О времени и упадке, о власти и пытках, о гражданском обществе и об отдельно взятом человеке с Болотной. Свой рассказ актриса Лия Ахеджакова адресовала Михаилу Ходорковскому.

Специально для Пресс-центра:

Лия Ахеджакова: Ой, я уже забыла, сколько раз я за эти десять лет… Я, по-моему, первые годы не знала Марину Филипповну. А может, и десять лет, я уже не помню, - я поздравляю Марину Филипповну и Бориса Моисеевича за то, что у них такой замечательный сын. И главное – дал им прекрасных внуков. Вообще, это достойная семья, которой Михаил Борисович может гордиться. А еще я могу сказать, что и Марина Филипповна может гордиться своей семьей. И эти десять лет, которые украли у них, украли так подло…не буду сейчас комментировать, но украсть у мужчины десять лет жизни…За это надо отвечать только перед Богом. Перед Богом. Но, я думаю, ответят виновные.

Но за эти десять лет, Михаил Борисович, Вы стали крупнейшей фигурой, причем международного, такого огромного масштаба. Фамилию Ходорковский можно произнести на любом конце Земли - и люди знают, о чем речь, и если ты разговариваешь с человеком своей среды, то он будет разговаривать с тобой на твоем языке и возмущаться, и оценивать факт краденных десяти лет так же. Теперь нас называют «болото». Я принадлежу к тому срезу гражданского общества, которое получило такую кликуху – «болото». Я не знаю, можно ли к этому «болоту» относить тех людей, которые нас понимают и разделяют <наши мысли> во всем мире. Во всем мире! С этой точки зрения, наверное, и мы тоже иностранные агенты, потому что я не могу себя отделить ни от Грузии, ни от Литвы, ни от Латвии. Прошлым летом, играя в двух Королевских театрах в Эдинбурге и в Стратфорде, я так полюбила Англию, я так полюбила королеву и все, что с ней связано (смеется). И все мои разговоры на улицах (там же маленький городок, люди подходят, разговаривают)…обязательно спрашивают о Pussy Riot, спрашивают про Ходорковского, про Платона <Лебедева>. И насколько я могу понимать английский язык, они думают так же, как я. Видимо, я тоже из этого «болота», и я агент. Я агент.

Мне кажется, что давно стерлись границы между людьми, для которых очень важным фактором в жизни является культура. И культура определяет смысл жизни и человеческий почерк, ментальность. Вот эти люди, по-моему, везде одинаковые, во всем мире: и в Европе, и в Америке, и в России. И, Михаил Борисович, поверьте, Вы сейчас стали фигурой планетарного масштаба, и я понимаю, что потерять десять лет (не видеть, не слышать, не знать; не видеть, что цветут каштаны, не общаться дома со своими детьми, не принять на руки своего первого внука), - это такая подлость, это ужасно. Но у Вас все это будет. Я очень верю в это.

И я хочу жить в стране, где такие люди как вы (а их очень мало) помогут нам выбираться из кризиса, выбираться из таких ужасных черных дыр, как эти пожары вдруг случились. Горело все. Это было какое-то наказание. И я знаю за что. То, что случилось в Крымске. И когда вдруг оказалось, что у нас есть гражданское общество, и люди со всех концов России поехали помогать этим несчастным людям, которых смыло этой проклятой водой и грязью. Хотя их можно было бы предупредить, и они не гибли бы в таком количестве.

Если бы у власти были люди с таким талантом, как у Вас, наверное, легче было бы бороться с криминалом и с тем кризисом, который угрожает нам, как только нефть дешевле станет (и уже < этот кризис> показывал свои коготки). Нужны люди, которые в этом хорошо разбираются. А то, что сажают бизнесменов, и тюрьмы наводнены людьми, которые поверили и попытались заняться средним и малым бизнесом. Они все почти что сейчас сидят в тюрьмах ни за что ни про что. И во что превратились наши тюрьмы! Там пытают, я прочла на страницах газеты, что Развозжаева повезли в Иркутское СИЗО, потому что там пытают кипятильником, а в Татарии пытают бутылкой из-под шампанского, а в Волгограде бутылкой из-под пива пытают. Пытки, пытки. И еще какие-то вещи, которые вы лучше знаете, чем мы здесь на свободе. Михаил Борисович, я, мы все мечтаем, чтобы это кончилось.

Но я хочу Вам напомнить, что при каком президенте Вы потеряли свободу, то при том же президенте Вы ее обретете (если обретете). И вот в этом вся проблема.

И те силовики, и те люди в погонах, которые решают кто виновен, кто не виновен, которые могут не слушать свидетелей, которые прислушиваются к доказательствам провокаторов, - они все у власти, и они продолжают судить, сажать и наказывать. И вы так же, как я, наверное, понимаете, что ситуация очень серьезная. Единственное, с чем я могу Вас поздравить: гражданское общество оно небольшое, но оно есть. И есть люди, которые несмотря на то, что избивали 6 мая 2012 года на Болотной площади…я была в этом году 6 мая, пришло невероятное количество людей. И звучало Ваше имя. Как синоним протеста, как метафора вот этого страшного нашего беззакония. И вся Болотная была наводнена людьми, причем простодушными людьми. Я шла, с ними знакомилась и все время плакала. Я не ожидала, что столько потрясающих людей. Тетка шла рядом со мной моего возраста. Ну вот как мы с Мариной Филипповной. У нее сетчатка отказала, и она ни фига не видит. Идет, старенькая, толкает всех. Идет на митинг. Я говорю: «Тетенька, вы чего без очков?» Она говорит: «А мне не помогут очки, у меня сетчатка разрушена, и я ничего не вижу. Но я пойду на митинг! Пусть будет больше на одного человека!» Я взяла ее за руку и провела, но несмотря на это она сбивала то одного человека, то второго человека… И она все время спрашивала: «А почему с Вами все здороваются?» Я говорю: «Меня, наверное, многие знают, потому что я очень давно работаю артисткой». «Как Ваша фамилия?» - спрашивает она. Отвечаю: «Ахеджакова». «Боже! - говорит она. - Вы моя любимая актриса!» (смеется)