Решение Михаила Ходорковского в оценках известных вам людей

Юрий Шмид, адвокат Михаила Ходорковского, «Новая газета»: «Михаил Борисович – человек, который приобрел богатый печальный опыт. Он хорошо понимает, что такое голодовка: он проходил через это трижды. И все три случая из серии «не могу молчать». Первый раз он голодал в поддержку Платона Лебедева, которого поместили в карцер. Второй раз – в поддержку Василия Алексаняна, когда его отказывались переводить в специализированный гематологический стационар. И пока его туда не перевели, Ходорковский голодовку продолжал… Сейчас он тоже борется не за себя. Что его возмутило? Не то, что суд отказался изменять ему меру пресечения. Его возмутило то, что судья вынес настолько безобразное постановление, что его даже охарактеризовать с юридической точки зрения трудно. Это все равно, что вынести приговор и не упомянуть о доказательствах защиты и о позиции самого обвиняемого, а продублировать речь прокурора».

Платон Лебедев, «Новая газета»: «Я не думаю, что нужно перечислять журналистам все мои хронические заболевания, приобретенные за 7 лет в «санатории», поскольку для внимательных – это хорошо известно, а для изрядного любопытствующих - бессмысленно. Коротко – у меня меньший (намного) физически ресурс, чем у МБХ, и он мне не советует. Но я его поддерживаю всем, чем могу, он уже давно стал для меня братом».

Леонид Гозман, сопредседатель партии «Правое дело», «Радио Свобода»: «Он ведет себя более, чем достойно. И мне кажется, что с каждым месяцем, с каждым днем он становится сильнее, как человек. Я искренне желаю ему сохранить мужество, веру в себя, в людей. Единственное, что бы мне не хотелось, чтобы эта голодовка была слишком долго. Если она будет продолжаться до тех пор, пока президент не узнает, я полагаю, что президенту уже доложат завтра все-таки. Я просто очень хотел бы, чтобы Михаил Борисович вышел из тюрьмы здоровым и сильным человеком».

Андрей Нечаев, член Федерального политсовета партии «Правое дело», «Радио Свобода»: «Мне кажется, у Михаила Борисовича какое-то обостренное чувство справедливости, особенно после тех несправедливостей, которые были применены к нему самому, оно стало еще более очевидным. Плюс он делает все, что может, для того чтобы действительно поменять что-то в нашей стране. Понятно, что сейчас он может только такими отчаянными жестами это сделать. Но замечательно, что у нас есть люди, которые, даже находясь в заключении, готовы на столько решительные поступки. То, что Михаил Борисович мужественный человек, он демонстрировал уже не раз».

Яна Яковлева, председатель некоммерческого партнерства «Бизнес Солидарность», «Русская служба новостей»: «М.Ходорковский – пример того, что человек не сдается и борется, пример для всего бизнес-сообщества. Мне очень жаль, что Ходорковский пошел на эти меры. Это очень тяжело, находясь в заключении, организовывать себе дополнительное испытание. В то же время, мне жаль, что нет другого способа повлиять на прямое исполнение закона судом, прокуратурой».

Ирина Ясина, директор программ фонда «Открытая Россия», «Радио Свобода»: «Нельзя жить, не веря, что все-таки свершится то, что ты задумал. Поэтому я думаю, что, так или иначе, все равно правда будет на нашей стороне. В этот раз удастся достучаться или в следующий – не так важно. То, что мы достучимся, это точно. И то, что делает Михаил Ходорковский, трудно переоценить. Я думаю, я уверена, что рано или поздно, и скорее рано, чем поздно, это дойдет…»

Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии, «Свободная пресса»: «Ясно, что голодовка Ходорковского угрожает его здоровью. Если с Ходорковским в тюрьме что-то случиться, это получит гораздо больший резонанс, чем случаи с Сергеем Магнитским и Веры Трифоновой, вместе взятые. Поэтому, думаю, независимо от наличия или отсутствия публичной реакции на голодовку Ходорковского, игнорировать ее по сути Дмитрий Медведев не сможет. Она уже является для него проблемой».

Владимир Лукин, уполномоченный по правам человека в РФ, «Интерфакс»: «Единственное, что я могу сказать, закон должен быть одинаковым для всех, вне зависимости от фамилии. Если такой закон существует, он должен действовать без исключения. […] Исключительное действие закона является одной из самых изощренных форм беззакония».

Людмила Алексеева, глава Московской Хельсинкской группы, «Радио Свобода»: «Это действие в пользу всех, кто страдает от необоснованно долгого содержания под стражей в досудебный период и во время судебного следствия. Ведь Ходорковский все равно останется в заключении, даже если ему не продлят этот срок, потому что у него еще не кончился срок по предыдущей статье. Но поскольку вышел закон о том, что нельзя содержать человека под стражей за экономические преступления до суда и во время судебного следствия, он настаивает на том, чтобы по отношению к нему эта мера была применена – пусть символически… Это, скорее, акция солидарности со всеми, кто содержится до суда и во время суда под следствием, хотя их обвиняют в преступлениях, не связанных с насилием над личностью…».

Лев Пономарев, лидер движения «За права человека», «Интерфакс»: «Голодовка выглядит оправданной, и мы, правозащитники поддерживаем его требования. Но я боюсь за его здоровье. Я не знаю, как далеко он готов пойти. В условиях СИЗО голодать не так просто. По существу, Ходорковский прав. Когда ему продлили содержание под стражей, было грубейшим образом нарушено российское законодательство».

Сергей Ковалев, правозащитник, «Свободная пресса» (на вопрос о том, могут ли начать кормить Ходорковского насильно): «Мне кажется, принудительное кормление не отменялось. Наверное, будут применять его и к Ходорковскому, а как же?! К Сахарову, во всяком случае, применяли…»

Марина Филипповна Ходорковская, «Новая газета»: «Я конечно же очень переживаю за здоровье своего сына. Но я полностью поддерживаю его сегодняшнее решение».