Говорит Вырыпаев Владимир Иванович, бывший зам.гендиректора ОАО "Самаранефтегаз"
Председатель правления совета ветеранов ОАО "Самаранефтегаз"

Ощущения от общения с Ходорковским были очень обширные. Меня вот, лично меня, как руководителя, очень… мне импонировала его чрезвычайная сдержанность. Просто удивительная сдержанность. Его невозможно было спровоцировать никакими провокационными вопросами, он был очень уравновешенный человек. И его желание, способность убеждать людей, потому что многие люди не понимали, что и чего, были какие-то и негативные моменты, но он настойчиво, как бы не считаясь со временем, старался убедить каждого человека. Его заслуга была в том, что он постоянно встречался с людьми. Он приезжал в наш регион, обязательно встречался с рабочими, причем с рабочими он встречался в отсутствие всех видов руководителей, для него был важен первичный разговор, первичная информация, что плохо, что хорошо, чтобы оценить ситуацию, чтобы иметь возможность подкорректировать, чтобы не было присутствия руководителей, даже негласного давления на рабочего человека, да, чтобы понять. Он не гнушался сесть покушать с рабочими, понять, чем кормят, и что требуется для того, чтобы улучшить это питание, промысловое питание. Это необыкновенное качество, как бы вообще впервые, потому что время само по себе было такое, напряженное психологически, и люди очень легко возбуждались по поводу, без повода, не понимая этой всей окружающей ситуации, человек агрессивно воспринимал саму ситуацию. Когда ему разъясняли, рассказывали во всех деталях, что и чего, и какие впереди планы, программы, и что это даст каждому человеку и компании, и коллективу в целом, то страсти успокаивались, Ну, конечно, мы очень были поражены технологиями, которыми пользовалась компания «ЮКОС». Потому что фактически буквально прямо с первых же месяцев новые информационные технологии, электронная почта. Это очень удобно, безусловно, очень оперативно это и очень эффективно.

- Это в те годы, да?

Это в те годы, да. По существу, вообще, впервые в стране эти технологии были, потому что были все эти факсы, поездки с документами, какие-то бумаги, которые душили в буквальном смысле слова. А вот такая гибкая, продвинутая система управления производством, и контакт, оперативный контакт с руководством по всем программам, она, конечно, была лучше, надежней. Очень интересно было когда стали создаваться «ЮКОС»-классы для школьников старших классов. Было поразительно, когда мы узнали, что «ЮКОС» выкупил и основал лицей для детей погибших в локальных войнах, фактически для детей-сирот бывших военнослужащих. Это, конечно, высочайшая гуманитарная акция, прямо скажем, и вот сегодня размышляю о тех детях, которые лишились этого. Обидно очень. Потому что проблема подрастающего поколения, она есть, она существует, и сегодня мы не видим, чтобы кардинально к ней кто-то вот так вдумчиво, и вот так по-настоящему в моральном, нравственном плане подходил, не видно, пока не видно у нас в стране. Пока только декларации, одни разговоры и не более того. Вот.

Ну, в производстве мы понимали друг друга без вопросов. Поначалу, конечно, обращало внимание на себя, что в компании собрались люди не столько производственники, сколько экономисты-финансисты. И они подходили к производству с точки зрения чистой экономики, финансов, то есть экономическая эффективность и не более того. Что профессионалы – это профессионалы, и, естественно, аппарат «ЮКОСа» стал укрепляться профессиональными людьми, а это всегда проще: профессионал профессионала понимает, все нюансы, детали. В результате все вылилось в то, что мы до «ЮКОСа» добывали 6 миллионов примерно 750 тысяч, и уже озабоченность у всех была, это падение, катастрофическое падение. С «ЮКОСом» мы достигли к 2003 году добычи 12 с половиной миллионов, почти в два раза. И это, конечно, тоже рывок, это, безусловно, вдохновляло всех, потому что и налоговые отчисления в регионе, и деньги на социалку, совершенно в другом объеме, благоприятном. Я бы даже так сказал, мы иногда вспоминаем юковские дела и так в шутку говорим, что при «ЮКОСе» жили как при коммунизме, откровенно говоря, да. Сегодня, конечно, сложнее, намного сложнее. Технологии управления «Роснефти», по моему разумению – это средневековье, откровенно говоря. Никакого общения с людьми вообще как такового не существует. Если раньше Ходорковский приезжал на праздники и привозили артистов российской эстрады, в филармонию, в театрах поздравления людям, сам Ходорковский или кто-то из руководителей компании, с Новым годом... Приезжали, встречались с ветеранами, вручали им подарки, говорили теплые слова тем людям, кто создал эту базу. Им это было приятно очень, потому что оценка как бы их всей жизни проводилась... Сегодня никто не удосуживается этого делать. Плохо это, конечно, очень. Ну, в целом, конечно, мы считаем, это был позитивный период нашей истории. Вот мы на будущий год 75 лет будем праздновать самарской нефти, и это почти десятилетие, 8 лет, с «ЮКОСом», это такой позитивный момент в истории, прямо скажем.

- На ваш взгляд, как вы считаете, вот все-таки почему так произошло с компанией «ЮКОС» и лично с господином Ходорковским? Ну, вот объективно.

Ну, тут очень трудно оценку давать, потому что мы слишком на небольшом горизонте находимся, чтобы так масштабно, да? Но по разумению большего количества людей, все-таки это акция не экономическая, а политическая была акция. Вот. А уж где механизмы и пружинки этого политического, я побоюсь сказать, как бы не... понимаю только, что политическая. Это понимаю. Где-то чего-то Михал Борисыч, наверное, недооценил какую-то ситуацию, хотя, в общем-то, странно, потому что он производил человека очень продвинутого, очень толкового, очень талантливого человека. И где он не досчитал, или где это, это очень… обидно.

----------------

• ВИДЕО: Вырыпаев В.И. о расцвете ОАО “Самаранефтегаз” в составе ЮКОСа