Главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов ответил на несколько вопросов Пресс-центра.

- Сейчас защита Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в рамках продолжающегося обжалования Хамовнического приговора ждет от Верховного суда решения о возбуждении надзорного производства. Впрочем, Верховный суд может и отказать адвокатам, что называется, с порога. Вы в этом смысле от Верховного суда какого решения ждете? Подвергнется ли Хамовнический приговор еще одной проверке?

Я хотел бы выглядеть в данном случае информированным оптимистом. Ряд моих встреч с Вячеславом Михайловичем Лебедевым, председателем Верховного суда РФ, убедили меня в том, что он не людоед, а также убедили меня в том, что он прекрасно понимает, в чем неправосудность приговоров ставшего нарицательным Басманного и Хамовнического судов. Я очень рассчитываю, что с Вячеславом Михайловичем Лебедевым и Верховным судом не произойдет то, что описывал Александр Бек в романе «Новое назначение», - это страшная болезнь, которая называется «сшибка» (это конфликт между внутренними убеждениями и внешними давящими обстоятельствами). Я очень хочу, чтобы судьи поступили благородно и стояли на стороне закона. Я рассчитываю на это.

- Как вы относитесь к анонсированной Борисом Титовым инициативе об амнистии предпринимателей? Видите ли вы какие-то подводные камни во всей этой истории?

Я двумя руками поддерживаю инициативу Бориса Титова и те документы, которые разрабатывает Михаил Барщевский. 600 000 осужденных по предпринимательским статьям, свыше 100 000 находящихся в тюрьмах, это, в общем, война целому классу. Я хочу привести только две цифры. На 7 процентов каждый год сокращается мелкий и средний бизнес, а по последней социологии лишь 2 процента из входящего в трудовой возраст населения страны согласно заниматься предпринимательством. Они понимают, что это тяжелейшее и опаснейшее дело, что это рисковеннейший труд. Поэтому я считаю, что эта амнистия необходима позарез.

У меня на столе лежат документы, которые я вчера получил в Московском городском суде. И Московский городской суд думает сейчас над тем, как сделать так, чтобы у больных людей мера пресечения не была связана с лишением свободы. Посмотрите, вот это списки людей, которые умерли в 2012 году в СИЗО, до приговора (демонстрирует списки. – ПЦ). Асфиксия, флегмона, коронарная недостаточность, разрыв пищевода и т.д. Понятно же ведь, о чем мы говорим. Без гуманизации судов, без гуманизации правоохранительных органов скоро мы просто перейдем в состояние классовой вражды с теми, кто держит такое количество людей в неволе.

- В апреле вы были в Кораллово на Дне Лицея. Детищу Михаила Ходорковского скоро исполняется 20 лет. Как вам кажется, почему двадцати лет не хватило, чтобы пример был воспринят, чтобы подобных лицеев стало в России много и очень много?

Тут двойной смысл в вопросе. Все-таки попечительствующие Лицею Марина Филипповна и Борис Моисеевич, и замечательный директор Евгений Травин, - они все-таки туда берут детей очень сложной судьбы: там много сирот, там много круглых сирот, там много детей, у которых <даже попечителей нет>. Поэтому в каком-то смысле хорошо, что этих лицеев не становится много, но с другой стороны, таких детей у нас еще очень много, и они находятся не в условиях Кораллова, не в условиях благожелательной, ироничной, высокообразованной обстановки, пропитанной любовью, великолепными бытовыми и творческими условиями.

Я думаю, что очень много людей из тех, которые могли бы потратить деньги на такие очень важные вещи, перестали связывать свою судьбу с родиной. Это одна категория. А вторая категория обслуживает только интересы государства, а не общества. Очень мало ответственных богатых людей, которые готовы служить просто народу.

- Многие наблюдатели говорили и продолжают говорить о том, что Ходорковский может выйти на свободу только в другой стране. Страна действительно меняется, но, похоже, эти изменения все-таки надо маркировать знаком МИНУС, а не знаком ПЛЮС. Скажите, пожалуйста, как продолжающаяся закатка в асфальт общественно-политического ландшафта сочетается с 2014-м годом? То есть с годом, когда Ходорковский и Лебедев, согласно сегодняшнему приговору, должны выйти на свободу?

Я не знаю точного ответа на этот вопрос. Я понимаю, что с одной стороны, <в отношении> лидеров оппозиции, участников так называемого «Болотного дела» (вот эти 27 человек) выбрана мера пресечения в виде содержания под стражей, и все идет под суд. «Кировлес» стал главным лесом во всей истории в отношении Алексея Навального. Как говорил Пьер Безухов: "Отвечая на каждый вопрос, я чувствую, что иду к виселице" (когда его допрашивал французский офицер в горящей Москве). С другой стороны, абсолютно очевидно, что в стране изменилась общественная обстановка. Общественная атмосфера в стране совсем другая. Несколько лет назад, когда Ходорковский с Лебедевым и другие люди по «делу ЮКОСа» шли в тюрьмы, шли на этапы, в стране было около 8-10 миллионов компьютеров, сейчас около 70 миллионов компьютеров, появились социальные сети, остались свободные СМИ, выросло поколение, которое считает, что есть ценности, которые связаны не только с тем, чтобы непременно до гландов вылизывать власть, но и с тем, чтобы жить достойными, свободными, приличными людьми. И в этом смысле обстановка в стране в корне изменилась. И кстати говоря, личное поведение Лебедева и Ходорковского в условиях жуткой неволи, их интервью, статьи, лекции сыграли замечательную и значительную роль в изменении этой общественной атмосферы.

* * *

В программе "Особое мнение" ("Эхо Москвы", 16.05.2013) Дмитрий Муратов также говорил об амнистии. Смотрите - ЗДЕСЬ.