В студии адвокат Платона Лебедева - Константин Ривкин и журналист Дарья Пыльнова подводят итоги минувшего лета на процессе в Хамовническом суде.

В этом выпуске: почему у адвокатов иногда заканчиваются литературные слова, как иностранные специалисты теперь смотрят на российский суд, когда может быть вынесен приговор, и почему премьер Путин о деле Ходорковского говорил именно так…

Дарья Пыльнова: Здравствуйте. Это программа «Процесс: итоги». И сегодня здесь в студии Константин Евгеньевич Ривкин – адвокат Платона Лебедева.

Константин Ривкин: Здравствуйте.

Дарья Пыльнова: Не так давно вы сказали, что слова литературные у вас уже закончились. Это было совсем недавно. Что сейчас происходит на процессе, и почему такая оценка?

Константин Ривкин: С самого начала должен оговориться, то, что было мною сказано, не означает, что я перешел исключительно на ненормативную лексику. Я пытаюсь держаться в определенных рамках. Наверное, сказывается то, что мы уже более полутора лет находимся в процессе, и порой те действия, которые предпринимают наши оппоненты, на наш взгляд, выходят за рамки здравого смысла, вот, и поэтому приходится реагировать именно таким образом. Буквально на днях прокуроры заявили о том, что они считают, что господин Лебедев должен быть удален из зала судебного заседания до начала, на определенный период. Поскольку они считают, что он нарушает порядок судебного разбирательства, и говорит те вещи, которые им неприятны. Самый выдающихся у нас господин Лахтин, который также буквально на днях рассказал про самого себя, что он считает, что он интеллигентный человек и что имеет хорошее высшее образование, вот. Вот этот интеллигентный человек абсолютно по-хамски ведет себя по отношению к нашим свидетелям и к нашим специалистам.

Дарья Пыльнова: Как иностранные специалисты и юристы, вот Санди Сандерс тот же был у нас тоже на программе, как они реагируют на подобное?

Константин Ривкин: Для многих это просто обидно проделать такой большой путь, и часть из них прилетела из Соединенных Штатов Америки, для того чтобы по совершенно надуманным формальным и абсурдным основаниям быть отведенными от участия в процессе. Нужно отдать им должное, некоторые из них, например, Лора Хардин, да, она перешла специально на русский язык, чтобы господину прокурору высказать свое отношение по этому поводу. Хотя, на мой взгляд, можно было сделать это значительно жестче. То есть, в целом иностранные специалисты, конечно, очень огорчены тем, с чем они столкнулись в рамках нашего суда, в рамках нашего российского судопроизводства.

Дарья Пыльнова: В суде отпусков не было, и события, которые происходили там, были довольно острыми порой, и ближайшие недели тоже обещают быть непростыми для всех участников, я думаю. Каковы основные итоги вот этих последних 2-3 месяцев для вас лично?

Константин Ривкин: Для защиты, я бы сказал так, эти итоги исключительно положительные, несмотря на то, что были отведены специалисты. Из восьми приглашенных нами специалистов из разных юрисдикций, включая Российскую Федерацию, был допущен только один, чего нельзя сказать о свидетелях. Слава богу, закон обязывает суд заслушать свидетелей стороны защиты, которые явились в суд, хотя я думаю, что если бы у них была возможность, они, конечно, их бы всех отвели по каким-то причинам. Так вот нам удалось пригласить и заслушать в суде достаточно большое количество свидетелей, которые рассказали вещи абсолютно опровергающие написанное в обвинении, в обвинительном заключении. Буквально на днях у нас был руководитель, бывший руководитель «Юганскнефтегаза», господин Гильманов, который пришел и целый день прокурорам рассказывал банальные вещи, которые у них в голове не укладываются, о том, что нефть похитить нельзя; о том, что «ЮКОС», который пришел и возглавил дочерние предприятия и принес им исключительно пользу; и о том, что они работали вообще с прибылью, и для них это было выгодно, когда «ЮКОС» взял на себя всю торговую схему реализации нефти, и у него голова об этом не болела. Обращаю ваше внимание на то, что когда обвинение приглашало к себе свидетелей обвинения, ни один из руководителей дочерних предприятий ими вызван не был. Это мы сделали, и все 3 руководителя того времени, они пришли, и по сути дела, опровергли то, что написано в обвинении.

Дарья Пыльнова: Очень многие (и журналисты, и наблюдатели): уже успели задать такой вопрос все же, что дальше?

Константин Ривкин: Почему спокойно себя чувствую применительно вот к тому вопросу, который вы задали, что суд сейчас имеет все для того, чтобы вынести справедливый и объективный законный приговор. На наш взгляд, этот приговор может быть только оправдательным, потому что мы показали, первое: абсурдность самого обвинения. И второе: мы ему предоставили массу доказательств, которые можно положить в основу такого приговора. Когда меня спрашивают: «А вот там мы рассчитываем на положительное решение». Я говорю: «Когда вы рассчитываете на положительное решение, вы мне покажите хотя бы какой-нибудь один признак этого». Последние изменения в законодательстве, связанные с избранием и продлением срока содержания под стражей, инициировал господин президент Медведев, да? Так четко в этой норме... В лишней абсолютно, с моей точки зрения, норме в Уголовно-процессуальном кодексе, которая была обусловлена исключительно вот тем маразмом, который происходит у нас в российской практике. Специально придумали совершенно ненужную норму, где еще раз сказали: «Вот по этим статьям этих людей трогать нельзя». Что происходит? Первое, что делает наш уважаемый Хамовнический суд, по статусу уважаемый, не по сути. Хамовнический суд. Он берет и плюет на эту самую норму, и делает то, что делает. Он продлевает срок содержания под стражей Ходорковскому и Лебедеву. Поэтому я не берусь делать какие-либо прогнозы. Я еще раз говорю, на примере первого процесса я наелся уже выше крыши всего. Того, как там изгалялись над здравым смыслом, над всем, чем угодно. По моим оценкам, приговор должен состояться до конца года.

Дарья Пыльнова: Вот, кстати, о здравом смысле. Продолжая свою поездку по трассе «Чита – Хабаровск», премьер Путин решил дать интервью газете «Коммерсант». Путин, как вы, наверное, знаете, заявил, что Ходорковский, по его мнению, несет заслуженное наказание. Как вы лично восприняли и как юрист, и как просто гражданин вот это вот заявление? Оно вообще на что похоже, скорее всего?

Константин Ривкин: Ну, вот два человека, едучи по грунтовой дороге, их там, наверное, сильно трясло, да? Они там о чем-то говорили. Один из этих людей был премьер-министр, он сказал некоторые вещи, конечно, меня удивившие, относительно того, что он от кого-то узнал о том, что было возбуждено второе уголовное дело. Я позволю себе не поверить, да, потому что в ином случае возникает вопрос такой: а вот господин премьер-министр, а сколько еще есть такой серьезной. существенной информации, которую вы не знаете? И почему вы об этом не знаете, если верить тому, что было сказано. Я предполагаю только одно, что поскольку за последнее время господин премьер-министр очень много уделяет время там, тому, чтобы кататься на мотоцикле с байкерами, чтобы ездить по трассе там из Хабаровска в Читу и так далее, видимо, у него настолько плотная, значит, занятость, что он просто какие-то вещи забывает.

Дарья Пыльнова: Уже за 260 дней перевалило судебное заседание, больше 260. И вот интересно, что стало известно, что Путин, когда Ходорковский в 2003-м году от имени крупного бизнеса предложил государству единовременную компенсацию в 20 миллиардов, чтобы покрыть издержки приватизации, наверное, же как-то тоже реагировал на эту инициативу. И вот тут же вспоминается выступление и Грефа, и Христенко.

Константин Ривкин: Прежде всего, Касьянова...

Дарья Пыльнова: Касьянова, конечно же. И сразу Путин после того, как был арестован Михаил Ходорковский сказал, что компания «ЮКОС» уплатила все налоги, никаких проблем нет. Я очень хорошо помню, просто это вот растиражировано было новостями, вот этот крупный план на телевизоре, и Путин с микрофоном.

Константин Ривкин: В данном случае мы столкнулись с достаточно банальным примером избирательного применения закона. Когда вот только я вступил в это дело... У меня есть определенное количество знакомых в среде бизнеса, и не все из них любят Ходорковского. И когда я начал с ними разговаривать на эту тему там, некоторые злорадно потирали руки, и говорили, вот он такой-сякой... Это когда я еще не знал сути обвинения, не знал, что там происходит и так далее. Что мне пришлось им тогда ответить? Я говорю: «Господа, вот вы помните, таких Ходорковских было, ну, условно скажем, 7. Даже по фамилиям при желании можно назвать».

Дарья Пыльнова: Представители крупнейшего бизнеса.

Константин Ривкин: Ну, помните, был такой термин «семибанкирщина»?

Дарья Пыльнова: Да. Круглый стол.

Константин Ривкин: Но когда из них берут одного и делают показательную порку, причем, когда я посмотрел суть обвинения, я пришел в ужас. Я по первому делу занимался налоговыми эпизодами, как по личным налогам, так и по корпоративным налогам, связанным с обвинением по статье 199-й. Это, по сути дела, то, что нашло потом продолжение, и вот в связи с чем был обанкрочен «ЮКОС». Это применение задним числом нормативных актов, которые не действовали в тот момент, и навешивание ярлыков там только на одну нефтяную компанию. Это много многократное накручивание сумм недоимок, штрафов и пеней там в каких-то фантастических размерах. И в конечном итоге это привело к чему вот наше обвинение, да? Украли из 98-го по 2003-й год 350 миллионов тонн нефти. Я для себя это объясняю так. Вот взяли по первому делу некий маразм, и пропустили его через всю судебную вертикаль, вплоть до Верховного Суда Российской Федерации. Ну, и что? Теперь по второму делу взяли еще больший маразм, и знают о том, что все с этим, соответственно, согласятся. И поскольку люди там не семи пядей во лбу, они наделали вот этих вот ляпов, типа там «Томскнефть» добыл 10 миллионов тонн, а мы вам нарисуем 29, чтобы вам было нехорошо, да? Вот примерно в таком ключе.

Дарья Пыльнова: Вы как-то упомянули, что у вас очень много вопросов к руководителю «Роснефти» Богданчикову, которого вы также планировали, насколько я помню, вызывать в Хамовнический суд. И чем дело кончилось? Ну, мы тоже помним, что этого пока не случилось.

Константин Ривкин: В целом ряде случаев определенные свидетели, определенные организации абсолютно проигнорировали требования Хамовнического суда. В одних случаях, когда он запрашивал у них документы. Это, кстати, касается и Следственного комитета, куда судья обратился, а его там послали по одному общеизвестному адресу. То же самое было и с нефтедобывающими компаниями, куда суд направил запросы, в 3 «дочки», которые сейчас подчинены «Роснефти», и вот ни откуда, ни из одной из них не пришел ответ. Соответственно, вызвали господина Богданчикова, он тоже помахал ручкой и сказал, что он абсолютно без этого обойдется. Пришел министр действующий, пришел министр бывший, а у нас некоторое время назад судья оглашал такие вещи, вот по повестке такой-то не явился, сообщив нам, что он очень сильно занят по работе. Как вам это нравится? Значит, Греф и Христенко, они менее заняты по работе, а вот какой-то там банковский служащий, применительно о котором речь шла, он, соответственно, занят. Возвращаясь к господину Богданчикову, я бы сказал так, что если бы он пришел, у нас были бы к нему вопросы. Интрига на самом деле заключается только в том, заявит ли прокуратура о том, что они хотят дополнить судебное следствие. Они имеют на это право по закону, и я не исключаю, что если позовут еще каких-то свидетелей, мы вернемся к вопросу о том, а кого бы пригласить еще, благо патроны в патронташе еще есть.

Дарья Пыльнова: Вот любопытная информация пришла. В список компании «World-Check» попали представители Генпрокуратуры, ФСБ и Следственного комитета. Этим чиновникам, как оказалось, грозит то, что они не смогут выполнять операции через ведущие мировые банки. И кроме того, Госдепартамент рассматривает вопрос о запрете потенциальным коррупционерам въезд в США. Вы на это как смотрите?

Константин Ривкин: Что касается тех фигурантов, которые причастны к нашему делу, то и Лебедев, и Ходорковский, они неоднократно на процессе заявляли: «Мы считаем, что то, что эти люди сделали, – это уголовное преступление». Лебедев говорил не раз, что «мы ведем свое расследование, и будем доказывать виновность этих лиц в совершении уголовных преступлений». И поэтому, если исходить из этой логики, то, в общем-то, конечной целью будет привлечение к уголовной ответственности. Если на пути к этой ответственности будут приниматься вот такого рода решения, как лицо, объявленное там персоной нон грата или там какое-то невыездное и так далее, ну, это дело каждой конкретной юрисдикции, наверное.

Дарья Пыльнова: Всем известна русская пословица, что «от тюрьмы и от сумы не стоит зарекаться». И я вас благодарю за то, что вы пришли к нам в студию и рассказали об итогах прошедшего периода летнего, и отпусков... Я напомню, что в Хамовническом суде отпусков не было. Всего хорошего. У нас был Константин Евгеньевич Ривкин – адвокат Платона Лебедева. А программу вела Дарья Пыльнова. Спасибо.

Константин Ривкин: И вам спасибо. Всего хорошего.