Никогда еще зал №7 не смеялся ТАК. Над прокурорами – было. Над обвинением – было. Но чтобы прокурор смеялся над показаниями ключевого свидетеля обвинения вместе со всем залом – такое впервые. Прорвало Дмитрия Шохина. Короткую хронику смехотворных минут, разумеется, лучше один раз услышать – внизу страницы прикреплен аудиофайл.

Гособвинение продолжает переосмысливать показания свидетелей 

Прокурор Смирнов с утра во вторник при полном зале продолжил зачитывать доказательства, подтверждающие, по мнению обвинения, вину подсудимых в хищении нефти и легализации денежных средств от ее реализации. Снова прокурор ссылался на протоколы общих собраний акционеров добывающих предприятий и цитировал акционеров, недовольных ценами, по которым добывающие «дочки» продавали нефть материнской компании ЮКОС.

«Вышеуказанные доказательства подтверждают вину подсудимых в практически безвозмездном переводе нефти «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза» и «Томскнефти» в собственность подконтрольных им структур», - заявлял Смирнов. Показания бывшего руководителя «Юганскнефтегаза» Тагирзяна Гильманова прокурор Смирнов усвоил в следующем виде: «НК ЮКОС определял всю финансовую и иную политику «Юганскнефтегаза», а он <Гильманов> выполнял директивы управляющей компании ЗАО «ЮКОС-ЭП»». Напомним, что 26 августа в Хамовническом суде господин Гильманов все-таки говорил нечто иное: «Этот договор <о передаче полномочий исполнительных органов «Юганскнефтегаза» управляющей компании «ЮКОС-ЭП»> никак существенно не повлиял с точки зрения оперативно-производственной деятельности на работу «Юганскнефтегаза». У меня как у гендиректора полномочия остались в достаточно большом объеме. <…> Координация и действия со стороны управляющей компании сказались положительно, и поэтому мы очень напряженно, но все-таки выстояли, вышли из этого кризиса 98 года. И мы чувствовали эту поддержку. И создание такой вертикали это было целесообразно».

Затем прокурор Смирнов, закатав рукава, стал защищать интересы компании Евгения Рыбина «Ист Петролеум», а также читал аналитическую записку «Тенденции развития нефтегазового комплекса Томской области после 97 года и связанные с эти бюджетные и социальные последствия» («анонимку» - определение Платона Лебедева - подготовил господин Авалишвили).

Через полчаса размеренного Вячеслава Смирнова сменил стремительный Дмитрий Шохин. Он тоже цитировал показания свидетелей. В основном все эти показания давали сотрудники СП РТТ и касались они компаний, созданных в ЗАТО.

«Ходорковский пытался подружиться со всеми бывшими руководителями компаний, заручиться из лояльностью, которая выражалась в невмешательстве…» - цитировал Шохин слова очередного свидетеля. Периодически прокурор спотыкался о какие-то названия и останавливался. В одном из случаев торопящийся прокурор просто-напросто перескочил через непокорное название какой-то фирмы. В зале засмеялись. Ибрагимова недовольно покосилась на публику.

«Компенсацию они получат не за свои заслуги…услуги…услуги…» - разбирался в тексте по ходу чтения Шохин. Судья искоса бросал взгляды на прокурора-чтеца.

Прокурор Шохин поднял обвинение на смех

Дмитрий Шохин тоже вспоминал показания любимого обвинением свидетеля Рыбина, который рассказывал, что в аукционе по покупке акций ВНК от ЮКОСа участвовали «обычные офшорные пустышки, не ведущие никакой хозяйственной деятельности» - «обычный западный прием приобретения активов в целях подстраховки, контрольный пакет акций (54%) был приобретен за 1 млрд 100 млн долларов». Далее Рыбин рассказывал (а Шохин это пересказывал), что с приходом менеджмента ЮКОСа « «Томскнефть» получала определенный лимит средств, покрывающий эксплуатационные затраты, минимальные капитальные вложения и минимальные прочие затраты – зарплату, налоги и т.д.», - как-то странно обличали Ходорковского-Лебедева Рыбин-Шохин.

Вскоре, впрочем, господин Рыбин исправился и заговорил о трансфертных ценах: «Все миллиарды, которые должны были идти на благосостояние компании, на благосостояние ее работников, на благосостояние района шли в карман Ходорковского».

«С приходом Ходорковского «Томскнефть» стала продавать нефть ЮКОСу по копеечной цене. Подсудимыми была похищена вся добытая нефть в 98 году – порядка 10,5 млн тонн. Столько и ушло в оффшорные компании, в компании-однодневки. Все было украдено, все объемы», - цитировал Рыбина Шохин.

Дальнейшие рассуждения Рыбина вызвали шум в зале и всеобщий смех: Рыбин заявил, что «внутрикорпоративные цены – это криминал в случае подсудимых, а в любом другом случае это не криминал. Это нормально, когда люди пользуются корпоративными ценами… - под смех зала Шохин с трудом разбирал текст, - показывают прибыль, платят с нее налоги и так далее». Судья Данилкин смеялся вместе со всеми. Не выдержав, засмеялся даже и Шохин.

«Сторона обвинения оценивает показания Рыбина в судебном заседании о том, что нефть невозможно украсть, потому что нефть жестко регламентируется по своему движению со своей купли-продажи, а украсть можно средства, вырученные от продажи нефти, получены в результате наводящих вопросов со стороны защиты, - защитил свидетеля Рыбина Дмитрий Шохин. – В последующем он <Рыбин> поправился и сказал, что нефть, конечно, похищалась, и пояснил, что ранее он говорил, что нефть невозможно украсть, но, в его понимании, нефть бочкой Ходорковский не крал, поскольку невозможно украсть всю нефть из системы, так как хотят преподнести, что Лебедев с Ходорковским бочками по ночам нефть таскали, он этого не заявлял и заявлять не будет…Они, Ходорковский и Лебедев, более хитроумные способы придумали! – зал смеялся. – Путем различных махинаций собственником на том конце становилась какая-то частная структура, принадлежащая Ходорковскому. Это стопроцентное воровство всей нефти, за исключением той маленькой доли, которая, чтобы предприятия <неразборчиво>, вот «Томскнефть» владела всей нефтью – она ее добывала, она рассчиталась по всем своим затратам, она ее по максимальной цене продала, она получила прибыль, она начала строить детские сады и школы, бассейны, платила зарплату, имела прибыль и т.д. Это все была «Томскнефть». В результате деятельности Ходорковского и других вдруг «Томскнефть» перестала владеть нефтью, какая-то структура на другом конце стала владеть нефтью. Переход права собственности на основании договоров купли-продажи нефти – это метод воровства нефти (!) Собственниками нефти становились подконтрольные подсудимым офшорные компании, а нефть как была в трубе, в танкере, в бочке, так там и осталась». Эти цитаты из Рыбина взорвали зал № 7, где все-таки слушалось дело о хищении нефти. Нарастающая смеховая волна без труда подхватила и судью Данилкина. Борясь с собственным смехом, пытался читать обвинение Дмитрий Шохин, но в итоге не выдержав, расхохотался и упал на стул. Все расхохотались в голос, смеющийся председательствующий встал, даже не объявив перерыва, – заседание прервалось само собой, а публика оглушительно зааплодировала. Это рассердило судью. «Еще раз аплодисменты прозвучат, я освобожу зал!» - крикнул Данилкин, но все продолжали смеяться.

Судья объявил перерыв на 10 минут.

В перерыве прокурор Шохин, спускаясь сквозь публику по лестнице, так и не мог остановиться – он продолжал смеяться. После перерыва уже успокоившийся Дмитрий Шохин не рискнул возвращаться к показаниям Евгения Рыбина. Он переключился на другого свидетеля – Авалишвили.

А затем полтора часа перечислял договоры купли-продажи нефти, указывая подробные цифры.

«Таким образом, сторона обвинения исходит из подтвержденных в судебном заседании объемов нефти, приобретенных НК ЮКОС у компаний «Самаранефтегаз», «Томскнефть», «Юганскнефтегаз»», - наконец подобрался к выводам Шохин. Платон Лебедев громко рассмеялся. «ПРИОБРЕТЕННОЙ!» - комментировали в публике.

«Обвинение предлагает суду уменьшить рыночную стоимость объемов нефти «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» пропорционально уменьшению количества тонн нефти за каждую дату…а именно уменьшить общую сумму со 191 млрд 120 млн 861 тыс 145 рублей до 131 млрд 327 млн 438 тыс 625 рублей», - заявил Шохин. Михаил Ходорковский и Платон Лебедев рассмеялись.

Судья Данилкин наклонялся ближе к Дмитрию Шохину, чтобы увидеть, много ли еще листков в его руках.

«Вмененный следствием объем нефти в количестве 2 млн 740 тыс. тонн, приобретенный в январе 2000 года ЮКОСом <у «Томскнефти» ВНК>, в ходе судебного заседания не подтвержден. Обвинение предлагает суду уменьшить количество тонн нефти, приобретенной в январе 2000 года до количества, указанного в контракте – до 872 тыс. тонн», - шел Шохин дальше по конкретным периодам и компаниям. И опять получалось, что «приобретенную нефть», объемы которой подтверждались контрактами, обвинение предлагало называть «похищенной». Подсудимые снова смеялись. Далее Шохин снова уменьшал «в соответствии с принципом расчета рыночной стоимости» стоимость объема приобретенной – то есть «похищенной» - нефти у «Томскнефть» ВНК - с 12 млрд 523 млн 966 тыс. 372 рублей до 3 млрд 996 млн 699 тыс. 948 рублей.

Затем Шохин снова перекинулся на свидетельские показания. Прокурор рассказывал, что, со слов свидетелей, они подписывали документы, «не вникая в их смысл».

«Давайте прервемся на обед», - наконец скромно предложил судья. Так и сделали.

Прокурор Смирнов получил от чтения 100 млн долларов наличными

После обеда Дмитрий Шохин продолжил представлять массу договоров купли-продажи нефти. Затем на том же поприще его сменил Валерий Лахтин. «Оценивая, заключенные с добывающими предприятиями конкретные договоры купли-продажи нефти, сторона обвинения считает их фиктивными, направленными исключительно для облегчения осуществления и сокрытия хищения», -формулировал Лахтин.

Затем прокурор вновь обратился к показаниям свидетелям, тех же «номинальных директоров», - Гришняевой, Соболевой, а также Крайнова. Речь шла о торговых компаниях ЮКОСа, которые, по мнению обвинения, существовали только и исключительно для хищения нефти.

Прокурор упомянул приговор в отношении Малаховского, в котором говорилось, что вся деятельность происходила в рамках организованной группы и была направлена на хищения. «Обвинение обращает внимание, что «Ратибор» и «Фаргойл» по подложным документам были оформлены в собственность кипрских компаний «Дансли Лимитед» и «Нассаубридж Лимитед», именно в целях вывода похищенных средств за рубеж!» - читал Лахтин.

Валерий Лахтин снова цитировал свидетелей, которых уже прокуроры пересказывали в эти дни. Это были номинальные директора различных компаний. И снова говорил, что, по мнению обвинения, «договоры купли-продажи нефти, заключенные компаниями «Ратмир», «Эвойл», «Ю-Мордовия» с нефтедобывающими предприятиями, носили фиктивный характер, компании эти самостоятельно хозяйственную деятельность не осуществляли и были полностью зависимы от ЮКОСа, в частности, от его руководителя в лице Ходорковского». Лахтин не мог не вспомнить приобретение для одной из этих компаний компьютеров «на три тысячи рублей». Лебедев смеялся.

«ЮКОС, начиная от добычи нефти, вплоть до ее отгрузки на экспорт или иным конечным покупателям контролировала весь процесс ее перепродажи по цепи поставщиков. «Ю-Мордовия» фактического участия в сделках по перепродаже нефти не принимала, а лишь выступила формальным звеном в цепочке перепродавцов. Имело место лишь искусственное движение нефти через ряд зависимых организаций, зарегистрированных на территориях с льготным налогообложением. «Ю-Мордовия» в 2001 году не имела собственных зданий, сооружений, необходимых для транспортировки, хранения, реализации нефти. Зарплата выплачивалась лишь одному сотруднику – Вальдес-Гарсиа», - пояснял Лахтин. То же самое он сообщил о «Ратиборе», и о других этих компаниях.

После краткого перерыва читал снова Вячеслав Смирнов. Он опять перечислял договоры купли-продажи нефти, договоры комиссии, показания свидетелей.

«Подтверждается, что для поиска экспортных покупателей нефти и нефтепродуктов НК ЮКОС в 99-2001 годах не требовалось никаких услуг, - читал Вячеслав Смирнов, - а членами организованной группы под руководством Ходорковского и Лебедева под видом консалтинговых услуг в ущерб НК ЮКОС, которому никакие услуги не оказывались, были выведены 100 млн долларов на счета лиц, которыми руководил Степанов, оказывавший услуги основным акционерам ЮКОСа и Группы МЕНАТЕП, то есть фактически в пользу Ходорковского и Лебедева, получены им наличными, - Лебедев смеялся, - что подтверждает распоряжение подсудимыми денежными средствами, полученными НК ЮКОС от реализации похищенной нефти в свою пользу», - Лебедев смеялся еще громче.

Далее прокурор говорил о том, что хищение подсудимыми нефти у нефтедобывающих обществ подтверждается договорами купли-продажи и комиссии, актом налоговой комиссии

«Всего вышеизложенными доказательствами подтверждается, что с 1998 по 2003 год Ходорковский, Лебедев и другие члены организованной группы совершили хищение 218 млн 749 тыс. 527 тонн нефти общей стоимостью 824 млрд 105 млн 480 тыс. 453 рубля, - снова и снова подводил итоги Вячеслав Смирнов. – Это уже с учетом наших поправок и отказа от части обвинения».

Около шести вечера судья закрыл заседание. Завтра слушания начнутся в 10.00 утра.