На вопросы Натэллы Болтянской отвечает Уильям (Билл) Браудер, управляющий инвестиционным фондом Hermitage Capital.

- Мой первый вопрос такой - что Вы сейчас думаете о деле Ходорковского?

Ну, это настолько очевидно… Не надо быть юристом, чтобы посмотреть на действия следователей, прокуроров, судей и всей правовой системы и понять, что дело Ходорковского очень похоже на дело, с которым мы боремся, дело Магнитского.

Это все полное злоупотребление системой правосудия в политических или преступных целях.

- Как Вы думаете, инвестиционный климат в России сейчас действительно плохой?

Он сейчас катастрофический. То есть инвестируя в Россию, ты рискуешь не только потерять деньги. Ты рискуешь тем, что людей арестуют, подвергнут пыткам и убьют, если правоохранительные органы решат, что они хотят украсть твое имущество. И именно это и произошло в деле Сергея Магнитского, и именно это происходит во многих других делах, подобных дел очень и очень много.

- Билл, многие знают, что Вы сказали, что дело Ходорковского было «окей». Но немногие знают, что Вы изменили свое мнение. Это действительно так?

Это действительно так. Пострадав от тех же самых людей, от того же самого режима, от той же самой тактики, я понял, что он преследуется незаконно, и что он… по сути… в Америке это называется «double jeopardy» [повторное преследование за одно и то же деяние – прим. перев.]. Его повторно осудили, после отбывания наказания, за то же самое якобы имевшее место преступление.

- Как Вы думаете, «список Магнитского» – это реальная история или же это реально политическая история? Много обещаний, но никаких реальных дел.

Ну, «список Магнитского», в конечном итоге, превратится в список реальных санкций в Соединенных Штатах, в Европе, вероятно, в других местах. Это новый способ преследования тех, кто нарушает права человека – не давать им отправлять своих детей учиться в Европу, не давать им ездить в Нью-Йорк, не давать им держать банковские счета в Швейцарии. Это что-то, что реально задевает всех этих преступников, которые работают в правоохранительных органах. Они крадут деньги в России и хотят наслаждаться своими деньгами за ее пределами. И когда им не дают этого делать, это их очень глубоко задевает.

- К сожалению, мы не можем вернуть к жизни Сергея Магнитского, но представляется, что мы можем что-то сделать для господина Ходорковского. Как Вы думаете, что должны реально сделать Вы или другие люди?

Ну, что я делаю в рамках своей кампании в пользу Сергея Магнитского, это - я проливаю самый яркий свет на недостатки системы. И эти недостатки системы являются теми же самыми недостатками, которые позволили преследовать Ходорковского и Платона Лебедева и многих-многих других и сломать им жизнь.

- Как Вы думаете, каков будет результат Ваших действий? Что-нибудь изменится?
Потому что россияне теперь считают, что Ходорковский будет сидеть, пока Путин будет оставаться в Кремле.

Я могу сказать, что до настоящего момента считалось, что этих коррумпированных бюрократов никто не может тронуть. Что они абсолютно неприкасаемы, что они пользуются абсолютной безнаказанностью. А мы пытаемся показать сейчас в случае этих 60 человек, которые убили Сергея Магнитскoгo, что эти люди потеряют визы и потеряют возможность держать деньги за границей. А когда они увидят, что их можно тронуть в деле Магнитского, тогда их можно будет тронуть в деле ЮКОСа, их можно будет тронуть в деле Эстемировой, в деле Политковской и во всех остальных делах. И когда люди увидят, что их можно тронуть, тогда они дважды подумают, делать ли те вещи, которые они делают.

- Как Вы считаете, что люди бизнеса думают о господине Ходорковском? Потому что общепринято, что его жалко, но это бизнес, ничего личного.

Нет, нет, я думаю, что он эволюционировал из бизнесмена в мученика из-за преследования Путина. И по сути он теперь превратился фактически в его мученика.

- Как Вы думаете, сколько времени уйдет на то, чтобы изменить систему в России?

Мы живем в век интернета, когда все происходит намного быстрее. Так что если Вы посмотрите на Ближний Восток – 35 лет ничего не происходило, а потом за 6 недель все изменилось!

- Вы знаете такое слово «гласность», русское слово Наша программа называется «Территория гласности». По Вашему мнению, каков размер этой территории в России?

Я не думаю, что эта территория имеет какой-либо размер в России. Я думаю, что эта территория... она существует виртуально в умах некоторых людей.

- Огромное Вам спасибо!

* * *

- My first question is what do you think about the Khodorkovsky story now?

Well, it's so obvious… you don't have to be a legal expert to look at the actions of the investigators, prosecutors, of the judges, and of the whole legal system and see that the Khodorkovsky case is very much like the case we're fighting, the Magnitsky case. This is an entire and complete misuse of the justice system for political or for criminal purposes.

- How do you think, is the investment climate in Russia really bad now?

It's disastrous now. I mean, not only do you risk losing your money investing in Russia but you risk having people arrested, tortured and killed if the law enforcement agencies decide they want to steal your property. And that's what happened in the case of Sergei Magnitsky and that's what happens in many other cases, there are many-many other cases like this.

- Bill, a lot of people know that you said OK about the Khodorkovsky case. But not a lot of people know now that you changed your mind. Is it really so?

It's really so. Having suffered from the same people, the same regime, the same tactics it's become clear that he's been unfairly prosecuted and he's been … essentially … double jeopardy is what they call this in America. He's been convicted twice after serving the sentence for the same alleged crime.

- How do you think, the list of Magnitsky, is it a real story or a real political story? Without ... a lot of promises but not real deeds.

Well, the list of Magnitsky will eventually become a real sanctions list in the United States, in Europe, in perhaps other places. It's a novel way to go after human rights abusers by not letting them send their children to a school in Europe, not letting them travel to New York, not letting them keep their bank accounts in Switzerland. It's something that truly touches all of these criminals who work inside the law enforcement agencies. They steal money in Russia and then they want to enjoy their money outside of Russia. And preventing them from doing that touches them very profoundly.

- Unfortunately we cannot return life to Sergei Magnitsky, but it seems to me we can now do something for Mr. Khodorkovsky. How do you think, what shall you or other people really do?

Well, what I'm doing in my campaign for Sergei Magnitsky is shining the brightest possible light on the failings of the system. And these failings of the system are the same failings that ... have persecuted and destroyed the life of Khodorkovsky and Platon Lebedev and many, many others.

- And how do you think what will be the result of your deeds? Will anything change? Because Russians now think that Khodorkovsky will sit all the time that Putin will be in the Kremlin.

What I can say is that up until now the idea was that nobody could touch any of these corrupt bureaucrats. That they were completely untouchable, that they enjoyed absolute impunity. And what we're trying to show right now in the case of the 60 people who killed Sergey Magnitsky is that these people will lose their visas and lose their ability to keep their money abroad. And when they start seeing that they can be touched in the Magnitsky case, then they can be touched in the Yukos case, they can be touched in the Estemirova case, in the Politkovskaya case, and all the other cases. And after people start seeing that they can be touched, then they'll have second thoughts about doing the things they are doing.

- How do you think people from business think of Mr.Khodorkovsky? Because there is a common idea that he's a poor thing, but it's business - nothing personal.

No, no, I think he has evolved from a businessman into a martyr by the persecution of Putin. And basically he's now come out of the other side as essentially a true martyr for him.

- How do you think, how long will it take to change the system in Russia?

Well, we're living in the age of Internet where everything happens a lot faster. So, if you look at the Middle East - it took 35 years of nothing and then in 6 weeks everything changed!

- Do you know such a word as “glasnost”, a Russian word? The name of our program is “Territoriya Glasnosti”. How do you think, what’s the size of this territory in Russia?

 I don't think there is any size of this territory inside of Russia. I think this territory ... this exists virtually in some peoples' minds.

- Thank you so much!