Прошло 1460 дней заключения. Осталось еще 1460 дней. Или меньше? Или больше? Вероятно ли условно-досрочное освобождение Ходорковского или намного более вероятен новый обвинительный приговор? На главный сегодняшний вопрос - Что дальше? – Пресс-центр попросил ответить известных людей.

Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, президент Фонда «Либеральная миссия»
Я не верю в возможность условно-досрочного освобождения. И не верю в то, что вообще его выпустят, пока у власти будет Владимир Владимирович Путин и те люди, которые его туда посадили, которые были инициаторами всего этого дела. Новые обвинения, которые выдвинуты, они еще менее обоснованные, еще менее пригодные для публичного процесса, чем первые. А им хочется, насколько я понимаю, еще что-то припаять и удержать его на более длинный срок. Пока я ничего хорошо не жду.

Григорий Чхартишвили (Борис Акунин), писатель
Я думаю, что у Михаила Ходорковского есть только один шанс выйти на свободу до окончания нынешнего царствования, а оно, как все мы понимаем, в 2008 году не завершится. Путь на свободу лежит через публичное покаяние, посыпание головы пеплом и т.п. После всего, что Михаил Борисович вынес, не смогу его за это осуждать (да еще сам пребывая в положении благополучного обывателя). Но верю и надеюсь, что он будет держаться. Мне кажется, что, сидя в тюрьме, он должен ощущать себя гораздо более свободным, чем те, кто его туда упек.

Тамара Морщакова, судья Конституционного Суда в отставке
Можно построить несколько вариантов развития. Один из них, конечно, связан с УДО. Но как его согласовать с тем, что теперь ведется другое дело? Правда, в Конституционном Суде было дело, когда человек, в отношении которого возбудили второе дело, жаловался, что в связи с содержанием в СИЗО, он лишен возможности обратиться по поводу УДО. Конституционный суд принял решение, согласно которому любой отбывающий наказание независимо от того, что возбуждено другое обвинение, должен иметь возможность лично обратиться с ходатайством, не дожидаясь какой-то инициативы администрации учреждения, где отбывается наказание. Возможность-то обратиться, конечно, должна быть человеку предоставлена, а реальные перспективы остаются с моей точки зрения очень туманными.

Борис Стругацкий, писатель
Я, к сожалению, не верю в условно-досрочное освобождение. Не верю ни во что хорошее в ближайшее время. Может быть, когда и если сменится президент, может быть, наступит какое-то облегчение, но это единственный шанс. То, что будет новый суд я как раз не уверен, тут ведь важен не сам суд, а важна вечно висящая угроза, которая, по идее, должна заткнуть ему рот. Может быть, будет и суд. Но там, насколько я понимаю, обвинения настолько нелепые, что я просто не понимаю, как этот суд будет проводиться. Я могу пожелать Михаилу Борисовичу терпения и силы духа. Его и так бог не обидел этим всем, но ему понадобится еще больше.

Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии.
Я думаю, его не освободят. Конечно, нет. Что им мешает это сейчас сделать?! Что, им подсказать нужно?! Уже один раз дали восемь лет, так хватит. Его там до конца дней сгноить что ли хотят? Если будет какая-то петиция с предложениями его освободить, я, безусловно, подпишу. Потому что возмутительное дело.

Василий Аксенов, писатель
Я не верю, что они на формальной основе дадут ему условно-досрочно. Не думаю, что так может произойти. И не знаю, честно говоря, что делать в данном случае. Ну, соберем еще письмо с подписями… Это опять на них не повлияет. Очень простое надо письмо, и не упоминать прежнего, не говорить, что он вообще ни в чем не виноват. Надо сухо и просто говорить, что прошло четыре года и мы, нижеподписавшиеся, просим правительство помочь в осуществлении этого закона РФ. Когда-то число петиций и апелляций со всех сторон и со всех концов мира и от разных очень существенных персон, может, подействует, количество перейдет в качество.

Лев Гудков, директор «Левада-центра»
Власть мстительная, и назад она не умеет отыгрывать. Для нее важно в данном случае настаивать на своем праве судить и наказывать вне зависимости от правовой обоснованности, от всякого рода юридических соображений. Это чистый произвол власти, т.е. воля власти, необоснованная ничем. Никаких подвижек я бы ждать не стал. Напротив, для власти важен этот заключенный в качестве именно заключенного.

Сергей Юрский, актер
Сейчас ситуация, мне кажется, против него. Я к великому сожалению не вижу возможности для его условно-досрочного освобождения. Потому что к чему бы иначе человеку, который уже четыре года сидит в тюрьме, дали изучать новое дело. Тут, может быть, можно надеяться на следующий год, в котором все-таки будут некоторые перемены. Адвокатам надо продолжать работать и доказывать неправомерность всего происходящего, опускать руки нельзя. Но будет ли сейчас на это обращено внимание? Мне кажется, это сейчас нереально. Как говорится в одной пьесе: молиться, терпеть и надеяться.

Дмитрий Зимин, основатель и почетный президент компании «Вымпелком», президент фонда «Династия»
Пока события с Ходорковским будут продолжаться, я сомневаюсь в светлом будущем страны. Такая рана на душе. Болит душа.