ФСИНу же представляется, что цепь убережет Василия Алексаняна от нападения.

Руководитель пресс-службы ФСИНа Александр Сидоров рассказал сегодняшней «Новой газете», зачем Василия Алексаняна приковали к больничной кровати. «И не надо так представлять ситуацию, будто мы всегда охраняем осужденного только от того, чтобы он не совершил побег. Зачастую вывезенного в больницу осужденного можно охранять и от того, чтобы на него не было совершено нападение», - отметил, в частности, представитель ФСИНа. Незамеченным такое заявление не осталось.

Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской группы.

Теперь они уже не знают, что говорить, чтобы оправдываться. Беспомощные объяснения. Когда вывозят лечить из тюрьмы в гражданскую клинику, то ставят охрану и все. Я думаю, они все-таки не оставили надежду добить этого несчастного человека, чтобы он все-таки дал показания. Иначе я не могу объяснить все это зверство.

Александр Подрабинек, Обозреватель «Новой газеты», провел в заключении 5,5 лет за клевету на СССР.

Если бы ему угрожало какое-нибудь нападение, его надо было бы не приковывать цепью, а наоборот всячески освобождать, для того чтобы он мог защищаться или уйти. Очевидно, что Алексаняна приковывают цепью, чтобы он не мог выйти из палаты. Это, разумеется, мера охраны. Как правило, подобные меры распространяются на тех, у кого в деле есть так называемая «красная полоса» – отметка о склонности к побегу. Но Алексанян в таком состоянии, что приковывание, я думаю, совершенно излишне.

Бдительность у них зашкаливает. По всему что относится к ЮКОСу, они принимают сверхмеры осторожности, безопасности, сверхмеры касаются и сроков. Очевидно, была такая команда –«зашкаливать» или так уж сложилось, и все понимают, что так требуется.

Арсений Рогинский, председатель Правления Международного общества «Мемориал».

Объяснение сотрудника ФСИНа представляется искусственным и лицемерным объяснением, а приковывание больного человека к постели представляется сверхжестокостью. Наверное, человек из ФСИНа никогда не болел и вообще не знает, что это такое больному человеку вдобавок быть еще прикованным к кровати. Вообще любая форма прикованности вещь унизительная и жестокая, но для больного человека это, конечно, садизм.

Елена Львова, адвокат Василия Алексаняна.

Ну, кто там на него может напасть?! Круглые сутки сидят конвойные. И что вообще даст эта цепь?! Как она его может спасти?! Если он привинчен к кровати, значит, его труднее вынести из палаты, так что ли? Логики я не могу понять.

Сейчас цепь уже в прошлом. Вроде бы, в больницу приходил прокурор, который, правда, к Алексаняну не зашел, но интересовался условиями его содержания. После этого кандалы с нашего подзащитного сняли. Вчера мы застали его в несколько ободренном состоянии, потому что в течение двух недель это просто невозможная была история – он мог только до тумбочки дотянуться.