Алексей Кондауров: Мне уже совершено очевидно, что обвинения, которые сегодня предъявляются, абсолютно некорректные. Там не только состава преступления нет, там нет события преступления. И если бы судья в открытой стадии процесса удовлетворил хотя бы часть ходатайств обвиняемых и защиты в части разъяснения обвинения и попросил бы прокуроров разъяснить ту часть обвинения, которая не ясна обвиняемым, я думаю, что они бы с этим не справились. И судья это понимает. Вообще уже на этой стадии можно было бы процесс прекращать. Я думаю, что с позиции Страсбурга уже на эту часть можно было бы подать с точки зрения нарушения прав на справедливое и беспристрастное судебное разбирательство. В той части, где совершенно неправовые заявления делают прокуроры, их отношения к собранным доказательствам, их препятствия представить адвокатам их собственные доказательства.

Меня очень удручает сторона обвинения. Мне просто обидно, что такая неряшливая работа. Я помню советские времени и помню, что такое была Генеральная прокуратура СССР. Это была элита правоохранительной системы. Чтобы там отправить в суд дело с такими огрехами, как «остров Гибралтар», «38 декабря»… Я думаю, во-первых, никогда бы не отправили, а во-вторых, если бы такое случилось, то эти люди уже бы не работали или были бы понижены в должности, или был бы поставлен вопрос об их неполном служебном соответствии. Или такие перлы как «снижение уплаты налогообложения». Их много. Это или очень низкая квалификация или недобросовестность, связанная со вседозволенностью, что тоже очень опасно.

По поводу запрета вещания в зал прессы. Я думаю, что это означает, что они не боятся быть наказанными собственным начальством за профессиональную некомпетентность или недобросовестность. За остров Гибралтар и за 38 декабря начальство не накажет. Начальство даже может это и поощряет. Но они, конечно, боятся суда общественности – когда тебя публично тыкают в твой непрофессионализм в СМИи, то это просто позорно. Я не уверен, но, может, они понимают, что это позорно, и они этого позора не хотят. Если бы они были частными лицами, то бог бы с ними, но они представители государства. Фактически персональный позор ложится тенью на всю Российскую Федерацию, на всю правовую систему РФ. Это стыдно не только внутри страны, стыдно за рубежом. Мы не дикари, а выглядим как правовые дикари.