Людмила Алексеева об уловках все отлично понимающего Дмитрия Медведева.

"Ежедневный журнал", интервью с Людмилой Алексеевой, 04.04.2012

Президент Дмитрий Медведев не согласился миловать осужденных без прошения с их стороны. Так он отреагировал на предложения Совета по развитию гражданского общества и правам человека изменить нынешнюю практику помилований, устанавливающую ограничения, которых нет в Конституции. На вопросы «Ежедневного журнала» о резолюции президента и институте помилования отвечает член Совета, глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева.

Как вы расцениваете резолюцию президента?

Мне кажется, что это уловка. Президент знает, что личное обращение осужденного за помилованием не обязательно, что с такой просьбой могут обращаться и другие люди. А другие к нему обращались.

Предложения, высказанные президенту рабочей группой, касались устранения и других ограничений: в частности, права региональных комиссий по помилованию решать, целесообразно ли помилование.

Конституция говорит, что право миловать принадлежит президенту. Указ Владимира Путина фактически делегирует региональным комиссиям свое конституционное право помилования.

Раньше Путин говорил, что может помиловать Михаила Ходорковского, если тот признает вину. Сейчас Медведев говорит, что достаточно написать прошение о помиловании. Есть ли здесь принципиальная разница, на ваш взгляд?

Разница есть, но не принципиальная. Обратиться за помилованием самому человеку, который считает себя невиновным — а Ходорковский считает себя невиновным, — унизительно. И президент знает, что Ходорковский на это не пойдет. Поэтому выдвигать унизительное условие, которое, на самом деле, не является обязательным, — значит просто находить благовидный предлог, чтобы отказать.

Как вам кажется, есть ли предпосылки для помилования кого-нибудь из списка, переданного президенту?

Не могу сказать. С моей точки зрения, помилование Ходорковского, людей, внесенных в список, который передали Медведеву при встрече от лица митингующих, было бы очень благородным жестом и блистательным окончанием президентства. Он бы остался в сознании сограждан как благородный, гуманный президент. Очень жаль, если он на это не решится.

Как вы сегодня оцениваете деятельность Комиссии по помилованию, упраздненной в 2001 году?

Это была прекрасная комиссия. Она состояла из всем известных и очень уважаемых в обществе людей с безупречной репутацией. Они проводили колоссальную работу, причем бесплатно, это была общественная работа, добровольная. В течение многих лет эти творческие люди, которым есть на что потратить время, тратили его на изучение дел, на обсуждение проблем. Умный Борис Ельцин очень доверял своей комиссии, и не без оснований — она пользовалась большим уважением в обществе. Надо сказать, что это не только больше соответствовало духу Конституции, чем тот громоздкий аппарат, который сейчас придуман для помилования, но это одновременно была возможность исправления ошибок и противозаконных решений наших судов.

Следили ли вы за работой региональных комиссий?

Следила. Их назначают губернаторы, которые знают, что президент не любит миловать, и, соответственно, в комиссии набирают людей, которые тоже не любят миловать. Эти комиссии почти никогда не предлагают президенту помиловать осужденного.

Изменилось ли отношение в обществе к самому институту помилования? Существовали представления о том, что упраздненная комиссия миловала каких-то страшных убийц и головорезов, в то время как речь могла идти о несчастных людях, получивших большой срок за кражу банки варенья.

У нас очень жестокое общество. Сказать, что все общество было недовольно комиссией, нельзя, это неправда. Но многие действительно считают, что миловать не надо, пускай, мол, сидят. Очень многие, пока дело не касается их самих или их близких, склонны к агрессивности и жестокости. Ничего удивительного — эта жестокость воспитывалась в людях много лет.