Две рецензии на зарубежное издание «Тюремных людей» Михаила Ходорковского.

«The Times», 14.04.2014

Автор обзора – Роджер Бойз (Roger Boyes)

Попасть в опалу у Владимира Путина не сложно. Если он или его окопавшаяся клика сочтут кого-либо потенциальной угрозой – а с нарастанием паранойи в Кремле переступить эту границу становится все легче – то никакая известность и богатство не спасут от изгнания из страны, экспроприации или, как в случае с Михаилом Ходорковским, от ГУЛАГа.

Бывшего главу «Юкоса» – компании, которая реанимировала и преобразила российскую нефтяную промышленность – арестовали под дулом автомата в октябре 2003 года на одном из сибирских аэродромов вооруженные сотрудники правоохранительных органов. Его обвинили в мошенничестве и уклонении от уплаты налогов. Однако истинным проступком Ходорковского стало неоказание феодального почтения Путину, выразившееся в финансировании оппозиционных партий и поддержке кампании по борьбе с коррупцией.

Теперь, когда Ходорковский находится на свободе и за пределами России (его помиловали в декабре прошлого года), он написал краткий и пронзительный обзор тюремной системы страны, рассказанный через истории заключенных и охранников, с которыми он познакомился в заключении (на самом деле, своих «Тюремных людей» Михаил Ходорковский публиковал в журнале «The New Times» с августа 2011 года. – ПЦ). Ставший убийцей пастух Леша, посаженный за убийство вора, который пытался украсть одного из его баранов, работал вместе с Ходорковским (некогда самым богатым человеком России) в тюремной швейной мастерской. Как-то Ходорковский предстал перед лагерной администрацией по надуманному обвинению по пустячному поводу с целью лишить его каких бы то ни было надежд на условно-досрочное освобождение. Лешу вызвали свидетелем, но тот отказался давать показания против олигарха, выпалив, что начальник оперативного отдела  дал ему две пачки сигарет, чтобы он соврал.

В результате, Леша попал в карцер. Как ни странно, тюремная администрация испугалась простого человека, который сказал правду.

«Сделка с совестью: соврать, смолчать», – пишет Ходорковский. Однако это не срабатывает; рано или поздно приходит расплата.

Эта тоненькая книжечка – о выборе, который делают люди, прижатые к стенке, причем не только заключенные. Следователь подает в отставку, потому что ему поперек горла встало кривосудие. «Только выход ли это? – размышляет олигарх. - Важно и другое: так идет «отрицательный отбор». В системе постепенно остаются худшие». Кроме того, там «стукачи», к которым относятся с презрением все стороны, полицейский, который умеет бить, не оставляя синяков, и заключенные по ложным обвинениям, добавленными в приговор, чтобы полиция могли выполнить план по раскрываемости.

По вызывающим полное доверие словам Ходорковского фабрикация улик против подозреваемых стала неотъемлемой частью российского уголовного процесса.  Именно эта система привела к страшной смерти неудобного изобличителя Сергея Магнитского, а затем организовала судилище над его трупом, признав мертвого человека виновным в растрате.

Со временем из рядовой жертвы Ходорковский превратился в небезразличного наблюдателя. Вопрос о том, насколько рядовым осужденным он был, здесь не стоит: всем заключенным, скорее всего, было известно о его богатстве (хотя Путин и отнял большую его часть) и политическом статусе. Однако они, похоже, доверяли ему, не только разговаривая на личные темы, но и показывая ему свои судебные дела.

У Ходорковского не было никаких особых привилегий: его телефонные разговоры ограничивались 15 минутами, свидания были жестко лимитированы, в течение десяти лет у него не было доступа к интернету. По подсчетам Ходорковского, каждый седьмой россиянин мужского пола в какой-то момент своей жизни проходит через тюрьму. Поэтому, как он полагает, наблюдая за тюремной жизнью, можно увидеть срез российского общества в целом.

Однажды я спросил чешского диссидента Иржи Динстбира, только что выпущенного из коммунистической тюрьмы, как там было? «В тюрьме? – ответил он, – точно так же, как и за ее стенами».

К тому же выводу приходит и Ходорковский. На его взгляд, Россия – «общество, где доброта и сострадание считаются синонимами безумия». Отсюда можно с уверенностью заключить, что скорого возвращения на родину он не планирует.

* * *

«Financial Times Review», 11.04.2014

Автор обзора – Джон Ллойд (John Lloyd)

My Fellow Prisoners («Тюремные люди»), Михаил Ходорковский,
издательство Penguin, 96 страниц

В 2003 году Михаила Ходорковского, на тот момент богатейшего человека России, арестовали по обвинению в мошенничестве; следующие десять лет он провел в лагерях и тюрьмах. На своем втором процессе в 2010 году он выступил с мощной и ясной речью, которая сейчас, когда произвол и лживость существующего режима стали более очевидны, звучит еще лучше. «Мне стыдно за свою страну» - заявил он, добавив, что миллионы в России и во всем мире надеялись, что «Россия все-таки станет страной свободы и закона, где закон будет выше чиновника. Где поддержка оппозиционных партий перестанет быть поводом для репрессий… Где права человека не станут больше зависеть от настроения царя. Доброго или злого».  

Подавление писателей и мыслителей в России имеет достойную историю, начиная от пушкинской ссылки в 1820-х годах и заключения Достоевского в 1850-х годах до советских зэков Варлама Шаламова, Александра Солженицына и Андрея Сахарова, если называть лишь всемирно известных.

Ходорковский вряд ли принадлежит к этому кругу. Его книга «Тюремные люди» невелика по объему. Эти очерки о нескольких заключенных, с которыми он вместе отбывал наказание, порождают отзвуки описания «нежных зверей», с которыми Достоевский встретился в Сибири, описав их в «Записках из мертвого дома», а также более отдаленные отзвуки замученных душ из книг Александра Солженицына «Архипелаг Гулаг», «Один день Ивана Денисовича» и «В круге первом».

Ходорковский – не интеллектуал и не писатель. По его словам, он был «чистым технократом… всегда считавшим чтение, главным образом, важным инструментом для получения нужной мне информации». В отличие от большинства олигархов, он был образцовым комсомольцем, и за счет работы в комсомоле создавал все более амбициозные частные предприятия, когда в 1980-х годах экономическая либерализация Михаила Горбачева открыла путь к предпринимательству.

В 1990-х годах он с партнерами учредил первую крупную финансовую группу «Менатеп», а также нефтяную компанию «Юкос»: на одной из встреч с ним, совместно с тогдашним главным редактором  FinancialTimes Ричардом Ламбертом, я слушал его искренние объяснения, что компании, подобные принадлежащей ему, должны держаться ближе к государственной власти, поскольку такова российская традиция.

Однако это мнение поменялось. Ходорковский все радикальнее критиковал российское общество и в этой связи направил часть своего состояния на финансирование активистов  гражданского общества. Стремление к реализации этого критического взгляда привело к его аресту, поскольку президент Владимир Путин увидел в нем квинтэссенцию независимого действия, подкрепленного колоссальным богатством, что стало экзистенциальной угрозой для путинской линии на централизацию всей власти в Кремле.  10 лет, проведенные им в мрачной, но уже (как правило) не смертельной российской тюремной системе, лишь углубили радикальность его мнений о России.

Эти годы также дали ему определенное время для записи различных историй и идей на кусочках бумаги (он пишет, что после своего освобождения в прошлом году испытывает ощущение роскоши, работая на компьютерной клавиатуре). Несмотря на их краткость, очерки из его новой книги отличаются наглядностью, гуманизмом и остротой, идет ли здесь речь о наркоторговце и воре Сергее, отказавшемся пойти на сделку ради сокращения приговора, поскольку от него требовали сознаться в ограблении старушки, чтобы полиция могла закрыть старое дело; о престарелом осужденном, у которого не было «той воли, той готовности к борьбе за свою судьбу, которая необходима, чтобы «выплыть» в нашем нынешнем жестоком мире», о тюремном следователе Юрии Ивановиче, который безуспешно пытался разоблачить коррупцию среди своих коллег. Что касается последнего из этих героев, то, как отмечает Ходорковский, его неизбежная отставка с этой должности указывает, что все честные люди покидают систему, в результате чего в ней остается «дураки или подлецы — хорошенький материал для строительства государственной машины. А ведь это — наше государство».

Как писал Достоевский в «Записках из мертвого дома», уровень цивилизованности общества можно оценить, посетив его тюрьмы. Ходорковский свидетельствует, что это – коррумпированная система, где практически не предпринимается никаких усилий помимо того, чтобы держать в заключении потерявших надежду, наркоманов, подлинных злодеев и, время от времени, провидцев. 

Согласно видению Ходорковского, Россия «в конечном итоге, станет на путь европейской цивилизации». Пока я пишу эти строки, Генеральный секретарь НАТО предостерегает, что Россия пытается «разделить Европу на новые сферы влияния». Чтобы сбылось видение Ходорковского, потребуется время, причем оно может быть реализовано в более жестком варианте, чем он надеется. 

Джон Ллойд – пишущий редактор
и бывший руководитель московского бюро FinancialTimes