Александр Смоляр - президент Фонда Стефана Батория (с 1990), одного из ведущих польских научных центров.

Михаил Ходорковский приобрел всемирную известность не только потому, что был великим предпринимателем, добившимся успеха в России в 90-ые годы.

Это было время непрозрачного бизнеса и можно удивляться происхождению [этого явления], но не это главное.

После распада СССР он стал в России политическим заключенным номер один, в этом смысле, он уже символическая фигура.

К тому же против него не выдвинуто никаких обвинений, в результате которых в нормальной, демократической стране кого-то посадили бы в тюрьму. Никто не обвиняет его в шантаже, терроризме, фактически никто не обвиняет его в каком-нибудь [преступлении], имеющем отношение к политике, но в то же время все знают, что политика – это как раз то, с чем связано это [дело].

Ходорковский - в тюрьме и сидит там уже много лет, не из-за какого-то особенного преступления в корпоративной сфере, хотя именно об этом говорится в официальном обвинении.

Но все знают очень хорошо, что истинная причина, почему Владимир Путин [для кого Ходорковский стал личным врагом] посадил его за решетку, - политическая, Ходорковский слишком интересовался политикой и поддерживал партии, оппозиционные линии Путина, демонстрировал собственные политические амбиции. Можно было предположить, что когда-нибудь на президентских выборах он превратится в конкурента. И по этой причине Путин не мог стерпеть.

Путин толерантно относился к известным предпринимателям, олигархам, так их называют в России, которые играли очень важную роль в 90-ые годы во времена президентства Ельцина, но он решил положить конец любым политическим амбициям и любой политической роли, даже если они [олигархи] обличали свои амбиции в совершенно законную и демократическую форму. И Ходорковский стал примером, козлом отпущения.

Это касалось не только лично Ходорковского, это был вопрос дисциплины и подчинения всей группы, очень влиятельной в России и [состоящей из] очень богатых людей, игравших существенную политическую роль во времена президентства Ельцина. Они обеспечили ему [Ельцину] победу над коммунистическим лидером и коммунистической партией.

Таким образом, дело Ходорковского приобрело неоднозначное символическое значение – оно символизирует человека, преследуемого по политическим мотивам, символизирует механизм власти, который внешне проявляет признаки демократии в России проходят выборы, но фактически это доведено до уровня постановки, когда с самого начала известно кто победит, кто будет руководить Россией.

Ходорковский очень смело ведёт себя в тюрьме, живя в ситуации, которая чрезвычайно трудна для него лично, и которая является большим вызовом его характеру, а также физической и психической проверкой на прочность.

Мы могли надеяться на то, что новый президент Медведев использует возможность, представившуюся в связи с новым процессом по делу Ходорковского, чтобы доказать, что он [Медведев] действительно представляет другие ценности и что он действительно борется [с явлением], которое он назвал “правовой нигилизм”.

Судьба Ходорковского - пример применения правового нигилизма, что означает противоправное применение закона, против существующей конституционной российской правовой системы. Как мы можем видеть, Медведев не использовал этот шанс, что говорит о том, что в действительности он по-прежнему марионетка в руках предшественника и патрона Владимира Путина.