Светлана Ганнушкина, Портал «Права человека в России», 12.01.2013

Ушел из жизни Юрий Маркович Шмидт – наш друг, коллега, защитник. Нельзя сказать, что его уход был неожиданным, все мы знали, как тяжело он болел и как мучительно страдал. Но это знание не утешает и не подготавливает всегда неожиданного удара, когда осознаешь: все кончено и больше никогда…

Сейчас много будет сказано о громких делах, в которых участвовал Юрий Шмидт. И, конечно, уже говорится о деле Ходорковского, в котором его роль далеко не ограничивалась непосредственной адвокатской работой, но была гораздо шире.

Юрий Маркович собрал команду блестящих адвокатов, руководил ею, но и находил время для разговора с обществом, для которого просто и понятно раскрыл всю абсурдность предъявленных его подзащитному обвинений.

Благодаря Шмидту, политическая и личностная подоплека дела Ходорковского – Лебедева уже не у кого не может вызывать сомнения.

Но многие ли знают, что Юрий первым встал на защиту самых уязвимых, самых никому ставших ненужными в новой России – беженцев из Афганистана?

В первые постсоветские годы российские еще в какой-то мере осознавали свою ответственность за судьбы соотечественников, оставшихся за границей своей родины, которая в одночасье ушла у них из-под ног. Но отвечать за судьбы жертв советского вторжения в Афганистан не хотел никто.
После падения режима Наджибулы десятки тысяч афганцев, находящихся на территории России, утратили возможность вернуться, но даже двум тысячам детей сирот, воспитанных и получивших образование в России наша страна не предоставила никакого легального статуса. Только что образовавшаяся ФМС отказывала им в этом.

Первым адвокатом, вставшим на защиту афганцев, был Юрий Шмидт. Его речи в судебных процессах по обжалованию отказов ФМС стали классикой в области права на убежище. Он был первым, кто создавал практику защиты интересов лиц, ищущих убежища, которая только начинала создаваться.

И снова роль Шмидта не ограничивалась адвокатской защитой интересов его доверителей. Юрий Маркович выступал на семинарах, круглых столах, конференция по проблемам убежища.

Он многому научил всех нас, и мы глубоко благодарны ему за это, хотя и сожалеем, что так часто меняющиеся сотрудники миграционной службы едва ли усвоили его уроки.

Его выступления были всегда основаны на четкой и прозрачной правовой логике, но одновременно полны юмора, остроты сарказма. Они служили прямым доказательством того, что не существует особого «юридического» языка, а есть прекрасный и образный русский язык, которым говорит блестящий адвокат.

Юрий Маркович ушел от нас, но с его уходом не заканчивается его влияние на нашу судебную практику, на развитие права в России, на нашу жизнь. С нами остаются его уроки и его ученики.
Потому что школа Юрия Шмидта - это школа высочайшего адвокатского мастерства.
Его ученики продолжают заниматься проблемами убежища, они защищают жертв преступлений на почве ненависти.

Они отважны и высокопрофессиональны, как их учитель. Они способны подходить к праву, не как к застывшему своду правил, а как к живому организму, и понимают, что свод законов и право – это далеко не одно и то же.
Мы все будем помнить эти уроки Юрия Марковича Шмидта и будем помнить его самого и его помощь и поддержку в разные трудные моменты нашей жизни.

Текст нельзя закончить звучащим внутри музыкальным мотивом, но можно написать несколько строк, явившихся из памяти в это печальное утро.

И все цветы, что только есть на свете,
Навстречу этой смерти расцвели.
Но сразу стало тихо на планете,
Носящей имя скромное... Земли

(Анна Ахматова на смерть Бориса Пастернака)