Впечатления Людмилы Алексеевой, председателя Московской Хельсинкской группы, от процесса в Хамовническом суде, опубликованные Civitas.ru

Вряд ли кому-то удастся подобрать столь же емкое и точное определение уголовному делу против Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, какое дал бывший глава Центробанка Виктор Геращенко, посетивший на прошлой неделе Хамовнический суд в качестве свидетеля защиты. Конечно, уже давно никто не питает иллюзий относительно того, что этот процесс несет в себе какое-то содержание, являя пример истинного правосудия. Покажите мне человека, который, хотя бы единожды побывав в Хамовниках, рискнет утверждать, что экс-руководителей ЮКОСа преследуют не по политическим мотивам. Наверное, не найдется такого. Люди искренне возмущены происходящим, иногда даже не зная какими словами описать весь тот абсурд, который они видят на процессе.

У Геращенко слова нашлись — причем, предельно простые и понятные: «Чушь собачья!». Собственно, к этому и добавить больше нечего. Да и не нужно: Виктор Геращенко знает, о чем говорит. Ведь он занимал должность председателя совета директоров ЮКОСа после ареста Ходорковского и Лебедева, и был очевидцем скандальной распродажи активов компании, которую иначе как разграблением не назовешь.

Выступая в Хамовническом суде в качестве свидетеля защиты, Геращенко поведал о событиях 3—6-летней давности, которые не оставляют сомнений в причастности высших должностных лиц российского руководства к уничтожению ЮКОСа и их личной заинтересованности в преследовании его менеджмента. Он очень подробно рассказал о попытках дозвониться до тогдашнего президента Путина с целью выяснить обоснованность претензий к компании, об обысках в офисах, о незаконном аукционе по продаже «Юганскнефтегаза», о «грубых» действиях судебных приставов в ходе банкротства, о давлении на аудиторов, о конкурсном управляющем Эдуарде Ребгуне, который в период распродажи активов ЮКОСа жаловался, что «наверху» его заставляют делать вещи, за которые судят… И многое-многое другое.

Но главное, свидетель заявил, что после прихода в ЮКОС он никогда не слышал ни от сотрудников компании, ни от правоохранительных органов, ни от приобретателей активов ЮКОСа о недостаче нефти. О сути предъявленных подсудимым обвинений Геращенко, как уже было упомянуто, высказался однозначно: «Это чушь собачья! Это неправомерное обвинение, что нефть крали. Потому что тогда бы ЮКОС не считался первой добывающей, перерабатывающей и сбытовой компанией в стране, обогнав ЛУКОЙЛ. Иначе бы «Эксон» не предлагал заплатить за 45 процентов акций ЮКОСа 40 млрд. долларов, а он уж изучал все до конца».
Единственное, на что хватило прокуроров, пытавшихся хоть что-нибудь возразить экс-главе Центробанка, так это на хамство и беспочвенные, по существу клеветнические, обвинения в его причастности к неким махинациям в ЮКОСе.

Кроме того, гособвинение предприняло попытку опровергнуть ту часть показаний свидетеля, где он говорил о причинах отзыва аудиторских отчетов «ПрайсвотерхаусКуперс». Геращенко уверен, что PwC изменила свое мнение о ЮКОСе под угрозой потери лицензии на работу в России.

Прокурор Лахтин поинтересовался, на основании чего бывший руководитель ЦБ сделал такой вывод:
— Потому что мне было сказано: «мы хотим остаться и работать в России», — ответил Геращенко.
— Кем вам было сказано? — никак не мог взять в толк прокурор.
— Господом Богом! — не выдержал глупых вопросов Геращенко. — Я с ним иногда общаюсь…

С похожими показаниями — в том смысле, что и они опровергли основные постулаты уголовного дела, — выступил независимый американский специалист с 33-летним опытом работы в области нефтегазового сектора Уэсли Хон. Он четко дал понять, что ни Лебедев, ни Ходорковский, ни прочие лица не использовали вертикально-интегрированную структуру ЮКОСа, чтобы совершать хищения и легализацию, на чем настаивает прокуратура.

Несмотря на рьяные протесты гособвинителей, несмотря на их просьбы выставить специалиста за дверь ввиду его «некомпетентности» (хотя его компетентность ни малейших сомнений не вызывает, чего нельзя сказать о самих прокурорах) и грязные намёки на некую «заинтересованность», , судья Виктор Данилкин все же решил Хона выслушать.

Анализируя деятельность ЮКОСа, специалист сделал то, что, по понятным причинам, не сделали ни следователи, ни прокуроры за полтора года судебного разбирательства — сравнил реальные производственные показатели компании Ходорковского за 6 лет с аналогичными показателями других крупных нефтяных компаний. Причем, как российских — ЛУКОЙЛ, «Роснефть», ТНК-ВР, так и зарубежных - «Шелл», «Шеврон», «Бритиш Петролеум»… К удивлению обвинения, выяснилось, что организационные структуры компаний были идентичны со структурой ЮКОСа.

Выводы, к которым пришел Уэсли Хон, и камня на камне не оставили от так называемых «доводов» прокуратуры. Ведь Ходорковский, по мнению специалиста, превратил ЮКОС в преуспевающую компанию, которая устойчиво развивалась и имела хорошие перспективы. Прежде всего, за счет централизованного управления, использования зарубежных специалистов, ввода независимых представителей в совет директоров, увеличения добычи и снижения затрат, приобретения активов и повышения акционерной стоимости.

За 6 лет ЮКОС, говорил Хон, собирал выручку от продажи нефти и газа и оплачивал миллиарды долларов налогов и операционных расходов, вкладывался в капвложения, выплату дивидендов, покупку акций, имел на своих счетах миллиарды долларов свободных денежных средств. То, как Ходорковский реорганизовал ЮКОС и управлял компанией, принесло выгоду самой компании, акционерам и в целом Российской Федерации.

Ну, и наконец, самый значимый для этого процесса вывод эксперта состоял в том, что хищение 350 млн. тонн нефти было просто невозможно: «Достижение таких показателей как у ЮКОСа было бы невозможно, если бы вся продукция его «дочек» похищалась. Невозможно было бы функционировать, оплачивать свои счета и наращивать компанию, невозможно было бы сохранять устойчивость и жизнеспособность».

Осознав, что на споры с таким профессионалом, как Уэсли Хон, у них не хватит ни сил, ни квалификации, представители обвинения решили свести выступление свидетеля к скандалу. Объектом прокурорских нападок стал переводчик Юрий Сомов, который, по их мнению, «осуществлял и осуществляет переводы в интересах Ходорковского и Лебедева», получает за это деньги (видимо, по версии обвинителей, он должен работать бесплатно), а также знаком с «соучастниками преступлений подсудимых».

Но тактика скандала, как ни странно, на этот раз себя не оправдала. Наглости и хамства прокуроров не выдержал даже судья Данилкин, отважившийся занести Лахтину аж целых два (небывалый случай!) замечания в протокол. В отводе переводчика обвинению было отказано.
Однако неожиданно жесткая позиция председательствующего, судя по всему, только обозлила прокуроров. Поэтому этот быстро утихнувший скандал вскоре получил гораздо более громкое продолжение…

Вслед за Хоном перед судом предстал еще один американский специалист, но уже не по нефтяному бизнесу, а в области финансов, экономики и аудита. Кевин Дейджес провел интересный анализ: он сравнил фабулу предъявленного Ходорковскому и Лебедеву обвинения с реальными производственными показателями компании.

Но вот рассказать суду о проделанной работе Дейджесу так и не удалось. Не позволили свидетелю высказаться прокуроры, которые вновь затянули песнь о некомпетентности переводчика. Они продолжали настаивать на его отводе, утверждая, что подтверждающих профессионализм Сомова дипломов и сертификатов «недостаточно».

Похоже, весь запал беспристрастности судья исчерпал накануне, поэтому он пошел на поводу у обвинения, отправив переводчика за документами. Когда же Сомов их принес, подтвердив, что он имеет квалификацию переводчика ООН, прокурор Лахтин выступил с новыми претензиями.
По его словам, Сомов, оказывается, накануне выступал в суде в качестве «свидетеля» и даже давал показания (какие именно прокурор, конечно же, не уточнил), что запрещает его присутствие в суде сегодня. Кроме того, Лахтин заявил, что услуги переводчика должны были оплачиваться из независимого государственного бюджета, а не из бюджета защитников.

И все же судья оставил Юрия Сомова в процессе. Тогда потерпевшие очередную неудачу прокуроры потребовали отвода специалиста Дейджеса. И вновь среди их доводов прозвучали слова «некомпетентность» и «заинтересованность». Причем заявляя свое ходатайство, обвинение умудрилось опуститься до откровенных оскорблений в адрес свидетеля.

— А Вы не боитесь за свою репутацию в США, выступая здесь, ведь Ходорковский и Лебедев обвиняются в тяжких и особо тяжких преступлениях!? — спросил у Дейджеса Лахтин.
Неудивительно, что эти слова защита назвала «процессуальным хулиганством». Как заметил адвокат Ривкин судье, «пора уже удалить из зала Лахтина. Он не просто позорит Генпрокуратуру своим поведением, он позорит Российскую Федерацию! Ведь на процессе присутствует и будет присутствовать значительное количество иностранцев. Они расскажут, приехав домой: по Москве не бродят дикие медведи, но порой в судах появляются дикие прокуроры!…».

Виктор Данилкин на это ничего не ответил, взяв время на решение по отводу. Однако через обещанные два часа председательствующий из своей комнаты не вышел. Не вышел и через три…
Вместо него перед участниками процесса появилась секретарь и сообщила: по «техническим причинам» оглашение постановления состоится на следующей неделе.