якобы «хищении» мной всей нефти дела обстоят безнадежно плохо.

Мне это достоверно известно, поскольку такого события, т.е. события преступления – «хищения» 350 млн. тонн нефти – никогда не было. Этот факт никто не устанавливал, даже назначенные «потерпевшие». «Хищение» нефти – это злонамеренные измышления «авторов» государственного обвинения.

Итак, что же мне известно.

I. «Вверение» мне нефти.

Во-первых, мне, как непосредственному очевидцу, достоверно известно, что мне никто из дочерних нефтедобывающих обществ «ЮКОСа» никогда не «вверял» нефть. Ни «Юганскнефтегаз», ни «Самаранефтегаз», ни «Томскнефть».

В связи с этим, доказательств «вверения» мне нефти, кем-либо и когда-либо в сфабрикованном деле просто нет.
Таким образом, утверждение гособвинения о том, что «Лебедев П.Л. совершил … хищение чужого имущества, вверенного виновному …» является заведомо ложным.

Во-вторых, мне достоверно известно, что правом распоряжения нефтью дочерних нефтедобывающих обществ «ЮКОСа» (в т.ч. и «вверения» нефти) обладал их исполнительный орган – ЗАО «ЮКОС-ЭП», в котором я никогда не работал, что также подтверждается всеми доказательствами (кадровыми приказами, моей трудовой книжкой, а также всеми документами ЗАО «ЮКОС-ЭП» и дочерних нефтедобывающих обществ).

Руководителями ЗАО «ЮКОС-ЭП» были Казаков В.А. (до 1999 года) и Бейлин Ю.А., Председателем Совета Директоров ЗАО «ЮКОС-ЭП» - Ходорковский М.Б., которые, как вместе, так и каждый по отдельности, даже никогда не обсуждали со мной вопроса о «вверении» мне нефти.

В-третьих, об абсурдности и шизофреничности бездоказательных утверждений о «вверении» мне нефти в период 1999-2003 годов (т.е. в период, когда я уже в «ЮКОСе» не работал) – в прениях.

В-четвертых, и самое главное, мне достоверно известно, что в самом тексте обвинения содержится утверждение прямо подтверждающее мои показания и напрочь опровергающее заведомо ложное обвинение о «вверении» мне нефти:

«… нефть нефтедобывающих предприятий была вверена … руководителям ЗАО «ЮКОС-ЭП» [!!!]», что помимо всего прочего, свидетельствует о раздвоении сознания и деформации рассудка «авторов» при фальсификации ими обвинения. Такой вывод подтверждается и позицией профессора Бойцова А.И. который «плюрализм мотивов» в одной голове рассматривает как шизофрению в праве. Подробно об этом – также в прениях.

«Раздвоение сознания и деформация рассудка – постоянное состояние «авторов» гособвинения»

Cледующий раздел II «Противоправное безвозмездное изъятие» нефти.

а) «изъятие» нефти в количестве 350 млн. тонн.

Во-первых, мне достоверно известно, что нефть в количестве 350 млн. тонн у дочерних нефтедобывающих обществ «ЮКОСа» никем, в т.ч. мною, не «изымалась», тем более «противоправно» и «безвозмездно».

Физическое «изъятие» такого количества нефти, с учетом действующих мер контроля и применяемой технологии, просто невозможно.

В заявлении от 21 апреля 2009 года я уже обращал внимание суда на то, что для того, чтобы даже попробовать предъявить кому-либо, находясь при этом в здравом уме, законное обвинение в «изъятии» именно нефти, да еще в объеме 350 млн. тонн, нужно очень хорошо понимать и представлять себе ее (нефти) физические свойства и особенности ее добычи, транспортировки, хранения и переработки, ну хотя бы понимать, что это жидкость, для того, чтобы потом всерьез можно было рассуждать о дальнейшем.

Ваша честь, я не открою никакой Америки, если после всех предыдущих показаний, еще раз простыми словами подтвержу: нефть всегда находится в «трубе» (или сопутствующих ей резервуарах).

Фигурально говоря – владельцем нефти всегда являться «труба» (точнее – владелец нефтепровода).

Владельцем нефти в нефтепроводе от скважины до коммерческого узла учета всегда является нефтедобывающее общество, а в магистральном нефтепроводе от коммерческого узла учета до узла учета НПЗ – владельцем нефти всегда является АК «Транснефть». «Изъять» у них из «трубы» нефть в таких объемах, да еще и «противоправно», просто невозможно (поскольку о «щипачах», «врезках» и т.п. речь не идет), т.к. иной «трубы» просто нет.

Во-вторых, мне достоверно известно, что в соответствии с утвержденными государственными балансовыми заданиями и заключенными договорами купли-продажи нефть самостоятельно поставлялась (транспортировалась) самими дочерними нефтедобывающими обществами по их нефтепроводам и сдавалась ими на коммерческом узле учета (узле связи) в систему магистральных нефтепроводов АК «Транснефть» с оформлением ежесуточно двусторонних актов приема-передачи нефти. 

Возможность заниматься абсурдными предположениями о том, что нефтедобывающие общества сами у себя «изымали» нефть, я оставляю прокурорам в прениях.

В-третьих, мне достоверно известно, что ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз» и ОАО «Томскнефть» в действительности добыли на несколько десятков миллионов тонн нефти меньше, чем изобретено в обвинении – 350 млн. тонн (?!) – данный факт я также оставлю до прений.

В-четвертых, и самое главное, и в данном случае, как и с «вверением», мне достоверно известно, что в самом тексте обвинения содержатся многочисленные утверждения, прямо подтверждающие мои показания и опровергающие заведомо ложное обвинение в «изъятии» нефти:

«…продукция нефтедобывающими предприятиями самостоятельно отгружается непосредственно российским и зарубежным потребителям».

Можно констатировать, что раздвоение сознания и деформация рассудка – постоянное состояние «авторов» гособвинения.
Вместе с тем, поскольку даже до Лахтина [?!] дошло, что нефть не «изымалась» - дискуссию про «изъятие» мы продолжим в прениях.

Суды не поставили генеральные соглашения по сомнение

б) «Противоправное изъятие» нефти.

Во-первых, мне достоверно известно, как я уже говорил ранее, что в соответствии с основными условиями Генеральных соглашений между ОАО «НК «ЮКОС» и «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть» ежемесячно заключались договоры купли-продажи нефти, в соответствии с которыми «ЮКОС» приобретал право собственности на нефть, а дочерние нефтедобывающие предприятия получали плату за нефть по ценам, установленным в договорах.

Законность и действительность указанных генеральных соглашений и договоров установлена вступившими в законную силу решениями судебных инстанций вплоть до Высшего Арбитражного Суда РФ, о чем мне также было достоверно известно.
В частности, в отношении «ЮКОСа» и «Юганскнефтегаз».

Во вступившем в законную силу решении Арбитражного суда ХМАО от 29.05.1999 по делу № 3254-Г/98-Г указано:

«... Условия договоров и генерального соглашения… не противоречат п. 2 ст. 455 ГК РФ... Таким образом, весь объем добытой… нефти принадлежит на праве собственности истцу - ОАО НК «Юкос», а не ОАО «Юганскнефтегаз»…

… Доводы… о незаконности генерального соглашения от 31.07.96г. в части определения момента перехода права собственности, суд считает несостоятельными…».

В постановлении Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 06.10.1999 № Ф04/2071-461/А75-99 по этому же делу указано:

«…генеральным соглашением № Ю21/612 от 31.12.96, заключенным между ОАО «Юганскнефтегаз» и ОАО «НК «Юкос», определены обязательные условия по выполнению договоров купли-продажи нефти, которыми предусмотрен переход права собственности на весь объем добываемой ОАО «Юганскнефтегаз» нефти к ОАО «НК «Юкос» немедленно после извлечения ее из недр на устье каждой конкретной скважины.

Законность данного соглашения подтверждена постановлением апелляционной инстанции от 27.01.99… по делу № 2682-Г/98.

…Суды первой и апелляционной инстанций… обоснованно пришли к выводу, что нефть является в силу вышеизложенного собственностью ОАО «НК «ЮКОС»… При таких обстоятельствах оснований для изменения либо отмены обжалуемых судебных актов и удовлетворения кассационной жалобы не имеется».

Во вступившем в законную силу постановлении апелляционной инстанции Арбитражного суда ХМАО от 27.01.1999 по делу № 2682-Г/98 указано:

«…Прокурор Ханты-Мансийского автономного округа обратился в суд с иском о признании недействительным генерального соглашения № Ю-21/612 от 31.07.96г., заключенного между ОАО НК «Юкос» и ОАО «Юганскнефтегаз» на основании ст. ст. 168, 170 ГК РФ. Исковые требования мотивированы тем, что …НК «Юкос», осуществляющая функции исполнительного органа ОАО «ЮНГ», злоупотребила правом определять решения, принимаемые дочерним обществом, исключительно с намерением причинить вред другим лицам…»

Лебедев отвлекся от текста: «Ваша честь, обратите, пожалуйста, внимание, что вступившим в законную силу судебным решением установлено, кто до ЗАО «ЮКОС-ЭП» исполнял функции исполнительного органа «Юганскнефтегаза» - это была материнская компания НК ЮКОС. Я почему на этом кратко останавливаюсь. Мне всегда было смешно слушать вопросы прокурора Лахтина об управляющих нефтедобывающими предприятиями – как их кто-то решил уполномочить как генеральных директоров. Их не было, Ваша честь. Это уже суд давно установил. Потому что одна управляющая компания - ЮКОС - сменилась на другую управляющую компанию – ЗАО «ЮКОС-ЭП» А про лишение руководителей прав мы поподробнее поговорим в прениях».

Выступающий вернулся к цитированию решений судов:…Исходя из принципа свободы договора, закрепленного ст. 421 ГК РФ, стороны заключили генеральное соглашение от 31.07.96г., в котором предусмотрели переход права собственности на всю добытую обществом «ЮНГ» нефть компании «Юкос»… Стороны свободны в определении условий договора... Фактически вся добытая обществом «ЮНГ» нефть поступает в распоряжение компании «Юкос», т.е. сделка влечет определенные последствия, что исключает признание ее в соответствии со ст. 170 ГК РФ мнимой».

В постановлении Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 31.03.1999 по делу № Ф04/683-121/А75-99, которым была подтверждена правильность указанного выше постановления, указано:

«…Апелляционная инстанция правильно указала на заключение договора ответчиками исходя из принципа свободы договора. При этом соглашением от 31.07.1996г. определены существенные условия, в частности… момент перехода права собственности на нефть от ОАО «ЮНГ» к НК «Юкос». Предписания законодательства об определении момента перехода права собственности нет. Стороны соглашением определили момент возникновения права абзацем 2 пункт 5.1 генерального соглашения, и это не нарушает права и интересы других лиц…

Следует также иметь в виду, что согласно статье 55 Конституции Российской Федерации и пункта 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права могут быть ограничены только на основании Федерального Закона, следовательно, стороны по соглашению самостоятельно решают момент перехода права собственности…

Цена нефти определена соглашением сторон (статья 424 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Определение момента перехода права собственности сторонами в рамках правовой нормы не влечет злоупотребление (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и даже если таковое и имелось бы, то это обстоятельство не является основанием признания сделки ничтожной: суд при наличии этого отказал бы в защите права.

Ссылка на статью 170 пункт 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, как сделка мнимая, ничем не подтверждена. Стороны, заключив соглашение, осуществляли сделки по купле-продаже нефти, соответственно исполняя свои обязательства (отгрузка, передача, оплата и т.п.)…

Место передачи нефти, определение перехода права собственности - условия договорные, и если они не совпадают, это не значит, что договор безвозмездный. В силу пункта 1 статьи 423 Гражданского кодекса Российской Федерации договор (соглашение) возмездный».

В отношении «ЮКОСа» и «Томскнефть».

Решением Арбитражного суда Томской области по делу №А67-1476/99 от 7 июля 1999 года в иске управления Министерства РФ по налогам и сборам по Томской области о признании недействительным генерального соглашения №108-4-01/1888а от 4.11.98, заключенного между ОАО «Томскнефть» и ОАО «НК «ЮКОС» отказано.

Постановлением апелляционной инстанции по делу №А67-1476/99 от 29 сентября 1999 года решение арбитражного суда от 07.07.99 по делу №А67-1476/99 оставлено без изменения.

При этом в постановлении Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 16.12.1999 № Ф04/2593-300/А67-99 указано:

«Государственная налоговая инспекция по Томской области …обратилась в Арбитражный суд Томской области с иском к ОАО «Томскнефть» ВНК и ОАО «НК «Юкос» о признании недействительным заключенного между ответчиками генерального соглашения № 108-4-01/1888а от 04.11.98г., предметом которого является установление обязательных для сторон организационных условий, необходимых для реализации контрактов купли-продажи продукции.

Решением суда первой инстанции от 7 июля 1999 года, оставленным без изменения постановлением апелляционной инстанции от 29 сентября 1999 года, в иске отказано по тем основаниям, что установленный сторонами момент перехода права собственности на продукцию от продавца к покупателю не противоречит пункту 1 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации. Заключая Генеральное соглашение, стороны действовали в рамках Закона, поскольку согласно статье 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, в том числе отчуждать его.

Товарная нефть не изъята из оборота. Стороны осуществляли сделки купли-продажи нефти, поэтому не имеется оснований для признания заключенного между ответчиками соглашения мнимой или притворной сделкой.

…Суды первой и апелляционной инстанции, руководствуясь пунктом 4 статьи 421, пунктом 1 статьи 223, пунктом 1 статьи 56, пунктами 1, 2 статьи 170 Гражданского кодекса, сделали правомерный вывод об отсутствии оснований для удовлетворения иска.

С учетом изложенного, …решение от 7 июля 1999 года и постановление апелляционной инстанции от 29 сентября 1999 года Арбитражного суда Томской области по делу № А67-1476/99-Ап-238/99 оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения».

При этом решением Заместителя Председателя Высшего Арбитражного суда РФ О.В. Бойкова от 30.06.2000 №1833/00 было отказано Управлению Министерства РФ по налогам и сборам по Томской области в принесении протеста на вышеуказанные судебные акты и указано:

«В результате ознакомления с материалами дела установлено, что арбитражным судом должным образом исследованы аргументы сторон и представленные ими доказательства.

Доводы заявителя были предметом рассмотрения суда и получили надлежащую оценку.

Новых обстоятельств, имеющих значение для дела, в заявлении не содержится.

Нарушения арбитражным судом норм материального и процессуального права не усматривается.

В связи с изложенным, оснований для принесения протеста не имеется».

В отношении «ЮКОСа» и «Самаранефтегаз».

В постановлении Федерального арбитражного суда Поволжского округа от 08.02.2000 № А55-5301/99-13 указано:

«Решением от 02.08.99г. Арбитражного суда Самарской области Прокурору Самарской области отказано в иске о признании недействительными пунктов 5.1 и 5.2 Генерального соглашения № Ю-21/610 от 31.07.96 г., заключенного между ОАО «Самаранефтегаз» и ОАО «НК «Юкос».

Постановлением апелляционной инстанции от 29.11.99г. решение суда от 02.08.99г. оставлено без изменения.

… Проверив законность обжалуемых судебных актов, судебная коллегия Федерального арбитражного суда Поволжского округа не находит оснований для их отмены.

… При рассмотрении поставленных истцом вопросов судом дана полная правовая оценка взаимоотношений сторон по Генеральному соглашению.

В соответствии со ст. 22 п. 1 ФЗ «О недрах» пользователь недр имеет право использовать предоставленный ему участок недр для любой формы предпринимательской деятельности, соответствующей цели, обозначенной в лицензии или в соглашении о разделе продукции.

Реализуя свое право, ответчиками подписано Генеральное соглашение от 31.07.96г. № Ю-21/610, предметом которого является установление обязательных для сторон организационных условий, необходимых для реализации договоров купли-продажи нефти.
Условием поставки в оспариваемых пунктах 5.1, 5.2 право собственности на продукцию в составе скважинной жидкости от продавца к покупателю переходит немедленно после ее извлечения из недр.

Установленный порядок перехода права собственности не противоречит статье 223 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункту 2 ст. 22 ФЗ «О недрах», где установлена возможность для сторон самостоятельно определить формы своей деятельности.

В материалах дела имеется акт проверки от 30.12.98г., проведенной Государственной налоговой инспекцией Самарской области в ОАО «Самаранефтегаз», где не установлено расхождений в реализации продукции в бухгалтерских данных и налоговых расчетах. В целом по акту не установлено каких-либо правонарушений налогового законодательства, согласно его заключению.

«В скобках, Ваша честь, - комментировал Лебедев. - Наши оппоненты утверждают, что противоправно, безвозмездно все было похищено. Что же проверяла тогда налоговая инспекция? Ну это так – риторический вопрос. Но я обращаю внимание, что все те налоги, которые заплатила «Самаранефтегаз» за этот период, налоговая инспекция подтвердила!»

На основании изложенного… решение от 02.08.99г. и постановление апелляционной инстанции от 29.11.99г. Арбитражного суда Самарской области оставить без изменения, а кассационную жалобу – без удовлетворения».

Лебедев: «Меня что, серьезно хотят убедить в абсурде, что Бейлин и Ходорковский действовали не по своей воле?»

Во-вторых, мне известно, что «противоправность» при «хищении», в первую очередь, заключается в изъятии имущества против воли собственника.

Мне достоверно известно, что волю собственника нефти – дочерних нефтедобывающих обществ «ЮКОСа» - определял их исполнительный орган ЗАО «ЮКОС-ЭП».

Президентом ЗАО «ЮКОС-ЭП» являлся Бейлин Юрий Аркадьевич. Председателем Совета директоров ЗАО «ЮКОС-ЭП» являлся Ходорковский Михаил Борисович.

Мне также достоверно известно, что единственным акционером (до 2000 года – основным, более чем на 90%) нефтедобывающих обществ была компания «ЮКОС», а Ходорковский М.Б. был законным представителем этого единственного (основного) акционера.

Мне достоверно известно, что только эти органы управления – исполнительный орган, Совет директоров (до 2000 года) и собрание акционеров – и никто другой (ни прокуроры, ни следователи), были вправе выражать волю дочерних нефтедобывающих обществ и определять (одобрять) экономическую целесообразность и обоснованность принимаемых решений и оценивать их эффективность.

Именно эти органы управления составляли (или одобряли) финансовую (бухгалтерскую) отчетность, включая бухгалтерский баланс и отчет о прибылях (убытках), а также распределение прибыли этих обществ.

Это право им дал Закон, Конституция РФ, ГК РФ и Закон «Об акционерных обществах».

Именно эти органы управления определяли обоснованность получения обществами, как налогоплательщиками не только экономической, но и налоговой выгоды и контролировали своевременность предоставления налоговой отчетности и налоговых деклараций для расчетов с бюджетом.

Эти азбучные истины уже давно закреплены в общеобязательных решениях Конституционного Суда РФ:

«В силу принципа свободы экономической деятельности (статья 8, часть 1, Конституции Российской Федерации) налогоплательщик осуществляет ее самостоятельно на свой риск и вправе самостоятельно и единолично оценивать ее эффективность и целесообразность.

По смыслу правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной в Постановлении от 24 февраля 2004 года N 3-П, судебный контроль не призван проверять экономическую целесообразность решений, принимаемых субъектами предпринимательской деятельности, которые в сфере бизнеса обладают самостоятельностью и широкой дискрецией, поскольку в силу рискового характера такой деятельности существуют объективные пределы в возможностях судов выявлять наличие в ней деловых просчетов».

Таким образом, исходя из своего понимания законов, я был убежден, что Бейлин руководитель исполнительного органа нефтедобывающих обществ и Ходорковский, как законный представитель их единственного (основного) акционера НК «ЮКОС» выражали волю собственников нефти – ОАО «Юганскнефтегаз», ОАО «Самаранефтегаз», ОАО «Томскнефть».

Вместе с тем, учитывая шизофреничность обвинения, я вынужден задать риторический вопрос:

Меня что, серьезно хотят убедить в абсурде, что Бейлин и Ходорковский действовали не по своей воле? Ваша честь, мне известен ГК РФ. Мне известно, что волю общества выражают органы управления обществом. Именно через органы управления реализуются гражданские права общества. Максима очень простая: если о общества нет органов управления, то некому выражать волю. Иных органов управления я не знаю. Но тогда об этом необходимо было указать в заведомо ложном обвинении с указанием лица, который их заставил (то есть Ходорковского и Лебедева) действовать против их воли, и привести соответствующие доказательства. Это я чуть-чуть изгаляюсь!

В этом разделе показаний я еще раз подтверждаю, что все сделки купли-продажи нефти 1997-1999 годов были одобрены решениями Совета директоров и Собраний акционеров дочерних нефтедобывающих обществ, а в 2002 году, в связи с подготовкой к листингу на NYSE в 2003 году, все последующие сделки были также одобрены единственным акционером этих «дочек» - НК «ЮКОС».

Особо отмечу, что обстоятельства одобрения этих сделок собраниями акционеров также установлены вступившими в законную силу решениями судебных инстанций.

В-третьих, мне известно также, что Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 №193-О-П и ст.90 УПК РФ «Преюдиция» (в редакции ФЗ от 29.12.2009 №383-ФЗ) не оставляют никаких юридических шансов моим «оппонентам» и «авторам» заведомо ложного обвинения в «хищении» нефти убедить в этом любой независимый, беспристрастный и компетентный суд.

Именно опасность преюдиции вынуждала «оппонентов» так долго и упорно скрывать даже от данного суда, от Вас, Ваша честь, арбитражные решения.

Мне также известно, что в правовом государстве – эти преюдициальные арбитражные решения – фактический приговор для «оппонентов» и «авторов» заведомо ложного обвинения.

Прервались на пять минут.

Лахтин: «Он цитирует заключение, которое не приобщено к материалам уголовного дела»

«Я хотел бы обратить ваше внимание еще на один нюанс, связанный с правовыми основами корпоративного управления компанией ЮКОС, - говорил Лебедев после краткого перерыва. – Ваша честь, 6 марта 2009 года, когда я рассказывал о своей позиции в отношении предъявленного обвинения, я, в частности, обратил ваше внимание на следующее: «Так из материалов дела следует, что дочерние нефтедобывающие общества поставляли по договорам купли-продажи нефть основному обществу, материнской компании НК ЮКОС. Основные взаимоотношения между ними на основании права корпоративного контроля определяются положениями ст. 105 ГК РФ. В том числе и право основного общества давать дочернему обществу обязательные указания». Однако прокурор Лахтин заявил (это в протоколе от 11 марта 2009 года), что «материнская компания вообще не вправе давать какие-либо указания, касающиеся хозяйственной деятельности дочерних компаний». Ваша честь, я не призываю вас открыть ГК РФ и посмотреть ст. 105, я полагаю, что те, кто знаком с нормами корпоративного права, знают, что написано в ст. 105. Я привожу это в том числе для того, чтобы было понятно, что мы вынуждены в суде опровергать. Кстати, как ни странно, прокурор Смирнов совсем недавно утверждал тут, задавая вопрос свидетелю, прямо противоположное – что в соответствии со ст. 105 основное общество вправе давать обязательные указания. Непонятно от чего защищаться!»

На этом Лебедев перешел к пункту в) – «Безвозмездное изъятие» 350 млн. тонн нефти.

Ваша честь! На это заведомо ложное, клеветническое и, одновременно, абсолютно абсурдное утверждение «оппонентов» я обращаю особое Ваше внимание.

Во-первых, мне как очевидцу, знакомому не только с аудированной финансовой отчетностью дочерних нефтедобывающих обществ «ЮКОСа» («Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть») ежегодно одобряемой решениями собраний их акционеров, но и непосредственно неоднократно посещавшему нефтепромыслы и цеха подготовки нефти и иные производственные объекты, включая коммерческие узлы учета АК «Транснефть», достоверно известно, что в соответствии с условиями генеральных соглашений и договоров купли-продажи «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз», «Томскнефть» при реализации (продаже) ими нефти «ЮКОСу» получали не только выручку, но и прибыль от ее продажи.

Иными словами, в силу прямого указания Закона (пункт 1 статьи 423 ГК РФ[14]), мне было известно и абсолютно понятно, что эти договоры купли-продажи были возмездными, т.к. «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть» получали плату за нефть в соответствии с условиями этих договоров.

Во-вторых, мне достоверно известно, что возмездность договоров установлена вступившими в законную силу решениями арбитражных судов:

«… Стороны, заключив соглашение, осуществляли сделки по купле-продаже нефти, соответственно исполняя свои обязательства (отгрузка, передача, оплата и т.п.) …».

В связи с чем, еще раз повторюсь: Определение Конституционного Суда РФ от 15.01.2008 №193-О-П и ст.90 УПК РФ «Преюдиция» (в редакции ФЗ от 29.12.2009 №383-ФЗ) не оставляют никаких юридических шансов моим «оппонентам» и «авторам» заведомо ложного обвинения в «безвозмездном изъятии» нефти убедить в этом любой независимый, беспристрастный и компетентный суд.

В-третьих, мне также известно, что заведомо ложное утверждение «оппонентов» о «безвозмездности» прямо опровергнуто и в Заключении специалистов от 28 октября 2008 года.(это было заключение директора Саратовского центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции при ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», профессора кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права ГОУ ВПО «СГАП», члена секции уголовного права и криминологии Совета по правоведению УМО университетов России, доктора юридических наук, профессора Н.А. Лопашенко и доцента кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», кандидата юридических наук, доцента Е.В. Кобзевой от 28 октября 2008 года).

«Вывод: утверждение следствия о том, что при обстоятельствах, указанных в ППО, изъятие нефти у нефтедобывающих организаций осуществлялось на безвозмездной основе, не соответствует доктрине уголовного права и не следует из содержания ППО».

«Ваша честь, он цитирует заключение, которое не приобщено к материалам уголовного дела!» - очень хорошо помнил, как обошлись в Хамовническом суде с профессором Лопашенко Валерий Лахтин. - «Но известно подсудимому!» - заметил судья. - «Он не имеет права цитировать документ, который не приобщен к материалам уголовного дела! Не является доказательством!» - чему-то ухмылялся прокурор Лахтин. – «Что вы указываете!» - возмущались адвокаты. - «Ваше возражение занесено в протокол!» - усадил прокурора судья. Лебедев продолжил.

«В-четвертых, мне также известно, что финансовые директоры НК «ЮКОС» М.Сублен (1998-2001) и Б.Мизамор (2001-2006) полностью опровергли утверждения про «безвозмездность изъятия» 350 млн. тонн нефти, назвав их «смехотворными».

Опровергая фальшивые обвинения, в т.ч. в части т.н. «безвозмездности», М.Сублен в риторической форме задал следующий вопрос «оппонентам» (к которому я присоединяюсь):

«Точно так же я не могу понять следующее: если вся добытая нефть присваивалась, откуда же тогда у ЮКОСа были средства для выплаты миллиардов рублей (и долларов, между прочим) на покрытие расходов по разведке и добыче нефти, выплату заработной платы сотрудникам, уплату налогов, дивидендов, погашение кредитов, накопление средств для реинвестирования в виде капиталовложений и приобретений».

В-пятых, мне также известно, что неопровержимым доказательством фальсификации обвинения о «безвозмездном изъятии» 350 млн. тонн нефти является аудированная финансовая (бухгалтерская) отчетность «Юганскнефтегаз», «Самаранефтегаз» и «Томскнефть» за 1998-2004 годы, которая подтверждает возмездный характер сделок купли-продажи нефти, ежегодное увеличение получаемой ими выручки за счет повышения количества поставляемой нефти и роста цен на нефть.

Учитывая, что наши «оппоненты» вопреки нормам финансового права используют в обвинении невежественную лексику, создавая псевдо-терминологию, которая не применяется грамотными специалистами в юридических документах, содержащих информацию об имущественном положении различных структур ЮКОСа, их хозяйственных операций и обязательств, доходах и расходах и т.д. мне придется подробно прокомментировать эту финансовую отчетность и используемые в ней термины и определения.

Платон Лебедев наконец-то встретил тех самых идиотов

Для начала, чтобы было понятно, каким образом в нормах финансового права раскрываются термины «доходы» и «расходы», «выручка» и «себестоимость», рассмотрим Отчеты о прибылях и убытках ОАО «Юганскнефтегаз» за 1999 и 2004 годы.

Мне известно, что в отчете о прибылях и убытках за 1999 год в графе «За отчетный период» (1999) указаны:

по строке «Выручка» (код 010) – 10’465’036 тыс. руб.;
по строке «Себестоимость» (код 020) – 8’003’442 тыс. руб.;
по строке «Прибыль от продаж» (код 050) – 2’461’594 тыс. руб.;

Комментируя отчеты о прибылях и убытках «Юганскнефтегаза», Лебедев заметил: «Я полагал, что наши оппоненты понимают, что такое фактическая стоимость похищенной продукции в любом уголовном деле. Я ошибся. Прокурор Смирнов мне также подтвердил, что фактическую стоимость нефти, добываемую дочерними нефтедобывающими предприятиями, они определяют по стоимости ее продажи в Роттердаме. Ее! Я обращаю внимание суда на то, что здесь уже неоднократно говорилось. В том числе специалистом из «Транснефти». Никакой нефти «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» в Роттердаме никогда не продавалось. Нефть смешивается в трубе «Транснефти» - туда поступает нефть всех нефтедобывающих предприятий. Поэтому вычленить качественные характеристики нефти «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» вообще невозможно. Учет ресурсов, который происходит при реализации нефти из системы «Транснефти», осуществляется только согласно одному критерию – нефть, которая выдается покупателям, она обязана соответствовать государственному стандарту качества. А нефть, отправляемая на экспорт, должна соответствовать государственному стандарту качества для нефти, отправляемой на экспорт».

а в графе «За отчетный период прошлого года» (1998) указаны:
по строке «Выручка» (код 010) – 7’718’994 тыс. руб.;
по строке «Себестоимость» (код 020) – 6’658’287 тыс.руб.;
по строке «Прибыль от продаж» (код 050) – 1’060’707 тыс.руб.

Таким образом, «Юганскнефтегаз» (впоследствии ОАО «Роснефть»), признанный ОПГ «потерпевшим», в результате, якобы, «хищения» у него всей добытой им нефти, являющейся источником «сердцем» самого существования «Юганскнефтегаза», получил вместо прямых убытков в виде реального ущерба в связи с утратой имущества (если бы лживая версия обвинения про «безвозмездное изъятие» была бы хоть чем-то обоснована), не только выручку от продаж, но и прибыль от продаж в 1998 году 1’060,7 млн. руб.; в 1999 году – 2’461,6 млн.руб. (под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб) …» [ст.15 ГК РФ])

Мне достоверно известно, что в соответствии с нормами финансового права (пункт 5 ПБУ 9/99[19]) выручка от продажи продукции (товаров) является доходом от обычных видов деятельности. При этом в соответствии с п.2 ПБУ 9/99 «под доходами организации признается увеличение экономических выгод в результате поступления активов (денежных средств … ) … приводящее к увеличению капитала этой организации, за исключением вкладов участников (собственников имущества)».

До своего незаконного ареста в июле 2003 года мне не приходилось встречать ни в РФ, ни за рубежом идиотов утверждающих о том, что при получении предприятиями выручки и прибыли от продажи принадлежащей им продукции (товаров) возникают прямые убытки в виде реального ущерба.

К 4 часам дня у Платона Лебедева сел голос, и он попросил завершить на сегодня. Судья не возражал.

Завтра заседание начнется в 10.30 утра.