Правозащитник Лев Пономарев на Радио «Свобода».

Радио «Свобода», 26.10.2008

Владимир Кара-Мурза: В эту субботу, 25 октября, исполнится пять лет с того дня, как в Новосибирске был арестован Михаил Ходорковский. К этой годовщине группа из нескольких десятков российских правозащитников и общественных деятелей опубликовала открытое письмо, которое озаглавлено «Карательная юстиция «За стеклом». «За пять «юкосовских» лет мы превратились в государство с десятками политзэков, в котором власти выдают «ярлык» на право быть бизнесменами, политиками и общественными деятелями, а о законности и правосудии всерьез говорить просто смешно», - заявляют авторы обращения. «Мы требуем немедленного пересмотра позорного «дела ЮКОСа» и освобождения всех осужденных и подсудимых по этому делу».

О том, как изменилось российское общество за пять лет, прошедших после ареста Михаила Ходорковского, мы беседуем с исполнительным директором Общероссийского общественного движения «За права человека», одним из авторов открытого письма «Карательная юстиция «За стеклом» Львом Пономаревым.

Лев Александрович, как появилось это открытое письмо? И можно ли его еще подписывать?

Лев Пономарев:Да. Собственно говоря, мы понимали, что пять лет – это годовщина, и что-то надо было сказать определенное по этому поводу. И мне пришло в голову вот это сравнение. Конечно же, нельзя сказать, что за пять лет все изменилось. Я бы сказал, что все начало меняться восемь лет назад, когда в 2000 году Владимир Владимирович Путин стал президентом России. Мне кажется, что это, конечно, знаковый момент. И тогда уже стали появляться политические заключенные, которых... были осуждены Сутягин и Данилов до Ходорковского. Но общество, я бы сказал, узнало о том, что такое «карательная юстиция», как раз с «дела Ходорковского». Потому что именно к нему было привлечено общественное внимание, о нем писали все газеты. Ну что, посадили самого богатого человека. И если мы знали и до этой посадки, что такое «карательная юстиция», то мне кажется, что сотни и тысячи людей именно с момента ареста Ходорковского все это узнали.

Поэтому и появилась вот эта идея сравнения, что именно разоблачение всего этого, «за стеклом», так сказать, когда мы видели, что сидели молодые люди за стеклом и занимались там любовью, и все общество было шокировано – впервые была такая откровенность на экранах телевидения. И вот сейчас, собственно, такая же откровенность, открытость «карательной юстиции» - как раз с момента Ходорковского, я считаю. Именно поэтому вот это сравнение нам показалось важным. И мы на основе этого написали это заявление.

Владимир Кара-Мурза: Советский правозащитник Владимир Буковский, чья подпись также стоит под открытым письмом «Карательная юстиция «За стеклом», считает, что расчет был сделан на запугивание бизнеса.

Владимир Буковский: Теперешний российский бизнес никогда не будет деньги давать на независимую политическую активность, это совершенно точно. И в общем, в этом и был расчет в каком-то смысле. Большое количество инвесторов потенциальных уже в Россию не пойдет после этого дела, понимая, что никакого правосудия нет, права защитить невозможно. Это очень уменьшило внешнеполитические возможности. А в России, как многие говорят, в частности, Акунин в своей беседе, в переписке с Ходорковским, что для него это было как бы очень знаковым событием, означающим точно совершенно, что правосудия в стране нет, юридической защиты не существует. Я думаю, что это очень повлияло на настроения в обществе и за границей тоже, но и в России.

Лев Пономарев: Важно еще сказать, что здесь не только судебный процесс, а общество могло наблюдать и сам момента ареста. Ведь как его арестовали? «Маски-шоу». Что, у него под пиджаком был автомат что ли? Зачем это все надо было? Вот это было, конечно, преувеличением. Чтобы запугать его, родственников. А потом – давайте вспоминать следствие –приходили в школу к дочери и запугивали, приходили в лицей и запугивали, захватывали все эти компьютеры из лицея. И все это опять-таки мы видели. И опять было видно, что это следствие носило карательный характер. Причем не брали во внимание то, что у него старые родители, а особенно отец его не очень здоров. Было наплевать на всех.

А потом началось давление на адвокатов, давайте вспоминать. Обыскивали адвокатов, пугали адвокатов, пытались лишить статуса адвоката. А потом начался судебный процесс. И насколько я помню, там называли цифры, типа 140 ходатайств адвокатов, адвокаты давали ходатайства, но ни одно из этих ходатайств не было рассмотрено судом. Вот что такое суд?.. А потом Ходорковский оказался в системе исполнения наказаний, и там вообще кафкианские (я имею в виду писателя Кафку) события происходили. Допустим, вот последнее, что мы слышали, что он не освоил профессию швеи-мотористки, поэтому не дают ему УДО, например. Ведь если задуматься, это же чистый Кафка.

Владимир Кара-Мурза: Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, чья подпись также стоит под открытым письмом «Карательная юстиция «За стеклом», сожалеет об отсутствии Ходорковского в общественной жизни.

Людмила Алексеева: Наше общество в смысле управления, по-моему, в худшую сторону движется. Оно было бы более управляемым, если бы Михаил Ходорковский не в тюрьме сидел, а был бы среди тех, кто управляет им. Посмотрим еще во время кризиса… Управлять страной, когда нефть чуть ли не 150 долларов за баррель стоит, - это одно. Посмотрим, как будут управлять во время кризиса. Бизнес напугало, очень напугало. Бизнес встал на задние лапы. И собственно, у нас кончился на этом конкурентный бизнес, свободный бизнес, потому что власть довлеет над бизнесом и распоряжается бизнесменами и их активами так, как хочет. Судебная власть тоже. И в этом отношении «дело Ходорковского» было поворотным, потому что наши судьи тоже поняли, что они должны слушать исполнительную власть не только в делах, имеющих политическую подоплеку, но и в экономических.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер, господа. За эти пять лет, что сидит Ходорковский, российское общество изменилось очень. Я не говорю, что в плохую сторону, но оно изменилось. Кто-то запуган, кто-то отказался от своих, как говорится, демократических взглядов. Вот нет Политковской. И потом, такое впечатление, мое личное мнение, вот начинаю говорить просто о политике с кем-то, а люди как-то немножко переводят тему – они запуганы.

И у меня такой вопрос ко Льву Пономареву. Как вы думаете, вот наше общество, его можно собрать, я имею в виду, как настоящее общество, которое может повлиять? Чтобы не было коррупции, чтобы правительство хоть немножко задумалось насчет того, что так жить нельзя, как сейчас продолжается вот этот беспредел.

Лев Пономарев: Я бы так сказал, что, во всяком случае, я и мои товарищи делаем все для того, чтобы уловить тот момент, когда это общество начнет меняться. И какие-то признаки мы замечаем. Я вот заметил, что мы все время говорим за упокой, так сказать, что все плохо, но, на самом деле, все-таки надо отметить, что как раз именно в процессе Ходорковского и над другими его, так сказать, подельниками, как обычно говорят, наметилось некоторое движение общества. Вспомните кампанию в защиту Алексаняна – все-таки общество пробудилось. Конечно, там запредельная ситуация – человек умирал, и его просто губили в застенках. Тем не менее, удалось раскачать ситуацию. И я сам проводил пресс-конференции, митинги, пикеты, собирали подписи. И в общем, спасли, по крайней мере, в настоящий момент жизнь Алексаняна. И это была все-таки консолидированная позиция общества. А сейчас с Бахминой тоже... 50 тысяч подписей – это впервые произошло. И я просто уверен в том, что Бахмину сейчас выпустят на свободу, я уверен в этом.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая. Добрый вечер.

Слушатель: Добрый вечер. После расправы над Ходорковским российские олигархи шустро сориентировались и всем скопом перебежали в «Единую Россию». Там они дружно избрали Путина моральным авторитетом и обрели полное бесстыдство. Теперь они спокойно могут требовать для своих миллиардов субсидий из Фонда будущих поколений, попадаться на создании борделей, как Прохоров в Куршевеле, попадаться, как Резник в Испании, на сотрудничестве с российской мафией. И все это они будут выдавать за клевету на Россию.

И у меня вопрос ко Льву Пономареву. Вот такое общество и этот режим, он, кроме ядерных отходов, оставит ли что-нибудь будущим поколениям?

Лев Пономарев: Ну, я скажу банально: это от нас с вами зависит, что оставит. Вы правы, оценивая, так сказать, поведение людей, которые имеют большие средства. Но не только из них состоит наше общество. Как видите, вот я перед этим говорил же о примерах общественных кампаний в защиту Бахминой, Алексаняна. Ну, это как бы то, что на виду. А на самом деле, существует, например, Общероссийское движение «За права человека», а это сотни и сотни людей по всей стране. Мы защищаем права человека. И давайте объединяться. Вот сейчас создается новое демократическое движение, может быть, вы слышали. И в Ростове недавно... кстати, не дали провести конференцию. А вы там рядом с Ростовым. Просто в какой-то момент выяснилось, что по пожарной безопасности зал, который мы заранее сняли и оплатили, оказался непригодным. Но проведем съезд 13 декабря, а потом снова вернемся в Ростов и проведем там конференцию. Найдите это объявление и приходите на съезд нового демократического движения, которое мы сейчас предварительно назвали «Солидарность». Одним словом, все еще впереди.

Владимир Кара-Мурза: Александр Осовцов, бывший директор программ Фонда «Открытая Россия», считает, что «дело ЮКОСа» изменило страну.

Александр Осовцов: Арест Ходорковского, безусловно, с точки зрения прошедших пяти лет, повлиял, может быть, на не очень большое, но довольно значимое количество и, самое главное, качество людей. Во-первых, самое главное, что после этого власть полностью уверилась в своем всесилии и в полнейшей безнаказанности, в свих неограниченных возможностях. Радикально изменилось и поведение российского бизнеса. Конечно, справедливо утверждение, что это сословие проявило себя как довольно трусливое, но одновременно глупо будет думать, что они именно перетрусили и ничего более. Они затаились. При малейшей возможности, при любом изменении ситуации, безусловно, предпринимательский класс попытается изменить ту ситуацию, которая существует сегодня, когда он полностью подчинен чиновничеству.

Лев Пономарев: Я согласен с этой оценкой.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Смоленской области от Людмилы Ивановны. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, уважаемые господа, у меня, может быть, не столько вопрос, хотя и вопрос есть. Я вот что хочу сказать. По моему мещанскому представлению, в горло и в гриву России вцепились силовики, а особенно – НКВД-ЧК. И по-моему, ей не вывернуться. Тем более, они внушают молодым... Вот у меня внук есть 22 лет. Сумели достучаться до их мозгов, что патриотизм – это защищать их интересы.

Лев Пономарев: Ну, почти нечего добавить. Я полностью с вами согласен, опасность огромная. Но мне кажется, что сейчас (я уже повторяюсь, может быть) появляется некая активность, появляется некое понимание ситуации. И я думаю, что силовики не справятся с теми напастями, с тем кризисом, в который сейчас погружается Россия. И я бы не хотел, конечно, чего-то особенно плохого, но, тем не менее, я думаю, что на волне этого кризиса народ станет больше думать, будет наблюдать за тем, как управляется страна. И я думаю, что из этого кризиса Россия может выйти обновленной.

Владимир Кара-Мурза: Приближается День политзаключенного. Как правило, он проходит под лозунгами противодействия спецслужбам.

Лев Пономарев: Да, я хочу сказать, что 30 октября еще в советское время был назван Днем политзаключенного. Автором этой идеи был Кронид Любарский, который, к сожалению, сейчас уже ушел от нас. И традиционно в этот день проходят митинги в Москве и в других, может быть, городах. В Москве в этот день, 30 октября, в четверг, будет митинг на Триумфальной площади в 18 часов. Всех москвичей я приглашаю туда прийти. И мы там будем говорить не столько о прошлом, потому что о прошлом довольно много говорилось уже и говорится, сколько о нынешней ситуации с точки зрения политических преследований. Мы назовем там фамилии современных политзаключенных. Конечно, там будут названы и Михаил Борисович Ходорковский, и Платон Лебедев, и Алексанян, и Бахмина. Но будет назван и ученый Сутягин, который получил срок 15 лет, будет назван ученый Данилов, который получил срок 14 лет, будут названы и другие фамилии. И мы будем требовать освобождения современных российских политзаключенных.

Я должен сказать, что именно 30 октября мы начнем большую кампанию за освобождение российских политзаключенных. Мы будем раздавать подписные листы, собирать подписи за их освобождение. Мы откроем в Интернете портал, на котором будем собирать подписи за освобождение политзаключенных. И мне кажется, что это очень важная кампания, которая, может быть, даст толчок и к другим демократическим инициативам, и будет служить возрождению демократических сил. Во всяком случае, в программе демократического движения, которое мы назвали «Солидарность», один из главных пунктов нашей программы – это освобождение политических заключенных.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Виктора Ивановича. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер. Сначала я хочу сказать по поводу изменений в течение этих пяти лет, а потом непосредственно вопрос ко Льву Александровичу. Вот по моим наблюдениям за своими знакомыми, кто раньше голосовал за господина Путина и за партию «Единая Россия»... то есть восемь человек из десяти уже за эту партию и за господина Путина не голосовали. Это еще 2004 год. А в 2008 году они вообще не ходили на голосование. Это первое. Общество сейчас изменилось, не то что оно спряталось, а оно просто затаилось. Потому что я знаю по своим знакомым, многие уже говорят об этой власти с негодованием.

Второе. Вот непосредственно к вам, Лев Александрович, вопрос. Во-первых, власть, когда изменила порядок выборов губернаторов, мэров и другие вещи, она грубо нарушила 3-тью статью Конституции Российской Федерации. Там четко в 4-ом пункте это прописано. И 55-ую статью Конституции Российской Федерации. Это второе.

И самое важное. Мы говорим о правосудии в нашей стране. Я столкнулся с такой вещью, когда был предъявлен официальный документ МВД Российской Федерации, а судья говорит: «Этот документ не может быть принят во внимание, так как суд его не запрашивал».

Лев Пономарев: Ну, я так скажу, что, на самом деле, нарушение прав в судах, оно массовое, так сказать. И оно было и до посадки Ходорковского, как я уже говорил, и продолжается сейчас. Просто именно процесс Ходорковского как бы высветил это все для миллионов человек. Да, конечно, судебная система у нас заказная. Да, у нас суд репрессивный. Судья представляет себе так, что он должен наказать того человека, который пришел в суд, а не думает о том, что он должен рассудить, кто прав – адвокат или прокуратура. Вот для этого судья, на самом деле, в суде находится. А реально он выполняет репрессивную функцию. Надо все это менять. И мне нравится, что вот сейчас столько было звонков, и все говорят, что мы готовы, как говорится, менять страну. Поэтому давайте продолжать эту беседу.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Рязани от радиослушателя Валентина. Добрый вечер.

Слушатель: Здравствуйте. Вы знаете, мне пришлось судиться с чиновниками районного уровня в 2001 году и сейчас. Так вот, большая разница. У меня такое впечатление, что суды полностью безответственные и безнаказанные. Я вот только не пойму: или сверху дана установка, или судьи смотрят на суды, которые происходят наверху, в частности, над Ходорковским. Когда вы сказали, что 140 ходатайств, и суд даже не обратил внимания на них. А сейчас это просто что-то бесподобное!

Лев Пономарев: Да, вы правы. Я думаю, что вообще, я бы сказал, изначально традиция советских судов, она тоже доминировала в 1990-ые годы. Но в 1990-ые годы была реальная судебная реформа – и появился суд присяжных, судей переучивали от советской традиции, так сказать, объясняли им, что «ты судья, а не инквизитор». Но после 1990-ых годов это все прекратилось. И вот такие знаковые процессы, как процесс Ходорковского, подсказали судьям, которые еще сохранили советский менталитет, что надо возвращаться опять к репрессивной политике, что они и делают. Поэтому очень важен именно вот этот процесс «за стеклом», когда и граждане бы видели, что там происходит, но и судьи видели, что это можно, что разрешено вот так грубо нарушать закон и вести репрессивно процесс. Даже такой термин есть: инквизиционным образом вести себя на процессе. И поэтому нам этот процесс ЮКОСа еще аукнется, так сказать, надолго войдет в историю, и последствия этого процесса будут еще очень долгими.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Новороссийска от радиослушателя Владимира. Добрый вечер.

Слушатель: Здравствуйте. У меня такой вопрос. Делается ли что-нибудь правозащитными организациями для освобождения сына писателя-патриота Бориса Миронова?

Владимир Кара-Мурза: У нас несколько передач было, у нас была его жена, и сам он выступал.

Лев Пономарев: Ну, вы знаете, мы работаем все-таки по заявлениям или адвокатов, или пострадавших. Вот ко мне не приходила... ни семья не обращалась, ни кто-то еще. А если бы обратились, то я бы работал. Вот я лично не занимался этим процессом. Может быть, кто-то что-нибудь делает.

Владимир Кара-Мурза: Ну да, это вот по делу Квачкова.

Лев Пономарев: Да, я знаю. Я знаком с «делом Квачкова» и так далее. Более того, наш адвокат работал в этом «деле Квачкова». И со слов адвоката я знаю, что очень многое, так сказать, притянуто за уши в этом процессе. Хотя никакой личной симпатии к Квачкову я не имею, я прямо скажу.

Владимир Кара-Мурза: Да. Но тут отчасти их роднит то, что Квачков и Ходорковский некоторое время содержались в одной и той же камере.

Лев Пономарев: Да, я знаю.

Владимир Кара-Мурза: Писатель Дмитрий Быков, заместитель главного редактора еженедельника «Собеседник», проехавший по стране, приводит мнения простых россиян.

Дмитрий Быков: Россия хорошо чувствует, когда кому-то мстят, и она вообще мстительная страна. И «око за око» – нормальный языческий закон. А поскольку мы во многом язычники, у нас это работает. Но когда месть переходит границу, когда уже не «око за око», а «голова за око», как бы все в квадрате за ничтожный какой-то проступок, то это чувствуется очень всегда. Поэтому нельзя преодолевать какие-то границы. Именно поэтому вся Сибирь, которая традиционно любит каторжников, пока мы через нее ехали, демонстрировала всячески сочувствие Ходорковскому, и нас расспрашивали о том, что мы делаем для его освобождения. И многие говорили: «Скажите, пожалуйста, в Москве, что огромное большинство народа теперь, после всего, уже не ненавидит его, а горячо поддерживает». Вот это я слышал своими ушами от многих провинциальных интеллигентов – учителей и библиотекарей, на которых привыкли ссылаться для аргументации, мол, «вот мы поддерживаем государственный курс». Нет, уже не поддерживают.

Лев Пономарев: Значит, страна меняется в разные стороны, скажем. Богатые трусят и затаились, а вот интеллигенция вслух уже говорит. И еще раз говорю, вот эти 50 тысяч подписей в защиту Бахминой – это же публичные подписи. Это фамилии... известно, что это за люди, их можно найти. И мы сейчас начинаем публичную кампанию за освобождение других, не только Бахминой. Она входит в наш список. Там мы составили некий список из 14 политзаключенных. Они имеют наибольшие сроки. И всегда надо остановиться на каком-то списке, ведь неопределенный список нельзя, как говорится, опубликовать или поддерживать. Поэтому мы выбрали 14 человек из разных категорий политзаключенных. Там ученые и те, кто пострадал от «дела ЮКОСа». И есть мусульмане, которых тоже политически преследуют. И вот сейчас начинается сбор подписей за освобождение этих людей. Это будет происходить путем и сбора подписей на подписных листах, которые сейчас мы будем раздавать. Вот завтра будет собрание в Центре Сахарова, и на митинге, который будет 30 октября. И конечно, мы опубликуем эти подписные листы в Интернете. И будем непосредственно в Интернете собирать подписи. И все это будет опубликовано. Можно следить на сайте нашего Движения «За права человека»: www . zaprava . ru . Он сейчас некоторое время будет закрыт, но через несколько дней мы его откроем.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Ивана. Здравствуйте.

Слушатель: Добрый вечер. Вы знаете, когда онкологический больной тяжело болен, то врачи не призывают его помогать самому себе, а бросаются на помощь. Вот сейчас в аналогичной ситуации находится Россия. Одна часть ее, высшие ее круги, просто целенаправленно уничтожают все остальное. А мировое сообщество равнодушно на это взирает и говорит: «Ну что ж, разбирайтесь сами». Вот пока эта ситуация не изменится, я боюсь, что нам ничего хорошего, к сожалению, не светит.

Лев Пономарев: Ну, очень, по-моему, грустно вы говорите. Потому что, на самом деле, мир и не должен, так сказать, особенно, в общем-то... у него свои проблемы, а тем более – вот с этим кризисом экономическим. Надо самим решать свои проблемы. И если мы будем ждать помощи из-за границы, то, по-моему, так сказать, и загнемся. Нет, как видим, свежий ветер уже дует в России, он появился. И надо просто его подхватывать и увеличивать.

Владимир Кара-Мурза: Депутат Александр Хинштейн, член думского Комитета по информационной политике, приветствует расправу над ЮКОСом.

Александр Хинштейн: В моем понимании, арест Ходорковского сказался, скорее, на позитив, чем на негатив в российском обществе, в том смысле, что это была демонстрация того, что власть отныне не намерена поддаваться на шантаж со стороны бизнеса. И это был сигнал о том, что те, кто готовы принять новые условия государственно-ориентированного ведения своей деятельности, в этих условиях они будут существовать спокойно. А тех, кто не готов принимать условия, тех, кто по-прежнему считает себя выше власти и полагает, что власть можно шантажировать, можно требовать от нее каких-то уступок, диктовать ей свою волю, ну, на примере Ходорковского, я думаю, что для очень многих это стало неким отрезвлением, осознанием того, что времена 1990-ых годов бескрайности власти олигархии, эти времена в России закончились.

Лев Пономарев: Вместо, так сказать, одной олигархии появилась другая олигархия – силовая олигархия, и это хорошо известно, и я думаю, прежде всего, самому Хинштейну. Поэтому все его слова, они, по-моему, имеют двойной смысл.
<…>
Владимир Кара-Мурза: Илья Яшин, лидер молодежного «Яблока», считает, что «дело ЮКОСа» отрезвило российское общество.

Илья Яшин: Арест Ходорковского очень многим людям открыл глаза. Если до этого многие испытывали какие-то иллюзии по поводу того, что за люди пришли к власти в 1990-2000 годах, то начало арестов прямых политических оппонентов расставило все точки над « i ». И конечно, посадка Ходорковского очень сильно изменила нашу страну. Гайки очень сильно были закручены за последние годы. И в значительной степени усиление закручивания гаек началось именно после ареста Михаила Борисовича Ходорковского. И несмотря на разговоры об «оттепели», несмотря на какие-то показные движения, которые властью предпринимаются, якобы демонстрируют готовность к либерализации внутри страны. А по большому счету, гайки как закручивались, так и закручиваются. И вся эта «оттепель» носит, скорее, рекламный характер. Вот если Ходорковский будет отпущен на свободу, то это, действительно, будет важным показателем готовности властей что-то менять в сторону либерализации и ослабления давления на оппозицию, например.

Владимир Кара-Мурза: Слушаем Александра, радиослушателя из Санкт-Петербурга. Добрый вечер.

Слушатель: Здравствуйте. Скажите, а вам не кажется, что позиция Ходорковского, Бахминой и их адвокатов заведомо проигрышная? Они построили свою защиту на конфронтации с властью. Эти подписи, которые пытаются собрать в помилование Бахминой, к чему они ведут? Разве к освобождению? Скажите, почему Ходорковский не обращается напрямую к русскому народу? Спасибо.

Владимир Кара-Мурза: А мы посмотрим, кстати, к чему ведут эти подписи.

Лев Пономарев: Нет, я почти уверен, что Бахмину отпустят сейчас, и я в этом мало сомневаюсь. Хотя бы потому, что появляются подписи все более и более осторожных людей. И я думаю, что когда они ставят эту подпись, они уже как бы угадывают, как говорится, результат. Но, с другой стороны, надеяться на... А что такое обращение к русскому народу? Вот эти подписи - это и есть обращение к русскому народу и реакция русского народа на то, что происходит. Давайте не ждать, когда к нам обратятся. А просто русский народ должен видеть, где справедливо, где несправедливо, и защищать тех людей, кто несправедливо обижен.

И вот эта кампания в защиту не только Ходорковского, я еще раз подчеркиваю... Хотя, конечно, мы сегодня говорим, понимая, что завтра такой день – годовщина, но, конечно, мы говорим обо всех политзаключенных. И надо освобождать всех политзаключенных, и протестовать против ангажированного суда, так сказать, не только тогда, когда он касается людей известных, но тысячи и тысячи людей сидят безвинно в российских колониях. По оценкам правозащитников, до 50 процентов, может быть, людей сидят там либо безвинно, либо с теми сроками, которые они не должны были иметь. Карательная, так сказать, юстиция в России работает чудовищно, перемалывая тысячи судеб.

Владимир Кара-Мурза: Да, вот Михаил Ходорковский, даже не обращаясь к русскому народу, рискнул дать интервью журналу «Эсквайр», и то угодил на 12 суток в карцер.

Лев Пономарев: Причем я должен сказать, что меня это как раз в нем восхитило, может быть. То есть он понимал, что он будет наказан. И молодец! Он ведет себя как мужчина.
<…>