Сегодня прокуроры вычеркнули из обвинения за 1999 и 2000 годы более 21 млн тонн нефти, в хищении которой обвинялись Ходорковский и Лебедев. «Это мало что меняет: фундамент гнилой. Они меняют верхушку. Они обнаружили, что вменяют больше похищенной нефти, чем добыто вообще», - прокомментировал «Интерфаксу» телодвижения оппонентов адвокат Юрий Шмидт.

Дмитрий Шохин исправил не ту неточность

Сегодня от имени гособвинителей выступление начал Вячеслав Смирнов. Он продолжил тему якобы легализации якобы похищенных акций дочерних компаний ВНК, так же заявив, что вина подсудимых в этом эпизоде «доказана документами, уже исследованными в судебном заседании».

«Продолжая претворять в жизнь преступный план по легализации похищенных акций предприятий <ВНК> участники преступной группы от имени компании «Челлита Лимитед» переоформили акции на офшорную компанию «Обертон Лимитед» по договорам покупки ценных бумаг», - не спеша рассказывал Смирнов. И снова все присутствующие слышали то же самое. Прокурор Смирнов перечислял выступивших в суде свидетелей-номинальных директоров (Ковальчук, Гришняеву, Шек и др.), подробно пересказывая, что они говорили, как подписывали документы. «Вина подсудимых в легализации похищенных акций доказывается договорами купли-продажи ценных бумаг», - не оставлял надежды участникам экономической деятельности гособвинитель Смирнов. Прокурор Ибрагимова иногда что-то полушепотом подсказывала Смирнову. А сидящий рядом Лахтин помогал по-своему, подкладывая нужные листы для чтения. Платон Лебедев, как и вчера, не мог удержаться от смеха по ходу прокурорского чтения.

Прервались на пять минут.

После краткого перерыва в чтецы выдвинулся Дмитрий Шохин. «Ваша честь! – вскрикнул он так, что все вздрогнули. – Позволю себе небольшое уточнение, в озвученном мной вчера тексте имела место по крайней мере одна неточность… - все приготовились слушать про астрономические 800 млрд долларов, к выплате которых Дмитрий Шохин в четверг «приговорил» ЮКОС, но корректировка касалась электронного письма – гособвинитель, кажется, ошибся в авторстве. «Всем известно, что вами, Ваша честь, будут оцениваться исключительно доказательства, а не тембр голоса, чистота речи выступающих в прениях и так далее, тем не менее позволю себе обратить ваше внимание на допущенную неточность», - возвел форменный поклеп на свои ораторские способности Дмитрий Шохин. Все, включая адвокатов, подсудимых и публику, удивленно посмотрели на прокурора и молча рассмеялись.

Прокурор же громкой скороговоркой продолжил оглашать документы обвинения. Он упомянул показания свидетеля Грефа в отношении обмена акций «дочек» ВНК. «Сторона обвинения дает оценку показаниям свидетеля Грефа как достоверную, так как они подтверждаются конкретными документами, а также показаниями участника этих событий Голубовича», - заметил Шохин. Затем он снова перекинулся к уже цитировавшемуся вчера свидетелю Голубовичу. Платон Лебедев смеялся.

«В результате деятельности государственных правоохранительных органов члены организованной группы были вынуждены предпринять действия, направленные на возврат активов ВНК, но при этом эти действия были спланированы таким образом, чтобы скрыть противоправность сделок с акциями дочерних обществ ВНК и после возвращения выведенные пакеты акций гарантированно перешли в собственность ЮКОСа с наименьшими затратами», - все-таки согласился прокурор с тем, что якобы похищенные акции «дочек» ВНК в итоге были возвращены на баланс ВНК.

Прервались на 15 минут.

Валерий Лахтин имеет мнение о полноценности ВНК

После перерыва читал Валерий Лахтин, до этого активно консультировавшийся в Интернете. Он рассказывал о том, как 24 мая 2002 года РФФИ продал на аукционе оставшийся у государства 36,82-процентный пакет акций ВНК ЮКОСу за 225 млн 400 тыс. долларов. «Эта цена не соответствовала реальной цене ВНК или гипотетической цене ВНК, которая могла бы быть, если бы компания работала полноценно. ВНК стоила столько, сколько стоила на тот момент. По самым скромным подсчетам стоимость должна была бы быть не менее миллиарда. В результате бюджет потерял средства», - поделился с судом своим недовольством Валерий Лахтин.

Затем прокурор зачитал показания потерпевшего Демченко. «Он понял, что для ЮКОСа существование ВНК потеряло всякий смысл – ЮКОСу не нужна была лишняя надстройка», - пересказывал прокурор мысли потерпевшего. Демченко, рассказывал Лахтин, жаловался, что он как акционер ничего не знал ни о консолидированной отчетности, ни о центрах прибыли, к другим компаниям в периметре консолидации он отношения не имел и, получается, не имел права на прибыль, которая «где-то концентрировалась у ЮКОСа». Но Демченко не сдался, а сам подсчитал, «какая доля прибыли падает на его акции» и попросил ему ее отдать. Платон Лебедев в «аквариуме» затрясся от смеха. Демченко подсчитал, что ущерб, причиненный ему, состоит из трех частей (невыплата дивидендов как акционеру ВНК; неэквивалентный обмен на акции ЮКОСа, недовыплата дивидендов на акции ЮКОСа) и в целом равен 72 тыс. 655 долларам США. Затем Лахтин читал о претензиях других потерпевших - Росимущества и миноритария Белокрылова.

Прокурор Лахтин снова принялся читать переписку Ходорковского о подготовке к листингу акций ЮКОСа на Нью-Йоркской фондовой бирже (проект «Вояж»). Прокурор акцентировал внимание на следующих словах Ходорковского: «Если юристы не подтвердят мне, что мои риски ограничены разумным сроком, я не буду подписывать форму, так как при политическом развитии моей карьеры через пять лет американский крючок становится опасным». Из всего этого прокурор сделал вывод, что проект «Вояж» приостановили, потому что Ходорковский и Лебедев опасались, что «выявление незаконности принадлежности им акций дочерних компаний ВНК, которые к этому времени уже стали дочерними компаниями ЮКОСа, приведет уже к ответственности за обманную реализацию акций». Подсудимые смотрели на Лахтина сочувственно-иронично и смеялись.

Наконец Лахтин передал слово соседу Смирнову и, сняв очки, сел на место.

«Завершая… прения …по обвинению Ходорковского и Лебедева…, - начал Вячеслав Смирнов с паузами, сначала даже взволновав всех присутствующих, решивших, что обвинение на этом и закругляется, - по эпизоду в хищении и легализации акций дочерних предприятий ВНК считаем нужным обратиться к их доводам, которые прозвучали в судебном заседании».

Прокурор Смирнов ждет многого от судебного решения Виктора Данилкина

Смирнов заявлял, что является несостоятельным довод Ходорковского, в частности, о том, что обмен акциями был осуществлен в интересах ВНК, а обратный обмен долго не проводился из-за угрозы рейдерского захвата акций со стороны компании «Биркенхольц». Гособвинитель сослался на Постановление ВАС РФ, где указывалось, что акции, принадлежащие к холдинговым компаниям, «фактически должны были быть отнесены к их основным фондам», то есть на них взыскание налагается только в третью очередь. «То есть мы считаем, что с третьего марта 1999 года реальной опасности со стороны компании «Биркенхольц» нет», - не стал хотя бы преуменьшать «реальной опасности со стороны "Биркенхольца"» до марта 1999 года Вячеслав Смирнов. (21 июня 2010 года, Михаил Ходорковский уже оценивал высказывания прокурора Смирнова об отсутствии угрозы со стороны «Биркенхольца» в 99 году: «Это заведомо ложное утверждение, потому что аресты в действительности производились и в последующие годы, до 2000 включительно»).

«Обмен изначально носил временный характер, акции не покидали периметр консолидации ЮКОСа, а в договоре было заложено право обратного выкупа», - произнес еще один тезис Ходорковского прокурор. «По нашему мнению, этот довод опровергается прозвучавшими здесь в суде показаниями Грефа. Он считает, что если бы это была бы сделка РЕПО, то тогда бы подразумевалось обеспечение и временный характер ее заключения на срок до одного года. В нашем же случае договоры мены акций не были сделками по правилам РЕПО», - заявил прокурор Смирнов.

«По мнению Ходорковского, оценка акций дочерних компаний ВНК, проведенная компанией МЦО, не является заниженной, кроме того, данная оценка не оспорена в судебном порядке. По нашему мнению, этот довод опровергается проведенной экспертизой по делу (эту экспертизу защита неоднократно просила признать недопустимым доказательством и исключить из материалов дела. – ПЦ) и заключением экспертов, по мнению которых, оценка МЦО была необоснованной, поскольку при оценке стоимость акций ЮКОСа была завышена, а акции дочерних обществ ВНК наоборот занижены. Довод о том, что заключение оценки может быть подтверждено или опровергнуто только судом, по нашему мнению, это применительно к практике гражданско-правовых споров юридических лиц, в данном же суде оценка стоимости акций опровергается заключением эксперта…»

Лебедев расхохотался. «Обоим этим доказательствам – оценке МЦО и экспертизе - суд должен дать оценку при вынесении решения по делу! То есть это опять же будет судебное решение!» - пожал плечами Смирнов, видимо, реагируя на смех подсудимого. Смех же Лебедева не смолкал.

Показания Ходорковского в части того, что государственные органы были уведомлены о временном переводе акций дочерних предприятий ВНК, «опровергаются показаниями самого Грефа». Заявил Смирнов. Михаил Ходорковский удивленно вскинул брови и посмотрел на Смирновым и даже что-то прокомментировал. Греф, по словам Смирнова, якобы заявил в суде, что Ходорковский незаконно удерживал акции более трех лет. «Довод Ходорковского о том, что <обмененные> акции дочерних компаний ВНК находились в периметре консолидации ЮКОСа, и это не нанесло ущерба ни ВНК, ни государству как акционеру этой компании, не соответствует действительности – владение ЮКОСом акциями дочерних предприятий не означает, что акциями этих компаний владеют другие акционеры, в том числе и государство! Переведя акции в распоряжение ЮКОСа, Ходорковский стал управлять ими как мажоритарный акционер. На что ему было указано Грефом. Кипрские компании, на которые были переведены акции, не входили в периметр консолидации. Эти компании были подконтрольны только Ходорковскому, и он управлял ими в интересах организованной группы», - рассказывал Смирнов. Ходорковский с удивлением слушал и делал записи. Судья Данилкин смотрел то на Смирнова, то на Ходорковского.

«Ваша честь, мы полагаем, что прозвучавшие в суде доводы Ходорковского о законности обмена акций дочерних компаний ВНК несостоятельны и опровергаются исследованными в судебном заседании доказательствами», - подытожил Смирнов.

На этом прокурор Ибрагимова попросила небольшой перерыв, после чего они продолжат выступать.

Лахтин: «Лебедев своими показаниями пытался опорочить ключевого свидетеля обвинения - Голубовича»

«Итак, обвинение проанализировало показания Лебедева. Мы считает, что его показания нельзя считать достоверными! Мы считаем его показания ложными!» - читал после перерыва Валерий Лахтин, который хотел доказать, что Лебедев имел непосредственное отношение к мене акций. Прокурор снова обратился к «Предложению по условиям участия в сделке приобретения акций ВНК» от 12 ноября 1997 года, на котором содержалось рукописное обращение Лебедева к Голубовичу следующего содержания: «С принципами согласен. С оценками и пропорциями не очень, это больше вопрос политический, то есть МБХ». «Анализ этого документа показывает, что Лебедев активно участвовал в сделке по приобретению акций ВНК», - забыл, кажется, прокурор о том, что собирался доказывать не причастность Лебедева к покупке акций ВНК, а его причастность к сделкам мены. Лебедев смеялся.

«Сторона обвинения считает, что раз акции дочерних предприятий ВНК в результате обмена перешли под контроль компаний, подконтрольных Группе МЕНАТЕП, то Лебедев ИМЕЛ отношение к обмену и управлению похищенными акциями!» - заявлял Лахтин. «Из предъявленного следствием обвинения государственное обвинение исключает указание на то, что Лебедев при совершении преступления работал заместителем председателя правления ЗАО «Роспром», - с трудом выдавил из себя эти слова Валерий Лахтин, - и считает, что такое изменения обвинения не влечет нарушения права на защиту, так как функциями распоряжения пакетами акций ЮКОСа, опосредованно принадлежащих ему, Ходорковскому и другим, Лебедев фактически обладал согласно распределению ролей в организованной группе, а не как лицо, занимающий должность в структурах ЮКОСа».

«Довод о том, что оценка акций не была опровергнута судом, не распространяется на оценку рыночной стоимости акций в смысле уголовно-процессуального доказывания», - заявлял Лахтин. Касаясь показаний Лебедева о «Русских инвесторах», осуществлявших сделки с акциями, Лахтин заявил, что «Лебедев преследует цель попытаться использовать показания Голубовича в свою пользу». И вообще, заявил Лахтин, «Лебедев своими показаниями пытался опорочить ключевого свидетеля обвинения - Голубовича». Эта мысль прокурора вызвала смех и в «аквариуме», и среди публики. Ибрагимова внимательно посмотрела на Лахтина.

«Поэтому мы считаем, что все доводы Лебедева, высказанные им в ходатайствах, в заявлениях, в показаниях являются необъективными и противоречат материалам дела!» - подытожил Лахтин и сел.

Ибрагимова перешла к «хищению нефти под видом ее покупки»

«Сторона обвинения переходит к эпизоду хищения нефти за период 98-2003 годов и легализации средств, вырученных от похищенной нефти», - торжественно объявила Ибрагимова, встав и открыв свою черную папку. «Может, в понедельник, Ваша честь?» - предложил было Лебедев. Но Ибрагимова уже вовсю читала. Она заявила, что подсудимые и члены организованной группы, завладев акциями ЮКОСа и акциями нефтедобывающих предприятий, занимались «хищением добываемой нефти под видом ее покупки». Руководящая роль Ходорковского в совершении хищения, по словам прокурора, заключалась в том, что он, являясь основным владельцем акций компании Групп МЕНАТЕП Лимитед, «обладал правом на оперативное и стратегическое управление компанией <ЮКОС> и ее дочерними и акционерными обществами».

Дальше криминала в речи гособвинителя стало еще больше: «С целью обеспечения совершения преступления путем завладения правом на оперативное управление данными акционерными обществами за счет деятельности подчиненного ему напрямую управленческого персонала подсудимые совместно с членами организованной группы образовали подконтрольные им коммерческие организации в качестве управляющих компаний для НК ЮКОС, «Юганскнефтегаза», «Самаранефтегаза», «Томскнефти» ВНК. В 97 году была учреждена «ЮКОС-Москва», которая стала управляющей компанией для НК ЮКОС. В 98 году - ЗАО «ЮКОС-ЭП» для управления акционерными обществами, добывающими нефть, и ЗАО «ЮКОС-РМ» для управления нефтеперерабатывающими акционерными обществами. Указанные управляющие компании и их административный персонал в полном составе были привлечены Ходорковским и членами организованной группы к содействию в совершаемых ими преступлениях».

«Создавая условия для хищения добываемой нефти, подсудимые, действуя совместно с другими членами организованной группы, в 98 году фактически ввели на нефтедобывающих предприятиях внешнее управление, для чего организовали заключение ими договоров с ЗАО «ЮКОС-ЭП» о передаче этому обществу полномочий исполнительного органа», - заявила Ибрагимова. 

Госпожа Ибрагимова продолжила закручивать детективный сюжет: «Злоупотребляя правом посредством выстроенной вертикально-интегрированной структуры, Ходорковский, Лебедев и другие члены организованной группы лишили нефтедобывающие акционерные общества их полномочий на распоряжение добываемой нефтью, извлечение из хозяйственной деятельности прибыли и распределение ее между участниками. Согласно выстроенной Ходорковским и Лебедевым структуры право на распоряжение добываемой нефтью перешло к руководителям «ЮКОС-Москва», «ЮКОС-ЭП», «ЮКОС-РМ»».

Следующий абзац был не менее ярок: «Для имитации хозяйственной деятельности, связанной с покупкой нефти у нефтедобывающих предприятий, по указанию Ходорковского и Лебедева были зарегистрированы в зонах с льготным налогообложением на территории РФ ряд компаний («Митра», «Бизнес-Ойл», «Мускрон» и др.). Данные организации по своей сущности являлись подставными юридическими лицами и использовались для оформления через них движения нефти, нефтепродуктов, ценных бумаг, денежных средств с целью обеспечения возможности беспрепятственного распоряжения похищенным имуществом. Ходорковским совместно с Лебедевым была разработана схема реализации похищенной у нефтедобывающих компаний нефти через ЮКОС и упомянутые подставные компании за границу. Для чего Лебедев пригласил к себе в кабинет на Колпачном переулке д.5/4 сотрудников подконтрольной ему секретарской компании СП РТТ Анилиониса, Гулина, а также работников подразделений ЮКОСа, занятых сбытом нефти и нефтепродуктов, Лебедев дал указание по изъятию всей добываемой нефти у добывающих обществ по явно заниженным ценам путем оформления фиктивных договоров купли-продажи».

Затем прокурор рассказала, какую схему продажи нефти за рубеж якобы предложил Лебедев для легализации похищенного. Вновь звучала фамилии Питера Бонда, с которым, по словам Ибрагимовой, договорились, что он «предоставит возможность использовать для оформления реализации нефти и нефтепродуктов принадлежащие ему компании» («Белес Петролеум», «Саус Петролеум», «Балтик Петролеум» и др.).

«Таким образом, члены организованной группы намеревались распорядиться похищенной у добывающих предприятий нефтью путем совершения фиктивных сделок по ее реализации как за рубеж, так и на внутреннем рынке», - продолжала рисовать страшную картину Ибрагимова. В следующую минуту прокурор заявила, что Ходорковский и Лебедев «сосредоточив в своих руках рычаги управления ЮКОСом, совершили действия, направленные на хищение путем присвоения ВСЕЙ нефти, добываемой указанными акционерными обществами». Под «действиями, направленными на хищение» прокурор, в частности, имела в виду подписание генеральных соглашений, «явно противоречащие интересам добывающих компаний». «Данные генеральные соглашения и подписанные на их основе конкретные сделки по купле-продаже нефти отвечали интересам только организованной преступной группы и преследовали незаконные цели», - рубила с плеча Ибрагимова. Лебедев мог только смеяться.

Гособвинение немного пересчитало за следствием

«Ходорковский и другие члены организованной группы, действуя с корыстной целью незаконного обогащения, склонив лиц подписать данные генеральные соглашения от имени ЮКОСа с «Юганскнефтегазом», «Самаранефтегазом», «Томскнефтью» одновременно действовали противоправно с намерением причинить вред другим лицам. Данные договоры носили фиктивный характер, поскольку включали в себя заведомо ложные сведения о том, что покупателем нефти выступает ЮКОС. Между тем, Ходорковскому, Лебедеву и их сообщникам было достоверно известно, что ЮКОС фактическим покупателем нефти не является, а ею распоряжаются члены преступной группы. (Напомним, слова Ходорковского от 23 сентября 2010 года: «Существует 61 судебное решение, где установлено, что нефть у «Самаранефтегаза», «Юганскнефтегаза» и «Томскнефти» куплена. Куплена ЮКОСом. Собственник ЮКОС. Законный». - ПЦ). Кроме того, заведомо ложными являлись сведения о том, что стороны достигли договоренность о цене нефти. Фактически такого соглашения не было, а цена членами организованной группы преднамеренно занижалась в несколько раз по сравнению с реальной рыночной ценой, устанавливалась директивно, с целью воспроизводства похищаемой продукции!» - читала Ибрагимова. Прокурор упомянула конкретные цифры. «Вранье!» - не выдержав, громко сказал Лебедев.

Далее гособвинитель Ибрагимова заявила, что «уменьшению подлежит объем нефти, приобретенной в 99 году ЮКОСом у «Томскнефти», с вмененных следствием 28 млн 400 тыс. тонн нефти до 10 млн 29 тыс. тонн нефти. А общую сумму нефти, похищенной у «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» и «Самаранефтегаза» мы считаем необходимым уменьшить с вмененных следствием 62 млн 826 тыс. тонн нефти до 43 млн 563 тыс. тонн нефти. Также считаем необходимым уменьшить общую стоимость похищенной нефти с 191 млрд 120 млн 861 тыс. 145 рублей 56 копеек до 131 млрд 327 млн 438 тыс. 625 рублей 49 копеек.

Предложила Ибрагимова уменьшить и объем нефти, который, по мысли следствия, ЮКОС приобрел у «Томскнефти» в январе 2000 года (с вмененных 2 млн 740 тыс. тонн до 872 тыс. тонн).

Прокурор снова объясняла схему хищения, утверждая, что все договоры, которые рассматривались в суде, были фиктивными. Например, договоры с компанией «ЮКОС-М», по мнению прокурора, «носили фиктивный характер, поскольку включали в себя заведомо ложные сведения о том, что покупателем нефти выступает «ЮКОС-М». Последняя не являлась покупателем нефти у нефтедобывающих предприятий и не была собственником нефти». «Она отказывается от обвинения!» - громко с сарказмом комментировал Лебедев.

Ибрагимова закашлялась. «Давайте на понедельник перенесем», - предложил, усмехаясь, Лебедев. «Мне немного осталось. Не беспокойтесь!» - хотела читать дальше прокурор Ибрагимова.

И продолжала: «Похищая нефть «Юганскнефтегаза», «Томскнефти», Самаранефтегаза», используя в преступной схеме ЗАО «ЮКОС-М» и «Ю-Мордовия», сосредотачивая ее на балансе последних, подсудимые и другие члены организованной группы по своему усмотрению распоряжались ее и обеспечивали дальнейшее движение похищенной нефти. Всего в 2000 году подсудимые под видом сделок совершили хищение путем присвоения 49 млн 529 тыс. тонн нефти у нефтедобывающих компаний на общую сумму 267 млрд 192 млн 781 тыс. 807 рублей 51 копейка» (Ибрагимова уточнила, что указанная сумма рассчитана с учетом корректировки объемов приобретаемой ЮКОСом у «Томскнефти» нефти в январе 2000 года - об этом шла речь выше).

«Всего в 98-2000 годах подсудимые и другие члены организованной группы совершили хищение у «Саманефтегаза», «Юганскнефтегаза», «Томскнефти» 126 млн 65 тыс. тонн нефти на сумму 424 млрд 165 млн 915 тыс. 947 рублей 90 копеек», - подытожила Ибрагимова.

На этом на сегодня прокуроры предложили прерваться.

В понедельник заседание начнется в 10.30 утра.