Михаил Ходорковский провел в сегежской колонии 100 дней. Хотя вести подобную арифметику правильнее, конечно, всякий раз по-другому: заключение длится 2888 дней, последние 100 дней прошли в карельской колонии. В общем, тот еще "юбилей" (к слову, за спиной Платона Лебедева уже более 3000 тюремных дней). 

За последние 100 дней люди в Сегеже и Петрозаводске уже, кажется, привыкли отвечать на вопросы о Ходорковском и определяться в своем к нему отношении. Вот что говорили накануне ста дней:

Олег Реут, политолог, кандидат наук, преподаватель Петрозаводского Государственного Университета, специалист в области внешнеполитического анализа и международных отношений.

ВИДЕО №1. Интервью с жителями Петрозаводска

Вадим Штепа, писатель, философ. Я полагаю, что Михаил Борисович Ходорковский, конечно, должен быть свободен. То, что происходит сейчас – это издевательство и над человеком, и над здравым смыслом. Уже весь мир невесело смеется над теми картинами, которые нам преподносят. Вот недавно прошла информация, о том, что его опять лишили освобождения по УДО, потому что он кому-то подарил пачку сигарет. Ну согласитесь, это уже ни в какие цивилизованные рамки совершенно не лезет. Хотя, с другой стороны, мне хотелось бы отойти от плоских оценок этой политической личности. У нас сейчас принято говорить, что либо ты поддерживаешь полностью Ходорковского и, соответственно, оправдываешь всю его деятельность в 90-е годы, либо ты его отрицаешь и отрицаешь его ту деятельность, и в таком случае поддерживаешь то, что сейчас с ним творят. Мне бы хотелось сформулировать более объемный взгляд на вещи. Конечно, то, что он делал в 90-е годы со своим бизнесом, это может вызывать массу вопросов. Но с другой стороны, в таком случае в таких же местах, как Сегежа, должны находиться и все прочие олигархи тех лет. Однако мы видим, что они по-прежнему стоят толпой у трона. Поэтому либо Ходорковский должен быть свободен, либо они все должны быть по таким местам, не столь отдаленным. Я же все-таки полагаю, что при всех вопросах к эпохе 90-х годов, все-таки сейчас, на данный момент, мы имеем дело с абсолютно неадекватным правосудием, точнее даже левосудием, которое, видимо, опирается на какие-то комплексы кремлевской власти по отношению к этому человеку.

Александр, скажите, что вы думаете о Михаиле Ходорковском?

Александр Фукс, журналист. Если в принципе обсуждать ситуацию с Ходорковским, можно сказать, что два полярных подхода есть к этой проблеме. Есть люди, которые абсолютно уверены в том, что весь этот процесс показательный, весь этот процесс показной и связан он с тем, что власть хотела забрать рычаги управления у олигархов. То есть забрать влияние у богатых людей и вновь взять его в свои руки. Для того чтобы вырвать зубы олигархам, нужно было наказать самых сильных, самых богатых, самых влиятельных из них. Березовскому, Гусинскому удалось скрыться. А Ходорковского взяли для острастки, для того, чтобы все остальные поняли: то же самое может произойти с каждым их них, независимо ни от чего – есть улики – нет улик, есть вина – нет вины. Вину можно найти за любым. Чистым не является вообще ни один из нас. Если такое возможно наверху, то ясно, что это возможно, во-первых, с каждым из тех, кто наверху, и это возможно с каждым вообще из тех, кто живет в стране.

Это одна точка зрения. Другая точка зрения – противоположная. В народе всю жизнь на Руси есть неприятие к богатству. Каждый, кто богатый, тот вор. Честными деньги не бывают вообще, деньги – это грязь. Это испокон веку так, из сказок, из фольклора, из всего. Поэтому люди, во-первых, радуются, что Ходорковский арестован, хоть кто-то, да? Но они были бы, конечно, рады, если бы арестовали остальных. Но тогда возникает логичный вопрос: «Хорошо, если он виноват, почему тогда на свободе остальные? Он был самый виноватый? Все остальные, значит, заработали чисто?» Ну, дальше как бы одного хода мысль уже не идет…

Я сторонник первой точки зрения, она основывается на моей какой-то интуиции, на образовании, на том, как я представляю, к сожалению, нашу жизнь - исторически и сейчас. Вот и все.

А как вы думаете, тот судебный процесс, который идет над Ходорковским, является ли он объективным с точки зрения закона?

Я думаю, что в нашей стране даже нет человека, который бы верил в то, что у нас объективный суд. До тех пор, пока Кремль будет хотеть, чтобы Ходорковский сидел, я думаю, Ходорковский будет сидеть. А суд – это лишь опять же один из рычагов Кремля.

Как вы относитесь к Михаилу Ходорковскому?

Жительница Петрозаводска. Я думаю, что вряд ли это человек, конечно, с абсолютно чистой совестью, человек, у которого абсолютно чистая биография. Все-таки, к сожалению, у нас в России большие деньги заработать абсолютно честным трудом сложно, но то, за что его конкретно судят сейчас, конечно, вызывает большие сомнения, и тот срок, который ему дают - все-таки это экономическое преступление - как-то очень, мне кажется, велик. У нас есть люди, которые убивали других, и насильники, и педофилы, которые почему-то выходят и получают гораздо меньшие наказания, чем человек, который… ну пусть, сколько бы он там ни украл, даже если это и так. То есть, безусловно, тут о какой-то справедливости очень сложно говорить.

А что вы можете сказать о судебном процессе над Ходорковским?

Ну, его достаточно громко освещали, я, к сожалению, совсем в детали не вникала, но, насколько я поняла из прессы, там были достаточно двусмысленные обвинения. Многие специалисты, которые также занимаются нефтяными разработками, считают, что это как-то все очень странно - совершенно неверно, и невозможно было украсть нефть у самого себя.

Что вы думаете о Михаиле Ходорковском?

Жительница Петрозаводска. Я считаю, что на самом деле он очень порядочный и хороший человек, который не в то время и не в то место попал. Не тот человек сидит в тюрьме, и не тот человек несет наказание.

Если вы следили за судебным процессом, что вы можете сказать о нем?

Да, я с 2003 года наблюдаю за этим процессом, мне интересно. Если кто-то когда-то что-то говорил про Михаила Борисовича, он высказывал свое какое-то субъективное мнение, то есть у него не было фактов, доказательств. Да, можно посидеть на лавочке, поговорить с бабушками, может быть, с какими-то левыми прохожими, и спросить, что вы считаете по этому поводу. Посмотрев телевизор, когда на всю страну было объявлено, что Ходорковский вор, и он должен сидеть в тюрьме, естественно, все бабушки зашамкали губами своими и побежали проверить, а не украли ли у них чего из кармана, ну так, на всякий случай, потому что Ходорковский же вор, и он должен сидеть в тюрьме. И когда посадили его, бабульки успокоились, вроде жизнь налаживается, в стране все в порядке. Самого большого злодея поймали, посадили его в тюрьму, и больше матушке Руси-то ничего, наверное, и не грозит. Но я опять-таки повторюсь: не тот человек, не в том месте сейчас находится, и хотелось бы, чтобы он поскорее вызволился из заключения и продолжил нормальную уже жизнь. И мне безумно жаль его семью, которая несет безумные, наверное, потери. Не только потому что какие-то там судебные разбирательства, еще что-то… У жены нет мужа, у детей нет отца и, наверное, это самое страшное, когда люди страдают не только потому, что они что-то совершали или не совершали, а потому, что они были неугодны кому-то.

Как вы думаете, может ли условно-досрочное освобождение быть у Михаила Ходорковского?

Я на самом деле очень на это надеялась и предполагала, что это случится гораздо раньше. Но то ли у нас судебная система такая несовершенная, то ли у кого-то за пазухой еще что-то припасено, - и господин Ходорковский до сих пор сидит в тюрьме. Я предполагала, что это закончится максимум в 2006 году, а у нас сейчас год 2011-й, на носу двенадцатый, конец света… Главное, чтобы он успел до конца света освободиться. И как бы это, может быть, высокопарно ни звучало, я верю, что справедливость восторжествует, и понесут наказание те люди, которые совершали преступления, которые продолжают их совершать, а не те, кто был неугоден кому-то, будь то царь, будь то сосед – неважно. Главное, чтобы правда все-таки была, потому что без правды как-то жутко в последнее время… и жаль, что эту правду, скорее всего, мы никогда и не узнаем.

Что вы думаете о Михаиле Ходорковском?

Житель Петрозаводска. Меня зовут Михаил Курганов. Я считаю, это великая честь для жителей Республики Карелия, что вот такой человек будет некоторое время поддерживать нас своим присутствием. Мы, безусловно, тоже будем за него переживать. Ситуация примечательна тем, что всем ясен предел абсурда происходящего - человеку выпал такой путь, такой крест, и он идет по этому предназначенному ему судьбой пути. Ну, раз так случилось – ничего не поделаешь. Что могло бы измениться? Могло бы измениться только тогда, когда что-то изменится в нашей стране.

Как вы относитесь к Михаилу Ходорковскому?

Жительница Петрозаводска. У меня отношение достаточно странное к нему. С одной стороны, вся та шумиха, которая сейчас поднялась вокруг его персоны, мне неинтересна, я не изучаю глубоко этот вопрос. Но могу сказать, что лет 6-7 назад, когда я еще училась в школе, сестра моей подруги проходила образовательный курс в пансионате, который открыл как раз Михаил Ходорковский. Там собирались лучшие девочки и мальчики с соседних регионов от Москвы, и они могли получить бесплатно образование в этом пансионате. Они там жили, получали знания по искусствоведению, также основную образовательную программу проходили, но более углубленно. То есть была создана такая система, когда современные школьники попадали в условия аристократического образования, чего, мне кажется, не хватает нашей России. И, думаю, в этом был достаточно большой плюс. Насколько мне известно, сейчас эта деятельность не так активна по известным причинам. Все-таки приятно, когда люди вкладывают средства, деньги в будущее России, в образование.

Что вы думаете о Михаиле Ходорковском?

Житель Петрозаводска. Михаил Ходорковский импонирует мне как человек, как большой человек, как организатор, как управленец большой империи, которую он сам создал и, естественно, то, что сейчас творится с ним как с большим человеком, это, наверное, можно описать одним словом «смешно». То есть все последние поползновения насчет того, что он оставил место рабочее, это по большому счету издевательства. Вообще в России же всегда не любили два типа людей: тех, у кого есть деньги, и тех, у кого есть власть. Причем тех, у кого есть деньги, не любили и те, у кого есть власть. Вот одним из них, из таких людей, стал Михаил Ходорковский, когда даже не превращался, а еще только намекнул на то, что собирается превратиться из человека, у которого есть деньги, в человека, у которого есть еще и власть. Этот пример более чем показательный, и, наверное, это, в первую очередь, показатель того, что в стране у нас все как-то не так. И пока большие люди будут получать по шапке от еще больших людей, то что тогда говорить про обычных граждан?

* * *

ВИДЕО №2.  Говорит Олег Реут - политолог, кандидат наук, преподаватель Петрозаводского Государственного Университета, специалист в области внешнеполитического анализа и международных отношений.

Дело ЮКОСа. Какой смысл это словосочетание имеет лично для вас? Что вам кажется самым возмутительным в этом деле?

Лично для меня дело ЮКОСа разделяется, наверное, на три составляющих. Первое – профессиональное. Связано с моей образовательной деятельностью. Второе – личностное, и третье, пожалуй, – правозащитное. Я преподаю в Университете и вижу, насколько меняется отношение студентов к предпринимательству. Если 7-8 лет назад многие студенты, которые были на экономическом факультете, получали другие специальности, хотели бы быть предпринимателями, хотели бы быть успешными, хотели бы быть богатыми, составляли значительную часть студенческой аудитории, то сегодня таких, к сожалению, единицы. Огромное количество студентов, скорее всего, даже подавляющее большинство, хочет идти на госслужбу, хочет идти работать в государственной корпорации, хочет идти в силовые органы, и мне кажется это крайне негативная тенденция, потому что предпринимательство (а предпринимательство в успешном виде во многом связано с именем Ходорковского), оно сегодня если не сведено на нет совсем, то, по крайней мере, не является благоприятным и привлекательным для молодого поколения. Опасность стать богатым и после этого оказаться в местах лишения свободы – она останавливает очень многих от делания первого шага в своем бизнесе.

Если говорить о личностном каком-то восприятии, то я воспринимаю Ходорковского как представителя моего поколения, тех, кто получил образование в конце 80-х – начале 90-х годов, кто сформировался к тому времени как личность… Так получилось, что для кого-то сложились благоприятные обстоятельства, кто-то преуспел, кто-то наоборот, как Ходорковский, оказался далеким и от своего бизнеса, и бизнес практически перестал существовать. Вот этот селективный отбор, который случился, селективное наказание, селективная политика – она как раз, мне кажется, объединяет многих людей нашего поколения.

Правозащитные же измерения указывают на некую тщетность усилий по обеспечению прав и свобод граждан в нашей стране. Получается так, что политическая воля оказывается сильнее,чем судебные решения и формальные нормы закона. И это останавливает людей, желающих отстаивать свои права, в том числе в суде. К сожалению, совокупность этих трех измерений и есть для меня «дело ЮКОСа».

Этапирование Ходорковского в Карелию, в Сегежу. Это заметное событие для Карелии и  для Сегежа? Если да, то почему?

Я, пожалуй бы, ответил отрицательно. В целом система исполнения наказаний делает пространство за пределами Москвы некоторой такой серой зоной. География в данном случае относительна. И не так важно, где человек отбывает свой срок, важно, что он оказался в условиях, которые не позволяют ему быть успешным, не позволяют ему принести значительно больше пользы, чем если бы он был свободным гражданином в нашей стране. Каких-то изменений социально-политических, социальных, политико-активистских в республике Карелия я не наблюдал за это время.

Ходорковский провел в заключении более 2880 дней, из них 100 дней – в Карелии. О чем, на ваш взгляд, можно говорить по истечении этих ста дней?

Мне кажется, это такой период ожиданий и надежд. Ожиданий, которыми жили и жители Карелии, может быть, и россияне в целом,связанных с тем, что у нас что-то изменится. Может, произойдут какие-то события, которые создадут условия для изменения того вектора, по которому сегодня идут дела в этой стране. Но если мы посмотрим на то, что было даже не в течение этих ста дней, а предыдущего периода – замучен Магнитский, и таких магнитских десятки, на самом деле, по всей России. В отношении Ходорковского и Лебедева вынесен второй обвинительный приговор, поэтому, к сожалению, надежды остаются нереализованными. Слова, что «свобода лучше, чем несвобода», мы хотели бы приветствовать, но при этом наступает разочарование, потому что оказывается, что свобода не побеждает.

Говоря о пребывании Ходорковского в Сегежской колонии, чаще всего касаются двух тем: это возможное УДО и это недавние взыскания. Как вам кажется, две ли это темы или все-таки одна, и с помощью взысканий просто пытаются отсечь Ходорковского от УДО?

Скорее всего, это одна тема, и здесь примером является не столько как бы последовательность действий системы исполнения наказаний, сколько те сюжеты, которые разворачиваются в Вельске в отношении партнера по бизнесу, Лебедева, поскольку там решение уже принято, и оно устояло в кассации. В следующий раз с ходатайством об условно-досрочном освобождении можно обращаться через длительный промежуток времени, поэтому я думаю, что это более показательно, чем те взыскания, которые создают препятствия на пути обретения свободы. Власть в целом демонстрирует отношение и технологичность, так скажем, к тому, как, скорее всего, к сожалению, события будут разворачиваться с самим Ходорковским.

Верите ли вы в возможность УДО для Ходорковского?

К сожалению, это не вопрос, должен быть веры. Там вопрос выполнения действующего законодательства, поэтому верить или не верить – не совсем было бы правильно. Хотелось бы верить, но, повторюсь, скорее всего, решение будет носить политический характер и в полной мере основываться на норме закона.

Как вы оцениваете предложение ФСИН: журналистов к Ходорковскому, пустят только в обмен на отказ от свидания с родственниками?

Мне представляется это одно из проявлений коррупции, коррупции в широком смысле этого слова, которая не только связана с дачей или получением денег или каких-то других материальных благ. Коррупция в широком смысле слова – это нерегулируемое администрирование. И вот здесь одно из проявлений этого. Если есть регламент, если есть правила, которые напрямую это запрещают, значит, эти вопросы надо развести. Если же такого запрета нет, то тогда это волюнтаризм и как раз то самое администрирование, которое надо пресекать и отстаивать свои права. К сожалению, у самого заключенного есть не так много возможностей для отстаивания этих прав, но надеюсь, что адвокатский штаб и соратники ему будут помогать. Здесь надо разбираться и смотреть, есть ли прямой запрет на это.

Ваш прогноз: в ближайшие 100 дней, а за это время будет, например, избрана новая Дума, что-то в положении Ходорковского может измениться? Каким будет тренд этих изменений?

 Хотелось бы быть оптимистом, ведь всегда выборы – это ситуация для обновления повестки дня, для получения, озвучивания наказов избирателей, изменения в целом политической ситуации в стране. Но, к сожалению, скорее тут я бы себя отнес к пессимистам. Ситуация, мне кажется, будет развиваться по тому же направлению, по которому она идет сейчас. И связано это с тем, что судья, сотрудники прокуратуры при принятии того или иного решения (например, по вопросу об УДО) будут произносить слова о том, что законодателем определено так-то и так-то. Если представить кардинальные изменения в составе законодателей, которые изменят правила игры… Но, к сожалению, оснований для этого нет. Скорее всего, будет значительный успех «Единой России», представителей Общероссийского народного фронта, которые, конечно же, пойдут под флагом «Единой России». То есть нет надежды на то, что позиция законодателей изменится, и значит у лиц, принимающих судебные решения, всегда будет возможность сказать, что законодателем не предусмотрено, либо предусмотрено то-то и то-то. Поэтому, к сожалению, я здесь тоже скорее пессимист.