Интернет-журнал Республика Карелия, 19.03.2012

Документальный фильм Кирилла Туши «Ходорковский» потряс либеральную общественность нашей страны. О нем много говорили. Митингующие требовали показать его в кинотеатрах и даже скандировали что-то вроде «Путина в отставку — Ходорковского в кино». Фильм получал призы, его скачивали и смотрели в Интернете. На прошлой неделе кино о сегежском узнике специальным сеансом показали в Петрозаводске… И оставило оно, надо сказать, неоднозначное впечатление. На «Республике» — подборка журналистских мнений о фильме. 

^{Кирилл Туши. Фото: www.guard.in.ua}

 Александр Фукс:

«Спирт «Рояль» и вагон с нефтью»

— Я рос в эти же самые годы. Я видел, как мои приятели богатели и разорялись. Не очень вдавался, как конкретно они это делали, но основное, кажется, было понятно. Брали товар в одном коммерческом ларьке за сто рублей и сдавали в другой за двести. Привозили из заграницы ящик шмоток и продавали в три раза дороже. Привозили из Питера грузовик колбасы и продавали за углом. На вырученные деньги открывали ларек, доставали где-то спирт «Рояль», какой-то ликер и какой-то портвейн и продавали как деликатес. Министр финансов со стрижкой ежиком по фамилии Павлов объяснил, что это больше не спекуляция, а просто торговля. За то, что мы можем купить товар рядом, а не пилить за ним на другую улицу, в другой город или другую страну, мы должны переплачивать. Купцы берут свой навар за перевозку. Это нормально. И, в общем, многие именно с грузовика дубленок или десятка дискет начинали отстраивать свои бизнес-империи. Некоторые шли другим путем: подпаивали одиноких квартировладельцев и за пару бутылок водки скупали их квартиры. Ну, или как-то так. Это уже было ненормально. Но это было. Я не знал, какие они законы нарушали и нарушали ли они их в принципе. Я понимал только, что они не боятся рисковать и обладают каким-то особым складом характера. В общем, кто-то имел способности к зарабатыванию денег, а кто-то нет. Я, скажем, попытался однажды продать четыре спортивных костюма, но затея обернулась провалом. Хорошо, хоть не побили.

Впрочем, местные капиталисты, может, и доросли до каких-то высот, но ясно, что среди них не оказалось ни Гусинского, ни Березовского, ни Ходорковского. А ведь один из них был обычным выпускником театрального училища, учившимся на одном потоке с нашим Геной Залогиным, со Стояновым, Догилевой и Сухоруковым. Правда, на режиссерском отделении. Другой был скромным советским инженером. Третий обычным студентом обычного московского вуза. Да, лидером комсомольской ячейки факультета, но ведь не секретарем обкома комсомола.

 Таких, как он, были, как минимум, сотни. Как? Как они поняли, где лежат деньги? Нарушали они правила или играли ровно так, как им разрешили? В конце концов, Ходорковский и Прохоров — практически мои ровесники, а, например, Абрамович так и вовсе младше.

Ведь одним из главных обвинений против них является то, что они как-то неправедно получили свои первые капиталы. Сколько бы правозащитники ни говорили, что Ходорковский жертва политического режима, основная народная масса лишь всезнающе улыбается и отвечает: «Да бросьте! Он же украл наши деньги».

 И, честно говоря, я надеялся, что фильм Туши как-то доступно объяснит мне, как именно Ходорковский разбогател. Стоит его за это ненавидеть и упекать на долгие годы в острог или он не сделал ничего такого, что было бы запрещено в девяностые?

Но ответа на этот вопрос я так и услышал.

Еще я хотел понять, почему Путин столь безапелляционно объявляет о том, что на Ходорковском есть кровь невинно убиенных людей? Вернее, я надеялся получить какие-то убедительные опровержения этих путинских заявлений. Да, причастность руководителей «ЮКОСа» к этим убийствам не доказана. А раз не доказана, то никто не имеет права обвинять в них кого-либо. И все-таки? Туши намекает, что в природе существуют некие документы, которые доказывают, что Ходорковский не виноват, но так и не говорит, что в этих документах содержится. Уже потом, когда я брал по скайпу интервью у режиссера, он объяснил, что в бумагах тех есть заявление отравленного Литвиненко, будто он лично видел, как два генерала ФСБ передавали 50 тысяч долларов неким людям за то, чтобы те убили мэра Нефтеюганска Петухова. Но вставить эту информацию в фильм он не мог, так как Литвиненко умер, и никто не может теперь подтвердить правдивость сих слов… Но стоило ли тогда в принципе говорить об этих документах?

Рассказывая о первых деньгах Ходорковского, Туши сказал, что заработать миллиарды в России можно было в то время лишь двумя путями. Либо, как в случае с Ходорковским, получив помощь Кремля – ведь он же был комсомольский лидер. Либо криминальным способом. Как, например, Абрамович. Дескать, Туши слышал, что хозяин «Челси» по молодости украл вагон с нефтью. Интересные, конечно, версии. Тем более что про вагон с нефтью я слышал еще в детстве, но не про Абрамовича, а то ли про Ротшильда, то ли про Рокфеллера.

 Да и почему из сотен московских комсомольских активистов Кремль выбрал именно усатого Ходорковского?

Главное же, что хотел Туши показать своим фильмом (так, по крайней мере, он говорит), — это взаимоотношения Ходорковского и Путина. Режиссер говорит, что хотел именно на их конфликте сосредоточить основной фокус фильма и объяснить, что весь сыр-бор из-за «ЮКОСа» связан с тем, что власть тупо хотела прибрать себе деньги. Ну, и что принцип путинского правления, по сути, сравним с отношениями внутри мафиозного клана… Отличные, по-моему, задумки. Но то ли я плохо смотрел, то ли все-таки эта идея так и осталась толком не осуществленной. А жаль.

^{Фото: blog.fontanka.ru}

Григорий Воеводин:

«Фильм как фильм»

— Мы про кино говорим или про его содержание?

Я бы предпочел разделить дискуссию.

Если говорить о фильме как произведении кинодокументалиста, то работа мне показалась не очень сильной. Несмотря на фишечки и примочки, которыми, полагаю, автор сильно гордится.

Один только «заплыв» мультяшного Ходорковского чего стоит! В деньгах стоит тоже, и полагаю, немало, потому разговоры о нехватке денег на производство фильма мне кажутся несколько неуместными.

Дорогое кино, но плохо выстроено, все законы композиции нарушены, причем это не авторский ход, а «так вышло». Слишком многое автор хотел нам поведать, отсюда — некоторая стилистическая и смысловая мешанина нарисовалась.

А по содержанию... Тут вот такая непонятка: для кого фильм? Если для западного зрителя, интересующегося политико-экономической мешаниной нынешней российской действительности, то да, наверное, фильм полезен.

Российский зритель, как мне кажется, в данном случае слишком разведен на два лагеря. Тем, кто вслед за Путиным готов повторять, как мантру, «вор должен сидеть в тюрьме», этот фильм — пресловутая красная тряпка. Для меньшинства, тех, кто как минимум не считает ситуацию с Ходорковским справедливой и убежден в политической обусловленности обоих его сроков, фильм мало что нового открывает. Разве только несколько новых граней людей вроде Немцова, Чубайса и Явлинского. Плюс несколько удачных метафор от Невзлина и Осовцова, которые порадовали мою журналистскую душу...

Будь сегодня выборы президента и баллотируйся на них Ходорковский, я первый пошел бы за него голосовать.

Но не фильм Кирилла Туши тому причиной, это уж точно.

Максим Берштейн:

«Платон мне друг»

— Что интересно: после окончания фильма во время импровизированной дискуссии все выступавшие говорили о ситуации вокруг истории с арестом Ходорковского, но никто ничего не сказал о самом фильме.

По-моему, это уже показатель: художественное произведение как воплощение идеи отошло на второй план на фоне самой идеи.

С одной стороны, это говорит об исключительной важности затронутой темы. По сути, фильм Туши является первым независимым исследованием того, откуда пришел Михаил Ходорковский, как он стал богатейшим в стране человеком и что стало причиной его падения. Как мне показалось, автор ленты старался быть максимально объективным. В фильме нет однозначных обвинений в адрес российских властей, а сам олигарх не возводится в ранг мученика. Режиссер скрупулезно показал, как и в каких условиях он собирал материал, как ему отказывали в интервью, насколько запретной в околовластных кругах России является сама тема «ЮКОСа».

С другой стороны, из-за этих подробностей фильм, на мой взгляд, оказался излишне затянут. Но это мнение более чем субъективно: лично я неплохо знаком с историей Ходорковского, и те моменты фильма, что для меня являлись не требующими упоминания прописными истинами, для человека «не в теме», скорее всего, окажутся весьма красноречивыми подробностями. По-моему, лента все-таки в первую очередь рассчитана на зарубежного зрителя – как показывает практика, у иностранцев весьма причудливое представление о том, что творится на 1/6 части суши. Это касается как негативных, так и позитивных моментов — утрируется все. В данном случае, автору удалось избежать передергиваний.

В фильме я увидел ответ на главный вопрос: почему МБХ не уехал, хотя знал, что его посадят. Этот ответ совпал с тем, что лично я для себя определил уже давно. Незадолго до ареста Ходорковский читал лекцию для региональных журналистов, специально для этого собравшихся в Москве, и отвечал на вопросы. Я присутствовал на той встрече. Лебедев уже сидел, и все понимали, кто следующий. Когда Ходорковского спросили, почему он еще в стране, он ответил: «Ну как так? Платон в тюрьме – а я уеду?»

Возможно, он не догадывался, что его посадят так надолго и бизнес распилят настолько беспардонно, но он знал, что тюрьма уже неотвратима. Но все равно остался. Мне кажется, фильм об этом.

Ирина Добродей:

«Морковка для бегемота»

Фильм о Ходорковском можно посмотреть для общего развития, но не ждите от него художественных высот настоящего документального кино.

Я ждала виртуозного документализма, четкого сюжета, интересных открытий и неожиданных поворотов. А фильм оказался настолько затянут (почти два часа!), что теряешь магистраль повествования и начинаешь выискивать смешные гримасы и слова героев, чтобы как-то развлечь себя.

Самый забавный момент фильма, хоть и довольно наигранный, когда директор проекта «Открытая Россия» Осовцов кормит морковкой бегемота. Зал смеется, и возникает почти гоголевский эффект: «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь».

Анимационные вставки, символизирующие, судя по всему, изнанку жизни главного героя, несколько озадачили: нарисованный Ходорковский почему-то похож на Путина. Может, только мне так показалось?

После просмотра осталось ощущение, что режиссер Туши разрывался между двумя задачами. Первая – показать Ходорковского как личность. Личность, к сожалению, получилась однобокой. Например, в фильме многое о Ходорковском рассказывает его бывшая жена, настоящую супругу мы видим только на общем семейном фото.

А еще сам Ходорковский интересно отвечает на вопрос о том, почему его посадили: «Есть много мнений…» И озвучивает основные версии, воздерживаясь таким образом от собственного мнения на этот счет.

Второй задачей было прояснить политическую ситуацию в России. Последнее, надо сказать, немцам никогда не удавалось.

Антон Миронов:

«Не Рифеншталь»

— В первую очередь — спасибо организаторам показа. Неизвестно, когда бы мне удалось самому собраться и посмотреть фильм Туши. Из Интернета я качнул «Ходорковского» еще в ноябре прошлого года и, увидев хронометраж — 111 минут, сказал себе: «Будет время — посмотрю». А тут приглашают, говорят, сам режиссер приедет. Ну как не пойти? А теперь вот и не знаю, зачем сходил.

Облом первый. Создатель фильма лично не приехал. Да, конечно, живем мы в продвинутую эпоху, и те, кто хотел задать Кириллу Туши вопросы, уже это сделали. Но никто же не будет спорить, что у общения в офлайне гораздо больше плюсов.

Облом второй. В своем видеообращении к карельским зрителям Туши, желая обыграть актуальную «сегежскую» тему, заявил, что первая сцена его картины снималась якобы в нашей республике.

Жителям провинции всегда приятно, когда кто-то или что-то касается их малой родины. Из того же порядка прошлогодние плебейские восторги типа «Ходора-то в Карелию везут! Круто!!!»

 Но на этот раз — увы! В первой сцене «Ходорковского» появляется Свирский монастырь, а это — Ленинградская область. Да, когда-то при царе Горохе в тех краях была резиденция олонецких епископов. Но ведь — при царе Горохе. Короче, меня насторожило то, что режиссер, подчеркну, документалист, не владел информацией, где именно он поставил на штатив камеру для первой сцены.

Облом третий. В упомянутой уже первой сцене (а это почти круговая панорама, снятая с пирса под стенами монастыря) на льду живописного Рощинского озера создатель фильма нарисовал движущиеся нефтянные качалки. Вроде как понять Туши можно: красивое место, монастырь, тут же добыча углеводородов, невнятные подростки со словами: «А что снимаете?». Ах, какая, блин, метафора! Такое сочетание на бывших нефтяных полях «ЮКОСа», естественно, не найти. Но фильм-то, простите, не художественный. «Ходорковский» — летопись, а не байопик под названием «Олигарх-2». Кроме того, вы где-нибудь видели нефтяные качалки на льду озера?!

Облом четвертый. Лично мне не хватило в этом фильме динамики. 111 минут, на мой взгляд, — это слишком. Хронологию, которой, отрицать не буду, ценна картина, можно было уместить минут в 40. Поэтому, несмотря на ряд уникальных и бесподобных интервью, творение Туши показалось мне сырым. И знаете, судя по рецензиям и откликам, появившимся в Сети еще в прошлом году после премьеры «Ходорковского» в московском киноклубе «Эльдар», эта картина никак не влияет на мир идей. И те, кто почитает бывшего главу «ЮКОСа», и те, кто уверен в справедливости вынесеных ему приговоров, остаются на своих позициях, подтверждая бессмысленность дискуссий. А это странно, ведь из истории немецкой кинодокументалистики никуда не делась слава Лени Рифеншталь.

Если не сокращать «Ходорковского», а, например, порезать его на три части, то выйдет, учитывая среднее качество, учебное видеопособие, рассчитанное на три урока истории. Может быть, его даже покажут в школах, но не раньше, чем в России иссякнут запасы нефти.

Мария Морозова:

«Не извиняет»

— Я не хотела писать. Потому что о таких фильмах, как «Ходорковский», или либеральных проектах и инициативах, особенно в последнее время принято говорить либо хорошо, либо никак. Мол, люди хоть что-то делают – глаголом и митингом стараются принести свободное, справедливое, вечное. А ты?

Для меня никогда не существовало аргумента: «Я же старался…» А примерно такими словами говорили о режиссерской работе Кирилла Туши мои знакомые:

«Человек языка не знал, в такой сложной истории пытался разобраться. Он хоть попытался. Представь, как ему было сложно…»  Нет. Не извиняет.

Не извиняет того, что  я, простой зритель, ни с первого, ни со второго раза не могу понять позиции режиссера. Не могу уловить основного конфликта фильма. Не могу определиться со своим отношением к показанным событиям. Я вообще после этого кино ничего не могу. И выхожу из кинотеатра с ощущением, что мне обещали ответы на давно заданные мной вопросы, но в очередной раз обманули.

И к обману обычного гражданина примешивается профессиональное разочарование. Что это было? Журналистская работа? Или режиссерская? Если режиссерская, то документальная или художественная? Говорят, что документальная. А если так, почему на экране такая каша – элементарно нет ни одного обозначения архивных съемок, чтобы я понимала, где, как, когда и при каких обстоятельствах брались интервью, происходило действие.

Все, что мне дается, — это слепленный и подчиненный неведомой мне идее видеоряд. Хотя нет, местами фрагменты идеи мне понятны. После фамилии  Путин в кадре появляются танки. После фразы о давлении на бизнес неизвестные в масках пинают ногами кого-то возле черного «Порше». Но ведь это манипуляция! Подтасовка. Прямая и точно такая же, как на федеральных каналах. Когда, например,  в день протестных митингов нам как бы невзначай  транслируют «неизвестное интервью Александра Солженицына» об ужасах революции.

В общем, обидно мне, что очередная попытка честности разбивается об опротивевшие уже всем пропагандистские  методы и попросту слабое, по моему мнению, исполнение.

Хотя те же знакомые говорят, что фильм им понравился. На вопрос, почему, пишут:

— Ходорковский – КРАСАВЧЕГ!

Это ли не результат титанического режиссерского труда?