K2Kapital.com, 09.11.2010

Приговор бывшим владельцам ЮКОСа Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву за нефть, которую не крали, будет вынесен через 1,5 месяца. Хотя "надежда - главное в жизни", как сказал Михаила Ходорковского в "последнем слове", настоящей надеждой едва ли преисполнен мало-мальски знакомый с ситуацией человек. На что рассчитывают те, кто проводит больше всего времени рядом с подсудимыми и тратят больше всего сил на то, чтобы "правосудие восторжествовало" в стране, где даже "законы пишут" под дело Ходорковского? Адвокат Лебедева Константин Ривкин ответил K2K на несколько вопросов.

K2K: Приговор только начнут зачитывать 15 декабря. Такой срок - полтора месяца - связан с объемом дела?

К.Р.: По любому большому делу приговор пишется достаточно долго, и тот срок, который взял данный судья - далеко не максимум. У нас же больше 200 томов - это совершенно естественно.

K2K: Адвокат Михаила Ходорковского и Вы говорили, что и не надеетесь уже на условно-досрочное.

К.Р.: Вопрос об условно-досрочном на сегодняшний день не стоит и ставить его неправомерно, потому что никакого приговора пока нет. А если будет оправдательный приговор? Давайте представим себе, что будет помилование. Или прилетят марсиане, заберут Ходорковского или изменится законодательство на 110%...или всех следователей, которые это делали, пересажают+ Это наша общая позиция. Рановато об этом говорить.

K2K: А надежда на доследование стоит в ряду с марсианами?

К.Р.: Надежда на доследование - это один из трех возможных вариантов вынесения решения суда. В теоретическом плане его можно
рассматривать, но поскольку судья потратил без малого 2 года на судебное разбирательство+ если бы у него были мысли о доследовании, он бы это решение принял бы значительно раньше. Это мое мнение. Закон гласит, что судья должен указать, для устранения каких недостатков это дело возвращается. Пока же это из области "марсиане прилетят".

K2K: Гособвинение просит 14 лет заключения для Ходорковского-Лебедева - в общей сумме?

К.Р.: Да, с учетом первого приговора - требование закона статьи 69 Уголовного кодекса.

K2K: Колония...

К.Р.: Общего режима, поскольку преступления тяжкие, а не особо тяжкие.

K2K: А наказание, в случае вынесения обвинительного приговора, будет действовать с какого года?

К.Р.: У Лебедева со 2 июля 2003 года, у Ходорковского с 25 октября 2003 года. В эти дни сначала был задержан и арестован Лебедев, потом Ходорковский. Соответственно, заканчивается срок 2 июля 2011 года у Лебедева, а у Ходорковского 25 октября. В случае вынесения обвинительного приговора, действует принцип частичного либо полного освобождения.

K2K: Заговорили о так называемом "третьем деле". На каких основаниях это вообще возможно?

К.Р.: Это не третье дело, если быть точным. Это дело, возбужденное 20 июня 2003 года даже не в отношении наших подзащитных. Оно имеет номер 18\41-03 - огромное, так называемое "Материнское дело ЮКОСа", - из которого они вытаскивают все, что заблагорассудится. Все наши дела в отношении Ходорковского и Лебедева, выделены именно из этого дела. То, о чем говорил Маркин. Поскольку подсудимые, как известно, были руководителями ЮКОСа, соответственно, все, что с ним связано, можно прямо или косвенно подключить... вытащить из рукава и сотворить с этим все, что угодно. Никаких обвинений по этому делу не предъявлялось! Никаких подозрений! Но дело существует - и мы об этом хорошо знаем. Оно огромных размеров, следственный комитет еще 2 года назад гордо заявлял, что оно представляет собой 3 тысячи томов. В этой связи ничего нового для нас здесь нет.

K2K: И здесь вопрос лично к Вам. Как будет развиваться российское правосудие в этой связи?

К.Р.: Печально я гляжу на наше правосудие. Особенно в последние годы. Ситуация, на мой взгляд, на уровне критической. Даже хорошо исполненный, с точки зрения юридической техники, закон "торпедируют" во всех тех случаях, когда это им выгодно. Наше дело ЮКОСа это многократно и очень демонстративно показало.

Те же самые президентские поправки статьи 108 УПК, который запрещает применять предварительный арест бизнесменов, правоохранительные органы проигнорировали, суды радостно это поддержали... Мне представляется, что с одной стороны это саботаж тех норм, что заключены в уголовном законе, с другой же я не могу не признать, что есть определенные подвижки в лучшую сторону+ Кардинально ситуация, на мой взгляд, не меняется.

K2K: Какие же подвижки?

К.Р.: Ну если Ходорковского и Лебедева не выпустили из-под стражи в связи с изменением статьи 108, то в целом ряде случаев были примеры, когда людей либо не арестовывали, либо отпускали. Чуть-чуть увеличилось количество оправдательных приговоров. В целом же правосудие у нас имеет ярко выраженный обвинительный приговор. Хотя бы потому, что процент оправдательных приговоров - что является нормой, как вы знаете, западных стран, где действовал суд присяжных по отдельным категориям дел, количество оправдательных приговоров доходило до 40%, и никто не видел в этом трагедии, - у нас измеряется порой в сотых единицах процента+ Это очень печально.

K2K: Неужели никак нельзя добиться исполнения этих поправок?

К.Р.: Ходорковский, еще во время первого процесса, сказал фразу очень емкую и точную: дело ЮКОСа - зона, свободная от закона. Поэтому соизмерять то, что происходит, с тем, что у нас в деле, - проблематично... В целом ряде случаев законодательство менялось или не менялось под Ходорковского. Помните же, ходили упорные слухи, что Госдума собирается применять и вводить закон о том, чтобы срок содержания под стражей в следственном изоляторе зачитывался за три дня содержания в колонии. У нас есть основания предполагать, чтобы не было распространено на Ходорковского. Тоже самое было с изменением уголовно-исполнительного кодекса. Мы уверены, что ряд норм был изменен специально под наше дело, когда был нарушен порядок направления для отбывания наказания, уж извините, к черту на рога. Одного в Заполярье, другого в Забайкальский край. На тот момент это прямо противоречило УИК.

K2K: Раз вы заговорили про слова Ходорковского, цитата из так называемого "Последнего слова" про смерть в тюрьме. Я спрошу, не означает ли она, что он и Лебедев вообще не надеются на освобождение?

К.Р.: Тяжелый вопрос для меня. Хотя бы потому, что я все-таки адвокат Лебедева, а не Ходорковского. В каких-то случаях я беру на себя ответственность комментировать его слова, но не сейчас. Это очень тонкая материя. А Лебедев сказал в свое время: я ставлю задачу, чтобы все фальсификации и нарушения, которые совершают судебно-следственные органы, были зафиксированы документально для того, чтобы рано или поздно, при жизни или нет, я был бы реабилитирован. Оба люди очень мужественные. Все прекрасно понимают, никаких иллюзий нет. Самое печальное, что все зависит не от правосудия, а от тех, кто рулит правосудием. К Вашему вопросу о состоянии нынешнего правосудия: вот, оно таково, каково есть сейчас.