Скорый поезд (одно название) съедает расстояние от Москвы до Вельска за 15 часов, иногда по пути попадаются цистерны с надписью «ЮКОС».

Вельский районный суд расположен в бывшем здании райкома КПСС на главной площади города. Напротив суда пикет. С плакатами в поддержку Лебедева стоят партийцы из «Яблока», «Солидарности», ЛДПР. «Он политический заключенный, а мы политическая партия», - поясняет участие своей партии в акции представитель ЛДПР. На многих пикетчиках майки с изображением большой белой птицы, вырывающейся из-за решетки. На футболках написано: «Лебедь — свободная птица». «Мы надеемся на положительный результат», - говорят активисты о  желаемом исходе слушаний по УДО. И добавляют: «У нас в Вельске неплохие судьи».

В какой-то момент появляется мэр Вельска (мэрия рядом) и в ультимативной форме сдвигает пикет на несколько метров подальше от суда. 

Без десяти минут десять милицейский конвой ввел в зал суда Платона Лебедева. Он был в темной арестантской одежде с биркой на груди. Наручники отстегнули уже в железной клетке — орнамент решетки вверху и внизу клетки отчетливо складывался в вензель «Л» (Лебедев). Дело слушается в самом большом зале Вельского райсуда, но жара и духота все равно страшная, журналисты борются за поток свежего воздуха от единственного вентилятора.

Началась так называемая установочная часть заседания. «Статьи помните?» - спросил судья Николай Распопов у Лебедева. С некоторым недоумением Лебедев назвал статьи УК, по которым был осужден. «Окончание срока когда?» - поинтересовался судья. «Окончание пока неизвестно», - улыбнулся Лебедев. Судья спросил осужденного о детях, потом о несовершеннолетних детях. «Возраст их помните?» - задал не самый абсурдный вопрос  председательствующий. Платон Лебедев сказал, что дочкам восемь и девять лет.

Первой выступала адвокат Елена Липцер. Она напомнила суду, что право Лебедева на УДО наступило 2 января 2010 года. «В течение этих лет он почти семь лет провел в условиях СИЗО, в условиях общего режима он находился чуть более года. Это привело к тому, что Лебедев был лишен длительных свиданий. Суду для принятия основного решения — необходимо понять, что за человек Платон Лебедев. Поэтому мы просим начать судебное заседание с опроса лиц, которые прибыли из Москвы. Мы просим опросить супругу Платона Леонидовича; а также кавалера ордена Почета актрису Наталью Фатееву, кавалера ордена Почета главного редактора "Новой газеты" Дмитрия Муратова».

Елена Липцер уточнила, что опрос этих свидетелей защита планирует завершить до обеда, а потом в суд прибудут новые свидетели - Алексей Кондауров и брат Платона Лебедева Виктор (их поезд еще не прибыл из Москвы).

Судья Николай Распопов разрешил опросить Марию Чеплагину (супругу Лебедева), Фатееву и Муратова. «В отношении других свидетелей пока оснований для удовлетворения нет. Если они прибудут, вы можете заново обратиться с этим ходатайством», - миролюбиво обратился судья к защитникам.

Приставы пригласили на свидетельскую трибуну Марию Чеплагину.

«У нас двое детей. Две девочки. Девяти и восьми лет. Когда арестовали Платона, младшей было две недели. По возрасту младшей дочки мы и определяем теперь, сколько папа уже в тюрьме. Фактически наши дети не знают, что это - жить вместе с папой. На протяжении восьми лет дети встречались с папой на коротких свиданиях через стекло. Находясь в Чите у Платона вообще не было возможности общаться с ними, так как все примерно знают, где находится город Чита. Детям очень не хватает общения с папой, они его очень любят, переживают, скучают и очень страдают. В Харпе они общались без решеток. Единственный раз. Дети были с папой всего пять часов. Я видела, как им было хорошо вместе, сколько любви, ласки, тепла, внимания они получили за эти часы. Я видела, сколько он им дал за это время. Сейчас они нуждаются в нем как никогда. Платон из 13 лет отсидел уже 8. Это очень большой срок, а в судьбе конкретного человека — это огромная пропущенная часть жизни, когда ты не видишь как взрослеют твои дети, как они делают первые шаги, начинают разговаривать, как они идут в первый класс, совершают первые успехи и ошибки. Я могу только предположить, как это мучительно сознавать, что все это проходит без тебя. Это тяжелое испытание для любого человека.  

Три четверти срока мой муж находился не в лагерных, а в тюремных условиях, а это, как известно, усугубляет наказание. Это годы без свежего воздуха, солнца, без элементарной свободы передвижения, хоть и в ограниченной территории. Это годы без длинных трехдневных свиданий с родными и близкими. Разговоры через решетку не заменят возможности обнять детей, внуков, своих родных. Это тяжелейшее дополнительное испытание.
Также хочу обратить ваше внимание на состояние здоровья моего супруга (хоть он и не любит обсуждать эту тему). У него еще до ареста были серьезные хронические заболевания. За время пребывания в тюрьме здоровье ухудшилось, появились новые заболевания, а также обострились старые. Полного обследования не проводились и точного диагноза мы не знаем. Я регулярно отправляю ему большое количество лекарств, но по сути мы занимаемся самолечением, что чревато непредсказуемыми последствиями. При имеющихся заболеваниях необходимо строгое соблюдение диеты, что в условиях, в которых он находится, невозможно. Провести полное медицинское обследование и соответсвующее квалифицированное лечение в условиях заключения, как вы понимаете, крайне сложно. Хотелось бы, чтобы суд при приянтии решения обратил внимание на это важное для жизни обстоятельство.
Еще хочу отметить, что возвращения Платона с нетерпением ждут двое его взрослых детей, трое внуков и другие близкие родственники. Платон очень заботливый, внимательный и любящий отец, дедушка и муж, достойнейший и порядочный человек. Он очень много может дать своим близким и родным, мы все очень нуждаемся в нем и ждем его домой. Я очень надеюсь, что уважаемый суд примет справедливое, основанное на законе решение, что является прямым предназначением суда. При вынесении решения я очень прошу вас, Ваша честь, отнестись к судьбе моего мужа со всей долей человечности и гуманности. Оставляя его в тюрьме, вы обрекаете на наказание не только Платона, но и его близких и родных. Мне это известно как никому. Каждый, кто хоть раз расставался с любимым человеком надолго, меня поймет.
И последнее. Моя старшая дочь написала письмо судье. Если можно, пусть его прочтут адвокаты, мне очень сложно...»

Письмо взяла Елена Липцер.

Письмо Маши Лебедевой: «Здравствуйте, уважаемый судья. Я дочка Платона Лебедева ученица четвертого класса. Когда мама мне сказала, где находится мой папа, мама сказала, что он вернется к нам в 2011 году летом. Но этого не случилось. Я плачу чуть ли не каждый день, я ночами не сплю, думая о папе. Ведь время идет, а я расту. И поэтому, когда папа к нам вернется я не смогу показать ему свои любимые мультики, познакомить его со своими любимыми игрушками, сходить с ним в цирк и зоопарк. Но надеюсь, папа скоро вернется к нам, ведь он ни в чем не виноват. А сейчас я бы очень хотела обратиться к папе: "Папочка, я тебя очень люблю, ты у меня самый лучший во всей вселенной, возвращайся поскорее домой, папочка, и Ходорковский тоже возвращайся домой."

Мама сказала, что вы считаете, что папа должен исправиться. Но он и так самый лучший. Я вас очень прошу, выпустите моего папу, и я буду счастлива больше всех на свете».

Читающая письмо Елена Липцер едва не плакала, голос адвоката дрожал, в зале хлюпали носами журналистки.

После перерыва на свидетельскую трибуну заступила Наталья Фатеева.

«Вы являетесь родственником Лебедева?» - спросил судья. «К сожалению, нет», - ответила Наталья Фатеева. Все, включая Лебедева, засмеялись.

Свидетельница Фатеева рассказала, что Платона Лебедева она впервые увидела в августе 2009 года в Хамовническом суде, затем ходила на суд и в 2010 году, была и на кассации в Мосгорсуде.

«Я присутствова на заседаниях, где Платон Лебедев пояснял экономическую суть дела, - продолжала Наталья Фатеева. - Лебедев очень ярко, профессионально с большим чувством юмора и знанием дела выступал с ходатайствами, протестами, заявлениями, которые напрочь разбивали сфабрикованное, бездарное дело. Платон Леонидович неоднократно занимался допросом свидетелей. Я также была свидетельницей потрясающих экономических лекций, которые несколько дней читал Лебедев. Эти лекции достойны лучших экономических вузов мира. Я горжусь, что я слышала это. Он  уникальный человек, фантастическая личность, держать его в заточении — это преступление».

Лебедев слушал Наталью Фатееву очень внимательно. Константин Ривкин спросил свидетеля, как характеризовали Лебедева в суде бывшие сослуживцы. «Все люди, с которыми мне приходилось разговаривать, они в превосходных степенях всегда говорили о Платоне Леонидовиче, о ЮКОСе, называли эту компанию блистательной и прозрачной», - отвечала Наталья Фатеева. «Платон Леонидович совершенно незаконно осужденный человек», - говорила далее Наталья Фатеева.  

Отвечая на вопрос адвоката Константина Ривкина, Наталья Фатеева подтвердила, что она подписывала коллективное письмо к «Эмнести», чтобы признать Ходорковского и Лебедева узниками совести. «Процеесы против Ходорковского и Лебедева политически мотивированны. Мы считаем, что каждый человек, который осужден за свои политические убеждения, является политическим заключенным», - произнесла Наталья Фатеева и перечислила громкие имена других подписантов (Рязанов, Акунин, Стругацкий, Улицкая, Юрский, Козаков, Познер, Парфенов и др).

«Держать в заключении лучших людей России, созидателей, людей обладающими невероятными талантами, невероятной  способностью совершать поступки, которые являются необходимыми для развития нашей страны...Скоро будет 100 лет, как наша страна уничтожает лучших людей страны. Хватит, иначе мы закончимся как страна, если лучшие люди страны будут гнить в тюрьмах», - была эмоциональна свидетельница.  

Наталья Фатеева обратилась к судье: «Ваш город, который незаметно находился на карте, имеет возможность стать известным в судопроизводстве. Вы можете стать судом, освободившим этого человека, который так нужен всем свободным людям страны. Или вы можете превратиться в суд, который покорно вписывается в вертикаль сегодняшней власти. Выбор за вами, Ваша честь».

Закончила свое выступление Наталья Фатеева обращением к Лебедеву: «Я глубоко уважаю Вас, преклоняюсь перед Вами и отношусь к Вам с большой любовью, мечтаю о том, чтобы Вы были свободны».

Лебедев приложил руку к груди, а затем поднялся к микрофону: «Наталья Николаевна, спасибо Вам большое, я тоже преклоняюсь перед Вами».

Следующим свидетелем стал главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов. 

«Такого чувства ответственности, как сегодня, я не испытывал никогда, - признался многоопытный журналист и продолжил: - Я прошу признать мой голос как аргумент в пользу УДО Лебедева. В прошлом году Платон Леонидович был признан читателями «Новой газеты» человеком года, читатели отметили чувство его человеческого достоинства, масштабности, его исключительные прогностические способности». Дмитрий Муратов напомнил, что многие проекты, которые сейчас реализует государство, Ходорковский и Лебедев предлагали еще до своего ареста («начиная со строительства трубопровода в Китай»).

Затем Дмитрий Муратов, отметив, что вопрос будущего трудоустройства   Лебедева наверняка заинтересует суд, показал председательствующему фотографии будущего рабочего места Платона Лебедева в редакции "Новой газеты". При этом из рук Муратова на пол упала какая-то металлическая табличка. «Это табличка с двери рабочего кабинета Платона Лебедева», - заметил главный редактор «Новой газеты», пояснив, что уже существует и трудовой контракт, согласно которому отпущенный по УДО Лебедев, тут же бы становился экономическим обозревателем «Новой газеты».

Свидетель Муратов продолжил: «Директор СИЗО «Матросская тишина», господин Тагиев, дал Лебедеву положительную характеристику. Если там, в тяжелых условиях, Платон Лебедев смог выдержать, то я не думаю, что сейчас он превратился в шпану, чтобы получать мелкие нарушения и не выйти по УДО». 

Дмитрий Муратов завершал свое выступление: «На нас большая часть мира смотрит с надеждой и горечью. А я на свободе не оставлю этого масштабного человека без редакционного присмотра». Господин Муратов передал адвокатам новые визитки Платона Лебедева. Защитники передали их за решетку самому Лебедеву, тот улыбался.

Елена Липцер попросила приобщить диплом «Новой газеты» о признании Лебедева «Человеком года». Попросила адвокат приобщить и трудовой договор, который редакция «Новой газеты» готова заключить с Платоном Лебедевым, если он будет освобожден по УДО. 

Адвокаты стали ходатайствовать о приобщении документов, характеризующих Платона Лебедева.

Все эти документы суд счел возможным приобщить к материалам дела. Оговорка была только по диплому «Человек года» (но и там речь шла  о  технических проблемах, так что  в конечном итоге суд, кажется, собирался приобщить и диплом).

Адвокат Владимир Краснов стал оглашать только что приобщенные документы. В них, в частности, речь шла о благотворительных проектах МФО МЕНАТЕП (под руководством Лебедева МФО МЕНАТЕП помогал детским домам, больницам, ученым, научным организациям и т.д.)

Жара в зале стояла неимоверная — у журналистов отказывались работать камеры, постепенно перегревались и сходили с ума компьютеры. Адвокаты и публика обмахивались бумагами, паспортами, самодельными веерами. 

Никакого беспокойства от жары не испытывал, кажется, только представитель администрации колонии. Два присутствующих в зале прокурора сносили пекло тоже, в общем, стоически.

Без пятнадцати час судья объявил перерыв на обед до 14.10.

_______

После перерыва место на свидетельской трибуне занял брат-близнец Платона Лебедева Виктор Лебедев («Он старше на 23 минуты», - пояснил свидетель, указываю на железную клетку). Адвокаты попросили Виктора Лебедева рассказать о брате.  

«Мой старший брат... более порядочного и более честного человека мне никогда не приходилось встречать, - начал Виктор Лебедев. - С этой точки зрения все наши братские отношения не прерывались ни на минуту за все эти 8 лет. Я неоднократно бывал в СИЗО «Матросская тишина», ездил в Харп и Читу. Теперь о его профессиональной деятельности. Я, к сожалению, не связан с этой [нефтяной] сферой, но я всегда ценил его советы». Затем Виктор Лебедев стал сманивать ценного сотрудника у Дмитрия Муратова: «Я являюсь владельцем компании. В штатном расписании у нас есть вакантное место. В случае положительного решения по УДО, Платону Лебедеву будет предоставлено место главного специалиста по экономическим вопросам», - заявил Виктор Лебедев.

«Наше пятидесятилетие мы с братом встречали на Салехарде с чашечкой чая. Я бы очень хотел наше 55-летие встретить вместе в других условиях: в кругу семьи, дома, детей, внуков, племянниц. Уже время-то подошло - пора нам 55 лет отметить в нормальных условиях», - завершил свое короткое выступление брат Платона Лебедева.

Судья уточнил, находится ли предложенная Лебедеву работа в Москве. Виктор Лебедев подтвердил московское базирование своей компании.

________

В зал Вельского районного суда зашел новый свидетель — Алексей Кондауров. Он рассказал, как после ухода из органов госбезопасности устраивался в 1994 году на работу в Банк МЕНАТЕП. «Характеристики Банка МЕНАТЕП были самые благоприятные. К криминалу они никакого отношения не имели, криминал туда и близко не подходил. Репутационно я считал возможным пойти туда работать», - говорил свидетель Кондауров, уточняя, что затем он работал и в «Роспроме», и в ЮКСИ, и в ЮКОСе. 

Алексей Кондауров продолжал: «Считаю большой жизненной удачей, что я встретился с этими незаурядными людьми. Это штучный человеческий материал. У нас ведь о человеке хорошо говорят или на похоронах, или на слушаниях по УДО. Поэтому я воспользуюсь УДО, чтобы сказать Платону Леонидовичу много хороших слов, которых я ему в прошлой жизни не говорил». 

Свидетель рассказал о своем знакомстве с Лебедевым. Встреча произошла в общей приемной Ходорковского и Лебедева, где собеседования с Ходорковским дожидался Алексей Кондауров, и куда влетел «порывистый» Лебедев. Диалог начал Лебедев: «Вы к кому?» - «Я к Михаил Борисовичу, а вы к кому?» - «А я, собственно, к себе». Зал рассмеялся этому анекдоту. 

«Но это внешняя порывистость, внутренне это человек большой интеллектуальной мощи, очень хороших человеческих качеств (доброта, порядочность, отношение к людям), его отличает высочайший профессионализм, абсолютная компетентность», - свидетельствовал Алексей Кондауров.  

Он продолжал: «Под непосредственным началом Лебедева был создан мощнейший частный банк России - МЕНАТЕП. Это был банк с очень выверенной банковской политикой. Благодаря усилиям Лебедева после дефолта была реструктурирована задолженность Банка МЕНАТЕП. В конце концов в банке МЕНАТЕП не пострадал ни один клиент — ни юридическое лицо, ни физическое». 

Алексей Кондауров заговорил о деятельности Лебедева в ЮКОСе, о том в каком плачевном состоянии принял компанию новый собственник Ходорковский (долги, падающая добыча, со всех сторон мзду требуют бандиты): «Работали при 8 долларах за баррель, а себестоимость была 12 долларов. Благодаря Лебедеву удалось провести аудит, наладить финансовую систему, в ЮКОСе ввели западные стандарты бухгалтерского учета. Это вторая его крупная заслуга и перед компанией, и перед страной.

Третья заслуга. Лебедев с Ходорковским были инициаторами создания фонда «Ветеран» Добровольно перевели в фонд «Ветеран» 10 процентов акций — пенсионеров хотели отселять с севера, доплачивать им пенсии. Я не слышал, чтобы «Роснефть» делала что-то подобное. 

И четвертая заслуга Лебедева. Он через свою собственную репутацию создал репутацию компании. Когда Лебедев в робе, кажется, что он обычный человек. Но он не обычный человек. У него была высочайшая деловая репутация. Он был членом международного финансового сообщества — входил туда благодаря своим знаниям и умениям. То, что происходит 8 последних лет, — это безумие. Это безумие для Лебедева — человеку исковеркали судьбу, это безумие для страны — Лебедев, например, на посту главы Центробанка был бы посильнее господина Игнатьева и на посту министра финансов он был бы не слабее господина Кудрина. О Ходорковском я уж помолчу».

Судья Распопов спросил, встречался ли свидетель с Лебедевым за время его заключения. «Только в суде. Лебедев молодец. На втором суде он сражался за свою репутацию. Когда я наблюдал, как он аргументированно бился за свою честь, я  снимал перед ним шляпу», - отвечал Кондауров. 

Елена Липцер попросила приобщить к материалам дела заявление партии «Яблоко», которая ратовала за УДО для Лебедева. Суд согласился приобщить документ. Также адвокат ходатайствовала о приобщении к материалам дела тех подписей за УДО Лебедева, которые собрала газета «Вельск-Инфо» (более тысячи подписей).

Встал прокурор и сказал, что подписные листы не могут подтверждать то обстоятельство, что каждый конкретный человек действительно выступает за УДО Лебедева.

Елена Липцер возражала: «Сбор подписей шел открыто, в интернете, все желающие могли подписаться. Сейчас XXI век, если господа прокуроры не доверяют тому, что наши граждане могли оставить свои подписи через Интернет, то это их проблемы». 

Лебедев попросил подписи к себе в клетку. «Ваша честь, насколько я понимаю, «Вельск-Инфо» официально зарегистрированное СМИ. Как проверить информацию, которая находится на официальном сайте СМИ — это легко», - высказался Лебедев.

В итоге суд приобщил электронные подписи, но подписные листы из-за их якобы ненадлежащего оформления приобщить отказался.

Дошли до деликатной темы — состояние здоровья Платона Лебедева. Поднялась Елена Липцер: «Оглашать документы мы не будем в связи с просьбой об этом Платона Леонидовича. Я прошу суд обозреть оригиналы и приобщить копии справок о здоровье Платона Леонидовича Лебедева». Судья погрузился в переданные бумаги. Справки были приобщены. 

Константин Ривкин заявил ходатайство о приобщении документов, которые свидетельствовали о том, что Лебедев гасит предъявленные к нему иски. Судья Распопов принял решение о приобщении и этих документов.

________

Слово перешло к представителю Вельской колонии Анатолию Корсунскому. Тот стал читать характеристику на Платона Лебедева, где были отражены события всех последних восьми лет (как Лебедев отбывал наказание в «Матросской тишине»,  в Харпе, в Чите, снова в «Матросской тишине» и наконец в вельской колонии).  Всего администрации разных исправительных учреждений вынесли Лебедеву  20 взысканий. Из них непогашенными значились только два взыскания (так все сперва поняли).

Оказалось, что за время нахождения в карантине вельской колонии Лебедеву  было вынесено два взыскания — 30 июня за «утрату костюма ХБ установленного образца», мера взыскания — беседа. 6 июля взыскание Лебедеву было объявлено за невежливое обращение к сотруднику колонии.

Стали разбираться с этими двумя взысканиями. В итоге представитель колонии был вынужден заявить, что по итогам инцидента с «костюмом ХБ» взыскание Лебедеву объявлено не было. Таким образом, на сегодняшний день Лебедев  имеет все-таки одно непогашенное взыскание.

«На мероприятия воспитательного характера [Лебедев] реагирует положительно, однако не всегда для себя делает правильные выводы», - продолжал читать представитель колонии ту часть характеристики, которая относилась к ИК-14. Позже адвокат Владимир Краснов попытался выяснить  у господина Корсунского, откуда ему известны выводы Лебедева, но ничего удовлетворительного выяснить не удалось.

Еще из характеристики Лебедева: «По характеру энергичен, активен, уверен в себе, настойчив в отстаивании собственных интересов, выражена потребность в самоуважении, сохранении чувства собственного достоинства, быстро осваивается в новой обстановке, волевые качества развиты, в общении с администрацией исправительного учреждения осторожен, но не всегда соблюдает установленные правила внутреннего распорядка, порядок взаимоотношений с осужденными и работниками исправительного учреждения, среди осужденных держится обособленно».

Итоговая часть характеристики колонии выглядела так: «осужденный на путь исправления не встал, предоставление ему в настоящее время УДО нецелесообразно».

Вопрос к представителю колонии был у Константина Ривкина: «Вы ведь с утра здесь были и внимательно слушали всех свидетелей. Вы слышали, что сейчас слушается дело человека незаурядного, человека, о котором говорили, что он пытался спасти страну от дефолта, он стоял у основ рыночной экономики, слышали, что он честный, порядочный и т.д. Вы искренне считаете, что все эти плюсы перевешиваются тем, что он дал закурить сокамернику, дал поесть другому сокамернику и, извините, потерял штаны?»

Анатолий Корсунский высказался в том смысле, что для изучения личности заключенного администрации ИК-14 требуется еще время. Константин Ривкин напомнил стоящему на трибуне человеку, что колония уже дала вполне себе определенную характеристику Лебедеву с выводом о нецелесообразности предоставления УДО.

Вопросы к начальнику своего отряда (а именно он стоял на трибуне Вельского райсуда и оглашал характеристику) возникли у Платона Лебедева.

«Откуда вам известны обстоятельства, связанные с так назывемой пропажей моего имущества?» - поинтересовался Лебедев подробностями того взыскания, которое, как выяснили ранее, вовсе и не являлось взысканием. «На основании материалов личного дела, то есть акта нарушения», - был формален господин Корсунский.

Лебедев уточнил, что 20 июня, когда он уезжал из Вельской колонии в СИЗО г. Архангельска (для видеоконференцсвязи с Москвой) у него не было с собой личных вещей — все они оставались в карантинной каптерке.

«А кто в колонии отвечает за то, чтобы во время моего отсутствия, в колонии не пропадали мои личные вещи?» - спросил Лебедев. «В колонии не должны были остаться ваши личные вещи, вы должны были взять их с собой», - был уверен в этой догме офицер УФСИН. «Как контролируется карантин хотя бы с точки зрения камер видеонаблюдейния? Как можно было мешок с моими личными вещами вынести с территории карантина?» - продолжил Лебедев. Ответа не последовало.

Лебедев заметил, что администрация колонии «великолепно в курсе», где находились оставленные им личные вещи. «Если выражаться юридически, это хищение моих личных вещей, которое произошло в колонии. Я не терял никакое имущество. Как вы помните, Ваша честь, 24 июня к вам в суд пришло ходатайство защиты о моем УДО. К моему приезду из города Архангельска был заготовлен проект постановления о водворении меня в штрафной изолятор за якобы утрату мной вещей, которые находились на территории колонии. В итоге, я попросил администрацию не заниматься ерундой, чтобы у прокурор не было лишей работы, - расследовать кто, когда, при каких обстоятельствах похитил у меня личные вещи. В общем-то, почти уголовное преступление». В зависимости от поставленной задачи, любому осужденному очень быстро могут вынести хоть сотню взысканий, напомнил председательствующему Лебедев.

Лебедев сменил тему разговора. «В характеристике написано, что я якобы считаю назначенное мне наказание суровым и несправедливым. Если можно, поясните суду, кто меня на эту тему когда-либо опрашивал, кто и на каком основании вписал в характеристику именно эти формулировки?» - «Из личной беседы с вами» - «И я сказал, что назначенное мне наказание суровое и несправедливое?» - «Вы <говорили>, что вы невиновны» - «Я говорил, что я невиновен?!» Пояснений не последовало.

Лебедев адресовался к судье: «Я таких высказываний про суровость, несправедливость и невиновность никогда, Ваша честь, не допускал. То, что происходит, я называю совсем другими словами. Судебные же решения я называю неправосудными, а не несправедливыми. Есть разница, потому что неправосудность судебных решений — это уголовное преступление».

Без чего-то пять в судебном заседании был объявлен перерыв до среды, до 10.00.

* * *

• Прямая видеотрансляция из зала суда на сайте "Радио Свобода"
• Фотографии из зала суда в г.Вельске
• Видео: Елена Липцер читает письмо Маши Лебедевой
• Видео: говорит Дмитрий Муратов, главный редактор "Новой Газеты"
• Видео: говорит Виктор Лебедев, брат Платона Лебедева