Марина Литвинович о суде, который «через много-много лет будет описан в учебниках».

Я уже второй раз пришла и, мне кажется, здесь каждый раз можно получить массу впечатлений. Во-первых, о моральном состоянии Лебедева и Ходорковского. Я каждый раз с радостью вижу, что они находятся в хорошей форме, в адекватном работоспособном состоянии. И это особенно важно, потому что, находясь в тюрьме, очень тяжело соблюдать яркость ума. То, что они остаются в форме, для меня отличный знак.

Безусловно, прокурор Лахтин представляет собой уникального представителя прокурорских. Будь у нас государство нормальным, таких прокуроров бы не было: он не подготовлен, он постоянно просит перерывы, чтобы понять, что он дальше хочет спросить, его вопросы не имеют смысла, они как-то странно не связаны с обвинением, не связаны с тем, что обсуждается, поэтому он постоянно вызывает смех. На самом деле это очень страшно, когда представитель государства смешон. Этого не может быть. Но в этом процессе это ровно так и есть.

Я рада, что есть публика, что люди ходят. Много знакомых лиц. Это значит, что интерес есть. Я со своей стороны всех призываю прийти и посмотреть. Безусловно, это очень важный и интересный процесс, который через много-много лет будет описан в книгах, в учебниках. О нем будут вспоминать, потому что происходит история, она переломная и очень важно, мне кажется, быть свидетелем. Есть простая возможность прийти, предъявить паспорт, зайти и слушать, смотреть, делать свои выводы.

Мне нравится, как работают адвокаты Ходорковского и Лебедева, нравится их настрой. Мне сегодня понравилось, что судья не безнадежен. Я много раз была на судах, совершенно разных, касающихся политических дел, дел по терроризму, я была на суде в Беслане. Много времени просидела, больше года. Видела разные суды, разных судей. И то, что у судьи Данилкина еще осталось чувство юмора, безусловно, говорит о его не безнадежности. Потому что, если бы он делал все с холодными безразличными глазами, было бы хуже. Такие люди становятся роботами. Им все равно. Если у человека есть чувство юмора, значит, у него есть еще некое понимание абсурдности происходящего.

В целом все эти вопросы про доверенности, бумаги не имеют ровно никакого отношения к тому, что на самом деле происходит. На самом деле судят образ, судят предпринимательство в нашей стране как таковое. В этом суде подвергаются сомнению в принципе все деловые практики последних лет. Подвергается сомнению нормальное выполнение обязанностей людьми, которые работают в бизнесе. «Вы подписывали?» - «Да, я подписывал. Но это моя обязанность. Я работал, получал деньги». И получается, что преступной хотят признать фактически нормальную деловую активность.

У меня такое впечатление, что в этом зале суда сидят два мира. Мир прошлого, которому еще по-прежнему кажется, что деловая активность является нарушением закона. И другой мир, который ушел далеко вперед, для которого деловая активность и все эти вещи понятны и банальны. Они пытаются осудить норму бизнеса, норму работы разных компаний. Они говорят на разных языках. Сегодня это было очень хорошо заметно, потому что пришел свидетель, который работал в финансовой сфере, и то, как ему задал вопрос Лебедев, и то, как ему задавал вопрос Лахтин, - это два разных мира. Они говорят на разных языках. Они говорят о разном. Лахтин пытается доказать, что нормальная деловая активность это преступно. Что, когда ты становишься директором компании, - это сразу преступление. Что компания, бизнес которой в том, чтобы представлять другие компании, – это тоже преступно.

Я думаю, что надо людям сюда ходить. Это очень интересно. К сожалению, здесь речь идет не просто о каком-то зрелище, а о решении судьбы двух людей. Но мы же понимаем, что не в суде все будет решаться, и вопрос в другом. Это вопрос политический. И все бумажки, рассматриваемые в суде, к политической подоплеке не имеют никакого отношения. Потому что захотят их посадить - их посадят без всяких доверенностей, договоров, свидетелей. Будет все равно, что они говорили, как и кому. Я много раз видела такие процессы, когда суть процесса, когда доказательства, оглашаемые в процессе, не имеют никакой связи с финалом. Мы это уже много раз видели, и это может быть здесь. Это абсолютно возможно. Конечно, можно надеяться на лучший исход, на то, что где-нибудь что-нибудь у кого-то щелкнет, и кто-то скажет: «Ребят, ну останавливайте эту историю».

Тяжело на самом деле. Я с Михаилом Борисовичем работала некоторое время, и мы общались и, конечно то, что сейчас я вижу его в этой клетке унизительно достаточно. Неприятно. Немножко чувство вины возникает, оно, может быть, глупое, что я вот на свободе… Сидишь и думаешь: может быть, я что-то не сделала, может быть, мы все что-то не сделали. Как мы это все допустили?! Как это стало возможным?! Такое вот немножечко волнение есть. Вот так.

СМОТРЕТЬ ВИДЕО: 22.10.2009 Марина Литвинович