"В КРУГЕ СВЕТА": Тюремная медицина ("Эхо Москвы"), 05.10.2011

 Фрагмент программы:

С.СОРОКИНА: Здравствуйте-здравствуйте, это программа «В круге СВЕТА», Юрий Кобаладзе и Светлана Сорокина здесь в студии. Сейчас представлю гостей. Сначала сразу скажу, что тема наша сегодня – это «Тюремная медицина». Назвали по-простому, поводом послужило недавнее сообщение о смерти Василия Алексаняна. Помните, наверное, такое имя в связи с делом ЮКОСа, человек, который очень больным попал в тюрьму. Вот тут пришло сообщение, что он умер уже вне тюремных тем. Но это заставило как-то снова вспомнить о том, что же у нас происходит с медициной в наших тюремных заведениях.
<…>
С.СОРОКИНА: Сейчас, одну секундочку, Зоя. Тут еще про Алексаняна. Давайте напомним для тех, кто не знает, что у Алексаняна были диагностированы и подтверждены СПИД, чуть позже уже в тюрьме туберкулез, рак печени и, по-моему...

Д.ХАРИТОНОВ: И полная потеря зрения.

С.СОРОКИНА: Да, он полностью ослеп. То есть человек, который не то, что на свободе не представлял никакой опасности, но, собственно говоря, не очень понятно, зачем его было к койке приковывать.

Д.ХАРИТОНОВ: Он даже передвигаться не мог.

С.СОРОКИНА: Он передвигаться без посторонней помощи не мог. Тем не менее, его держали, его адвокаты ему вслух зачитывали тома дела, потому что он не мог сам читать. Но его-таки мучили таким испытанием. Ну, кончилось, чем кончилось, его-таки выпустили и дело закрыли. Но вот этот вот пример какого-то сугубого, выходящего за грани любой логики вот эти издевательства – они лично на меня произвели серьезное впечатление. Причем, именно, я думаю, что это еще вопрос касался известного человека, о котором говорили, за которого вступались, о котором как-то думали, сколько же людей неизвестных, собственно говоря, в этой ситуации находится. Да, я прервала вас. Дмитрий?

Д.ХАРИТОНОВ: Ну, если говорить о Василии Алексаняне, то надо помнить, что его арестовали через 3 года после начала дела ЮКОСа. И все это время человек находился в России, никуда не скрывался, ни от кого не бегал, никому не мешал расследовать дело и вдруг человека арестовывают. Судебная медицина, о которой мы говорим, это последствия тех судебных решений, которые принимаются, когда человека арестовывают. Я абсолютно уверен, что никаких оснований, которых было достаточно для того, чтобы Алексаняна арестовать и держать его под стражей, не было. Именно с этого надо начинать. Это, на мой взгляд, гораздо важней наладить нормальную судебную систему, которая бы не арестовывала пока еще невиновных людей и не держала их под стражей даже в таком плачевном состоянии здоровья, ужасном состоянии здоровья. Я в этом деле не участвовал, я просто очень хорошо знаю адвоката, который защищал Василия Алексаняна – это Елена Львова. Мы вместе с ней работали, это мой учитель, которому я безмерно благодарен, и она мне рассказывала, как происходила вся эта борьба. И, действительно, над человеком просто банально измывались. Человека, который смертельно болен, не выпускали.

С.СОРОКИНА: То есть просто получается, что у нас тюремная медицина – это как дополнительное наказание или метод воздействия или метод пытки, издевательства плюс к тому, что предлагают наши застенки.

Д.ХАРИТОНОВ: Вот вы знаете, Зоя, наверное, больше в курсе, но мне кажется, что все, что связано с содержанием людей до приговора, гораздо хуже, чем после приговора, как это ни печально.

С.СОРОКИНА: Это правда: в колонии лучше, чем в Бутырках.

Д.ХАРИТОНОВ: Для людей, которые находятся в следственных изоляторах, ну, это практически пытки, и условия содержания, и медицинское обслуживание.

С.СОРОКИНА: Это правда.

Д.ХАРИТОНОВ: То есть, его практически никакого нет.

З.СВЕТОВА: Мне кажется, здесь самое страшное, что тюремную медицину и врачей используют как вот таких палачей для того, чтобы из людей выбивать показания. Ведь, что самое страшное в деле Алексаняна? Ему же прямо говорили и он об этом говорил, что он должен был лжесвидетельствовать против Ходорковского и Лебедева в обмен на здоровье и на жизнь, и он отказался это делать. И только благодаря... В общем-то, это было чудо, что его освободили. Но его, по-моему, когда его освободили под залог, этот безумный еще совершенно залог, 50 миллионов рублей. Но это, по-моему, было сделано тогда, когда они, действительно, испугались, что он может умереть.

С.СОРОКИНА: В любой момент.
<…>