Николай Сванидзе видит, что Алексей Навальный выбирает тот же путь.

"Эхо Москвы", фрагмент программы "Особое мнение" с Николаем Сванидзе, 05.07.2013

Ведущая: Ксения Ларина

<...>

К. ЛАРИНА – Именно. Давай дальше пойдем. Поскольку у нас опять как всегда последнее время основные новости приходят из залов судебных заседаний. Сегодня в Кирове был объявлены последние слова всех участников процесса. Прокурор предложил 6 лет дать…

Н. СВАНИДЗЕ - Шестерочку.

К. ЛАРИНА – Алексею Навальному с выплатой миллиона рублей штрафа. А Петру Офицерову 5 лет и тоже с выплатой миллиона. Потрясающе выступил Алексей со своим заключительным словом. На этом процессе. Лишний раз подтвердив то, что он не считает себя виновным. Извинился перед Петром Офицеровым и его семьей, что они как заложники оказались совершенно случайно пристегнуты к этому политическому процессу. Как настаивает Алексей Навальный. И подтвердил еще раз, он об этом все время говорит, что даже это не заставит меня: а) ни уехать из страны, бежать я не собираюсь и б) я не прекращу свою политическую деятельность. Ну что тут можно сказать. Напомню, что 18 июля в четверг назначено слушание приговора. В 9 утра. И, похоже, что, убирают Алексея с политического поля.

Н. СВАНИДЗЕ - Это было совершенно очевидно. Здесь вопрос только в том, его только с политического поля убирают, или его вообще убирают. То есть иначе говоря, условно или посадят. Вот главный и единственный, по сути, вопрос. Человека упрячут за решетку или только лишат его возможности участвовать в политической жизни. Я здесь еще одну вещь хотел бы сказать в связи с выступлением Алексея Навального. Действительно мужественным, я хочу еще раз вспомнить добрым и благодарным словом нашего недавнего юбиляра М. Б. Ходорковского, потому что это Михаил Борисович Ходорковский принес эту в хорошем смысле моду очень мужественную, достойную моду не уезжать. Вот человек, который не на помойке себя нашел, человек, который обладает амбициями серьезными, гражданскими как личность, как гражданин своей страны, государственными возможно, карьерными, не знаю, почему нет. Высокими. Он говорит, вот что ребята, фигу я отсюда уеду. Вы меня не выпрете, и я не дам вам возможности кидать мне в спину камни и говорить, вот он струсил, уехал. Нет, я останусь здесь. Сажайте. Да, мне не хочется садиться в тюрьму, я нормальный человек, я не мазохист, и у меня семья. И хочется нормально жить, но если так, я скорее останусь и сяду здесь. Но вы не дождетесь, вы мою спину не увидите. Это, на мой взгляд, такой очень мужественный пример, который подал именно Ходорковский. Честь ему и хвала на самом деле. Мало кто я думаю, может сказать за себя, что он также поступил бы на его месте. С уверенностью никто вообще ничего не может о себе сказать. Пока не дойдет до дела. Но Навальный выбирает тот же путь, похоже. И это тоже вызывает уважение.

К. ЛАРИНА – А кому это выгодно? Скажи мне, допустим, они сажают, это же опять будет, я не знаю, насколько это будет, это будет скандалом, безусловно. Конечно же.

Н. СВАНИДЗЕ - Если посадят? Грандиозный скандал.

К. ЛАРИНА – Зачем?

Н. СВАНИДЗЕ - Потому что это будет очередной шаг по пути усиления репрессивности нынешнего режима. Слово «режим» я употребляю в нейтральном смысле.

К. ЛАРИНА – А чего ты боишься?

Н. СВАНИДЗЕ - Я не боюсь. Просто слово «режим» имеет негативный смысл…

К. ЛАРИНА – Ты знаешь, иностранные агенты тоже не очень приятное слово. Ничего.

Н. СВАНИДЗЕ - Абсолютно неприятное. Это отдельный разговор. Но просто если Навального посадят, то ясно, что степень репрессивности режима усиливается. Несомненно.

К. ЛАРИНА – Но это же невыгодно даже с политической точки зрения. Зачем…

Н. СВАНИДЗЕ - Черт его знает, Ксюш.

К. ЛАРИНА – Во-первых, человек своими руками себе опять выстраивает целый отряд оппозиционный. Потому что Алексея поддерживают многие люди и самое главное, что поддерживает молодежь прежде всего. Неужели не хватает политического ума, чтобы понимать, что этого нельзя делать хотя бы из-за соображений собственной безопасности. Зачем.

Н. СВАНИДЗЕ - Дело не в этом. Я не знаю, кстати, каков процент поддержки Алексея Навального, разные цифры.

К. ЛАРИНА – Будет больше.

Н. СВАНИДЗЕ - Но будет больше. Вот здесь я с тобой согласен. Какой бы он ни был, он после этого будет больше. Потому что на человека сразу надевают мученический венец, просто своими руками и превращают его в такую икону сопротивления. Я согласен, это действительно не нужно. Но это логика жестких репрессивных действий, людей, которые, к сожалению, по всей видимости, другой стратегии не видят, не знают, не понимают. Только держать и не пущать. Вот это очень плохо, это очень опасно, это много раз говорил. Я действительно так думаю, это очень много опасно и для страны и для самих этих людей. Это вообще плохо.

К. ЛАРИНА – А это каким-то образом изменит атмосферу в обществе?

Н. СВАНИДЗЕ - Само по себе…

К. ЛАРИНА – Такой финал.

Н. СВАНИДЗЕ - Само по себе может быть нет, но это будет серьезным фактором изменения. То есть камень на камень, кирпич на кирпич, как в свое время было написано. Это будет очень серьезный кирпич в основание совершенно других, достаточно опасных протестных настроений в стране. Для того чтобы эти репрессивные действия каким-то образом оправдывать, для того чтобы они работали в плюс, нужна очень хорошая шикарная социально-экономическая ситуация. Шикарная просто. Какой у нас нет, похоже, и в обозримом будущем не будет. И вот в ситуации, когда ее не будет, эти действия они неадекватны.

К. ЛАРИНА – Учитывая все-таки, что Алексей Навальный не является олигархом, и тут не повесишь на него обвинение в том, что он обворовывает свой народ, как прохиляло в случае с Ходорковским. И народ все это скушал и с удовольствием именно такую точку зрения и поддерживал.

Н. СВАНИДЗЕ - Вот тогда прохиляло, как ты сказала, когда это прохиляло в 2003 году, тогда была шикарная как раз социально-экономическая ситуация. Все цвело и колосилось. Теперь нет. И вот теперь, а теперь почему-то степень репрессивности усиливается. Увеличивается. Такое впечатление, что когда было принято решение о том, что Владимир Владимирович идет на третий или четвертый как его назвать срок, то и началось сопротивление, шествие и решили действовать против них силой, жесткостью, и пропагандистской силой, пошла эта такая консервативная, во многом мракобесная реакционная волна. Уже само сопротивление физическое снизилось. Людей выходит не так много на улицы, а инерция вот этой волны она продолжается. Она уже работает против самой власти. Но власть уже не в состоянии ее остановить. У меня такое впечатление, что и Путин не в состоянии ее остановить.

<...>