Борис Немцов в интервью Пресс-центру.

В одном из недавних интервью Михаила Ходорковского есть такое наблюдение: «Протест, начавшийся более года назад, сейчас проходит спад. А вот недовольство режимом растет». Вы согласны с тем, что все так и происходит? Почему при росте недовольства не набирает обороты и протест?

Наш народ в чудо верит. Люди ведь как говорят: «Вот мы ходим на Сахарова, ходим на Болотную, участвуем в маршах, участвуем в митингах, а власть все больше наглеет и наглеет: за решеткой оказались «узники Болотной», принимаются убогие законы, вводится в стране цензура, мракобесие и так далее, и тому подобное. Люди наши верят в чудо, они не понимают, что чудес в общем-то не бывает. Власти предержащие имеют миллиарды, им есть, что терять, они боятся оказаться за решеткой, и они, конечно, всю свою мощь и репрессивную машину будут ради сохранения власти использовать. Надо настроиться на марафон, а люди хотят спринта. Это первое. Второе: нам надо думать о том, как действовать дальше, в том числе и в рамках протеста. Турки, например, объявили всеобщую забастовку, мы ни разу к такой форме борьбы не прибегали, а мне представляется, что это как раз то, над чем надо сейчас работать. Надо каждые выборы использовать (понимая, что это фарс, что это мошенничество, понимая, что все это манипуляция), - надо использовать для мобилизации наших сторонников, для того чтобы нас еще больше народа поддерживало. То есть мне представляется, что надо постоянно предлагать такие формы борьбы, которые а) еще не приелись, которые б) являются эффективными и в) которые объединяют вокруг оппозиции все больше и больше людей.

В свое время вы говорили, что Дмитрию Медведеву, чтобы стать полноценным президентом, достаточно помиловать Ходорковского и Лебедева. Является ли для президента Путина - с точки зрения комфортности нахождения в президентском кресле - «дело Ходорковского и Лебедева» настолько же определяющим и важным?

У Путина болезнь, Путин болен – он боится Ходорковского, он комплексует по поводу Ходорковского, и у него сильно развита «ходорофобия» (такое вот необычное психическое расстройство). Ему кажется, что Ходорковский хуже бен Ладена. Ну, лечиться надо, чего я могу сказать. Дальше. К великому сожалению, есть такое наблюдение, что если Путин у власти, то Ходорковский в тюрьме. Я бы очень хотел, чтобы это наблюдение прекратило свое существование, я хочу, чтобы вот эта связь между «Путин в Кремле – Ходорковский в тюрьме» была разорвана, но Путин явно этого не хочет. И поскольку он стареет, поскольку он деградирует как личность (поскольку, когда люди долго у власти находятся, они, конечно, деградируют), то боюсь, что эти все его фобии только развиваются вглубь и вширь.

Ходорковский и Лебедев находятся в заключении уже десять лет. Этот срок – то, что так много уже позади – вселяет в вас скорее надежду на их скорое освобождение или это скорее сигнал того, что беззаконие в этом деле может длиться сколь угодно долго?

Этот срок, во-первых, показал, что и Лебедев, и Ходорковский очень сильные и очень крепкие люди, этот срок показал, что их не сломить, этот срок показал все убожество нынешней власти, и этот срок показал, насколько эта власть труслива и беспредельна. Кстати, то, что в России уничтожено правосудие как независимый институт, - это тоже «дело Ходорковского и Лебедева». Это надо понимать. Ведь именно с этого дела началось вот это «телефонное право», «басманное правосудие» и так далее, и тому подобное. Потом уже были Pussy Riot, потом была Болотная, потом была еще куча неправосудных приговоров, сейчас вот дело Навального. Это все уже следствие тех вот процессов (разрушительных для государства), которые начались с процесса над Ходорковским в 2003 году. Это, конечно, ужасно, потому что света я не вижу в конце туннеля. Я вижу, что институты разрушаются еще сильнее, судьбы корежатся еще более жестоким и циничным образом, и я считаю, что единственная надежда как раз на пробуждение народа, потому что, когда народ спит, эти дальше беспредельничают.

Четыре года назад возле Хамовнического суда вы сказали о господине Данилкине: «Судя по физиономии судьи, решение не принято». Сейчас, когда вы смотрите на физиономию кировского судьи Блинова, что вы видите? Решение по Навальному уже принято?

Да. Блинов не Данилкин (смеется). Блинов – это классический молодой карьерист, ему объяснили, что если он будет стоять не на страже закона, а на страже интересов правящее группировки, то у него есть шанс сделать карьеру. Например, стать федеральным судьей, но не кировским, а московским, потом двигаться дальше, получить какие-то премии, получить какие-то звания, регалии и т.д. Есть люди, которые ради карьеры мать родную готовы продать, явно Блинов из этой когорты.

«Болотное дело». Каковы ваши главные опасения в связи с начавшимся большим процессом по этому делу?

Я думаю, что руководит этим делом Кремль. Я думаю, что все приговоры (без деталей, конечно, но в целом – сажать/не сажать) принимаются в Кремле, и думаю, что этих ребят посадят, но не потому, что они виноваты, а чтобы остудить улицу. Им представляется, что народ напуган, если они увидят, что ребята Болотной площади оказались за решеткой, то остальные на улицу просто не выйдут. То есть они тем самым проводят процесс устрашения народа, а не попытку разобраться, кто был прав, кто виноват.