Начали с 45 тома. На него ушло около 20 минут – за 2 минуты прокурор Ибрагимова огласила приговор Мещанского суда (на самом деле ограничилась первой и последней страницей документа), за 3 минуты она справилась с приговором Мосгорсуда по этому же делу. Адвокат Платона Лебедева Владимир Краснов (он стал сегодня для прокуроров главной головной болью) вставал и делал заявления в протокол о том, что документы не были исследованы полностью.

На 46 том прокурору Ибрагимовой хватило 8 минут. Адвокат Краснов снова вынужден был долго перечислять страницы, которые якобы, как заявляла прокурор, она зачитала «полностью», и которые были оглашены частично.

Пропустив 47 том, начали 48-й.

Практически после каждого озвученного листа дела Владимир Краснов заявлял возражения для протокола. Защита вновь указывала, что материалы озвучиваются не полностью, вместо буквального прочтения прокуроры сбиваются на вольный пересказ, даже когда прокуроры анонсируют прочтение той или иной страницы, она потом может не прозвучать. Платон Лебедев отметил, что была зачитана «фактически прямая цитата из обвинительного заключения».

Ибрагимова перешла к чтению документов, в которых ссылалась на непонятные схемы движения нефти. «Если сторона обвинения считает указанную схему вещественным доказательством, то мы просим их обозреть», - сказали адвокаты. Лебедев и Ходорковский также попросили осмотреть «вещественное доказательство». «У нас прения, что ли начались?» - спросила Ибрагимова. Прокурор Шохин поддержал ее: «Все потом, сейчас доказательства представляем мы!».

Но судья с просьбой адвокатов и подсудимых согласился. Не согласилась прокурор Ибрагимова. «Раз вам надо, вы и подходите», - отказалась она подать адвокатам том дела. По мнению прокурора (которое она нисколько не скрывала), удовлетворяя ходатайство защиты, суд соглашается с напрасной потерей времени.

С особым возмущением встретила прокурор Ибрагимова передачу тома в «аквариум». Присутствующие тут же узнали, что обозревать доказательства могут только адвокаты, а не подсудимые. Бросилось в глаза недоумение судьи.

«А почему им нельзя передать документы?» – улыбаясь, поинтересовался у прокурора судья. «Они…они могут их уничтожить!» - нашлась Ибрагимова.

Зал загрохотал от смеха. Смеялся и сам судья Виктор Данилкин. «Ну, конвой, встаньте, пожалуйста, ближе к подсудимым,» - смеясь, сказал председательствующий. Прокуроры уже не могли ничего сказать. Подсудмые осмотрели документ, и том вернулся невредимым к обвинению.

Гособвинители попросили судью, чтобы уж, раз пошло такое дело, защите дали осмотреть все схемы движения нефти сразу, чтобы каждый раз не таскать том туда-сюда. Судья Данилкин разрешил, и адвокаты, взяв том, осмотрели и другие оглашенные прокурорами схемы. «Ваша честь, прошу занести в протокол, что так называемые схемы движения нефти, которые на листе сотом зачитала так называемая прокурор Ибрагимова, отсутствуют там вовсе, - заявил Платон Лебедев. - Никакого движения нефти на этом листе нет. Если, ваша честь, вы увидите шпаргалку, которая лежит в материалах дела, вы узнаете, откуда взялась эта схема»…Прокурора Ибрагимову оскорбило то, что ее назвали «так называемым прокурором»: «Мы всех этих оскорблений оставлять не будем и заявим по ним отдельное ходатайство! То же мне, политические узники!». «Хватит пикироваться! Это не продуктивно!» – остудил стороны судья.

После пятиминутного перерыва к чтению приступила прокурор Ковалихина. Адвокат Краснов прерывал и ее. Он, в частности, говорил, что установленный в Хамовническом суде порядок оглашения доказательств не позволяет понять смысл этих доказательств (в чем, например, смысл перечня названий договоров, если содержание договоров не раскрывается). Адвокат попросил вернуться к вопросу об исследовании доказательств по нормам УПК. Судья проигнорировал это заявление.

После обеда зал оказался заполнен полностью. Пришли в том числе и американские студенты, изучающие право. Им перевели требования судебных приставов: во время слушаний не разговаривать, мобильные телефоны отключить. Чтобы смысл требований был понятен окончательно (и без перевода), перед лавками, повернувшись лицом к залу, встал ОМОНовец с автоматом наперевес.

50-ый том читался-слушался в том же стиле. Прокуроры продолжали выборочное оглашение, адвокат Краснов продолжал пополнять протокол судебного заседания замечаниями. «Может быть, имеет смысл, если так и дальше будет продолжаться, сразу занести в протокол, что те документы, которые сейчас дальше будет читать гособвинитель, зачитаны не в полном объеме?» - уточнил у судьи адвокат. «Мы потом подумаем, как это сделать. Может быть, секретарь будет расставлять какие-то значки в протоколе», - предложил судья Данилкин свое ноу-хау по фиксированию сотен замечаний защиты.

После пятиминутного перерыва в зал до закрытия приставами дверей успели вернуться не все (потери понесли даже стороны). Инцидент позволил председательствующему сделать несколько добродушных замечаний о гласности: «У нас открытый процесс! Откройте дверь, пожалуйста, пригласите всех. Мы вон даже стулья дополнительные в зал поставили, со всего суда насобирали. В других залах, наверное, стоя ведут процессы. Соберите всех желающих со всего суда, пусть все, кто хочет, приходит». 

В конце дня с заявлением выступил Михаил Ходорковский: «При заданной прокурорами технологии псевдооглашения, я лишен возможности изучать доказательства. Я их не вижу, и суд их не видит. Я их не помню — и суд их не помнит. Защита не успевает передавать мне в зале копии оглашаемых документов, а вне стен судебного зала я не могу с ними знакомиться. <...> Отсутствует ваша реакция, Ваша честь, на то, что прокурор Лахтин читает вместо протоколов собраний акционеров документы из обвинительного заключения с фразами об «организованной группе». Что это за фантастическое собрание акционеров?<...> А без расшифровки некоторых терминов и сокращений невозможно опять же воспринимать чтение документов. Выражаю надежду, что секретарь судебного заседания и судья в процессе не будут подставляться под умышленное искажение протоколов судебного заседания, и в них будет отражено (особенно за даты 29 мая и 2 июня), что прокуроры считали тексты оглашенными, а мы говорили о том, что этого не было. Считаю это умышленным фальсификацией доказательств и собираюсь писать об этом в Генпрокуратуру. Протоколы будут в том числе доказательствами. К тому же есть свидетели в зале, аудиозаписи, да и по таймеру легко увидеть — за сколько времени сумели прокуроры огласить документы».

На этом судья закончил заседание. Чтение и рецензирование продолжится в понедельник. Начало в 10 30 утра.