Музыканты Татьяна и Сергей Никитины в программе «Дифирамб» («Эхо Москвы»)

«Эхо Москвы», программа «Дифирамб», 29.12.2013

Гости:

Татьяна Никитина автор и исполнитель песен

Сергей Никитин композитор, автор-исполнитель, заслуженный деятель культуры России

Ведущая: Ксения Ларина

<…>

К. ЛАРИНА - Финал нашего года, если, возвращаясь чуть-чуть назад, он все-таки необычный, странный, непредсказуемый. Я имею в виду освобождение Михаила Ходорковского, освобождение Надежды Толоконниковой и Марии Алехиной по амнистии. Это, скорее, хорошие события? Таня, у вас спрашиваю. Оно ожидаемое, да?

Т. НИКИТИНА – Неожиданное абсолютно. Ну, собственно говоря, с Pussy Riot это не так важно, потому что девочки все равно через пару месяцев и так бы отбыли свой срок, вышли. А то, что вышел Михаил Ходорковский – это полная неожиданность. И я скажу, если можно, Ксения, все названные герои были не из нашего профсоюза. Мы совершенно из другой среды, чем Михаил Ходорковский, хотя он давал деньги на мероприятия, которые для сирот мы проводили в свое время. Давно очень. И не надо для этого было унижаться и сильно кланяться. Это через Московское отделение было. Да и то, что барышни сделали – прямо скажем, лежит вне эстетики нашей жизни. Но сами процессы и сам факт того, что произошло – он, конечно, заставил совершенно другими глазами… отвлечься от личности этих людей реальных, а посмотреть уже на судебную систему российскую совершенно другими глазами. Я не буду сейчас обсуждать. Мы в прошлом году касались этого, отчасти. Но мне кажется, что, если даже и были какие-то претензии к Михаилу Ходорковскому человеческие, то они сняты. Он вышел человеком не сломленным. Человек с таким достоинством, который не полон мести и злобы, что-то такое сделать… Мне даже кажется, он наше какие-то моменты, которые если не оправдали, то объяснили ему логику вот этих событий. И когда человек мыслит, он никогда не положит бомбу. Потому что бомба – это конец, это никакого будущего, никакого продолжения. А этот человек, который нацелен в будущее. И его сущность человеческая такова, что, мне кажется, даже вот это испытание – 10 лет, они как раз в нем лучшее все как-то окрепло.

С. НИКИТИН – Я имел шикарную возможность убедиться в том, о чем Татьяна говорит. В компании с Эльдаром Александровичем Рязановым и Лией Ахеджаковой я побывал под Москвой в лицее…

К. ЛАРИНА – В Кораллово, да?

С. НИКИТИН – Да, в Кораллово. И мы общались там с родителями Михаила Борисовича и с этими детьми. Основной критерий отбора в этот лицей – это неблагополучное положение ребенка. Чем хуже ему – тем больше он шансов имеет попасть в этот самый лицей. И мы столкнулись с чем-то подобным раю. И, конечно же, по размышлению ты понимаешь, что человек, который все это устроил и поддерживает – он как раз думает о будущем нашей отчизны. Потому что эти дети, которые будут заканчивать лицей – они выйдут с определенным пониманием этой жизни и с определенными благородными устремлениями. Мне, конечно, немножко страшновато за них. Мы с Татьяной тоже стараемся привить детям какие-то высокие стандарты человеческого общения, и вообще понятие о культуре и общежитии, и так далее и так далее. За этих детей, воспитанных в идеалах, за них немножко страшно, потому что они сталкиваются с нашей сегодняшней действительностью. Я не знаю, по-моему, мы рассказывали – наш друг, работник бюджетной сферы, приходит бледный совершенно, расстроенный. «Что такое?» «Я ударил по лицу своего 19-летнего сына». «Почему?» «Потому что он говорит: «Папа, ты нас не любишь. Ты свою семью вообще не обеспечиваешь. Порядочные люди взятки берут, воруют, чтобы как-то помочь своей семье»».

К. ЛАРИНА – В 19 лет уже можно как-то сообразить, что хорошо, а что плохо. Я понимаю, если бы ему было лет 12-13.

С. НИКИТИН – Ну, в 12-13 лет он был воспитан в идеалах.

К. ЛАРИНА – А в 19 превратился в кого?

С. НИКИТИН – Он столкнулся…

Т. НИКИТИНА – Он увидел, что жизнь другое диктует. Сейчас семья наших друзей… в общем, все устаканилось, он нашел сам место, не ворует, а просто вкалывает и зарабатывает. И последнее – я все-таки про девочек еще хочу сказать. Если это был эпатаж с их стороны, с которым мы не были согласны, то, мне кажется, судя по письмам Толоконниковой, которые она писала, судя по протестам, которые Маша Алехина выражала и выражала характер – они вышли взрослыми, зрелыми людьми.<…>