«Лента.Ру» (полная версия + ВИДЕО)

<...>

Лента.Ру: Сакраментальный вопрос: Ходорковского и Лебедева теперь отпустят?

ИЯ: Кто же знает.

Лента.Ру: Ну... Дмитрий Анатольевич, который хочет справедливости и свободы.

ИЯ: Понимаете, Дмитрий Анатольевич - он же не всесилен. Он все-таки спеленут изрядно. Но может быть, у него это получится. В любом случае, он должен понимать, что происходящее никакого отношения к суду не имеет. Он юрист. На это я тоже надеюсь, что у него взыграет такое профессиональное ретивое...

Но там ведь еще интересы, насколько я понимаю. Эти ребята завязаны между собой бизнес-интересами, деньгами... Это все непросто будет разрулить, и не сразу. Но...

Я очень подробно через "Живой журнал" слежу за этим процессом, пойду туда обязательно, когда там немножко схлынет народ. И... смешно, но мне кажется, что судья Данилкин [Виктор Данилкин - председатель Хамовнического суда, ведущий процесс по делу Ходорковского и Лебедева. - прим. Ленты.Ру] должен сорвать с себя мантию и закричать: "Я больше не могу, я больше не хочу быть сволочью!"

Лента.Ру: То есть вы надеетесь, что прокурор Шохин, судья Данилкин покаются?

ИЯ: Вот на прокурора Шохина уже давно не надеюсь... Он, может быть, и раскается, но только в тюрьме.

Лента.Ру: Читатели, кстати говоря, предлагают отправить Медведеву книжку Панюшкина про Ходорковского. Вы не знаете, он читал?

ИЯ: Да не знаю. Вряд ли он читал.

Лента.Ру: Не до того или противно?

ИЯ: Да нет, не до того. Они все, на самом деле, занятые ребята. А потом, может, он не знает, кто такой Панюшкин. Вот сейчас блоги читает, - может быть, узнает.

Лента.Ру: Понятно. Естественно, про "ЮКОС" дальше. Опять же, читательские вопросы: "Почему все разговоры о демократии в России сводятся к делу "ЮКОСа"?" Ведь Ходорковский - это, цитирую дословно, "крупный Остап Бендер", "такой же, как Березовский". Вы, наверное, устали про это говорить...

ИЯ: Но я скажу еще раз. Михаил Борисович - умный мужик. В том, что он не нарушал действовавшие на тот момент законы, я, в общем, уверена. Не потому, что я с ним работала, а потому, что я писала про таких, как он. В 90-е годы я была журналистом, писала о финансах и банках. Мы все про них знали. Никаких секретов не было. Это были умные парни, которые, используя так называемые лакуны в законодательстве, сделали все, что могли. И это было по закону. Если кому-то сейчас эти законы не нравятся, то это их проблемы. Но, к сожалению, стало еще проблемой Ходорковского.

Называйте его Остапом Бендером, ради бога. Но он не вор. Что такое оптимизация налогов, знает любой человек в мире. То, что наш бывший президент Путин патетически восклицал, что он не знает, как можно честным образом заработать пятнадцать миллиардов долларов, - не смешно. Потому что есть такая штука как фондовый рынок. И твой капитал растет, и такими же темпами исчезает (что с "ЮКОСом" и произошло). И ты ничего не можешь с этим сделать. Сегодня ты миллионер, а завтра ты разорен. Собственно, сколько миллионеров, вот даже на последнем крахе фондового рынка, накрылось медным тазом. Я думаю, что про это говорить сейчас уже излишне. Но тем не менее, возбуждая популистские настроения, Владимир Владимирович об этом не раз говорил.

Поэтому что такое Ходорковский? Таких, как он, полстраны. Все люди, которые работали "челноками" в эти годы и, я не знаю там, мыли полы и подрабатывали извозом, - они что, налоги с этого платили? Да перестаньте. Да мы все такие. Кто безгрешен, пусть первый бросит в него камень. Понимаете, нет безгрешных. Иногда мне кажется, что это во всем мире так. Ну не знаю, может, где-нибудь в Норвегии и Швейцарии все уже изменилось, и люди свято выполняют закон, но если им предоставляется возможность внутри закона что-то сэкономить, они это делают. Это и делал Ходорковский. Ничего в этом особенного нет. А другой вопрос, что судят его одного.

Лента.Ру: Есть две главные версии, за что его судят. Экономическая: чтобы отнять "ЮКОС". Политическая: чтобы остановить деятельность "Открытой России", в которой вы тогда были программным директором, финансирование Ходороквским оппозиционных партий... Все-таки, почему?

ИЯ: По обеим причинам.

Ходорковский и экономически, и политически всех перерос. Он высунулся, он побежал впереди паровоза, он переоценил себя и недооценил своих врагов. Он быстрее изменился, чем все общество. И быстрее, конечно, чем власть. Я просто видела это изменение. Почему-то его деньги сделали не хуже, а лучше. Это бывает очень редко. Это практически не случается в обыденной жизни. Он почувствовал ответственность.

Я помню, как он про это рассказывал. Как он в первый раз приехал в Нефтеюганск и увидел перед собой тысячу здоровых мужиков, которые не получали зарплату несколько месяцев. А он новый собственник. Вот все долги - это еще не его. И в принципе, он может сказать: "А пошли вы, ребята... Кому должен - всем прощаю. Потому что я начинаю с чистого листа". Он понял, что этого сказать не может. Потому что он в ответе за этих людей, за это предприятие. И он стал развиваться в этом направлении. Кстати сказать, он учился на своих ошибках. Потому что в 99-ом году у него там были нелады с миноритарными акционерами в "ЮКОСе" и имя "Кеннет Дарт" тогда было очень известно и популярно. [Американский инвестор Кеннет Дарт в 1999 году, будучи миноритарным акционером "ЮКОСа", долго блокировал реорганизацию компании. Он пользуется репутацией шантажиста и "стервятника фондового рынка". - прим. Ленты.Ру]

Ходорковский после этого стал прозрачным. Он понял свою ошибку. Он понял, что Кеннет Дарт никогда бы его не прищучил, если бы не было за что. И сделал эту компанию транспарентной, прозрачной. Сейчас тоже все начнут кричать, что: "Да! Таких прозрачных... Да какой он прозрачный?.." Какой-никакой, а самый. Посмотрите на других. Посмотрите на "Газпром" сейчас, и вы увидите, что такое непрозрачная компания через десять лет.

Он просто решил, что с государством можно точно так же быстро провести такую операцию по открыванию, как с компанией, даже самой крупной. Тут он ошибся.

Ельцин, когда начинал либерализацию цен, ведь не знал, на что он идет. Он не знал, что будет. Он знал, что так нужно, но все последствия и все тяжелые шаги он себе вряд ли мог вообразить. Да и Гайдар не мог. И Ходорковский не мог. Но он хотел хорошего.

<...>