Вчерашние баталии сегодня сконцентрировались в постановление об отводе специалиста: как и подозревали многие, Виктор Данилкин не позволил Лоре Хардин выступить в своем суде. Затем место на свидетельской трибуне занял Владимир Малаховский, которого по эпизодам, фигурирующим и в деле Ходорковского-Лебедева, Басманный суд в 2007 году приговорил к 12 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

В конце дня стало известно, что в понедельник Платон Лебедев начнет давать показания.

Виктор Данилкин не обнаружил у специалиста Лоры Хардин специальных познаний

Назначенное на 10.00 заседание и не думало начинаться вовремя. Зал был полон. На первых скамьях сидели иностранцы – уже бывавший в Хамовническом суде Кевин Дейжджес, вчерашний специалист Лора Рассел Хардин и переводчик Юрий Сомов… Прокурор Лахтин, оглядывая зал, смущенно улыбался им, как старым знакомым.

В 10.40 утра судья Виктор Данилкин вышел в зал. Он зачитал постановление об отводе Лоры Хардин. Судья упомянул позицию прокуроров о том, что Хардин не является компетентной, все свои знания получила из практики, при этом не изучала российское законодательство, не владеет в достаточной степени вопросами добычи и переработки нефти, вопросами бухгалтерского учета, не изучала материалы дела по векселям и корпоративным займам. Она встречалась с адвокатом Ривкиным, с Кевином Дейджесом, что говорит, по мнению обвинения, о ее заинтересованности. Далее Данилкин упомянул позицию защиты о том, что все доводы обвинения носят предположительный характер и основаны на ложных утверждениях. «Специалист Лора Хардин подтвердила суду, что является компетентным специалистом в области консалтинговых услуг и международного корпоративного права. Никакой заинтересованности в исходе дела не имеет. Все выводы своего исследования она делала самостоятельно», - озвучил судья позицию самой Лоры Хардин.

«Суд считает, что ходатайство обвинения подлежит удовлетворению!» - заявил судья. Лахтин тут же отчитался перед Интернетом. «Ни органами предварительного следствия, ни судом Лора Хардин в качестве специалиста не привлекалась. В установленном законом порядке Лора Хардин с материалами настоящего уголовного дела не знакомилась, что не позволяет суду сделать вывод об объективности ее показаний как специалиста. Данное обстоятельство позволяет суду усомниться в профессиональной компетентности Лоры Хардин как специалиста…Суд считает, что Лора Хардин не обладает необходимыми специальными познаниями для разрешения вопросов по настоящему уголовному делу, что исключает ее участие в качестве специалиста», - читал судья Данилкин.

Владимира Малаховского этапировали на трибуну Хамовнического суда

«Продолжаем заседание! - объявил судья. – Перерыв 15 минут для подготовки к допросу свидетеля Малаховского (см. справку в конце страницы)». Чтобы завести в зал бывшего гендиректора компании «Ратибор», публику из зала № 7 попросили выйти.

Через 15 минут людей вернули в зал. Владимир Малаховский в темных штанах и серой футболке, похудевший, улыбаясь, уже стоял у трибуны. К обеим его рукам наручниками были пристегнуты молодые милиционеры, со страхом озирающиеся на входивших в зал зрителей. К Малаховскому подошел его адвокат, они что-то обсуждали. Для переговоров адвоката и Малаховского судья Данилкин распорядился выделить соседний зал. От левого запястья Малаховского отстегнули наручник, вся процессия удалилась в зал номер 6.

Минут через пять Владимир Малаховский вернулся. Милиционеры потащили его к трибуне. Владимир Малаховский предложил им сесть на лавочку, специально поставленную для свидетеля рядом с трибуной, и сел первый. Пристегнутый милиционер потянулся за Малахвским и тоже опустился на лавку. Сел и второй милиционер. Рядом на стуле примостился адвокат.

Судья Виктор Данилкин вышел в зал. «У меня, Ваша честь, возражения на ваши действия! – тут же встал к микрофону Лебедев. – Вы вопреки имеющим преюдициальное значение, вступившим в законную силу решениям судов, установивших законность и действительность сделок по купле-продаже нефти и ее собственника, НК ЮКОС, включили в свое постановление об отводе госпожи Хардин, причем со ссылкой именно на госпожу Хардин, ложные утверждения о якобы полученных подсудимыми денежных средств, связанных с отмыванием денег в результате хищения нефти. Госпожа Хардин в этом процессе этого никогда не заявляла и не делала утверждений о получении нами так называемых отмытых денежных средств. Ваши честь, такие действия недопустимы и несовместимы со статусом судьи Российской Федерации! У меня все».

«Пожалуйста!» - протянул руку к трибуне судья. Владимир Малаховский подошел к трибуне и начал отвечать на стандартные вопросы суда. «Место работы?» - спросил судья и смутился. - «Место работы до моего ареста – ООО «Энерготрейд», - отвечал Малаховский. Чувства неприязни к подсудимым Малаховский не испытывал, оснований для оговора не имел. «Допрос свидетеля производится с участием адвоката Аношина» - сообщил судья. Адвокат остался сидеть рядом на стуле, положив перед собой папку бумаг. Один из милиционеров остался пристегнут к правой руке свидетеля Малаховского.

Малаховский: «Нефть действительно физически поступала на экспорт и на НПЗ»

Допрос начал Михаил Ходорковский. «Я хотел вам задать несколько вопросов о ряде фактов. Фактами я буду называть то, что у нас записано в обвинительном заключении, и против чего мы как подсудимые не возражаем. Что вам известно о следующем факте: «Ходорковский являлся лицом, обладающим правом на стратегическое и оперативное управление компании ЮКОС и ее стопроцентными добывающими организациями в силу владения контрольным пакетом акций и в силу должностного положения». Что вам известно об этом факте?» - «Когда я работал директором различных ООО, об этом факте мне было неизвестно. Компании на тот момент не были аффилированы с ЮКОСом, Михаил Борисович Ходорковский не являлся учредителем этих компаний, и не входил в число людей, которые могли влиять на работу моих компаний», - отвечал Малаховский. – «Что вам известно о следующем факте, также имеющемся в обвинительном заключении, о том, что нефть, право собственности на которую передавалась вашей компании по договорам купли-продажи, физически поступала непосредственно по адресам, указанным дочерними добывающими компаниями ЮКОСа, в том числе на экспорт и на НПЗ?» - «Да, нефть действительно физически поступала на экспорт и на НПЗ, она поступала тем потребителям, которые ее приобретали, в том числе и у моей компании. Не физически сделать это, наверное, было невозможно». – «Что вам известно о факте, в частности, изложенном в обвинительном заключении на стр. 51 обвинительного заключения, что сделки с нефтью, в том числе и с компаниями, в которых вы были руководителем, одобрены исполнительными органами ЮКОСа и исполнительными органами дочерних добывающих предприятий ЮКОСа?» - «Сделки, если бы были не одобрены, они бы не проходили. Все сделки, которые проходили через моих контрагентов, они были одобрены руководством нефтедобывающих предприятий. Это мне было известно на тот момент времени, когда я заключал данные договоры». - «Еще один факт. Согласно утверждению государственного обвинителя, которое он сделал 16 августа 2010 года, и решениям арбитражных судов, ЮКОС является добросовестным приобретателем нефти, выгодополучателем от ее дальнейшей реализации и лицом, обязанным уплачивать налоги. Что вам об этом известно?» - «Когда я руководил данными компаниями, мне об этом не было известно ничего. Я занимался работой своей компании, стремился к тому, чтобы отчетность и вся другая документация была в порядке, работал в соответствии с действующим законодательством. Из материалов дела, из решений арбитражных судов, мне стало известно, что ЮКОС являлся выгодоприобретателем по всем данным сделкам». – «Следующий факт упомянут в обвинительном заключении на стр. 48 и 49, также он есть в решениях арбитражных судов. Факт такой. Что компании, занимающиеся куплей-продажей нефти, обслуживались в финансово-расчетном центре ЮКОС. И что именно ЮКОС вел непосредственный контроль за движением нефти, нефтепродуктов и денежных средств от ее реализации?» - «Мною были заключены разные договоры с различными подразделениями компании ЮКОС – с «ЮКОС-РМ», «ЮКОС-Москва», «ЮКОС-ФБЦ». Договоры на ведение расчетно-кассового обслуживания с «ЮКОС-ФБЦ», с «ЮКОС-Москва» на проведение платежей, с «ЮКОС-РМ» на поиски контрагентов. В данной ситуации ЮКОС, естественно, владел всей той информацией о моих фирмах, которая проходила через компанию».

«У меня пока все вопросы. Сейчас еще зададут вопросы адвокаты…Спасибо большое!» - сказал Ходорковский. Вопросы начал задавать адвокат Мирошниченко.

Почему торговой компании не нужен большой штат сотрудников

«Имеются ли посулы, обещания, затаенная обида или страх, что могло бы повлиять на объективность ваших показаний?» - спросил защитник. – «Такого нет. Вообще с адвокатами Михаила Борисовича и Платона Леонидовича я дел не имел, на меня никто из них не выходил. Того, что могло бы повлиять на мои показания, здесь нет». – «С 1998 по 2003 год какие фирмы вы возглавляли и кто был их учредителем?» - «Я начал работать с декабря 99 года. Это была фирма «Альта-Трейд». Там я работал до мая 2001 года. Затем я стал генеральным директором общества «Ратибор» и работал гендиректором этой компании до сентября 2002 года. А затем я стал гендиректором ООО «Энерготрейд», где и работал до момента ареста. Арестовали меня 10 декабря 2004 года». – «Эти три компании, которые вы назвали, они как-то связаны с ЮКОСом?» - «Впоследствии они стали дочерними или внучатыми компаниями». - «Когда вы приходили на работу в 1999 году, вы понимали, что приходите на работу в ЮКОС, или считали, что вы открывали свой бизнес на свой страх и риск?» - «Нет, компании мне не принадлежали. Я был наемным генеральным директором. Я исполнял волю учредителей. Таким образом, назвать это своим бизнесом нельзя. За свою работу я получал только зарплату». – «А в чьих интересах осуществлялась деятельность этих компаний?» - «В момент смены учредителей все документы по изменению учредителей поступают гендиректору. Я, естественно, мог отслеживать, кто и кем является. Последние изменения, которые произошли по компаниям «Альта-Трейд», «Энерготрейд» говорили о том, что они являются дочерними или внучатыми компаниями ЮКОСа. Там прослеживалась четкая взаимосвязь» - пояснял Малаховский.

Свидетелю показали том 65. Первым посмотрели договор об оказании услуг между «ЮКОС-ФБЦ» и компанией «Альта-Трейд» от 3 января 2001 года. Наручники мешали листать документ. «Попробую…» - обещал Малаховский и листал страницы левой рукой. Владимир Малаховский подтвердил, что договор подписан им. Далее смотрели договор об оказании услуг между «ЮКОС-ФБЦ» и «Ратибором» и дополнительное соглашение к договору об оказании услуг между «ЮКОС-ФБЦ» и «Энерготрейд». И вновь Владимир Малаховский узнавал свою подпись.

Затем открыли 92 том. Там опять были договоры об оказании услуг между «ЮКОС-РМ» и «Альта-Трейд», между «ЮКОС-ФБЦ» и «Ратибором», между «ЮКОС-РМ» и «Энерготрейдом». Малаховский снова подтвердил, что знает все эти договоры и подписывал их.
«При каких обстоятельствах, в связи с чем вы подписывали эти договоры?» -спрашивал адвокат. – «Они подписывались, чтобы обеспечить возможность работы компаний, которыми я руководил. Договор с «ЮКОС-ФБЦ» означал, что «ЮКОС-ФБЦ» осуществляла комплекс услуг по помощи в работе моей компании. Это договор на подготовку документов для налогового учета, это ведение бухгалтерии. Договоры с «ЮКОС-РМ» позволяли компаниям заниматься заключением договоров на покупку-поставку нефти, на транспортировку нефти, на отправку нефти на НПЗ. Эти договоры позволяли работать компаниям с небольшим штатом, компании у меня были достаточно малочисленные, но, используя те возможности, которые предоставляли данные организации, мы работали без проблем» - отвечал Малаховский.

«Почему возглавляемые вами фирмы не занимались этими вопросами самостоятельно? Почему вы заключали договоры с этими организациями?» -«Вы же не обращаетесь с ремонтом иномарки в гараж, где нет инструментов и технологий. .. вы обращаетесь в сервис. Так и здесь. Договор заключался с той компанией, которая могла оказать качественно и всесторонне те услуги, которые требовались для руководимых мною компаний. Если бы я самостоятельно организовывал полный цикл по купле-продаже нефти, по ее переработке мне бы, видимо, пришлось набирать штат, сравнимый со штатом компании ЮКОС. Чтобы этого не делать, я обращался в квалифицированные компании».

Малаховский: «У меня была возможность отказаться от заключения договора»

«Какой был ваш круг обязанностей?» - «Он определялся уставом компании и Гражданским кодексом. Компании работали, не нарушая действующего законодательства. Круг обязанностей был четко очерчен теми функциями, которыми занималась организация. Это купля-продажа нефти и нефтепродуктов». – «Что вы под этим подразумеваете?» - «Для обеспечения нормальной работы этих компаний мне как генеральному директору приходилось заключать различные договоры, в интересах руководимых мною компаний. То есть покупать по более низкой цене, продавать по более высокой цене, то есть соблюдались интересы учредителей данных компаний. Деятельность каждой компании была аналогичная, с различными нюансами – это были различные регионы. «Альта-Трейд» и «Энерготрейд» были зарегистрированы в Мордовии, а «Ратибор» - в поселке Тура Красноярского края». – «Кем определялся круг контрагентов?» - «Круг контрагентов определялся договорами, которые предлагались для подписания компанией «ЮКОС-РМ». Один из пунктов договора с «ЮКОС-РМ» как раз и был пункт о поиске контрагентов. Самостоятельно я их не искал». – «А занимались ли возглавляемые вами компании поставкой нефти на экспорт?» - «Да. Руководимые мною компаний поставляли нефть на экспорт в основном по договорам комиссии. Договора комиссии были с НК ЮКОС, «ЮКОС Транссервис», «ЮКОС Экспорттрейд». Был еще ряд компаний. Но после шести лет нахождения в этих местах очень сложно вспомнить». – «А вообще у вас возникали какие-либо сомнения в правомерности существования, деятельности возглавляемых вами компаний?» - «Когда я устраивался на работу, один из первых пунктов, который я поднял при переговорах, это был пункт о законности деятельности компании. Впоследствии я убедился, что компании работали в соответствии с действующим законодательством. Не было нарушения ни законодательства, ни устава. Если были бы какие-то нарушения с моей стороны, думаю, учредители решили бы этот вопрос гораздо раньше, чем мной занялась прокуратура».

«Некоторые вопросы могут вам показаться странными. Но это связано со спецификой обвинения. Не вам мне рассказывать, - оговорился адвокат. - Известно ли вам какие-либо нормативные акты, иные требования, обязывающие торговые компании одновременно и в обязательном порядке осуществлять транспортировку и хранение торгуемой продукции посредством собственных мощностей?» - «Этот пассаж я впервые услышал из уст прокуратуры во время своего процесса. Ведь никто никогда, чтобы переехать из одного города в другой, не идет покупать железнодорожные пути, локомотивы, вагоны. Идут на вокзал, берут билет и едут. Странно было бы иметь в компании какие-то конкурирующие мощности, которые могли бы составить конкуренцию «Транснефти». Это нонсенс».

«Перейдем к отчетности. В ваших компаниях какая отчетность была?» - «По договорам с «ЮКОС-ФБЦ» вся статистическая и налоговая отчетность готовилась в данной компании. Я, естественно, контролировал этот процесс, контролировал получение необходимой документации, доставку документации в налоговые органы тех регионов, где были зарегистрированы данные компании» - «А соответствовала ли эта отчетность фактически осуществляемым операциям? Или там что-то скрывалось? Искажалось?» - «Для проверки правильности отчетности ежегодно заказывалось аудиторское заключение с различными аудиторскими компаниями. Оснований не верить данным заключением у меня не было. Насколько я в курсе, самое последнее заключение давала даже Счетная палата». – «В должности генерального директора указанных вами трех фирм вы работали под чьим-то руководством или абсолютно самостоятельно?» - «Как исполнительный орган (генеральный директор) я работал вполне самостоятельно. То есть у меня была возможность отказаться каким-либо путем от заключения данного договора, либо подписать этот договор, если он соответствовал уставу данной компании». - «А вы можете объяснить, почему нефть, добытая дочерними добывающими компаниями ЮКОСа, проходила через некую цепочку продаж, в которой были и ваши торговые фирмы?» - «На тот момент времени, когда я работал генеральным директором, я не задавался этим вопросом…только по материалам уголовного дела я прочитал, что основной целью было снизить налогообложение, чисто для получения налоговых льгот по данным компаниям. ЮКОС получал определенные налоговые льготы в данной ситуации, это, повторюсь, из материалов уголовного дела. Когда я работал, я этого не знал».

«Больший бред представить сложно!» (ответ свидетеля Малаховский на вопрос о возможности хищения 350 млн тонн нефти)

«Кем, как формировалась цена нефти, указанная в договорах купли-продажи, которые вы подписывали?» - «Обычно в тех договорах, которые мне предлагались «ЮКОС-РМ», уже стояла цена нефти. Данная цена могла отличаться в ту или иную сторону в очень небольших пределах от тех цен, которые сложились в регионе. Просматривая обзор «Кортеса», можно было легко и просто посмотреть занижена или завышена цена. В 2002 году «Томскнефть» начала на мой электронный ящик отправлять данные мониторинга цен на нефть по различным регионам, которые делала организация «Комит-инвест». Эти цены брались за основу при заключении договоров в дальнейшем». – «А вам известно, покрывала ли цена затраты добывающего общества на добычу и подготовку нефти?» - «По материалам уголовного дела, которое я изучил достаточно внимательно, я видел, что нефтедобывающие предприятия получали прибыль, она составляла достаточно большие значения. Это не только покрывало расходы нефтедобывающих компаний, но и оставалось на развитие, на решение каких-то своих вопросов». – «Денежные средства по договорам купли-продажи нефти добывающие предприятия полностью получали? Или были случаи неоплаты?» - «Ежемесячно проводилась сверка платежей по тем компаниям, у которых покупалась нефть. Задолженности если и были, то минимальные, в пределах 1-2 процентов от проходивших объемов, и то это было из-за того, что на тот момент времени просто не истекали сроки данных платежей». – «О каких-то фактах недостачи нефти или выручки вам известно?» - «Были факты, мне время от времени приходили сообщения на электронную почту, что нет 10 тонн, 12 тонн в отгруженных цистернах. Но это было при хищениях на железной дороге или от недолива. О других фактах мне ничего неизвестно. Это, наверное, миллионная доля процента по отношению к общим объемам».

«Вам известно, куда добывающие компании ЮКОСа сдавали добытую нефть?» - «Вы имеете в виду технологию сдачи?» - «Технологию и оформление» - «По оформлению я ничего не могу сказать. О технологии же я имел небольшое представление. Нефть из скважины поступала на замерные устройства, потом очищалась на дожимных насосных станциях, оттуда удалялся попутный газ, затем нефть поступала на коммерческий узел учета, который стоял пред трубой «Транснефти». Далее нефть поступала в «Транснефть» и уходила или на экспорт, или на нефтеперерабатывающие заводы». – «А вам известно, можно ли всю добытую нефть, в том числе добывающих компаний ЮКОСа, поставлять на экспорт?» -«Я думаю, это зависит от возможностей «Транснефти». Труба не беспредельна. Те добывающие компании, которые поставляют нефть на экспорт, должны работать по определенному графику, составленному «Транснефтью» или Минэнерго». – «А вам известно, почему в регионах добычи в России нефть продается не по ценам Западной Европы?» - «В 2005 году, уже находясь в местах заключения, я попытался подсчитать, сколько бы стоил литр бензина, если бы нефть покупалась по мировым ценам. Получилось около 30-35 рублей (при стоимости литра 92 бензина на бензоколонках порядка 14 рублей)». – «Какие риски и затраты сопровождали деятельность возглавляемых вами фирм по купле-продаже нефти?» - «К чисто экономическим рискам можно отнести риск неплатежей. К счастью, в руководимых мной компаниях таких случаев не было. То есть все, что покупалось, все, что продавалось, всегда доходили до назначения. Деньги доходили до меня, нефть – до покупателей. Затраты – в зависимости от необходимости. Ведь нефть покупается не только у нефтедобывающих предприятий, но и на различных узлах учета, на узлах учета НПЗ… в затраты входила транспортировка нефти до данного узла, в затраты также включались расходы по транспортировке нефти на экспорт, уплата таможенных пошлин, акцизов различных… ну и те затраты, которые складывались по работе компании, внутренние затраты». –«А добывающие предприятия несли эти риски, затраты? На транспортировку, переработку?» - «Мне сложно ответить на этот вопрос, я не был близко знаком с работой нефтедобывающих предприятий».

«При работе директором компаний вам приходилось получать приказы, которые вы считали бы незаконными, сомнительными? Угрозы? Принуждения?» - «Нет. Таких моментов не было в моей деятельности». – «Вам что-нибудь известно о хищении всей нефти добывающих компаний ЮКОСа с 98 по 2003 год?» - «Больший бред представить сложно!» - отвечал Малаховский.

Прервались на пять минут.

Члены организованной группы знакомятся в суде

После паузы вопросы начал задавать Платон Лебедев. «Добрый день, Владимир Георгиевич. На всякий случай представлюсь – я Лебедев Платон Леонидович». - «Добрый день. Наконец-то нас с вами познакомили! Членов так называемой организованной группы. Только в суде и знакомимся. Так же меня и с Переверзиным познакомили. В Мосгосруде!» - отвечал Малаховский. Лахтин крякнул. Зал смеялся.

«Сначала несколько вопросов по договорам, которые вам предъявляли. Я правильно понимаю, что вы «ЮКОС-ФБЦ», «ЮКОС-РМ», «ЮКОС-Москва» всегда платили за услуги, но в штат, например, «Ратибора» сотрудников этих организаций не зачисляли?» - «Совершенно верно. Все услуги, ежемесячно или ежеквартально оплачивались со счетов руководимых мною компаний. Задержек в платежах не было. Сотрудники данных компаний никогда не участвовали в работе руководимых мною организации». – «Известно ли вам, сколько сотрудников задействовало каждое общество – «ЮКОС-РМ», «ЮКОС-ФБЦ», «ЮКОС-Москва» – для оказания услуг вашей компании?» -«Я этим вопросом не задавался. Я получал на выходе готовый результат, который меня устраивал или не устраивал. Если были какие-то недочеты – «ЮКОС-ФБЦ» устраняло. Кто конкретно этим занимался, я не интересовался».
«Что вам известно по налоговым проверкам «Ратибора» и «Энерготрейда» по декабрь 2004 года (момент вашего ареста), были ли какие-то претензии? В нашем сфабрикованном деле мы не нашли претензий налоговых органов к «Ратибору» и «Энерготрейд»» - «Совершенно верно. Претензий не было, я и сам был удивлен, когда увидел налоговые претензии к ЮКОСу, но не увидел никаких претензий к руководимым мною компаниям». – «А на сегодняшний день вам известно о каких-либо налоговых претензиях к компаниям «Ратибор» и «Энерготрейд»?» - «Насколько мне известно, претензий к данным компаниям не было. Ни один из договоров, которые заключали данные компании, не был оспорен. Насколько я знаю, «Энерготрейд» работала до того момента, пока ее не купила «Роснефть». По-моему, входит в эту структуру и сейчас. Налоговых претензий не было».

«Правильно ли я понял, что по договору «ЮКОС-ФБЦ» помогала вам готовить налоговую отчетность и налоговые декларации?» - «Да» - «А сами вы подписывали документы, связанные с налоговой отчетность, налоговыми декларациями?» - «Компания «ЮКОС-ФБЦ» только готовила документы, подписывал все документы я как генеральный директор». – «То есть вы из них видели, сколько налогов эти общества платили в бюджет?» - «Конечно».

«На всякий случай уточню. Вам известно общество «Юганскнефтегаз»? «Самаранефтегаз»? «Томскнефть»?» - «Конечно, да. Это нефтедобывающие предприятия ЮКОСа».

Взяли 81 том. Свидетелю для примера показали договор купли-продажи от 18 июля 2002 года, к нему приложены были два акта приема-передачи. «Да, это один из договоров, который подписывал я», - посмотрев документы, подтвердил Малаховский. Лебедев спросил, была ли принципиальная разница между договорами купли-продажи, которые заключались с различными добывающими «дочками» ЮКОСа. «Если только условия поставки – где приобреталась нефть. Согласно этому договору нефть приобреталась на узле учета «Транснефти»», - пояснял свидетель. «В этом договоре между «Юганскнефтегазом» и «Ратибором» указано, что «Ратибор» платит 60 процентов предоплаты…» - отмечал Лебедев. – «Это были нормальные условия деятельности. Все договоры исполнялись именно в том виде, в каком они написаны. Расхождений или претензий ко мне не поступало». – «А счета «Самаранефтегаза», «Томскнефти», «Юганскнефтегаза» вам поступали для оплаты?» - «Да, предъявлялись счета. По данным счетам проходила оплата данных поставок нефти. Это один из основных документов, который был в бухгалтерском учете».

Лебедев не давал указаний Малаховскому. Тем более из Франции

Затем Платон Лебедев процитировал обвинительное заключение, где речь шла о том, что в Москве «по указанию Лебедева готовились, а затем подписывались Малаховским документы о дальнейшей номинальной продаже нефти обществу «Фаргойл» под видом исполнения вышеупомянутых фиктивных договоров».

«Расскажите, пожалуйста, суду об указаниях Лебедева в городе Москве 20 и 21 декабря 2001 года», – обратился к свидетелю Лебедев. - «Такого рода указаний ни от вас, ни от Михаила Борисовича я никогда не получал. Это, видимо…ну будем говорить так, чьи-то выдумки. По меньшей мере», - отвечал Малаховский. – «В распоряжении суда имеются мои загранпаспорта, где стоит отметка, что с 18 по 23 декабря 2001 года я был во Франции. Поэтому вопрос такой – может быть, я вам звонил по телефону из Франции?» - «Если учесть, что мы с вами познакомились в данном судебном заседании, речи о звонках быть не могло». – «Может быть, какое-то третье лицо передало вам мои указания?» - «Разговоров о том, что какой-то господин Лебедев хочет повлиять на заключение договоров, не возникало. Никаких ссылок ни на вас, ни на какое-то другое лицо никогда не поступали».

«Лист 86. Тут говорится, что вы, Малаховский, «выполняя отведенную ему Лебедевым роль», - цитировал Лебедев фрагмент обвинения, относящийся к другим договорам. - Скажите, с 21 июля 2003 года по 24 августа 2003 года какие вы от меня в Москве получали указания?» - «Никаких указаний от вас я не получал, не только в указанный период, но и ранее или позже. Таких фактов не было». – «Известно ли вам, что в этот период я находился в следственном изоляторе ФСБ в «Лефортово»?»- «Я знал, что вы находитесь в заключении. Но где именно не знал». – «Вынужден тогда ужесточить вопрос. Может быть, кто-то из моих адвокатов передавал вам мои указания?» - «Я никогда с вашими адвокатами не встречался». – «Понятно. Чтобы сократить время… тут в обвинении содержится несколько десятков утверждений о том, как я вам раздавал различные указания, какую я вам отводил руководящую роль. Даже указано время, не удивляйтесь, это и 2004 год…Скажите, давал ли я вам когда-нибудь указания и вторе – мы вообще с вами хоть раз-то встречались? И о какой отведенной мной вам роли идет речь?» - «Еще раз повторю, что в данный промежуток времени и ранее мы никогда не встречались. Никаких указаний от вас или ваших адвокатов я не получал. Никогда ранее мы не встречались. Я узнал о вашем существовании, когда вас арестовали в 2003 году. До этого я, к сожалению, не имел чести быть знакомым с вами». Затем Лебедев спросил, не получал ли Малаховский его указаний от Вальдес-Гарсиа и Переверзина. Тот сообщил, что никаких указаний от Лебедева через Вальдес-Гарсиа или Переверзина не получал.

«Вы сказали, что сначала «Ратибор» и «Энерготрейд» не были аффилированны с ЮКОСом, а потом они стали дочерними или внучатыми компаниями ЮКОСа. Когда это произошло?» - «Это надо посмотреть материалы дела…точно я сейчас не скажу. По «Альта-Трейд» изменение состава учредителей, кажется, произошло в 2001 году. По остальным компаниям дат не помню». – «А в 2004 году вам уже было известно, что «Ратибор» и «Энерготрейд» стали внучатыми компаниями ЮКОСа?» - «Да, было известно». - «Большое вам спасибо, больше вопросов нет», - сообщил Лебедев.

Очередь задавать вопросы перешла к прокурорам, которые запросили 15 минут для подготовки. Совместили перерыв с обеденным. «Просьба оставаться на местах!» - предупредили публику приставы. Владимира Малаховского вывели из зала. Только потом разрешили выйти всем остальным.

Обвинение приплыло к «Яузе-М»

После обеда вопросы Владимиру Малаховскому стал задавать прокурор Смирнов. Молодой милиционер так и остался пристегнутым наручниками к правой руке Малаховского. Второй милиционер, стоявший за Малаховским до обеда, не захотел стоять еще полдня, а сел на лавочку за трибуной. Адвокат Малаховского сидел на своем же месте у трибуны.

Смирнов спросил, был ли свидетель зарегистрирован предпринимателем без образования юридического лица в 2000 году и где был открыт счет. Малаховский подтвердил, что был ПБОЮЛ и счет был, кажется, в ДиБе, в Москве. «Работа должна была заключаться в различных консультациях. Фактически как таковой работы не было», - пояснял свидетель. «А известна ли вам фирма «Яуза-М» и род ее деятельности?» - «Она стала мне известна по материалам уголовного дела. На тот момент времени она была мне неизвестна». – «Знакомы ли вы со Степановым?» - «Я видел его один или два раза». – «Какой Степанов?» - поинтересовался судья. – «Не знаю, тут написано В.А. Степанов» - отвечал Смирнов. «Эта деятельность была по предложению Степанова, но фактически она не осуществлялась» - отвечал Малаховский.

По микрофону постучал Лебедев: «Мы договорились с защитой, что не будем возражать в ходе допроса Владимира Георгиевича, но полагаю, что председательствующий обязан не забывать, что речь идет у нас о хищении нефти. Если, Ваша честь, вы будете позволять использовать данный процесс для выяснения обстоятельств, которые вообще не входят в предмет судебного разбирательства, то это противозаконно. А компания «Яуза-М» вообще не фигурирует в нашем деле!» - заявил Лебедев. – «Заданный мой вопрос имеет прямое отношение к обстоятельствам, исследуемым в данном судебном заседании!» - заявил Смирнов. И продолжил спрашивать про Степанова.

«Известны ли вам компании «Пронет», «Руттенхолд Лимитед»?» - «Да, они фигурировали в отчетах комиссионера как покупатели нефти и нефтепродуктов у обществ, руководимых мной». - «А могли ли вы осуществлять свою деятельность без структур ЮКОСа («ЮКОС-ФБЦ», «ЮКОС-Москва», «ЮКОС-РМ»)?» - «Могли бы, но это бы потребовало бы очень больших организационных и финансовых затрат».

«Учредителями компании «Альта-Трейд» были два юридических лица, у «Энерготрейда» учредители, по-моему, тоже были юридические лица, а у «Ратибора» учредитель был физическое лицо …» - говорил Малаховский. Свидетель рассказал, что работу в «Альта-Трейд» ему предложил господин Рабинович, он согласился, потом его пригласили в ЮКОС. Приказ о назначении себя гендиректором и главным бухгалтером Малаховский издал сам на основании решения учредителей. С компаниями «Ратибор» и «Энерготрейд» было так же. «А бухгалтерской деятельностью вы занимались вообще?» - «Бухгалтерской деятельностью занималось «ЮКОС-ФБЦ». – «Кто вам определил размер заработной платы?» - «Заработная плата была прописана в моем контракте, который был подписан учредителями». – «Какие были причины вашего перехода из «Альта-Трейда» в «Ратибор», например?» - «Чисто финансовые. Меня не устраивала зарплата».

«Когда вы узнали что компания «Альта-Трейд» дочернее предприятие ЮКОСа?» - «Точно не помню, а врать не хочу!» - отвечал Малаховский. – «Врать не надо», - согласился Смирнов.

Малаховский: «Налоговый кодекс не позволял ценам сильно отличаться от средних цен рынка»

«А кто-то утверждал штатное расписание «Альта-Трейда»? Какой штат был?» - «Был штат около двух человек. Почему так, поясню – сначала был я один, потом появился мой зам, который занимался организационными вопросами непосредственно в Мордовии». – «Вы сами были в Мордовии?» - «Да». – «А чем там занимался ваш заместитель?» - «Организовывал получение налоговой отчетности, передавал налоговую отчетность в налоговые инспекции, вел офис, на самом деле хватало задач». – «Что из себя офис представлял?» - «Небольшая комната с необходимой оргтехникой…В «Энерготрейде» к концу работы было порядка 8 человек, там было больше работы».

«А где было ваше рабочее место?» – «Моего рабочего места фактически не было, потому что компании были расположены в разных регионах, я приходил ежедневно в комнату, отдельно выделенную, в помещении компании ЮКОС. Туда, рассказывал Малаховский, приезжало много директоров компаний, со своей документацией. Это были Антонио Вальдес-Гарсиа, Богдан Коношенко, Журавлева… «А известно ли вам, что все эти директора подписывали аналогичные договоры с «ЮКОС-ФБЦ», «ЮКОС-РМ»…» - «Да, они и не скрывали этого. Работа строилась на аналогичных условиях». – «Вы могли отказаться от цены, указанной в договоре?» - «Да, такие случаи были, и я действительно отказывался. Договор отправлялся в «ЮКОС-РМ» с моими пометками, и возвращался либо с изменениями (с принятием моих условий), или договор мной не подписывался». – «А что вас смущало? С чем вы не соглашались?» - «Были разные тонкие моменты. Например, по транспортировке: цена была одна и та же, а мне приходилось еще нести издержки по транспортировке. В этом случае договор не подписывался». – «А было так, что вас не устраивала цена покупки нефти у добывающих предприятий? Или она была жестко оговорена?» - «Цены были привязаны к ценам внутреннего рынка и могли отличаться в очень небольшую сторону. Тем более, Налоговый кодекс не позволял ценам сильно отличаться от средних цен рынка. Никогда цена не отличалась от цены рынка». – «Как вы определяли цену рынка?» - «Этой информации очень много. В том числе справочник «Кортес» был по ценам по регионам. Этот справочник, к сожалению, не был включен в тома уголовного дела. Вопрос цены в моем обвинении не стоял и не обсуждался», - заметил Малаховский. – «Были такие случаи, чтобы вам направляли договор купли-продажи нефти без подписи продавца?» - «Да были такие случаи. Первая подпись была моя».

«А кто открывал в банках счета руководимых вами компаний?» - «Операциями по открытию счетов занималось казначейство компании «ЮКОС-Москва». Были оговорены банки, потом они занимались этим. Мне приносился полный пакет готовых документов, который я подписывал…Я проводил платежи. Но деньги мне не принадлежали. Я был наемным директором и проводить платежи, которые не были предусмотрены уставом фирмы, я не мог».

«Известно ли вам было, кто был руководителем НК ЮКОС?»- «Это было известно, наверное, всем, ЮКОС возглавлял Михаил Борисович Ходорковский». – «А лично вы были знакомы с Ходорковским?» - «Нет, не имел чести». – «Вы знали, что это была вертикально-интегрированная компания?» - «Знал. Это был холдинг». – «А вот эти ваши компании они входили в периметр консолидации?» - «Да, совершенно точно входили. Потому что для консолидированной отчетности все время требовались данные по этим компаниям, которые получали у меня». – «А вы с консолидированной отчетностью знакомились?» - «Да. Она даже в Интернете была выложена». – «А в прибыль консолидированной структуры ЮКОСа входила прибыль руководимых вами компаний?» - «Прибыль входила в состав консолидированной прибыли ЮКОСа».

«А что вы можете сказать по поводу трансфертных цен внутри холдинга? Те цены, по которым вы покупали нефть у добывающих компаний, это были трансфертные или нет?» - «Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду под трансфертными ценами» - «А вот я хочу у вас узнать. Что вы понимаете под трансфертными ценами?» - спрашивал прокурор. – «Они, наверное, были. Но не отличались от средних цен по данному региону». – «Это ваше мнение?» - «Это мнение справочника «Кортес»».

Смирнов взял том 102. «Что вам известно об аукционах по продаже нефти добывающими предприятиями?» - «Да, известно. Проведение аукционов были оговорено в договорах. Они были чисто формальны, подписывались бумаги, и все…» - «А известна ли вам компания «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.»?» - «По-моему, встречал в материалах дела, но лично мне она незнакома».

Прокуроры попросили для подготовки еще 5 минут. Прервались.

Платон Лебедев следит за словами и цифрами прокурора Смирнова

«Мы остановились на вопросе, знаете вы или нет компанию «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.» Вы сказали «нет». Я должен предъявить свидетелю 120 том», - заявил после паузы прокурор Смирнов. На листах 176-181 находился, по словам Смирнова, договор займа между «Энерготрейдом» (заемщик) и «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.» (заимодавец) на сумму 7 млрд рублей, далее шли платежные поручения.

Владимир Малаховский, взяв том у Смирнова. Малаховский вспомнил займ и «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.»: «Я просто название компании на память не помнил, поэтому и сказал вам, что она мне незнакома». Смирнов комментировал документы. Лебедев возражал, отметив, что прокурор врет: платежные поручения были о получении займа, а не о возврате, как говорил прокурор. «Спасибо, Платон Леонидович, сейчас разберемся!» - благодарил Смирнов. Зал смеялся. Смотрели еще один договор займа между теми же сторонами. Там фигурировала сумма свыше миллиарда рублей. - «Деньги были небольшие для моей компании, оборот был порядка миллиарда рублей в день, - говорил Малаховский, - более конкретно ничего сказать не могу». Смирнов, между тем, посмотрев документы, подтвердил, что Лебедев оказался прав, это была проплата от «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.» «Энерготрейду», а не наоборот. Затем прокурор Смирнов листал другие документы и называл другие суммы. Но снова промахивался. Его поправлял Лебедев: «Это не возврат займа, это оплата процентов. Полагаю, что прокурор в этом не разбирается». Далее Лебедев напомнил, что на других листах дела есть документы, подтверждающие, что «Энерготрейд» вернул не только весь займ, но и проценты.

«Вы еще пояснили, что размер заработной платы вам установили…» - «Учредители». – «Я вам должен показать документы…это письмо главы «ЮКОС-ФБЦ» Голуб в адрес Кучушевой «Об установлении Малаховскому размера заработной платы»» - говорил Смирнов. Документ огласили. «Малаховскому и Вальдес-Гарсиа – по два с половиной», - цитировал прокурор. В таблице, приложенной к документу, были указаны суммы в у.е. у Малаховского, читал Смирнов, значилось 2000 у.е.

«В табличке, которую зачитал прокурор, слова «заработная плата» даже не употребляется. Это он выдумал сам. Он вообще интересно огласил таблицу, выбросив из нее то, что там есть, выбросил другие данные!» - заявил Платон Лебедев. Том уже был на трибуне у свидетеля. «Это даже не документ, а проект документа. Вступил он в силу не вступил – ничего не известно. Мне зарплата начислялась на пластиковую карточку с расчетного счета фирмы, и эта зарплата была единственной зарплатой, которую я получал. О других выплатах ничего не могу сказать», - отвечал Малаховский. – «Вы помните, что вам выплачивали 2000 долларов?» - «Не помню». - «Ну, не помните и не надо, - забрал том Смирнов. - Эти документы свидетельствуют, что вопросами заработной платы Малаховского занималась компания «ЮКОС-ФБЦ»!» - восторжествовал Смирнов. – «Об этом будете в прениях!» -напомнил судья. А Ходорковский отметил, что свидетель уже и сам говорил, что «ЮКОС-ФБЦ» вела всю бухгалтерию его компаний, включая и заработную плату.

«А с Кучушевой вы встречались?» - «Да, насколько помню, она генеральный директор компании «Эвойл»». – «При подготовке налоговой отчетности возглавляемые вами компании сдавали отчетность самостоятельно?» - «Да, конечно. Как самостоятельные компании они самостоятельно отчитывались перед налоговой инспекцией».

Лебедев: «Ваша честь, вас прокуроры обманывают!»

«Мы хотели бы огласить показания Малаховского, данные им на предварительном следствии! В связи с противоречиями», - заявил Смирнов. – «Мы хотели бы узнать, в чем обвинение увидело противоречия» - поднялся адвокат Ривкин.- «О компании «Яуза-М»…» - заметил прокурор. Адвокаты возражали. «Имеются протоколы допросов! Согнулся над столом Лахтин, - тут подробно описываются его отношения со Степановым!»

Лебедев стал говорить: «Ваша честь. Вас прокуроры обманывают! Малаховского Владимира Георгиевича в качестве свидетеля ни на каком предварительном следствии по нашему делу не допрашивали. Его допрашивали в качестве подозреваемого и обвиняемого по «его» делу! Таким образом, никаких противоречий между его свидетельскими показаниями здесь и его показаниями как обвиняемого по совсем иному делу, нет, это основанием для оглашения любых протоколов закон не предусматривает! Закон разрешает оглашать протоколы только в отношении свидетелей, если они давали показания в качестве свидетелей на предварительном следствии, и то при условии, если между показаниями есть существенные противоречия!» «Передайте мне протокол!» - распорядился судья. Напомним, что ранее, когда прокуроры представляли доказательства, судья Данилкин не позволил им приобщить к делу материалы, касающиеся компании «Яуза-М», отметив, что в деле этой фирмы нет, и все это не относится к обвинению.

«Я здесь противоречий не нашел», - заявил председательствующий, просмотрев документы. – «Тут конкретизированы суммы! У нас экономическое дело!» - спорил Лахтин. «Суммы назывались здесь следователем, а не Малаховским!» - демонстрировал внимательный подход судья. Виктор Данилкин отметил, что прокуроры задали еще не все вопросы, которые задавал Малаховскому следователь, из чего следует, что ходатайство заявлено преждевременно.

«При приобретении нефти счета приходили на ваши компании?» - продолжал допрос Смирнов. – «Полный комплект документов приходил: акт приема-передачи, счета, счета-фактуры. Все документы, необходимые для бухгалтерских проводок, присутствовали. Бухгалтерия «ЮКОС-ФБЦ» вела учет и контроль по всем договора, которые были заключены по поставкам нефти. Поступление денег по каждому договору строго контролировалось». - «Сегодня вы рассказали о хозяйственной деятельности, возглавляемых вами компаний. В Басманном суде, который осудил вас, вы давали такие же показания?» - «Да. Но, возможно, за 4 года показания немного изменились, потому что я что-то забыл. Но вообще я вам рассказываю так, как было на самом деле». – «Ну и как суд оценил ваши показания?» - иронизировал Смирнов. Публика загудела от возмущения. – «Владислав Михайлович, ну и как это называется? Разговор на отвлеченные темы?» – вмешался судья. - «12 лет лишения свободы…» - отвечал Малаховский.

Смирнов запросил еще пять минут перерыва. Снова прервались.

Прокурор Лахтин: «Объем работы не соответствует уровню заработной платы!»

«А деятельность компаний «Энерготрейд», «Ратибор», «Альта-Трейд» – аудиторы проверяли?» - спросил Смирнов после перерыва. - «Проверяли». –«А какие компании?» - «Сейчас не помню. В деле тоже почему-то аудиторских заключений не оказалось, хотя платежи по оплате услуг аудиторов есть». – «И какие-то претензии к вам были?» - «Ни претензий, ни замечаний не было. Даже по 2004 году компании попали в отчет Счетной палаты. Замечаний к ним не было» - отвечал Малаховский.

Вопросы начал задавать Валерий Лахтин. «А до «Альта-Трейд» вы где работали?» - «Я работал гендиректором в «Торговом доме Никсон»». – «Он имел какое-то отношение к НК ЮКОС?» - «Нет, не имел и не имеет». – «А вас что-то не устраивало в работе в Торговом доме?» Публика возмущалась вопросами не по делу. – «Тогда торговый дом практически прекратил свое существование… я искал работу». – «А Рабиновича, Мистрюкова вы как давно знали к тому времени?» - «С Рабиновичем я познакомился случайно. Мы тогда занимались многоуровневым маркетингом и автомобильным спортом…На общих интересах где-то пересеклись. Видимо, я ему понравился, и он меня пригласил на работу в «Альта-Трейд»». – «А почему выбор-то пал именно на вас?» - снова интересовался Лахтин. – «Валерий Алексеевич, по третьему разу! Вопрос снят!» - заявил судья. – «Ранее в нефтедобывающей сфере вы работали?» - «Вопрос снят, уже спрашивали!» -реагировал судья. «Соответствующее образование, может быть, у вас имелось?» - любопытствовал прокурор. – «А какое вообще образование должно быть у человека, чтобы он там работал? Объясните, пожалуйста!» - спросил в ответ Малаховский. - «Финансовое образование…эээээ… и вообще…ээ…» - слова (и образования) у прокурора быстро закончились. Смеялись все, включая приставов. «Я так и не понял, какое должно быть для этого образование. У меня высшее образование, если вас это интересует!» – отвечал Малаховский.- «Вопрос снят!» - напоминал судья. – «Какое у вас образование? Какой профиль вашего высшего образования?» - ухватился за соломинку прокурор. Малаховский пояснял, что у него техническое образование.

Наконец Лахтин оседлал любимого конька – набросился на вопросы о зарплате: «Вы вправе были не согласиться с суммой оплаты, предложенной вам?» «Сейчас нас еще в рабовладении обвинят!» - усмехнулся Ходорковский. - «Вы безоговорочно согласились?» - пытался еще что-то выудить прокурор. Зал расхохотался. - «Какое отношение зарплата имеет к нашему делу?» - спрашивал судья. – «Объем работы не соответствует уровню заработной платы!» - уже все взвесил и сравнил Валерий Лахтин. Снова смеялись. «Я, конечно, понимаю, что сейчас прокуратура уже устанавливает, какое количество людей должно работать в компаниях… - заметил Малаховский. – В моем приговоре конкретно написано, что у меня не хватало людей для обеспечения финансово-хозяйственной деятельности. Если вы уже решаете и эти вопросы…» - «Я не решаю, я задаю вопросы!» - спорил прокурор. – «А вот у вас объем работы увеличивается или уменьшается?» - спросил прокурор Малаховского. Последний переадресовал этот же вопрос самому Валерию Лахтину - «Всегда увеличивается!» - гордо заявил Лахтин. Зал смеялся. «Вот и у меня объем работы постоянно увеличивался», - произнес свидетель. - «Валерий Алексеевич, я предлагаю вам отказаться от диалога. Все-таки свидетель допрашивается судом!» - напомнил о себе, выпавший из разговора судья Данилкин.

И снова прокурор просил огласить показания Малаховского. Судья снова не соглашался, отмечая, что прокуроры вновь не выполнили план следователя по вопросам, и никаких «противоречий» в показаниях нет. Лахтин: «Мы спрашивали! Но он не ответил, будучи предупрежденный об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний!» - «Стоп, Валерий Алексеевич! Не вводите суд в заблуждение! - вскричал судья. – Свидетель не предупреждался только по статье 307-й».

Валерий Лахтин снова и снова крутился вокруг заработной платы, бонусов, «выплат за трудовую или нетрудовую деятельность». «Он знаком со Спиричевым, Ильчевым, Журавлевой, Карасевой, Карташовым, Кучушевой, Черниковой. Он тут упомянут в общей таблице вместе с ними <таблицу ранее оглашал прокурор Смирнов. - ПЦ>. А ведь мы знаем, что средства легализовывались и иным путем. Вот мы и выявляем! Выясняем!» - смешил зал прокурор. Малаховский смеялся, удивляясь. Он ответил, что да, мог знать этих людей. Свидетель рассказывал, кто из этих людей какую фирму возглавлял. Кого-то Малаховский помнил, кого-то нет. Лахтин гонял Малаховского по всей таблице, спрашивал про каждую фамилию.

«Валерий Алексеевич, какое отношение-то это имеет к нашему делу?! Сколько это еще будет продолжаться?» - спрашивал судья. – «Мы устанавливаем место преступления! Способ совершения преступления! Это план расследования и план рассмотрения дела в суде!» - «У вас еще расследование?!» - смеялся адвокат Клювгант. «А выясняется, что они подписывали договор в одном месте! Это очень кардинальное значение имеет! Я выясняю!» - вещал прокурор. Подсудимые, адвокаты, зрители смеялись. Лахтин показал таблицу Малаховскому. Тот пояснил, что видит таблицу впервые в жизни. «Ссылочка на эту страницу идет с переписки Голуб и Кучушевой!» - напоминал Лахтин. – «Ничего не могу сказать. Я не Голуб и не Кучушева! - отвечал Малаховский. – Я еще раз говорю, я получал зарплату со счетов фирм, где я работал!». – «А Голуб-то и Кучушева какое отношение к этому имеют?» - интересовался Лахтин. «Вопрос снят!» - говорил судья. Лахтин пытался еще несколько раз задать тот же вопрос «в другой интерпретации». - «Позор вообще! ПОЗОР!» - высказался громко женский голос из публики. Судья и приставы не реагировали, выгонять даму из зала никто не стал. «Голуб Ирина Евгеньевна в нашем сфабрикованном обвинении ни разу даже не упоминалась!» - заметил Лебедев.

Валерий Лахтин вновь попытался покрутиться вокруг тех же фамилий. Наконец Ибрагимова забрала том из-под носа Лахтина. Тот вырвал том назад. Ибрагимова и Шохин переглянулись и засмеялись. «Вы давали следователю показания 29 июля 2005 года?» - спросил Лахтин. – «Не помню» - «Давали ли вы вообще следователю показания по делу 18/41-03? Вы даете показания сейчас как свидетель, предупрежденный об ответственности…» - «Я провел в прокуратуре в общей сложности два месяца. По каким делам не знаю, они разъединялись, объединялись…» - заметил Малаховский. – «Законно и обоснованно, между прочим. Не беспокойтесь, это наша забота!» - реагировал Лахтин. – «А вот 27 миллионов вы получали?» - зачитал сумму из тома прокурор Лахтин. Малаховский объяснял, что на счет компании деньги могли перечисляться, но он их не снимал.

Адвокат Ривкин: «Пусть прокуроры вспомнят, что написано в фабуле обвинения»

«Очевидно, что в показаниях, данных свидетелем в данном заседании и при расследовании дела 18/41, есть противоречия. Здесь он конкретных сумм не называл, а в протоколе допроса они указаны, - заявлял Лахтин, забыв упомянуть, что эти суммы называл следователь, а не Малаховский, - а еще он там упоминал фирму «Яуза-М». Мы просим об оглашении показаний!» -снова требовал прокурор.

«Мнение защиты?» - поинтересовался судья. Говорить стал Лебедев: «Ваша честь, данное ходатайство является абсолютно незаконным, именно поэтому ни на одну норму закона те, кто фальсифицируют обвинение, даже не сослались. Закон предусматривает, что показания свидетеля на предварительном следствии оглашаются только при наличии существенных противоречий с показаниями, данными в суде. Уважаемый свидетель в таком качестве никогда никем не допрашивался. Никакого предварительного следствия не было! А в суде в качестве свидетеля он допрашивается сегодня впервые. Таким образом, основания, предусмотренных законом, не имеются в принципе. Все, что могут прокуроры, это задавать свидетелю вопросы!». – «Я не закончил! Лебедев меня прервал!» - заявил прокурор (хотя Лебедев его не прерывал, а судья передал слово защите). – «Во хам! Я его прервал!» - реагировал Лебедев. Прокурор снова неаргументированно аргументировал свою просьбу об оглашении.

Дополнение было у адвоката Ривкина: «Первое. В фабуле обвинения «Яузы-М» нет! Что они там расследуют в другом деле, не знаю. Второе. При чем здесь суммы средств, которые получал уважаемый свидетель? Прокурорам в ходатайстве нужно отказать, пусть они вспомнят, что написано в фабуле обвинения». «Речь идет о легализации…» - объяснялся прокурор.

«Государственный обвинитель всегда просит меня прочитать из обвинительного заключения конкретное место. Вот мы сейчас просим прокурора процитировать из обвинительного заключения то место, где упомянута «Яуза-М»!» - встал к микрофону Ходорковский. Лахтин промолчал, а судья не потребовал от прокурора точной цитаты. Судья попросил опять Лахтина уточнить, какие противоречия он видит. Валерий Лахтин вновь терзал конкретные суммы.

Михаил Ходорковский решил внести ясность: «Гособвинитель считает, что между его вопросом «получал ли свидетель деньги от Степанова?» и зачислялись ли указанные деньги на его лицевой счет – это синонимы. Насколько мне известно, это не синонимы».

Ходорковский: «Против нас совершено преступление - фальсификация доказательств!»

«Мы настаиваем на оглашении! Нам надо выяснить противоречия! - опять говорил об одном и том же прокурор. – То он говорит, что получал средства за выполненную работу, то не помнит, за что получал эти денежные средства…было бы целесообразно для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию огласить показания»

Михаил Ходорковский был вынужден снова возражать: «Насколько я способен прочитать протокол, там про выполненные работы со стороны свидетеля ничего не говорится. Это я оставляю на совести государственного обвинения. Ваша честь, у нас большие проблемы из-за того, что гособвинители почему-то напрочь игнорируют Гражданский кодекс. Там речь идет о простом товариществе. И как в рамках простого товарищества используются счета индивидуальных частных предпринимателей в общих интересах, можно прочитать в Гражданском кодексе. Государственный обвинитель Гражданский кодекс читать не хочет, поэтому или не может сформулировать вопросы, или не может понять ответы. Спрашивает, были ли зачислены деньги на лицевой счет – ему отвечают были, это допускается в простом товариществе. Он спрашивает, были ли деньги сняты им. Он отвечает, что им, свидетелем, деньги сняты не были. Были сняты Степановым? Были! В простом товариществе и это допускается. Если он считает, что это противоречие – пусть почитает Гражданский кодекс».

«Вас прокуроры подталкивают к принятию решения незаконного!» - заметил Лебедев.

Судья Данилкин сдался. Удовлетворил частично ходатайство прокуроров об оглашении показаний свидетеля. Но не на страницах, касающихся «Яузы-М», а только в части перечисленных денег. Лахтин же, сделав вид, что не заметил или не расслышал, начал читать именно показания по «Яузе-М». «Я же отказал в оглашении этих страниц!»- возмутился судья. – «Ваша честь, ну я….» - забормотал прокурор, снова пытаясь спорить. – «Ходатайство разрешено! ВСЕ!» - обрубил судья. Ибрагимова пыталась урезонить Лахтина. Тот наконец приступил к чтению разрешенных страниц. Усадить Владимира Малаховского на скамью забыли – он так и слушал прокурора, стоя у трибуны. Рядом с ним переминались недовольные милиционеры.

Следователь тоже спрашивал Малаховского о лицевом счете, Степанове и т.д. «Ну и в чем противоречия? Денег я не получал» - сообщил Малаховский. «Ваша подпись, да?» - поднес том к Малаховскому и показал страницы прокурор. «Да, похожа на мою», - отметил свидетель.

«Пока вопросов у нас нет», - заявил Лахтин. Снова вопросы появились у подсудимых.

«Отвечая на вопрос прокуроров, вы сообщили, что в компаниях «Энерготрейд» и «Ратибор» количество сотрудников увеличилось…» - «Да». - «Вот тот ваш зам, который занимался мордовскими делами – вы сообщили, он занимался собственно офисом. А офис был арендован?» - «Да, был арендован. Проходили оплаты за аренду, коммунальные платежи, в офисе находилась оргтехника…» - «И офис был в Мордовии?» - «Да». – «А когда штат возрос до 8 человек?» - «Уже было не одно, а несколько помещений. Это было так же в Мордовии». – «Когда вы отвечали на вопрос, какие расходы оплачивались, вы упоминали зарплату, коммунальные услуги и так далее. А собственно расходы на покупку нефти оплачивались?» - «Конечно, это даже не подлежит сомнению. Сто процентов!» - «Расходы на транспортировку нефти до НПЗ оплачивались?» - «Если нефть покупалась на узле учета «Транснефти», а сдавалась на узле учета на НПЗ, то, естественно, транспортировка входила уже в мою стоимость». – «Оплачивалась ли транспортировка «Транснефти» по тем договорам, где у вас комиссионером выступал ЮКОС по поставкам на экспорт?» - «Все расходы оплачивались». –«Экспортную пошлину оплачивали?» - «Все расходы оплачивались, из средств организаций, которыми я руководил». – «По аукционам…Насколько я понял вы сказали, что они были, проводились формально, какие –то документы подписывались…Ваши компания «Энерготрейд» и «Ратибор» – они эти аукционы выигрывали?» - «Да» - «Вы брокеру все полагающиеся суммы, связанные с участием в аукционах, оплачивали?» - «Да» - «Мы тут выясняем, а почему другие покупатели (цены-то как все считают были бросовые) не участвовали в этих аукционах. «Газпром» там, «Сибнефть», ЛУКОЙЛ?» - «На аукционах были заявки от других организаций, но многие организации не могли купить всю ту нефть, которую надо было купить. Были ограничения по аукциону, по договору». – «То есть они не могли оплатить весь объем, предлагаемый добывающими предприятиями?» - «Совершенно верно».

Затем к микрофону подошел Михаил Ходорковский: «После вашего судебного процесса состоялся Пленум Верховного суда, который сказал (это пункт 19 для уважаемого господина Лахтина), что «судам следует иметь в виду, что присвоение состоит в безвозмездном, совершенном с корыстной целью, противоправном обращении лицом вверенного ему имущества в свою пользу против воли собственника». Вот «в свою пользу» мы уже разобрались. У нас выгодополучатель – ЮКОС. Это установлено судами. Вы и ЮКОС это разные лица?» - «Да, разные». –«Теперь вот «против воли собственника». Вы, давая показания, сказали, что с другой стороны договоры подписывались контрагентами. В обвинительном заключении указано (и мы с этим не спорим), что исполнительным руководителем ваших контрагентов был господин Бейлин, руководитель «ЮКОС-ЭП». Вы никогда не слышали, чтобы эти договоры, которые вы заключали, заключались против его воли?» - «О таких вещах я не слышал». –«А вот в том процессе, где вас наградили 12 годами, господин Бейлин допрашивался?» - «По-моему, нет». – «Мы тоже не помним, но вдруг…А вот над исполнительным руководителем вашего контрагента существует следующий орган – это совет директоров. Вы когда заключали договоры, не слышали, что они заключаются против воли совета директоров?» - «Таких вещей не было». – «Вы в том судебном процессе просили допросить меня как представителя единственного акционера? Чтобы узнать, против моей воли заключались сделки или по моей воле?» - «Я лично не просил, но такие ходатайства были заявлены».

«Я прошу снимать такие вопросы, данные вопросы задаются по обстоятельствам проведения процесса, и обстоятельства, и доказательства, которые находились у судьи Ярлыковой, были оценены судьей, и она уже вынесла приговор! Ходорковский к вынесению приговора не имеет никакого отношения!» - говорил Лахтин. Зал, подсудимые засмеялись.

«Я уже говорил, что наша линия защиты заключается в том, что против нас совершено преступление – фальсификация доказательств! В том числе фальсификация судебного процесса в Басманном суде! И сейчас мы выясняем, каким образом было сфальсифицирована ситуация, что заключение сделок происходило против воли собственника. Как вы в этом убедили судью Басманного суда. Правда, в приговоре Басманного суда этого нет», - заявил Ходорковский. И снова обратился к свидетелю: «Правильно ли я понял, что вопрос «по воле собвтсвенника» или «против воли собственника» тогда так и не выяснялся?» - «Даже не поднимался», – отвечал Малаховский.

Лебедев начинает давать показания. В понедельник.

«А в Басманном суде вопросы о Лебедеве задавались?» - спросил Платон Лебедев. Судья снял вопрос. – «А на предварительном следствии задавались вам вопросы о Лебедеве?» – «Вопрос снят!» - снова заявил Данилкин. – «Ваша честь! Возражения на ваши действия! – реагировал Лебедев. - Вы перед этим незаконно разрешили огласить показания обвиняемого! А я спрашиваю именно, когда его допрашивали про Лебедева. Потому что в этом сфабрикованном обвинении страниц сто рассказывает о том, как я Малаховскому с утра до вечера давал различного рода указания, и как я ему отводил роль. Я точно так же устанавливаю юридические факты, чтобы потом предъявлять обвинения не только в фальсификации обвинения, но и в вымогательстве в том числе. - «Вопрос снят!» - снова напоминал свидетелю судья. «Эти вопросы не выяснялись», - все-таки успел произнести Владимир Малаховский. – «А вы кому-нибудь про Лебедева сами рассказывали?» - «Нет». – «Известно ли вам, что единственным учредителем компании «Ратибор» была кипрская компания «Дансли Лимитед»?» - «Да». – «При вас ли при выплате «Ратибором» дивидендов компании «Дансли Лимитед» удерживался налог на эти дивиденды, который перечислялся в бюджет РФ? Это было при вас?» - «Нет, это не при мне. Но из материалов моего уголовного дела я видел, что налоги все уплачены». – «Видели ли вы финансовую отчетность «Дансли Лимитед», заверенную «ПрайсвотерхаусКуперс» в материалах вашего дела?» - «Не помню». – «А с консолидированной финансовой отчетностью ЮКОСа вас в рамках дела знакомили?» - «По-моему, в документах не было данных о консолидированной отчетности».

Взяли 131 том, где содержался список компаний, показатели которых были включены в консолидированную финансовую отчетность ЮКОСа. Владимир Малаховский перечислял знакомые ему компании. «Известно ли вам было, что «Пронету» поставлялись на экспорт нефтепродукты?» - «Да, из отчета комиссионера» - «Означает ли это, что «Ратибор» или «Энерготрейд» платили за переработку нефти НПЗ? Раз потом на экспорт поставлялись нефтепродукты…Или вы уже покупали готовые нефтепродукты?» - ««Альта-Трейд» точно выходил на НПЗ, был заключен договор процессинга».

«Поставлялась ли нефть, которую покупали «Ратибор», «Энерготрейд», «Альта-Трейд» в Китай?» - «Да. Железнодорожными цистернами она шла на экспорт». – «Не удивляйтесь вопросу. Известно ли вам где находится Роттердам?» – «В принципе да», - улыбнулся Малаховский. – «Имеет ли он какое-то отношение к Китаю?» - спросил Лебедев. Малаховский рассмеялся: «Не буду шутить. Не имеет». – «Поясню. У нас оказывается в Ханты-Мансийски должны были быть цены Роттердама. А поскольку вы говорите, что вы на экспорт поставляли в Китай, а у нас оппоненты пересчитали все цены по ценам Роттердама. Очевидно, что Китай находится в противоположном направлении, поэтому задаю вопрос: вы знаете систему экспортного ценообразования нефти в портах Китая?» - «В момент своей работы я этого не знал». - «А может кто-то был из людей (я таких не встречал), которые предлагали купить нефть у нефтедобывающих компаний по ценам Роттердама?» - «Я таких предложений не знаю». Больше вопросов у Платона Лебедева не было.

Последние минуты заседания забрал под свои вопросы Валерий Лахтин. Он снова спрашивал про займ, предоставленный компанией «ЮКОС Кэпитал С.а.р.л.». «Вы достаточно ответственно выполняли свою работу в Энерготрейд?» - «Вопрос снят!» - заявил судья. Ибрагимова что-то недовольно шептала в сторону Лахтина, кажется, желая закруглиться, но коллега хотел поговорить еще о компании «ЮКОС-Москва». «А решение об оплате кто принимал – «ЮКОС-Москва» или вы?» - «Все решения об оплате кредиторской, дебиторской задолженности по компаниям, где я был гендиректором, принимал я». Вскоре иссяк и Лахтин.

«Спасибо, вы свободны!» – объявил судья. «Вы меня освободили совсем, Ваша честь?!» - горько пошутил Малаховский. Заведя руки за спину, он вышел из зала, конвоируемые милиционерами.

На этом заседание завершилось. Следующее заседание начнется в понедельник в 10.00 утра. Платон Лебедев подтвердил суду, что с понедельника он начнет давать показания.

----

Владимир Малаховский, был  генеральным директором ООО "Альта-Трейд", ”Ратибор”, "Энерготрейд".

10.12.2004 – арестован. Генпрокуратура РФ обвинила В.Малаховского, В.Переверзина и А.Вальдес-Гарсиа в хищении имущества в особо крупном размере, совершенном организованной группой лиц, а также легализации организованной группой денежных средств, приобретенных преступным путем. В июне 2006 г. началось рассмотрение дела в Басманном суде Москвы. 05.03.2007 Басманный суд приговорил Владимира Малаховского к 12 годам лишения свободы в колонии строго режима. 21.06.2007 Кассационная коллегия Мосгорсуда признала законным приговор Басманного суда. Но при этом действия обвиняемых с ч.4 ст.174.1 (легализация, то есть отмывание денежных средств) были переквалифицированы на ч.3 этой же статьи, что является более мягким деянием. Однако на срок наказания, назначенный подсудимым, данные изменения не повлияли.